О путях спасения: «Ищущий обретает»

Фото: proza.ru

И да уповают на Тя знающии имя Твое, яко не оставил eси взыскающих Тя, Господи.
(Пс. 9: 11)

Просите, и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам:
всяк бо просяй приемлет, и ищяй обретает, и толкущему отверзется.
(Мф. 7: 7–8)

Многих из нас смущает и волнует вопрос о том, что множество людей на земле не знают истинной веры и потому не могут спастись. Какие только теории не возникают порой на почве подобных размышлений! Увы, часто эти теории уходят далече от чистоты христианства и могут повредить душе. Даже прп. Антоний Великий, задумавшись о различии судеб людей, получил остережение свыше:

«…пришел к нему глас: Антоний! внимай себе и не подвергай твоему исследованию судеб Божиих, потому что это – душевредно»^[1].

Потому и свт. Феофан Затворник отвечал на такие вопросы, уча спасительному доверию Промыслу:

«Свою душу спасать надо. Враг – губитель душ – чрез ревность о спасении всех оставляет в пагубе душу того, кому влагает такие мысли». И пояснял: «Путей Божиих бездна! <…> Как это не возложено на нас, то и оставим пещись о них Тому, Кто печется о всех»^[2].

Тот, Кто печется о всех, не оставит ни единой души без призвания, без просвещения

Так! Тот, Кто печется о всех, не оставит ни единой души без призвания, без просвещения. Нам, знающим о Божием Промысле, невозможно в этом усомниться. Лучик благодатного света касается каждой души, и если она примет его, откликнется на него, то Господь поведет этого человека путями спасения в любых обстоятельствах и в любой стране. Он приведет его к христианам, или христиан приведет к нему, или пошлет к нему ангелов!

О первостепенном и исключительном значении Промысла в спасении каждого, о том, что ищущий истину, где бы он ни был, кем бы он ни был, так или иначе будет приведен Богом в Его Церковь и в Церкви спасен, пишет свт. Афанасий Великий:

«Если мы верим в Промысл Божий, то понимаем, что не так все происходит, будто сначала мы куда-то идем и проповедуем, а там уже появляются после этого уверовавшие, – нет, сначала Сердцеведец Бог видит, что в таком-то народе есть души, готовые к принятию истины и жаждущие ее, и после этого Он устраивает так, чтобы либо миссионер пришел к этим душам, либо эти души оказались в стране, где есть Православная Церковь»^[3].

«Всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят», – сказал Господь (Мф. 7: 7–8). Церковь сохранила для нас поразительные свидетельства исполнения этих слов. Эти истории могут помочь научиться полагаться на Промысл Божий, доверяться Ему и не тревожиться помыслами о том, что мы не можем ни знать, ни решить.

Всё нужное для спасения будет послано каждому, ищущему Христа

Эти события, чудеса воздающего Промысла, уверяют, что тот, кто действительно искренне ищет Божию правду, нигде и никогда не будет Им оставлен без помощи и благодати. Жажда истины будет утолена, помощь не замедлит.

Если у человека не будет поддержки людей, ангелы помогут ему и благодать Божия поддержит его.

Если он живет среди не знающего Евангелия народа, Бог пошлет к нему ангелов, и они научат его.

Если он будет гибнуть в пустыне, его крестят песком, и Бог дарует ему Свою благодать.

Если благоговейного христианина ждет неминуемая нежданная смерть, Господь пошлет ему священника или даже ангелов в нужный час, чтобы те причастили его и приготовили к вечности.

Всё нужное для спасения будет послано каждому, ищущему Христа. Об этом стоит почитать подлинные слова свидетелей подлинных чудес: вот некоторые из них.

Господь открывается ищущему

Игумен Никон (в миру Николай Николаевич Воробьев) был воспитан в вере, но – во внешней, обрядовой, вере, не касавшейся души. Не удивительно поэтому, что, повзрослев, он потерял ее, как и многие теряли тогда, в начале прошлого века, как иные теряют и сейчас. Он искал смысл жизни везде – и в науке, и в дебрях философских учений. И, конечно же, не нашел. Смысла для него не находилось ни в чем, во всем он был разочарован до отчаяния…

«Наступил окончательный духовный кризис. Борьба была столь тяжелой, что начала приходить мысль о самоубийстве.

И вот однажды… когда он вдруг ощутил состояние полной безысходности, у него, как молния, промелькнула мысль о детских годах веры: а что, если действительно Бог существует? Должен же Он открыться?

