Это было в августе

Рабочий день подходил к концу, последней в списке на прием значилась Валерия Викентьевна, давнишняя знакомая, заходившая время от времени подлечить свои застарелые болезни. Елена Николаевна провела все нужные процедуры, закрыла кабинет, и они вместе направились к метро. Ехать обеим надо было по одной и той же по Юго-Западной ветке – Елене Николаевне до конечной, а ее пациентка выходила двумя станциями раньше.

С Петровки повернули на Страстной бульвар и по левой его стороне пошли неторопливо к Пушкинской площади. Уже у самых ступенек подземного перехода, ведущего к станции метро, Валерия Викентьевна неожиданно передумала идти домой и сказала:

– Елена Николаевна, голубушка, я, пожалуй, с вами тут расстанусь. Захотелось в Елисеевский гастроном зайти – давно там не бывала. А может, и вы со мной?

Елена Николаевна под каким-то благовидным предлогом отказалась, не вдаваясь в излишние объяснения, что с ее «рабоче-крестьянским» кошельком в Елисеевском-то делать особо нечего. Спутница распрощалась и скрылась за углом, а Елена Николаевна все стояла в задумчивости у самых ступенек перехода.

Утром им выдали зарплату, и в подобных случаях она сразу же заходила в храм, чтобы положить в церковную кружку положенную десятину

Утром им выдали зарплату, и в подобных случаях она сразу же заходила в храм, чтобы положить в церковную кружку положенную десятину. Привычка эта укоренилась еще со времен неофитства, и Елена Николаевна старалась строго ее придерживаться. Она положила себе за непременное правило относить десятину в самый день получки, потому что стоит лишь отложить на денек-другой, и все – непременно помешает потом то одно, то другое. Пару раз отложишь, а там и вовсе можно позабыть, чего делать ни в коем случае не годится. Она и сыновей к этому приучала. Начнет, бывало, старший сын жаловаться, что застопорились, мол, вдруг его бинес-дела, все клиенты куда-то подевались, а она ему сразу:

– А ты давно десятину отдавал? То-то и оно, чего же теперь жаловаться, на какие успехи и «бонусы» от Бога рассчитывать? Все наши приобретения освящаются десятиной, отданной на храм Божий. Положи в кружку всего десятую часть, а все остальное освятится и во сто крат успешнее тебе послужит.

Сегодня зарплату дали неожиданно, раньше, чем положено, и Елена Николаевна оказалась к этому не готова. Явилась в клинику в брючном костюме, а как в таком виде в храм зайдешь? Хоть и говорят, что ничего в этом страшного нет, но все же неуютно как-то. Словно в рабочем комбинезоне на царский прием идешь. А тут еще и попутчица подвернулась… И вот на душе неудовлетворенность, недовольство собой – обязательную программу-то она не выполнила! Но самое главное, – вдруг вспомнила Елена Николаевна, – завтра ведь 9 августа, день великомученика Пантелеимона, любимого святого. Как же не побывать на всенощной?

«Так и быть, – решила она, поразмыслив, – схожу все-таки в храм, нельзя не пойти».

Повернулась и направилась обратно: по Страстному бульвару, по Петровскому, мимо Трубной площади – прямо в Рождественский монастырь.

Положила там десятину, написала записочки и притулилась в своем брючном костюме сбоку, у стеночки. Простояла всю службу и уже другим маршрутом – через станцию Кузнецкий Мост – возвратилась домой.

Вошла в квартиру – сын из своей комнаты опрометью выбегает:

– Мама, слава Богу, ты пришла!! Мы тут с ума сходим – с работы, говорят, ушла вовремя, час, два, три проходит, а тебя все нет! Телефон весь вечер разрывается – коллеги твои звонят, знакомые. Где ты была?!

– Я в храм зашла, на вечернюю службу. А что случилось?

– Что случилось?! Взгляни в телевизор! Вся Москва – да что Москва, вся страна взбудоражена – теракт в подземном переходе на Пушкинской!! А ведь в это самое время ты должна была зайти туда. Могла остановиться там у какого-то ларька, на что нибудь заглядеться. Вот, журналисты уже разузнали: какая-то девушка спустилась туда на минуточку – бутылку воды купить в киоске… Валерия Викентьевна сто раз уже звонила, ее это известие в Елисеевском застало. Сразу скорые по всей Тверской, полицейские сирены, все везде перекрыли, оцепили. Жертвы есть, раненые… А тебя все нет и нет, мы тут едва не поседели, брат пошел дожидаться тебя у выхода из метро – дома не мог оставаться!

– Царствие Небесное всем погибшим… А меня, получается, Бог спас. И великомученик Пантелеимон, мой профессиональный покровитель… – вдруг лишившись сил, опустилась Елена Николаевна на диванчик в прихожей. – Стояла в храме, в благости, радости и покое, и не знала, что пронеслось над моей головой… Валерию Викентьевну тоже Кто-то не пустил в переход – в Елисеевский перенаправил… Одно слово – Бог спас!

8 августа 2000 года в Москве, в подземном переходе на Пушкинской площади, около шести часов вечера прогремел взрыв. Сработало самодельное взрывное устройство, начиненное шурупами и винтами. Бомба была оставлена в хозяйственной сумке рядом с павильоном, где торговали часами.

В результате теракта погибли 13 человек – 7 человек на месте, и шестеро умерли в больницах. Более ста человек были ранены. По факту взрыва возбудили уголовное дело. Следствие рассматривало три основные версии: террористический акт, экономическая подоплека (существовало мнение, что взрыв явился результатом конфликта за право торговать в этом переходе), хулиганские действия и личные неприязненные отношения. По делу провели более 100 экспертиз, допросили более 300 потерпевших и свидетелей, однако теракт остался нераскрытым, преступники так и не были найдены.