Аристократичная живопись Алексея Суховецкого

Народный художник РФ Алексей Николаевич Суховецкий

Работы народного художника России Алексея Суховецкого притягивают к себе взор, наподобие старинных гобеленов, где есть и внешний сюжет, и множество символов, и обязательно – некая загадка, приглашение в тишину тайны. Они заставляют всматриваться, любоваться ими – и одновременно держат дистанцию со зрителем. Такие вот картины-аристократы.

Время в картинах Суховецкого –особенное. Оно словно застыло, но вместе с тем там, внутри изобразительного пространства, все живо, дышит мягкими цветовыми сочетаниями. Так что, получается, время все-таки движется, но медленно-медленно, улавливая и запоминая все, что захотел запомнить художник. Только вот движется оно не всегда в одну сторону.

Огромный пласт творчества художника посвящен Москве. Конечно же, он много писал и продолжает писать старую столицу времен своего детства. То, что еще сохранилось.

Казалось бы, человек, так поэтично любящий старый город, должен не принимать небоскребы, перестроенную, полностью изменившуюся Москву. Но в работах, где рядом со старыми уютными домами и церквями изображены небоскребы, нет диссонанса.

– Я родился в Замоскворечье и помню двухэтажные дома из старых бревен вокруг дома, где мы жили. В детстве в моей комнате не было часов: в форточку было слышно, как бьют куранты на Спасской башне, – рассказывает художник. – Теперь тех домов, среди которых прошли мои детство и юность, которые я любил и писал, уже нет. Еще помню, как мы гуляли с мамой, и как раз прокладывали Новый Арбат, рушили старые доходные дома, среди руин лежала старинная мебель... Но все это объективные процессы, жизнь. Ты можешь их внутренне не принимать, но отрицать – нельзя. Наш город – конгломерат, эклектика, здесь XVII век соседствует с барокко, с доходными домами XIX века, с современными домами из стекла и бетона. Той Москвы моего детства уже нет, но есть другая.

В этих словах, как и в картинах художника, посвященных Москве, звучит блоковское: «Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!» – принятие течения жизни, всех ее изменений. Если же говорить о восприятии родного художнику города, можно уловить ноты, созвучные тем, что звучат в стихах Марины Цветаевой – о всех и все принимающей, жалеющей Москве и любви к ней.

– Москва! – Какой огромный
Странноприимный дом!
Всяк на Руси – бездомный.
Мы все к тебе придем.

…И льется аллилуйя
На смуглые поля.
Я в грудь тебя целую,
Московская земля.

Даже одно и то же место, один и тот же архитектурный памятник художник порой показывает не только с разных точек зрения, но словно из разных эпох. Так, монастырь среди еще не опавших, зелено-желтых деревьев в работе «Октябрь. Новодевичий монастырь» (2010) оказывается без каких-либо временных привязок – такой пейзаж мог быть и 50, и 100 лет назад.

Суховецкий А. Н. Октябрь. Новодевичий монастырь. 2010

В большой ранней картине «Над Девичьим полем» (2008) художник выбирает удаленную точку зрения, стремясь объемно зафиксировать наслоения исторических пластов Москвы, показать тот контекст, в котором жил и продолжает жить древний монастырь. Среди реалий, указывающих на ту самую многослойность времени, – и одна из башен-опор построенного в начале XX века Лужнецкого (Краснолужского, Николая II) моста, и дымящие трубы ТЭЦ.

Суховецкий А. Н. Над Девичьим полем. 2008

Показывая через пейзаж в одном и том же пространстве разные эпохи, художник не просто фиксирует изменения жизни – он их легитимизирует.

Художник нередко предпочитает высокую или удаленную точку зрения, с которой он изображает тот или иной пейзаж: ему важно показать широту и разнообразие окружающего, многогранность городской архитектурной среды (например, работа «Моя Москва», 2021). Но при этом в других работах ему достаточно фрагментов действительности, чтобы внимательно всмотреться в изгиб дороги, в двухэтажные зябнущие дома («Зимний мотив», 2021), в старинные ворота, на которых прорастают деревья («Ворота», 2018). Казалось бы, занимая большое место в изобразительном пространстве, эти ворота могли бы восприниматься как вход в пространство другого, уже почти исчезнувшего мира – прошлого. Но, как уже говорилось, в картинах Суховецкого между прошлым и настоящим нет никакого противостояния, все сплавляется в общую точку бытия...

Суховецкий А. Н. Моя Москва. 2021

Суховецкий А. Н. Зимний мотив. 2021

Суховецкий А. Н. Ворота. 2018

В этой точке соединяются не только многопластовое прошлое, настоящее, – в ней начинают проглядывать знаки другого мира, и облака над Москвой вдруг приобретают очертания ангелов – точнее, ангелы становятся видимыми на фоне московского, часто неспокойного, неба («Бородинский мост», 2021).

