Боль и радость сельского священника

Отец Михаил Харчук, настоятель храма преподобного Серафима Саровского в Коноше Архангельской области, делится своими наблюдениями и мыслями о духовной жизни нынешних православных.

Дружная община храма преподобного Серафима Саровского в Коноше Архангельской области

В литургии участвует вся община – Евхаристический канон, Символ веры, антифоны, а часто и ектении поются всеми прихожанами

Интересная особенность этого храма: алтарь на южной стороне, а не на восточной. А что делать, если храм находится в ветхом деревянном доме, лишь приспособленном для служб? Если алтарь устроить по всем правилам, то места прихожанам просто не хватит. Есть и другая особенность: в литургии участвует вся община – Евхаристический канон, как и Символ веры, и антифоны, а часто и ектении поются всеми прихожанами. Служба не воспринимается отстраненно: мол, священник – отдельно «у себя в алтаре», а прихожане – «у себя», за оградой иконостаса. То есть пространство в храме едино, нет разделения, хоть иконостас и есть. И диалог между священником и общиной – живой, осознанный: «Простите меня, братия и сестры» – «Бог тя простит, честный отче, молись и ты о нас» – не дань традиции, а молитвенный разговор предстоятеля и паствы. А когда на воскресной литургии звучит «Христос воскресе!» после проповеди, понимаешь, что Пасха – «малая» или «большая» – главное событие не только в церковном году, но и в твоей жизни. Да и можно ли обойтись без постоянного утешительного пасхального приветствия в церкви преподобного Серафима Саровского? Его настоятель, протоиерей Михаил Харчук, рассказывает:

– Храм в маленькой Коноше находится в здании бывшего банка, построенном в 1937 году. Когда в конце 90-х годов прошлого века появилась православная община в этом районном центре Архангельской области, стали искать помещение для служб, и власти городка смогли предложить только это находившееся в аварийном состоянии здание, уже предназначенное для сноса. Можно увидеть некоторую символичность в этом эпизоде: в аварийном состоянии находилась и вера людей, и каким-то чудом из недалекого страшного прошлого, из лет гонений, у общины появилась возможность устроить церковь.

Храм преподобного Серафима Саровского и строящийся храм Воскресения Христова в Коноше

Самой Коноше чуть больше века: железнодорожная станция была построена в 1896 году, когда при поддержке Саввы Ивановича Мамонтова тянули дорогу до Архангельска, а потом и до Мурманска. В селах и деревнях вокруг храмы и часовни были; вполне вероятно, была часовня и на новой станции, но сведений, к сожалению, нет. А после большевистского переворота в России, после кровавых гонений ни о каком храме или часовне в городе или округе не могло быть и речи. И население северных русских земель пополнялось во много за счет узников и ссыльных. Коноша – не исключение.

За годы служения здесь я понял спасительную важность терпения: без него священнику никак

Я служу настоятелем в нашем храме во имя преподобного Серафима Саровского с 2014 года. Типичная, мне кажется, история для сельского священника: душепопечение неразрывно связано со «стенопопечением». То есть нам пришлось буквально спасать и так-то ветхое здание храма от разрушения. Переделывать нужно было всё: что-то менять, укреплять, пилить, строгать, красить, провести отопление… Меняли кресты на крыше – прежние уже сгнили, падали. Дел было невпроворот, но, слава Богу, справились. Думаю, нет – уверен: преподобный Серафим, сам хороший плотник, помог. Помог он и в устроении нашей общины: стяжав дух мирен, святой неизменно отвечал и отвечает на наши робкие и неумелые просьбы водворить этот дух в наши взаимоотношения друг с другом. Без этого духа мира и любви хоть изназывайся православным, но толку не будет никакого: коллектив, напоминающий известных насекомых в банке, будет, а христианской общины – нет. За годы служения здесь я понял спасительную важность терпения: без него священнику никак. Понял и еще одну вещь, о ней говорит апостол Павел, обращаясь к христианам в Коринфе, и к нам всем тоже:

«…у вас говорят: “я Павлов”; “я Аполлосов”; “я Кифин”; “а я Христов”. Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились?» (1 Кор.1: 12–13).

Не к себе любимому должен звать священник людей, не себя ставить в центр общины и вообще мироздания (такое, увы, бывает), а только и исключительно Христа. Терпение и смирение – воспитанию в себе этих добродетелей мы должны уделять самое пристальное внимание, мне кажется. Получается ли? Ох, не всегда. Впрочем, хоть и слабые, хромые, но идем же, ползем за Христом – как иначе?

Со временем община в Коноше начала расти – благочиние у нас по-русски большое, и в наш маленький храм стали приезжать из многих сел и деревень района. В таком маленьком здании, только приспособленном под церковь, стало просто тесно – вот семь лет назад мы и решили начать строительство нового храма. Не «приспособленного под храм помещения», а именно новой церкви. Для такого городка, как Коноша, это будет целый собор, наверное: двухпрестольный, вместительный. Посвящен он Воскресению Христову, что вполне логично: что говорил преподобный Серафим всем приходящим к нему? Правильно: «Христос воскресе, радость моя!» Владыка, когда был у нас, так и сказал, что храм в честь Пасхи Христовой нужен: люди будут помнить о том, что воскресение ждет нас всех, и хорошо, если мы, воскреснув, будем рядом с Христом. Тоже очень символично получается: нижний храм в строящемся соборе будет во имя преподобного Серафима, а верхний – Воскресенский.

