Священномученик Иларион: богословие в науке и в жизни

Рака с мощами священномученика Илариона (Троицкого) в новом соборе Сретенского монастыря. Фото: monastery.ru

Мощи владыки Илариона покоятся в Сретенском монастыре, где он служил. По милости Божией, я часто бываю там, прохожу монастырскими вратами, сворачиваю в древний намоленный храм. Приложился к Владимирской иконе: «Пресвятая Богородице, моли Христа Бога о нас». И потом – у мощей святого Илариона: «Владыко, походатайствуй о нашей Церкви». Для владыки это было основным делом жизни. И было, и сейчас остается.

В начале XX века он начинал свой путь как подающий надежды богослов. Тему диссертации избрал по истории догматических учений: «Догмат о Церкви». Даже не учение о Церкви, а догмат! – хотя слово очень обязывающее. Обычно догматами называют богооткровенные истины, которые были провозглашены с высоты Вселенских Соборов Церкви. Это истины о троичности Единого Бога, о Богочеловечестве Иисуса Христа, о почитании икон… Таких истин, основополагающих, совсем немного. В эпоху семи Вселенских Соборов учение о Церкви, конечно, существовало. Но вот было ли оно предметом вселенских споров? Провозглашалось с кафедры Собора?..

Святые отцы хорошо отличали Церковь от еретических общин, от раскольничьих собраний. Они обличали Аполлинария за порчу учения о Христе и создание «параллельной иерархии», «альтернативной Церкви». Но это всё церковное сознание делало по частным случаям. А где же нам увидеть провозглашение догмата о Церкви как таковой, в самом общем смысле?

Пожалуй, посмотрим повнимательнее на провозглашение Символа веры на Никейском и Царьградском Соборах: «Верую… во едину, святую, соборную и апостольскую Церковь». Это Соборное провозглашение веры в Церковь прозвучало в ходе арианских споров. Но это исповедание веры не было предметом дискуссий с арианами; оно очень древнее, доникейской эпохи. Мы веруем во единого Господа Иисуса Христа, и потому веруем – в единую Церковь. Единство Церкви исповедуется, а затем святость. Церковь – это тело Христово, в Церкви святостью Христовой очищаются христиане от грехов. Кто с этим учением когда спорил?

Специалисты говорят, что богословское учение о Церкви стало предметно изучаться поздно, века с XIX. Например, А. Хомяков и иные православные мыслители того времени много размышляли над тем, как замечательно переведен Символ веры на славянский язык: «Верую… в… соборную… церковь». Если буквально переводить греческий оригинал, то будет: «верую в… кафолическую… Церковь (Καθολικὴν… Ἐκκλησίαν)». Со временем возникла обширная богословская литература на тему соборности и кафоличности Церкви. Мне доводилось переводить одну статью из такого православного журнала – «Sobornost». Название британского журнала слово «соборность» оставило без перевода на английский, подчеркнув богословскую значимость славяно-русского понятия. Много спорили, можно ли считать, что за словом «соборность» стоит особое учение о Церкви, – представление о Церкви как о богочеловеческом организме. Все это обсуждалось и во времена святого Илариона, но его больше волновало другое.

Хорошо известна его книга «Без Церкви нет спасения». В названии звучит главная мысль, которую всю жизнь отстаивал владыка Иларион

Хорошо известна его книга «Без Церкви нет спасения». В названии звучит главная мысль, которую всю жизнь отстаивал владыка Иларион. И в академических спорах, и в жестокой борьбе с расколами. Но борьба будет потом… А пока, в довоенные 1910-е гг., молодой отец Иларион берет себе тему по святоотеческому учению о Церкви. И настаивает, что это учение надо понимать как догмат – богооткровенную истину, без которой христианская вера немыслима. Почему это его волновало? Перенесемся на 110 лет назад. В его время остро переживался кризис веры в Церковь. Наиболее ярко это проявлялось в толстовстве.

Гениальный писатель Л. Н. Толстой считал себя религиозным мыслителем и делился с читателями своими представлениями о религии. В Бога Толстой верил, Христа признавал выдающимся учителем нравственной жизни, а в Церковь не верил совсем. Резко оспаривал ее догматы, считал их предрассудками, высмеивал ее богослужение. И при всем этом Л. Н. Толстой называл свое учение «христианством». То есть возникло такое «нецерковное христианство», и проповедовалось оно в интеллигентской среде очень активно. «Нецерковное христианство», «недогматическая вера»… Звучит как «треугольный круг». Нужно показать логическую, смысловую ошибку в подобных новых понятиях.

Архиепископ Иларион. Соловецкий лагерь. Фото: brooklyn-church.org Сама жизнь подсказала отцу Илариону тему догмата о Церкви. Отец Иларион много поработал над ней, написал блестящий труд, в котором проследил историю догмата о Церкви в первые века христианства. Его труд осмыслял, как понятие о Церкви было дано в новозаветном Откровении, как оно потом выяснялось в ходе споров с эзотерическими гностиками, с лжедуховными монтанистами, с донатистами, которые считали, что только их церковь – святая. Как церковная тема фигурировала в спорах с другими еретиками и раскольниками. Особое внимание отец Иларион уделил учению священномученика Киприана Карфагенского. И вообще, сам подход у него в диссертации был такой: мы богословствуем о Церкви на основании Апостол и святых отец. Именно такой подход нашего покровителя, святого Илариона, тщательно сохраняется и подпитывает богословскую жизнь Сретенской духовной академии.

