Что значит исповедать Христа

Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным
(Мф. 10, 32–33).

Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня
(Мф. 10, 37–38).

Тогда Петр, отвечая, сказал Ему: вот, мы оставили всё и последовали за Тобою; что же будет нам? Иисус же сказал им: истинно говорю вам, что вы, последовавшие за Мною, — в пакибытии, когда сядет Сын Человеческий на престоле славы Своей, сядете и вы на двенадцати престолах судить двенадцать колен Израилевых. И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную. Многие же будут первые последними, и последние первыми
(Мф. 19, 27–30).

Евангелие говорит нам о трудных вещах

…которые осуществлены святыми. Когда я в первый или во второй раз пошел на Святую Гору Афон, я посетил Буразери — русскую келлию, в которой жили греческие монахи, и среди них два кипрских монаха. В то время я решал, остаться ли на Святой Горе. Речь идет о 1976-м годе, когда Святая Гора полностью была отрезана от мира, а на Кипре даже не знали о существовании Афона, потому что, помню, нам для поступления в гимназию надо было сдать приемные экзамены, и мои познания были так «обширны», что на вопрос, где родился Христос, я написал в тесте: «На Святой Горе» — вместо Вифлеема.

А почему я так написал? Потому что никак не был связан с религией, зато помнил новогоднюю песенку, в которой пелось об Ай-Василии (греческом Деде Морозе) и Святой Горе, что-то в этом роде. Эти понятия связались в моей голове, и я написал: «На Святой Горе».

А когда пришел туда, то стал колебаться, оставаться ли там. И хотелось остаться, и было боязно оставаться, потому что я всё думал: а что будет с мамой, с Кипром?.. Помысл говорил мне: «А что, если на Кипре начнется война, а я тут?» Как будто я своим присутствием спас бы Кипр… герой! Вот сколько нелепостей может выдумать человек! Я думал: «А если начнется война, а я буду здесь? Как же я выдержу это?» Я чувствовал себя бойцом на передовой в этой войне!

В полдень мы собрались пообедать. А у меня в голове крутятся такие помыслы. В то время на Кипре еще не было лотосов, сейчас уже есть. И вот, один монах святой жизни, ныне уже покойный, отец Иоанникий, кипрский монах, говорит мне:

— Пойдем, покушаешь лотоса!

— А что это за плод? — спросил я.

— Его нет на Кипре. Это тот самый, которого поел Одиссей и забыл Итаку.

— Да что ты говоришь? — ахнул я.

— Поешь и ты, и забудь о Кипре! — сказал он в шутку.

Но я был до того наивен и глуп, что сказал ему, что не хочу есть. И так и не поел. Поверил, что если съем его, забуду Кипр!

Он говорил мне:

— Да поешь ты, ничего с тобой не будет!

— Нет-нет, это исключено! — отказался я.

Отцы смеялись, мое упорство казалось им таким глупым и смешным. А я не хотел, я даже думать не мог о том, чтобы забыть Кипр.

Итак, слова Христа тяжелы

…потому что это тяжело, когда тебе говорят: «Оставь всё! Оставь свою мать, отца, братьев, детей, поля, дома, знания, всё!» Христос говорит здесь абсолютные вещи, чтобы помочь нам перестать быть хлюпиками и стать живыми и сильными людьми.

Ты не можешь последовать Христу, если не примешь решения от чего-то отказаться

За каждым человеком, следующим за Христом, сокрыт отказ от многого. Ты не можешь последовать Христу, если не примешь решения от чего-то отказаться. Конечно, если останешься в миру, не надо будет отказываться ни от матери, ни от свекрови — прежде всего, от нее, — ни от начальницы, ни от всех остальных, но обязательно надо будет отказаться от своей воли, от страстей, себялюбия, сребролюбия, сластолюбия, славолюбия, а от этих вещей отказаться труднее, чем от других.

Один юноша поступил к нам с намерением стать монахом у нас, на Святой Горе. Отказался от родителей, отказался от друзей, дипломов, денег, не мог только отказаться от своих альбомов с марками. Не мог! Когда старец увидел в его келлии кучу альбомов, спросил его:

— А что там?

— Марки, геронда.

— А зачем ты их сюда принес? На что они тебе?

— Я с детства очень любил собирать марки.

— Ну, ладно, если уж ты их принес сюда, — а дело было зимой, — тогда они сгодятся на растопку печи! Сейчас, когда затопим печь, ты их потихоньку посжигай!

А он, бедняга, побледнел, позеленел, покраснел и говорит:

— Я не могу этого сделать.

