Три истории о милости Божией

Милость Божия, Господни вразумления – всё это есть в жизни каждого. Просто иногда нужно остановиться, присмотреться и прислушаться. Где-то Божье вмешательство в нашу жизнь почти незаметно, где-то Он словно бы ставит дорожные знаки на нашем пути: стоп, дальше так нельзя, дороги нет, выбери верное направление своей жизни. И мы остаемся навсегда благодарны: и Господу, и Его святым. И простым людям, которые молились за нас.

Истории реальные, но изменены имена и небольшие детали, которые могли бы указать на конкретного человека.

«Надо его крестить»

Иллюстрация: kamensk-eparhiya.ru Первые месяцы после родов шли как в тумане. Елене до сих пор страшно об этом вспоминать. И не к кому было обратиться за помощью, зато каждый, точнее, каждая из родственниц и соседок рада была заметить, что ребенок «плачет и кричит», и дать свой совет:

– Надо его наизнанку переодеть, чтоб сглаз не брал!

– Красную нитку ему надень, от порчи!

– Что ж он так плачет, к бабке его надо нести! К какой-нибудь настоящей колдовке!

Елена крепилась. Но когда даже медсестра в поликлинике сказала: «Вот я в детстве плакала – так меня к старенькой бабушке возили…» – не выдержала.

«Старенькая бабушка» оказалась женщиной возраста ее матери, нарядом напоминающая кинематографических цыганок. Она посмотрела на ребенка, который не по возрасту любопытно разглядывал незнакомую тетю, и сказала:

– Будет порчу снимать. Цены я потом скажу. А сейчас крестить его надо, чтобы точно злых духов отогнать.

Родственницы, которые до того и слышать о крещении внука да племянника не хотели, тут же согласились: раз «бабушка» сказала – значит, надо. Однако сами в храм в назначенный день прийти отказались: у всех появились внезапные воскресные дела. Молодые родители позвали в крестные коллегу мужа и пришли сами.

После Таинства Крещения с глаз Елены будто спала пелена. Она твердо решила: «Не понесу я больше ребенка к вашим бабкам!»

А после Таинства с глаз Елены будто спала пелена. Сейчас уже трудно сказать, стал крещеный сын меньше плакать или нет, однако женщина твердо решила: «Не понесу я его больше к вашим бабкам! Нормальный ребенок, врачи ничего не находят, а плакать – все дети плачут». Родственницы обижались; возможно, обижалась и потерявшая клиентов «колдовка», но Елене до этого дела больше не было. Она начала чаще выходить с коляской гулять – и ноги сворачивали к маленькому храму, где крестили малыша. Так, потихоньку, она стала заходить в церковь, а потом и на службы.

Это сейчас она уже знает, что ни к каким «бабушкам» ни с детьми, ни самому обращаться не надо – ничего хорошего из этого не выйдет. И что отправляют они крестить ребенка или причаститься не по благочестию и не боясь «злых духов». А для того, чтобы вовлечь человека в еще большее кощунство, когда человек, приняв Господень дар, тут же отворачивается от Него и бежит к слугам зла, о чем постоянно предупреждают опытные духовники. И незачем искать чудес «с черного хода», когда милостивый Господь предлагает их нам Сам, дарует Своими руками. В том числе и столь мало ценимое в наше время чудо – возможность здраво рассудить. Недаром же дар рассуждения подвижники прежних времен ставили выше дара прозорливости.

Подружкина бабушка

Зоя с детства любила размышлять о том, Кто нас создал и для чего. Родители очень были довольны ее любознательностью и предлагали много разных ответов – потому как сами интересовались различными оккультными учениями и пытались то одно практиковать, то другое. Девочку же их ответы не удовлетворяли. Она читала книжки из родительской библиотеки, даже – как сейчас помнит – однажды попыталась придумать собственных «богов», нарисовала их – и выкинула эти картинки. Истории про летающие тарелки или непонятные энергии виделись ей не более убедительными, чем обрывки этих самых ее картинок в мусорном ведре.