Святоотеческое богословие должно лежать в основе современной церковной мысли. Святые отцы – это преемники апостолов Христовых. Следуя путем святых отцов, мы идем за Христом, наша мысль сохраняет христианский дух. И сам владыка Иларион (Троицкий) в своих опубликованных трудах порой поднимался до святоотеческой высоты. Его работы по экклезиологии были серьезными научно-богословскими исследованиями, и одновременно – мощным словом в защиту Церкви Божией. Проникнутый духом святых отцов, молодой богослов настаивал на том, что христианство – не просто учение (пусть даже его и считают высоким образцом моралистики), а сама жизнь с Христом в Его Церкви.

Христианство – не просто учение (пусть даже его и считают высоким образцом моралистики), а сама жизнь с Христом в Его Церкви

У отца Илариона не было разрыва между мыслью и жизнью, удивительная цельность мировоззрения. Слово с делом не расходилось. В 1920-м г. он был возведен в архиерейское достоинство, а это уже было время гонений, епископов и священников систематически убивали. В этот момент гонений неожиданно встали вопросы на тему догмата о Церкви, совсем не теоретические. Безбожные власти после революции боролись с религией всячески. Арестовывали и убивали самых активных церковных людей. Пропагандировали атеизм и поддерживали раскольничьи и сектантские движения. И владыке Илариону пришлось встретиться с тем, о чем он читал, занимаясь богословскими трудами. Расколы снова теснили Церковь!

Владыке Илариону пришлось встретиться с тем, о чем он читал, занимаясь богословскими трудами. Расколы снова теснили Церковь

Был организован и поощрялся обновленческий раскол. Его вожди выступали за радикальное «обновление» богослужения, перевод служб, снос иконостаса, упразднение монашества. Они хотели обновления «веры», насыщения христианства марксистской философией и политэкономией в духе «христианского социализма». Обновленцы были враждебны нашей Православной Церкви, которую они высокомерно называли «тихоновской» и всячески старались скомпрометировать. Когда владыка Иларион получил Патриаршее назначение в Сретенский монастырь, он пришел на место, которое находилось какое-то время под властью обновленцев. Владыка Иларион в 1922-м г. заново освятил храм, как поруганный от иноверцев.

Этим сподвижник Патриарха Тихона показал свое отношение к обновленческому движению. Для него обновленцы представлялись настолько далекими от христианства, настолько враждебными Церкви Божией… он их на тот момент не воспринимал как единоверцев, говорил и писал очень смело. Такое решительное отношение не могло остаться незамеченным и ненаказанным. Владыка Иларион получил в свой адрес ложные обвинения, был как «преступник» арестован, и начались его исповеднические узы за Церковь Христову. С его стороны это было богословие делом, самой жизнью и смертью. Мученическое богословие, а не просто книжные споры и обсуждения разных актуальных вопросов.

С его стороны это было богословие делом, самой жизнью и смертью. Мученическое богословие, а не просто книжные споры

Тяжело было в Соловецком лагере, но и там он видел мудрое действие Промысла Божия. И даже с какой-то радостной ноткой говорил: «Вся подает Дух Святый: прежде рыбари богословцы показа, а ныне – богословцы рыбари показа». Да, трудно было Илариону, законному преемнику апостолов-богословов, переходить на рыбный промысел и нести ярмо в жестких приполярных условиях, на голодном пайке. Но Бог судил именно так, и владыка принимал испытания с благодушием и получал помощь Божию в испытаниях.

Владыка сполна выдержал тяготы на поруганной святой Соловецкой земле и должен был уже получить освобождение, но вслед за шуим искушением подошло десное искушение. Его вызвал на разговор высокопоставленный чиновник, ответственный за религиозную политику. Он знал, что владыка Иларион придерживался традиционных православных убеждений и не принимал либеральное обновленчество. Поэтому Е. Тучков стал предлагать владыке присоединиться к «истинно-православному» движению, которое себя заявляло как традиционное движение, тоже антиобновленческое. Одним словом, владыке Илариону предложили выйти на свободу и там присоединиться к ультраконсервативному григорианскому расколу, разрывать нешвеную ризу Христову.

Священномученик Иларион (Троицкий) на Соловках (крайний слева)

В борьбе с Церковью атеисты использовали и «левые», и «правые» расколы. Им было все равно – лишь бы Церковь становилась малочисленнее и слабее, раскалываясь на кусочки. Владыка Иларион выдержал и новое искушение, он ответил Тучкову отказом. Святитель не поставил свою авторитетную подпись под антицерковным делом. Архиепископ Иларион остался в страдающей Церкви Христовой, понимая, что заплатит за это смертью. Ему добавили срок, и новое его заключение оказалось «несовместимым с жизнью». В 1929-м г. владыка Иларион завершил узником свой земной путь. Он боролся с обновленческим расколом и отверг антиобновленческий раскол, потому что верил во Христа Спасителя и Его Церковь. И знал, чем Церковь, корабль спасения, отличается от любого раскола, чем бы тот ни оправдывался. Глазами веры владыка видел далеко вперед и знал, что врата ада не одолеют Церковь. Она пройдет через все гонения, потому что ее не люди создали, а Сам Христос.

Удивительным образом догмат о Церкви Христовой был главным в мысли, в жизни и смерти священномученика Илариона. И теперь святой мощами почивает в родном монастыре, а духом – в Церкви торжествующих Христову победу над смертью.

Мы подходим к его мощам и взываем: «Священномучениче Иларионе, помоги всем нам, наипаче – помоги людям, которых сейчас пытаются загонять в раскол! Им объясняют, что это благодатная церковь, ведь она получила томос от Константинопольского Патриарха Варфоломея. Ты знаешь, как эти искушения непросто выдержать, молитвой призови на страдающих людей благословение Божие. Помоги преодолеть испытания, с помощью небесной выстоять и сохранить спасительную веру во едину Церковь Христову!»