И вот Николай, неверующий, от всей глубины своего существа, почти в отчаянии, воскликнул: “Господи, если Ты есть, то откройся мне! Я ищу Тебя не для каких-нибудь земных, корыстных целей. Мне одно только надо: есть Ты, или нет Тебя?”

И Господь открылся.

“Невозможно передать, – говорил батюшка, – то действие благодати, которое убеждает в существовании Бога с силой и очевидностью, не оставляющей ни малейшего сомнения у человека. Господь открывается так, как, скажем, после мрачной тучи вдруг просияет солнышко: ты уже не сомневаешься, солнце это или фонарь кто-нибудь зажег. Так Господь открылся мне, что я припал к земле со словами: "Господи, слава Тебе, благодарю Тебя! Даруй мне всю жизнь служить Тебе! Пусть все скорби, все страдания, какие есть на земле, сойдут на меня, – даруй мне все пережить, только не отпасть от Тебя, не лишиться Тебя"”»^[4].

Наставленный ангелами

В 1823 году священник Иоанн Вениаминов, будущий святитель Иннокентий Московский, выразил желание поехать с миссией на Алеутские острова (остров Уналашка), входившие тогда в состав русских владений, для просвещения светом Христовой веры тамошних инородцев.

«Помимо Уналашки, отец Иоанн Вениаминов часто бывал и на других островах, наставляя свою паству и проповедуя Слово Божие среди некрещеных. …во время бесед с алеутами, когда, по словам отца Иоанна, “скорее утомится самый неутомимый проповедник, чем ослабнет их внимание и усердие к услышанию слова”, он “деятельно узнал утешения христианской веры, эти сладостные и невыразимые прикосновения благодати”. О чудесном же случае во время одного из таких посещений отец Иоанн рассказывает так.

“Проживши на Уналашке почти четыре года, я в Великий пост отправился в первый раз на остров Акун к алеутам, чтобы приготовить их к говению. Подъезжая к острову, я увидел, что они все стояли на берегу наряженными, как в торжественный праздник, и когда я вышел на берег, то они все радостно бросились ко мне и были чрезвычайно со мною ласковы и предупредительны.

Я спросил их, почему они такие наряженные. Они отвечали: ″Потому что мы знали, что ты выехал и сегодня должен быть у нас. На радостях мы и вышли на берег, чтобы встретить тебя″. – ″Кто же вам сказал, что я буду у вас сегодня, и почему вы узнали меня, что я именно отец Иоанн?″ – ″Наш шаман, старик Иван Смиренников, сказал нам: ждите, к вам сегодня приедет священник, он уже выехал и будет учить вас молиться Богу; и описал нам твою наружность так, как теперь видим тебя″. – ″Могу ли я видеть этого вашего старика-шамана?″ – ″Отчего же, можешь; но теперь его здесь нет, и когда он приедет, то мы скажем ему, да он и сам без нас придет к тебе″.

Это обстоятельство хотя чрезвычайно меня и удивило, но я всё это оставил без внимания и стал готовить их к говению, предварительно объяснив им значение поста и прочее, как явился ко мне этот старик-шаман и изъявил желание говеть, и ходил очень аккуратно. Я все-таки не обращал на него особенного внимания и во время исповеди упустил даже спросить его, почему алеуты называют его шаманом. Приобщив его Святых Таин, я отпустил его… И что же? К моему удивлению, он после Причастия отправился к своему тоену (старшине) и высказал свое неудовольствие на меня, а именно за то, что я не спросил на исповеди, почему алеуты называют его шаманом, так как ему крайне неприятно носить такое название от своих собратий, и что он вовсе не шаман.

Тоен, конечно, передал мне неудовольствие старика Смиренникова, и я тотчас же послал за ним для объяснения. Когда посланные отправились, то Смиренников попался им навстречу со словами: ″Я знаю, что меня зовет священник отец Иоанн, и я иду к нему″.

Он ответил, что, хотя и неграмотен, но Евангелие и молитвы знает

Я стал подробно расспрашивать его о неудовольствии ко мне, о его жизни. На вопрос, грамотен ли он, он ответил, что, хотя и неграмотен, но Евангелие и молитвы знает. Затем я попросил его объяснить, откуда он знает меня, что даже описал мою наружность своим собратьям, и откуда узнал, что в известный день должен явиться к ним и что буду учить их молиться. Старик отвечал, что ему все это сказали двое его товарищей. ″Кто же эти двое твоих товарищей?″ – спросил я его. ″Белые люди″, – отвечал старик.