Исповедь в Ильинской церкви деревни Пономаревская Семь лет идет строительство. Каждый день идет работа. Не так стремительно, как, может быть, того бы хотелось, но, во-первых, будем помнить о важности терпения, а во-вторых, все больше людей имеют возможность потрудиться ради благого дела, научиться делать добро – следовательно, время имеет еще и педагогическое значение для души христианина, мне кажется. Нет, я против стремительных «штамповок», чтобы Бог «по щелчку» выдавал тебе просимое. Ты потрудись, подумай, помолись, начни исправлять свою жизнь – вот тогда есть основания для надежды. Проще говоря, нам перед тем, как одеться в брачные одежды, имеет смысл как следует вымыться – с грязной-то рожей на брачный пир ходить нечего. Бывали случаи – Христос рассказывал. Думаю, что те трудности, с которыми мы сталкиваемся при строительстве нового храма – будь то прозаическая нехватка средств или рабочих рук, будь то некоторое безразличие светских властей или еще что-то, – все-таки полезны.

Что важно для общины сегодня? По моим наблюдениям и опыту, сейчас мы должны обращать особое внимание не столько на количественный ее состав, сколько на наше качество как христиан. Насчет количества мы можем быть спокойны:

«Вы есть свет мира. Не может скрыться город, расположенный на верху горы, и не возжигают светильник, и не поставляют его под мерою, но на подсвечнике, чтобы светил всем находящимся в доме» (Мф. 5: 14–16).

Если человек видит свет Евангелия в нас, то он неизменно придет сюда. Проблема в том, чтобы нам самим быть светом мира – вот в чем дело. Я говорю об ответственности христианина, о серьезном отношении к самому себе. Если я православный поскольку-постольку, от случая к случаю, то толку в моем Православии мало. Безответственность по отношению к себе проявляется и в том, что человек отказывается от самостоятельного размышления над своими грехами и от труда по избавлению от них. «У меня есть “мой” батюшка – как он скажет, так и сделаю», да? Пусть, мол, «мой» батюшка за меня мои грехи изживает. «Мой батюшка» звучит как «мой телефон», «моя сумочка», «мой мопсик» – жаль мне таких батюшек. Вновь и вновь напоминаю многим собеседникам злободневные слова отца Николая Гурьянова:

«В храм ходите, который есть. Не ищите ничего особенного. Особенного ничего не будет. Исповедуйтесь частенько и со страхом Божиим любому священнику. За искреннее покаяние Господь вас покроет от неискренних людей».

Здесь дело не в иноческом самоотречении, а в элементарном желании на чужом горбу, «на халяву» въехать в рай, уж простите мою грубость.

Церковь – не сфера услуг, здесь требуется собственный труд

Грубость в какой-то мере – последствия служения «на зоне»: довольно долгое время я окормлял заключенных исправительной колонии строгого режима в поселке Ерцево, так что немного словарный запас пополнил. Помню, был там разговор с одним человеком о спасении. Я ему говорю о необходимости покаяния, изменения своей жизни, образа мысли, а он мне выдает: «Слушай, поп, я нагрешусь вдоволь, жизни нарадуюсь, а перед смертью крещусь – что мне твой Бог сделает, если все грехи с меня смоются, а?» Я и не выдержал (сам от себя не ожидал), рявкнул: «Ты ничего не попутал? Кого обмануть хочешь? Бог – не фраер, забыл?!» Тот аж присел. Вот иногда приходится и другим людям напоминать, что ничего в нашей жизни автоматически не делается – мы пожинаем то, что посеяли. Церковь – не сфера услуг, здесь требуется собственный труд. Избитые, казалось бы, фразы, но сколько, во что нас нужно бить еще, чтобы мы это поняли? Это больно видеть, конечно.

Но помимо боли есть и радость, и это главное. Ты своими глазами видишь действительное преображение души человека или понимаешь, что евангельское семя, зароненное в его сердце несколько лет назад, дает о себе знать – а ты уже отчаивался. Идешь по улице – тебе навстречу молодая мама с коляской: «О, отец Михаил! Вы меня крестили тогда-то, когда можно прийти и покрестить сына или дочь? Да и вообще я по храму тоскую!» Такая светлая тоска других людей по Богу утешает. Приходят и остаются в церкви, потом становятся постоянными прихожанами, уже осознанными. Раньше по городу идешь – от тебя люди шарахаются (может, наследие советских времен, а может, размеров моих боялись, уж не знаю). А сейчас: «О, батюшка! Благословите, пожалуйста. Тут такой вопрос…».

Мы не сводим занятия с детьми к сухой зубрежке катехизиса, а ведем живой разговор, рисуем, читаем, смеемся

Особая радость – дети в храме. Слава Богу, у нас получилось устроить неплохую воскресную школу, и детки занимаются здесь охотно. Мы не сводим занятия к сухой зубрежке катехизиса, а ведем живой разговор – о жизни Христа, о заповедях, да обо всем мы говорим. Рисуем, читаем. Смеемся еще – с детьми это просто и светло получается. Во время отпусков деток у нас больше: стоят, радостные, торжественные. Но и в течение года, слава Богу, много приходит. Очень надеюсь, что воспринимают храм своим родным – куда русским людям без детей в церквах! Конечно, у нынешних детей будут свои испытания, но если мы, взрослые христиане, поможем им узнать, Кто помогает нам во всех трудностях, избавляет от них, Кто нас любит больше всего, то за будущее можно быть спокойным. Еще бы самим жить с Богом.