Суховецкий А. Н. Бородинский мост. 2021

Конечно, художник пишет не только Москву, тем более что он регулярно ездит на пленэры, тренирует, по собственным словам, глаз и руку (хотя, казалось бы, признанный опытный мастер может обойтись и без этого), точно пишет различные состояния природы, улавливая главную составляющую конкретного пейзажа. («Листья жгут», 2020, «Утро на озере Шира», 2022, «Зимнее утро», 2016).

Суховецкий А. Н. Листья жгут. 2020

Суховецкий А. Н. Утро на озере Шира. 2022

Суховецкий А. Н. Зимнее утро. 2016

Алексей Суховецкий – продолжатель традиции академической школы, его живопись сложная, глубокая, но при этом он использует сдержанные, близкие к пастельным цветовые соотношения.

– Цвет – и есть содержание, – говорит художник – Магия живописи в том, как цветом преобразуется и форма, и пространство.

Все работы Суховецкого сгармонизированы по цвету, причем иногда даже не нужно задумываться о смысловом содержании, следует просто наслаждаться красотой и гармонией. Например, в «Натюрморте с кофейной мельницей» (2022) можно долго смотреть, как взаимодействуют между собой синяя механическая кофемолка, зеленые чашка с блюдцем и желтый лимон, поставленные на белую драпировку. Художник очень тонко умеет передать красоту действительности – как в целом, так и в деталях.

Суховецкий А. Н. Натюрморт с кофейной мельницей. 2022

Художник очень тонко умеет передать красоту действительности – как в целом, так и в деталях

Но все-таки работы Суховецкого, и натюрморты в том числе, представляют синтез виртуозного использования художественно-выразительных средств и внимания к содержанию. Так, натюрморт «Оливковая ветка» (2015) строится на противопоставлении тяжелого старого металлического агрегата для выдавливания масла – и легкой, трепетной, только что срезанной серебряно-зеленой ветви оливы с плодами. А по содержанию – художник показывает жизнь оливы, разные формы ее существования...

Суховецкий А. Н. Оливковая ветка. 2015

Сопоставление, совмещение жанров в рамках одной работы – тоже черта, присущая художнику. Натюрморт и пейзаж, интерьер и пейзаж и так далее – в рамках одного произведения – это как раз демонстрация медленного движения жизни, где одно перетекает в другое, где все находится в единстве и взаимосвязи.

Натюрморт и пейзаж присутствуют в работе «Над зимним городом» (2018). Здесь хочется провести параллели с голландским натюрмортом, где каждый предмет несет мощную смыслово-символическую нагрузку. В данном натюрморте – раздумья художника о неизменной красоте искусства, пожалуй, единственной из всех возможных вариантов земной красоты, которая остается неизменной в пространстве и времени. Само время, быстро меняющееся и одновременно длящееся, тоже показано в этой работе, так что, кажется, мы слышим его ход, созвучный движению стрелки метронома. Поставленная рядом с метрономом частично прогоревшая свечка в подсвечнике – тоже емкий образ. Присутствует здесь и жизнь природы – изображением бегонии в горшке.

Суховецкий А. Н. Над зимним городом. 2012

Важную роль играет в этой работе автопортрет художника. Он, художник, одновременно находится здесь, в реальности мастерской, в процессе работы – и при этом оказывается внутри надысторического контекста. Неслучайно Алексей Суховецкий изображает себя через отражение в зеркале: зеркало – это почти всегда намек на двоемирие, на другую реальность, скрывающуюся за нашей, здешней. Художник рефлексирует над тем, что время летит так стремительно, понимая при этом, что благодаря творчеству оказывается внутри времени исторического, глобального. И все это – на фоне Москвы, точнее, «над городом», – это «над» оказывается возможным тоже благодаря именно творчеству.

«Предметом искусства всегда является преодоление смерти», – говорит Алексей Суховецкий.

И это действительно так. Бог наградил людей даром творчества. Следуя за этим даром, человек прикасается сам и позволяет другим сделать шаг за рамки профанной реальности, за рамки искаженного грехом мира, в котором присутствует смерть, увидеть в реалиях этого мира нечто большее, чем он сам. Понятно, что речь о настоящем творчестве. Надмирное и глубокое можно увидеть скорее в мастерски сделанном урбанистическом пейзаже, нежели, например, во множестве слабых, бездарных изображений церквей на фоне голубенького неба. Но мастеров, таких, как Алексей Суховецкий, к сожалению, сегодня не так уж много.