″Где же эти твои белые люди, что они за люди и какой наружности?″ – спросил я его. ″Они живут недалеко здесь в горах и приходят ко мне каждый день″, – и старик представил мне их так, как изображают святого Архангела Гавриила, т. е. в белых одеждах и перепоясанного розовою лентою через плечо.

″Когда же явились к тебе эти люди в первый раз?″ – ″Они явились вскоре после того, как окрестил нас иеромонах Макарий″. После сего разговора я спросил Смиренникова, могу ли я их видеть. – ″Я спрошу их″, – ответил старик и ушел от меня.

Я же отправился на некоторое время на ближайшие острова для проповедания Слова Божия и по возвращении своем увидел Смиренникова и спросил его: ″Что же, ты спрашивал этих белых людей, могу ли я их видеть, и желают ли они принять меня?″ – ″Спрашивал, – ответил старик. – Они, хотя и изъявили желание видеть и принять тебя, но при этом сказали: “Зачем ему видеть нас, когда он сам учит вас тому, чему мы учим?” – Так пойдем, я приведу к ним″.

Тогда что-то необъяснимое произошло во мне, какой-то страх напал на меня и полное смирение. Что, ежели в самом деле, подумал я, увижу их, этих ангелов, и они подтвердят сказанное стариком? и как я пойду к ним? ведь я же человек грешный, следовательно, и недостойный говорить с ними, и это было бы с моей стороны гордостью и самонадеянностью, если бы я решился идти к ним; наконец, свиданием моим с ангелами я, может быть, превознесся бы своею верою или возмечтал бы много о себе… И я, как недостойный, решился не ходить к ним, сделав предварительно по этому случаю приличное наставление как старику Смиренникову, так и его собратьям-алеутам, чтобы они более не называли Смиренникова шаманом”»^[5].

Ангельская музыка для бывшего паши

Духовный сын преподобного Варсонофия Оптинского повествует в своих воспоминаниях о старце:

«Потом старец показал другую гробницу и сказал: “Вот здесь лежит схимонах Николай, прозванный Турком. Вот удивительная судьба человека… Это был генерал, паша, командующий турецкими войсками. Думал ли он, что будет покоиться здесь, в России, да еще в монастыре, в ангельском чине!

Это современный великомученик. Во время войны турок с русскими он командовал турецкой армией. Турки были фанатики и мучили русских пленных. Паша смотрел на эти мучения и удивлялся стойкости христиан, и расспрашивал солдат, почему они так радостно умирают?

Турецкий паша смотрел на эти мучения и удивлялся стойкости христиан. Он пожелал поближе познакомиться с их религией

Он пожелал ближе познакомиться с христианской религией. Втайне призвал он православного священника и потом крестился, удалившись в Персию.

Но турки, узнав о его измене мусульманству, схватили его и на груди и на спине вырезали кресты на коже и поломали кости. Паша потерял сознание. Думая, что он мертв, турки бросили его на растерзание собакам.

Но Бог хранил его. Он пришел в себя благодаря Богу, Которого возлюбил от всего сердца. Русские купцы проезжали мимо и подняли его. Он рассказал им, что разбойники напали на него, ограбили и избили. Купцы из сострадания отвезли его в Россию, на Кавказ, и передали одной женщине, чтобы она выходила его. Он поправился и сделался неузнаваемым. Это был сгорбленный старик, опирающийся на палку, одетый бедно, но имеющий душу богатую, одаренную духовными способностями.

Ему удалось переправиться с Кавказа в Одессу, и отсюда он пошел путешествовать по России в качестве странника по святым местам. Направляясь в Москву, он попал в Оптину. Здесь ему очень понравилось. Он здесь задержался и неожиданно заболел. Положили его в монастырскую больницу. По-русски он говорил очень плохо и спросил, не знает ли кто здесь французского языка. Я был тогда в затворе, но меня позвали его исповедовать. Турок рассказал мне свою жизнь, но запретил открывать его тайну, пока он жив. Во время болезни он принял монашество и потом выздоровел.

Он поселился здесь, в скиту. Однажды, гуляя со мной, он вдруг говорит: ″Слышишь, батюшка, музыку ангельскую?.. Это великое блаженство – слушать ее″.