В пятнадцать лет она сдружилась с девочкой, которая поселилась через дорогу. Ее мать вышла замуж во второй раз, и Ларису забрала к себе жить бабушка.

Однажды Зоя зашла за Ларисой – позвать гулять. Та, открывая дверь, сказала:

– Тсс, тихо только! Я сейчас! А то бабка молится и не любит, когда ей мешают.

Дверь в комнату бабушки из коридора была приоткрыта, и через неширокую щель Зоя увидела угол, озаренный светом, живым огоньком из маленькой, стеклянной будто бы вазочки.

– Ага, у нее там весь угол в ее богах, – сказала Лариса. – Всё, идем!

– Ты же говорила, что она в церковь ходит, – озадачилась Зоя. – А в Православии Бог только один!

– Да не разбиралась я. Ей мама велела мне этим голову не забивать, вот она и не забивает. Молится только.

– А о чем?

– Ну, о матери моей, ей рожать скоро. Обо мне тоже. Да и о тебе, наверно, она твое имя переспрашивала как раз. Чтоб мы были правильные и короткую юбку не носили, наверное!

Кто-то вспоминает «девяностые» как страшные годы. А Зоя их помнит как время, когда она решила сама разобраться, что за «богам» молится Ларисина бабушка и зачем она это делает, закрываясь каждый вечер в своей комнате. Девочка читала о Церкви всё, что попадалось ей под руку, правильное и неправильное, собирая по крупицам то, что хотела осмыслить.

В семнадцать Зоя поступила в вуз и уехала в областной центр. И начала ходить там не только в университет, но и в церковь. Теперь уже и она вечерами молилась – и Господу, и Его святым, которых Лариса – тоже уехавшая к тому времени из дома и не оставившая координат – по своему незнанию тогда назвала «богами».

Сейчас Зоя, взрослая семейная женщина, очень благодарна Господу за то время и за тот поворот в ее жизни. И только об одном жалеет: что не помнит имя давно умершей Ларисиной бабушки. Которая, видимо, очень сильно молилась не только за внучку, но и за ее легкомысленных подруг.

Вразумление

Аня, молодая женщина, со студенческих лет ходила в церковь. Но в эти же студенческие годы она приобрела привычку пить спиртное. Она имела хорошую работу, всегда выглядела прилично, никто бы и не догадался счесть ее пьющей, тем более что, честно скажем, окружающие пили алкоголь гораздо чаще, чем она. Но Анина совесть была неспокойна, она очень хотела бы победить этот грех и прекрасно понимала, что справиться с такой привычкой непросто.

Однажды после тяжелого рабочего дня она не пошла сразу на автобусную остановку, чтобы ехать домой, а решила посидеть на лавочке в сквере. Открыла сумку, чтобы проверить, ничего ли не забыла. В сумке, помимо разных вещей, у нее всегда лежала маленькая икона царственных страстотерпцев, которым она часто молилась.

Задремывая от усталости, она будто сквозь сон подумала: «Вот бы всегда служить таким прекрасным святым, как святой Царь!»

Тут же – не голосом, не звуком, но будто бы «мыслью» – в ее голове прозвучали слова: «Мне пьяницы не нужны!»

И тут же – не голосом, не звуком, но будто бы «мыслью» – в ее голове прозвучали слова: «Мне пьяницы не нужны!»

Аня мгновенно проснулась, вскочила, едва не уронив сумку. Вновь села, чтобы отдышаться после такого потрясения. Женщина старалась подходить ко всему так, как советуют духовники – без восторгов и экзальтации. А потому рассудила, что она, грешная, точно не достойна голоса святого человека, а стало быть – просто уснула и услышала голос собственной совести.

Однако и этого хватило ей, чтобы изменить жизнь. С тех пор, заходя в магазин или присутствуя у друзей на застолье, она вспоминала о «голосе совести» – и отказывалась от спиртного.

Господу она до сих пор возносит благодарственные молитвы за тот летний день. Не вдаваясь в рассуждение о том, чудом ли был тот «голос» или просто сном, попущенным Богом для ее спасения.