Герой, не подбивший ни одного танка

Шагиахмет Солтанов Мой муж очень много знает про русского деда Сергея, про его военный путь: тот умер, когда на свет появился наш средний сын, то есть муж был взрослым, а потом расспрашивал, сверял по картам воспоминания…

Татарского деда Шагиахмета не стало, когда муж учился в 3-м классе. Но все-таки расспросить удалось, какие-то воспоминания остались, а еще осталась фотография «Привет из Москвы»: старая, с заломами по углам, с которой на нас смотрит серьезный молодой мужчина – пилотка заломлена на бок, гимнастерка застегнута на все пуговицы, погоны лейтенанта, офицерская портупея… Потом, дома, он, наверное, обнимая жену и детей, показывал это фотографию, рассказывал про большую Москву… Что-то из своего военного опыта – не рассказывал, а видел он явно немало, провоевав с 1941-го по 1943-й, пока в конце концов после очередного ранения его не комиссовали из армии…

После школы Альберт часто заходил к татарским дедушке и бабушке (благо они жили этажом ниже), усаживался в кресло, уютное, накрытое мягкой желто-охристой накидкой с бахромой. В руках – обязательно бутерброд с докторской колбасой, поедая который, мальчик обычно разговаривал с дедушкой. И вот как-то, насмотревшись батальных фильмов, тех, что не любил режиссер-фронтовик Г.Н. Чухрай, неправдивых, в которых солдаты в чистых белых полушубках все как один с бодрыми веселыми криками «ура!» бегут в атаку, по дороге подбивая танки направо и налево, закидывая их гранатами, он спросил:

– Деда, ты же воевал. И сколько танков подбил? – он был уверен, что каждый фронтовик должен подбить минимум с десяток танков.

Внук начал догадываться, что война – не всегда то, что показывают в некоторых фильмах

Дед заулыбался по-доброму – оттого, что внучок спрашивает о том, что, к счастью, совсем не понимает, – и сказал, что не подбил ни одного, чем весьма удивил внука.

– Но ты же Берлин брал? – спросил мальчик, думая, опять же, насмотревшись фильмов, что военный путь – обязательно до Берлина. Но дед снова удивил октябренка:

– Не брал. Я участвовал в освобождении города Тихвина, был лейтенантом.

Сергей Берсанов Пожалуй, впервые мальчик задумался, что география Великой Отечественной была обширной, хотя он еще не знал про бои на Баренцевом море, в Крыму, в горах Кавказа…

А потом – просто к слову пришлось – дед рассказал, что раз в неразберихе, когда продовольствия не было некоторое время, пришлось варить кожаные ремни: очень хотелось есть. Так у внука появились сомнения насчет увиденного в кино. Он начал догадываться, что война – не всегда то, что показывают в некоторых фильмах.

Однако пытливый мальчик не успокоился и решил попытать счастье у русского деда: он знал, что тот был артиллеристом, брал Кенигсберг и вообще имеет орден Славы III степени:

– Дед, ты сколько танков подбил? – уж тут он не сомневался, что число будет немаленьким, и представил себе, что дедушка прямой наводкой из пушки подбивает танк за танком.

– Если бы была такая ситуация, я бы, наверное, с тобой не разговаривал, – ответил дед Сергей.

И снова, как сегодня говорят, «разрыв шаблона».

Алексей Головко Помню, я в детстве тоже переживала, что мой дедушка Алеша, кадровый военный, «только» служил на границе на Дальнем Востоке и на танках доставлял грузы во время боев на Халхин-Голе, а не бил позднее фашистов по всем фронтам. Расстраивало меня и то, что Казань – не город-герой. То есть моим детским мозгом, забитым лозунгами, я не могла понять, что это противоестественно и дико – переживать по поводу того, что в твоем родном городе не было страшных боев, что там не гибли мирные жители (в том числе мои родные).

Потом уже, взрослея, читая и слушая рассказы фронтовиков (нам повезло, мы застали их, уже умея анализировать и спрашивать), мы стали понимать: героизм – это не экшен-картинка из фильма, это тяжелый ежедневный труд, в холоде, в грязи, в жаре, когда тебя каждую секунду могут убить. Помню, как еще в начале семейной жизни муж, промокнув и продрогнув на остановке общественного транспорта (кажется, он тогда даже простудился), пришел домой со словами:

Взрослея, читая и слушая рассказы фронтовиков, мы стали понимать: героизм – это не экшен-картинка из фильма

– А ведь это же всего несколько часов просто в непогоде, когда впереди дом и горячий суп. Каково же им было там, когда дождь день за днем, и не просушиться: костер разводить нельзя. А ведь они не просто ждали автобуса – они воевали.

Так что герой – каждый-каждый, кто был там, кто воевал, кто принес нам победу. А был ли он убит через день после попадания на фронт, пропал без вести, как мой двоюродный дед Николай, или совершил подвиг, о котором узнали журналисты (а сколько было их – неузнанных!), – значения не имеет. Всем, каждому – наша безмерная благодарность.

Чтобы и наши дети понимали, какой подвиг тогда совершили все-все, на фронте и в тылу, мы рассказываем им о прадедах, о вернувшихся и не вернувшихся, а еще показываем «Балладу о солдате» Григория Чухрая, где почти нет боевых действий, где есть рассказ о юноше, по-настоящему хорошем, вложившем свою жизнь в общую Победу. В эту Победу вложены и труды и боль его матери, как труды и боль всех матерей, жен, не дождавшихся своих дорогих…

«Победители» – так называется стихотворение Анны Ахматовой, в которой она перечисляет их, героев:

Незатейливые парнишки –
Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки, –
Внуки, братики, сыновья!

А еще это взрослые мужчины, отцы семейств – да все, повторяю, кто там был и достойно шел к Победе. И каждому – спасибо! Неважно, сколько им выпало этого тяжелого пути по спасению нашей Родины, нас, в том числе тех, кто родился и родится уже спустя десятилетия после…