— Ну, если не можешь, тогда забирай их и уходи!

Это было всё! Второго слова у старцев не было. Я пошел к парню и говорю ему:

— Ну, что ты, мать, отца, братьев оставил, а эти жалкие марки оставить не можешь?

А старец был категоричен:

— Или ты их сожжешь, или уберешься!

И когда увидел, что я иду к нему, добавил:

— И сжигать их будет не кто-нибудь другой! Ты не отдашь их отцу Афанасию, чтобы он сжег их, а сожжешь сам!

Я пробовал заступиться за него:

— Ну, разве не жалко уничтожать такие красивые марки?.. Геронда, он же с таким трудом собирал их. Ну, хорошо, не будем хранить их для себя, действительно, что нам делать с ними в пустыне? Но давайте сохраним их, может, придет какой-нибудь юноша, он их подарит ему и порадует его.

— Нет! Он сожжет их сам!

Так оно и произошло. Если нас слушает сейчас какой-нибудь филателист, боюсь, как бы у нас ни возникли проблемы. Но там, на Святой Горе, такие вещи не ценятся.

Христос абсолютен для того, чтобы помочь человеку быть смелым

…чтобы он не был трусливым, боязливым, половинчатым. Христос ясно говорит:

«Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным; а кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф. 10, 32–33).

Эти слова Христа наполнили Церковь мучениками. Миллионы мучеников, перенесших безмерные, нечеловеческие мучения, причем мучеников не только зрелого возраста — скажем, мужчина лет 30–35 лет, ладно, он их выдержит, его мучают, но он же воин, — но маленькие дети, девушки? Святой Марине было 15 лет, святой Варваре 16, святая Ирина была молодой женщиной, святому Георгию — 20 лет, святому Стефану тоже 20. Или младенцы. Святому Кирику было 3 года, святому Валериану 16 месяцев, Император взял его у матери и спрашивает:

— Кто истинный Бог?

Младенец ответил:

— Христос!

Тогда он швырнул его с трона прямо на мрамор, и младенец погиб. Мученик Церкви. Святой.

А святой Кирик, ребенок, когда пробовали сказать ему, что Христос не Бог, ударил правителя, и тот бросил его прямо в огонь.

Итак, эти слова Христа наполнили Церковь мучениками. А если бы они отреклись от Христа, что тогда было бы? Если бы испугались? Святую Варвару заклал собственный отец. Если бы эта девочка, эта 16-летняя девушка отреклась, что было бы? Конечно, она потеряла бы венец жизни. Однако Бог дал ей силу, и, как бы странно и невероятно это ни казалось, знайте, что всё это делается силой Божией, и поэтому говорится: «всякого, кто исповедает Меня (ἐν ἐμοὶ) пред людьми», т.е. «Моей благодатью и силой».

Бог дает человеку силу. Когда человек этого захочет, он принимает силу. А когда не хочет, не принимает силу. Поэтому, когда некоторые говорят: «Не могу», — это не выдерживает критики. Ну, хорошо, мы согласны: человек не может. «Хочу, но не могу!» Но тогда это значит, что наша воля не так категорична, потому что если бы мы реально хотели, тогда Бог дал бы нам силу сделать то, что хотим. Если же мы не принимаем силу, тогда это значит, что мы, скорее всего, не хотим этого настолько, насколько нужно, или есть другие причины, о которых ведает Бог. В любом случае с Божией силой человек следует за Христом абсолютным образом.

Как я уже говорил раньше, у этих слов нет буквального приложения к каждому случаю, потому что кто-нибудь скажет:

— Ну, ладно, а как же мы, не ставшие монахами и подвижниками и живущие с матерью, отцом, детьми, у нас есть поля, — что же будет с нами? Неужели для нас нет места в Царствии Божием?

Если ты любишь свою жену, мужа, детей больше, чем Христа, тогда ты действительно недостоин Его

На самом деле, Христос не говорил этого, Он сказал: кто любит всё это «более, нежели Меня». Если ты любишь свою жену, мужа, детей, поля больше, чем Христа, тогда ты действительно недостоин Его.

Вспоминаю одну мать, бедную, сын которой решил стать монахом. К счастью, не на Кипре, и, к счастью, не в таком монастыре, который знаю я. Пришла она, плачет и говорит:

— Я виновата! Я водила его в церковь, я водила его на Исповедь, это я виновата, что он пошел и стал монахом.

— Ты виновата, разумеется, а кто же еще? — сказал я ей.