Я не слышал ничего, и он с простотой удивлялся моей глухоте.

Действительно, этот простой монах был возносим к небу еще при земной жизни. Он видел райские обители и слушал небесную музыку. Это была ему награда за его мучения. Через три месяца он снова заболел и умер в схиме. Только после его смерти братия увидела, как истерзано было его тело; это действительно был святой мученик, и тайна его жизни была открыта. Его могила в скиту не заросла травой”»^[6].

Крещение песком в пустыне

«Когда я был молод, – рассказывал авва Андрей, – я вел себя беспутно. Начались брань и беспорядки. И вот я вместе с девятью другими бежал в Палестину. Впрочем, один из них был евреем. В пустыне он ослаб до полного изнеможения, и все мы пали духом, не зная, как нам с ним быть. Однако мы не бросили его, но каждый по мере своих сил нес его на себе. Мы хотели донести его до города или до пристани, чтобы не дать ему умереть в пустыне. Но юноша от голода и палящей жажды, от сильнейшей лихорадки и страшного утомления был близок к смерти. Тогда, пролив над ним слезы, мы решились оставить его в пустыне. Страх напал на нас, как бы и самим не умереть от жажды.

Увидев, что мы собираемся уйти, он начал заклинать нас: “Во имя Бога, грядущего судить живых и мертвых, не дайте мне умереть иудеем. Я желаю быть христианином. Сделайте милость, окрестите меня, чтобы мне христианином окончить мою жизнь и отойти ко Господу”. – “Брат, – сказали мы ему, – увы, мы миряне, а это дело епископов и священников. Да и воды здесь негде взять”. Но он неотступно, со слезами заклинал нас: “Христиане, не лишите меня этого дара”.

Наполнив свои руки песком, он три раза посыпал еврею на голову, говоря: «Крещается раб Божий Феодор…»

Мы были в величайшем затруднении. Тогда один из нас, как бы вдохновленный свыше, говорит: “Поднимите его и разденьте!” С большим трудом поставив его на ноги, мы сняли с него одежду. Трудолюбец, наполнив свои руки песком, три раза посыпал еврею на голову, говоря: “Крещается раб Божий Феодор во имя Отца, и Сына, и Святого Духа”, – а мы на каждое призывание Святой, Единосущной и Поклоняемой Троицы возглашали: “Аминь!”

И Христос, Сын Бога Живого, исцелил и так укрепил немощного, что в нем не осталось ни малейшего признака слабости. Напротив, он в добром здравии, с воспрянувшими силами, бодро пошел впереди нас по пустыне. Придя в Аскалон, обо всем, что произошло с нами, мы рассказали епископу города, блаженному Дионисию. Святой муж, выслушав рассказ, был поражен необыкновенным знамением»^[7].

Причащение от ангелов. Рассказ странника

«Однажды зимой я зашел для ночлега на постоялый двор. Хозяйка, накормив меня ужином, постлала спать на полатях, говоря, что там мне будет спокойно. Когда я улегся, вижу, что над дверью в соседнюю комнату есть окошко. Через него видно всё, что делается в комнате. Вскоре послышался стук в дверь дома. Я увидел через окошко, как в комнату вошел пожилой мужчина, хорошо одетый, и с ним юноша, по-видимому, его сын. Путники поужинали, затем встали на молитву и долго и усердно молились. Наконец, они улеглись спать. Я тоже заснул.

Вдруг ночью я проснулся как бы от сильного толчка и вижу: в комнате два светоносных юноши. Один облачен в священнические одежды, а другой – в диаконском стихаре и препоясан орарем. Священник держит в руках потир и, указывая на спящего мужчину, говорит другому светоносному мужу в сане диакона: “Приподними его, я его приобщу”. Светоносный священник причастил мужчину прямо из потира. Указывая на мальчика, лежащего на постели лицом вниз, он говорит: “Поверни его и тоже приподними”, – и затем причастил и его. После этого видение кончилось.

Как только свет померк, я вдруг услышал страшный треск. Оказалось, в этой комнате был ветхий потолок, он обвалился, и отец с сыном были раздавлены насмерть. Блаженная кончина двух путников, вероятно, была подготовлена их предыдущей светлой жизнью. Так по жизни человека Господь нередко предуготовляет его кончину напутствием в Вечную Жизнь»^[8].

Увенчанное благочестие

Один священник рассказал архиепископу Никону Вологодскому случай из своей пастырской практики.

«Произведен я был в священники на приход близ нашей северной столицы, где живет много православных финнов. Помню, день клонился к вечеру. Смотря в окно, я увидел подъезжающего к дому молодого финна. Он, войдя ко мне, помолился святым иконам и приветствовал меня. Я спросил его, какова причина его приезда. Финн ответил: “…отцу нездоровится, и он просит приобщить его”. Я сказал финну: “Теперь уже поздно. Распряги лошадь, поставь на отдых, а сам подкрепись у меня чем Бог послал и отдохни”. Финн так и сделал.

Прошло два часа. Сколько я ни старался уснуть, никак не мог. Наконец, не в состоянии бороться с преследовавшей меня мыслью о том, что больной меня ждет и мне необходимо спешить к нему, я стал будить его сына с просьбой собираться и ехать. Молодой финн стал уверять, что его отец не так слаб и что можно обождать до утра. Но неотвязная мысль упорно твердила мне, что надо ехать немедленно.

Финн стал уверять, что его отец не так слаб и что можно обождать до утра. Но неотвязная мысль упорно твердила мне, что надо ехать немедленно

Финн с неохотой внял моей просьбе, запряг лошадей, и мы отправились в путь… к дому финна, который имел нужду в пастырской помощи.

При выходе из повозки в ночной полутьме я увидел в окне дома высокую фигуру хозяина. Он протирал запотевшие стекла в окне. Тогда я подумал: “Напрасно было предпринимать ночной путь из опасения, что больной умрет без напутствия Святыми Тайнами”. Войдя в дом, я… приступил к исповеди…

На исповеди я узнал, что финн весьма благочестив. В течение всей своей жизни он ежедневно слезно просил Господа о даровании ему христианской кончины и напутствования перед смертью Святыми Тайнами. После искренней, слезной исповеди и благоговейного причащения больной лег на лавку в передний угол и попросил позволения немного отдохнуть. Я сел рядом с ним… Вдруг чувствую позади себя судорожную дрожь больного. Когда я оглянулся и посмотрел на него, то понял, что он уже скончался»^[9].

«Бог посылает ангела служить ему»

«Болел некогда один старец, пребывавший в келлиях уединенно. Не имея прислужника, он вставал сам и ел то, что мог найти в келье своей. Так он провел многие дни, и никто не приходил посетить его. По прошествии сорока дней, когда никто не пришел к нему, Бог посылает ангела служить ему.

Когда же ангел пребыл при нем семь дней, то отцы вспомнили о старце и сказали друг другу: “Пойдем, посмотрим – не болеет ли такой-то старец!” Когда они пришли и постучались, то удалился ангел. Старец изнутри кричал: “Не ходите сюда, братия!” Но они, отворив дверь, вошли и спрашивали его: “Для чего ты кричал?” – “Сорок дней, – сказал он им, – я нахожусь в трудном положении, и никто не посетил меня. И вот еще семь дней прошло, когда Бог послал ангела служить мне; и как скоро вы пришли, он удалился от меня”. Сказав это, старец почил. Братия удивились и прославили Бога, говоря: “яко не оставил есть Господь взыскающих Его” (Пс. 9: 11)»^[10].

Утешающая благодать

«Брат спросил старца: “Если я нахожусь в таком месте, где найдет на меня скорбь и не будет никого, к кому бы я имел доверие открыться, что мне делать?” Старец говорит ему: “Верую в Бога, что Он пошлет тебе благодать Свою и утешит тебя, если истинно будешь молить Его. Я слышал, что в скиту был такой случай: там был один подвижник, не имевший человека, которому бы мог открыться. В один вечер он приготовил милоть, чтобы оставить это место. И вот в эту ночь явилась ему благодать Божия в виде девы, которая упрашивала его, говоря: не уходи никуда, но посиди немного со мною – ничего не будет худого. Выслушав это, он поверил и сел, и тотчас исцелело сердце его”»^[11].

Крещеный Архангелом

Прп. Паисий Святогорец говорил,

что особенным образом «Бог помогает там, где нужна Его помощь, там, где люди не могут ничего сделать по-человечески. …Суды Божии – бездна. Я знаю одно: люди, живущие жизнью мирской, те, кому не представилась благоприятная возможность познать Бога… – все эти люди, если они имеют при этом доброе расположение, приводят Бога в умиление, и Он поможет им. Он приведет в действие различные способы для того, чтобы такие люди нашли свой путь, Он их не оставит. Он устроит так, что даже и в час смерти они будут находиться в добром состоянии. …в конце концов, Он приведет их в рай. Часто такому человеку может явиться даже святой или ангел… Христос может сделать и это»^[12].