Хорошо, что виноват не я, как это обычно бывает. Но вы только подумайте, как человек может смотреть на это. В конечном счете это говорит о том, что ты любишь Христа только до тех пор, пока Он тебе служит. Когда хочешь, чтобы ребенок тебя слушался, приносил хорошие отметки и был умничкой, чтобы муж не ходил к другим женщинам, а жена — с другими мужчинами, Христос тебе полезен, потому что Он делает другого «хорошим ребенком». Но если этот хороший ребенок поверит в то, что Христос говорит здесь, и, на твою беду, пойдет применять это на деле, тогда Евангелие становится для тебя горьким, и ты начинаешь обвинять Бога.

Поскольку меня много раз, да и сейчас тоже, обвиняли в том, что я промываю мозги, — так говорят, вы об этом слышали, об этом говорят к месту и не к месту, — то я говорю:

— Ну, хорошо. Когда меня привлекут к суду, я возьму с собой Евангелие и скажу: если есть кто-то, кого надо сажать в тюрьму, то это Христос. А я в чем виноват? Разве это я говорил людям, чтобы они шли и становились монахами? Это Он сказал! Да я и сам могу на Него пожаловаться, потому что я сам жертва (смех), — да еще и маму с собой прихвачу (смех), — я поверил в то, что говорит Христос, пошел и сделал это. Естественно, сделал только половину, потому что остального мы еще не довершили. Но первые шаги худо-бедно мы сделали.

Христос сказал эти вещи, не человек. Но чтобы вы знали, что, когда человек освобождается от земных привязанностей и больше всего любит Христа, — и повторяю, не чтобы ты отказался от своих родителей и полей, а чтобы не любил их больше Христа, и чтобы не они, а Христос определял всю твою жизнь, — тогда ты действительно можешь жить в свободе Божией.

Нам не придется говорить: «Ты знаешь, мы поверили Христу, и посмотри, что из этого вышло!»

Тогда, как говорит Христос, «кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф. 19, 27–30). Бог даст тебе в сто раз больше. Это действительно великая реальность. Бог не говорит человеку неправды, Он единственный, Кто никогда его не оттолкнет, никогда не предаст и не разочарует. Нам не придется говорить: «Ты знаешь, мы поверили Христу, и посмотри, что из этого вышло!»

Этого никогда не будет. Христос верен Своим словам, и то, что Он сказал, подтверждается в сугубой степени, т.е. ты получишь не стократно, а даже в тысячу раз больше. И не только то, что ты в силах понять, но и те блага, которые гораздо больше, — всё это Бог дает человеку, который из любви к Нему преодолевает притяжение мира сего и исповедует Христа.

Исповедание Христа касается всего, начиная с самого малого до самого сложного

Начиная с того, чтобы перекреститься, когда садишься есть, носить крестик, чтобы другой спросил тебя, веришь ли ты в Христа, а ты бы ответил: «Конечно! Верю!» Это — исповедание.

Знаете ли вы, что если кто-нибудь тебя спросит, веришь ли ты во Христа, а ты скажешь: «Не верю», — даже в шутку, ты лишаешься своего Крещения? Это отречение от Христа! По правилам, тебя надо заново миропомазать, чтобы ты мог вернуться в лоно Церкви.

Есть такой случай из жизни преподобного Паисия Великого. Его ученик пошел продавать свое рукоделие и встретил каких-то евреев, которые сказали ему:

— Христос — не Бог.

Чтобы отвязаться от них, потому что у него не было никакого желания вести с ними дискуссию, он сказал им:

— Ну, наверно, это так, как вы говорите.

Когда вернулся обратно, преподобный Паисий Великий говорит ему:

— Ты кто?

— Отче, я твой ученик!

— Мой ученик — христианин. А ты некрещен. У тебя нет Крещения. Где твое Крещение?

Он лишился Крещения. Преподобный благодатию Святого Духа прозрел это, и потом понадобился великий подвиг и покаяние, чтобы благодать Святого Крещения вернулась, и ученик снова был принят в Церковь.

Поэтому исповедание Христа — это не шуточное дело: или мы исповедуем Христа и будем с Ним, или, если отречемся от Него, значит, мы отреклись и отсечены от Него. Если захотим вернуться, надо будет каяться и повторно получить Миропомазание, чтобы снова быть в Церкви.

Здесь Слово Божие абсолютно. И Оно таково для нашего же блага, чтобы помочь нам быть благоразумными людьми, серьезными в своих отношениях с Богом, последовательными и смелыми, и чтобы все свое упование возлагали на Христа.

(Продолжение следует)