Именно такое событие произошло в жизни святого Конона Исаврийского.

Святой Архистратиг Михаил явился юному Конону в виде светлого мужа и научил его вере в Иисуса Христа

Конон родился в I веке от Рождества Христова в небольшом селении, в семье язычников. В окружении Конона не было христиан, и некому было просветить его светом Христовым. Но Бог, видя, что душа его чиста и может взрастить богатый и дивный плод истинной веры, послал к нему Своего Архангела. Святой Архистратиг Михаил явился юному Конону в виде светлого мужа и научил его вере в Иисуса Христа. Потом Архистратиг повел Конона на реку, крестил его во имя Пресвятой Троицы, причастил Божественных Таин, а затем, осенив его крестным знамением, стал невидим. С того времени отрок исполнился Святого Духа, а Архистратиг Михаил невидимо всегда пребывал с ним.

Со временем святой Конон привел к христианской вере свою юную жену и своих родителей. Рано лишившись семьи, Конон продолжал жить для Бога, совершенно по-монашески, в труде, посте и молитве. Господь наградил его властью над бесами, даром чудотворений, и благодаря его неотразимой проповеди многие жители Исаврии оставили языческие заблуждения и обратились ко Христу^[13].

Даже из этих немногих историй ясно и ярко видно, что «Свет Христов просвещает всех», как возглашает Церковь на литургии Преждеосвященных Даров. Свт. Феофан Затворник утешал сомневающихся:

«Одного можно бы бояться: не забыла бы кого Божия благодать! Но это напрасное беспокойство! Мы, можно сказать, облиты ею… Ни от кого не отступает она до самого гроба: всё тревожит и будит».

Но чтобы принять этот свет Божией благодати и пойти за ним, нужно произволение человека. Произволение сердца – это необходимое условие действия в нем благодати, а иначе с людьми происходит то, что в ярких образах показал свт. Феофан Затворник:

«Расскажу вам видение одного старца. Видел он поле широкое-широкое. По нему ходило множество людей разного рода. Ходили они по грязи, иной по колено и более, а думали, что ходят по цветам; сами были в лохмотьях, испачканные и уродливые, а думали, что они красавцы и в нарядах. Ни одного из них не было покойного, все в тревоге и хлопотах, в ладах или спорах и ссорах друг с другом… К востоку от них лежала поляна несколько возвышенная, покрытая травою и цветами, а им казавшаяся сухою, песчаною и каменистою. За сею поляною поднималась гора, прерываемая хребтами в разных направлениях, всё выше и выше…

Из-за горы виднелся необыкновенной красоты свет, ослепляющий и слепые очи открывающий. Лучи от сего света шли во множестве в шумную толпу, блуждавшую по грязному полю. В каждую голову упирал свой луч. Что же люди? Смотреть на свет из-за горы самим им и в голову не приходило.

А что касается до лучей, то одни совсем не чуяли прикосновения их; иные, почувствовав беспокойный удар их, потирали только себе голову и, не поднимая головы, продолжали делать, что делали; иные поднимали голову и обращали взор назад, но тотчас опять закрывали очи и возвращались на прежнее. Некоторые, устремив очи свои по направлению луча, долго стояли в наблюдательном рассматривании света и любовались красотою его, но все стояли неподвижно на одном месте и наконец то от утомления, то будучи столкнуты другими, опять начинали шагать по той же дороге, по которой шли прежде.

Редкие-редкие, покоряясь возбуждению луча и указанию его, оставляли всё, направляли шаги к цветистой поляне и шли потом всё далее и далее к горе и по горе к свету, осиявшему их из-за горы. Смысл видения понятен сам собою!..

Никого не оставляет возбуждающая благодать; только сами люди пусть не упорничают

Видите ли, что никого не оставляет возбуждающая благодать; только сами люди пусть не упорничают»^[14].

Дай Бог и нам не только почувствовать и увидеть свет, но и повиноваться «возбуждению луча и указанию его», оставить всё суетное и идти всё далее к Источнику света… Идущих к Нему не оставляет Господь, как мы увидели в удивительных свидетельствах Церкви.