«Черноморский ‟Варяг”»

Минный заградитель «Прут», 1914 г. Фото: Российский государственный архив Военно-Морского Флота

29 октября 2025 года исполнилось 111 лет подвигу иеромонаха Черноморского флота Антония (Смирнова).

В последнее время внимание к истории Первой мировой войны выражается преимущественно в обращении к локальным региональным сюжетам, изучении отдельных персоналий и крупных юбилейных событиях. Небольшое число книжных публикаций представлено главным образом сборниками архивных документов и мемуарной литературой государственных, политических и военных деятелей, что во многом обусловлено относительной ограниченностью морских боевых эпизодов на Черноморском флоте, по сравнению с действиями на сухопутном фронте. Первая мировая война в исторической перспективе относится к сравнительно недавнему прошлому. Однако последующие политические трансформации – революция, Гражданская война и формирование государства с иной идеологией – надолго вытеснили события и их героев из публичных дискуссий.

В связи с этим особую значимость приобретает обращение к героическому наследию, связанному с действиями минного заградителя «Прут» – подвигу экипажа и корабельного священника иеромонаха Антония (Смирнова). В религиозном сообществе в последние годы ведутся сдержанные дискуссии о возможности рассмотрения вопроса канонизации флотского иеромонаха.

В августе 1914 года Российская империя вступила в мировой конфликт. Накануне войны численность населения Севастопольского градоначальства составляла около 72 тыс. человек. 16 октября 1914 года город был переведен на осадное положение, в крепостном районе введен «сухой закон», запрещались массовые мероприятия, усилен контрольно-пропускной режим.

К началу боевых действий минный заградитель «Прут» не относился к числу новых кораблей: к этому времени он находился в строю около 35 лет. В состав Черноморского флота судно приняли в 1895-м году, как учебный корабль школы машинистов. Летом 1905 года на его борту произошел мятеж, завершившийся арестом участников и казнью зачинщиков. В 1909-м году корабль был переоборудован в минный заградитель, он стал крупнейшим судном данного класса на Черноморском флоте. Наряду с выполнением боевых задач, судно использовалось как учебная база для учеников минной школы, а также перевозок придворных лиц и багажа Императорской семьи по морской линии Севастополь–Ялта.

Василий Смирнов родился в 1844-м году в Самарской губернии, в семье священника, с ранних лет избрав духовное служение. По окончании Самарского духовного училища в 19-летнем возрасте прибыл в Мойский Свято-Троицкий монастырь, клировые ведомости характеризовали его как «весьма хорошего, способного к должности казначея». Настоятелем обители в то время был иеромонах Аарон (Соколов), участник Крымской войны. В монастыре инок провел 15 лет, затем по прошению был переведен в Седмиозерную Богородичную пустынь близ Казани, в ведомостях которой его поведение охарактеризовано как «очень хорошее». В 1881-м году 38-летний Василий Смирнов принял монашеский постриг с именем Антоний и вскоре перевелся в Казанский Иоанно-Предтеченский монастырь. Здесь он исполнял обязанности духовника при Казанской духовной академии и женском Богородицком монастыре, что свидетельствует о высоком авторитете и богословском багаже. Весной 1903 года о. Антония перевели в Высокогорскую Успенско-Николаевскую Чуркинскую пустынь Астраханской епархии, а еще через 3 года – в Бугульминский Александро-Невский монастырь (Альметьевская епархия), где он отметил свое 65-летие. Аттестации этого периода служения также содержат исключительно положительные оценки.

«Подвиг отца Антония». Художник: Сергей Алексеевич Макаров, 2021 г.

Ключевой поворот наступил в 1909-м году, когда его отправили на флот для пятилетнего несения пастырского служения на военном судне «Прут». Корабельному священнику предоставлялась отдельная каюта, разрешалось подходить к судну с правого борта – привилегия командиров и георгиевских кавалеров, сход на берег допускался один раз в неделю – по четвергам, после утренней молитвы. В аттестации 1914 года отмечалось: «Прекрасно и с любовью относится к нижним чинам, во всех отношениях очень уважаемый пастырь и человек». Командир корабля характеризовал его как «очень способного к учебно-воспитательной деятельности».

16 октября 1914 года, без формального объявления Турцией войны России, по городу был нанесен удар из корабельных орудий немецко-турецкого линейного крейсера «Гебен». Ему ответили 8 береговых батарей и корабль «Георгий Победоносец». В этот день были допущены просчеты, вследствие чего «Гебен» прошел через отключенное минное поле. Современный германский линейный крейсер, флагман турецкого флота, был передан Османской империи германской стороной и отличался мощным артиллерийским и минно-торпедным вооружением. Крейсер «Гебен» обоснованно характеризовался как «неизмеримо сильный враг». Началась операция неприятельского флота против русских черноморских портов с целью нанесения существенного ущерба Военно-Морским силам Российской империи и втягивания Турции в войну. Ударам также подверглись города Одесса, Феодосия, Керчь и Новороссийск.

Хроника боя фиксирует сближение кораблей у мыса Херсонес и попытку сил флота стабилизировать ситуацию. «Прут» возвращался из Ялты, ранее направленный для переброски пехотного батальона в Севастополь, однако вскоре получил приказ следовать в базу для постановки мин. Столкновение с «Гебеном» произошло в районе мыса Херсонес. На помощь минному заградителю подошли миноносцы «Лейтенант Пущин», «Живучий» и «Жаркий», в ходе атак один из них загорелся, команда понесла потери. Спустя некоторое время очередным попаданием «Прут» был серьезно поврежден.

В условиях нарастающей угрозы захвата корабля было принято решение о его затоплении, что предопределило драматизм последующих действий экипажа. Приказ отдал командир корабля капитан 2 ранга Георгий Быков, поскольку наличие на борту 700 мин создавало риск мощной детонации, и допустить попадание секретного вооружения к противнику было нельзя. В первую очередь учитывалась вероятность захвата корабля до его погружения. Лейтенант Александр Рогузский инициировал подрыв порохового погреба, но погиб сам. Современники оценивали этот героический поступок как «исключительный» даже на фоне многочисленных примеров героизма во время войны.

После сигнала противника «Предлагаю сдаться» на заградителе в ответ был поднят Андреевский флаг, отдана команда оставлять судно и добираться своими силами к берегу

Огонь «Гебена» по тонущему кораблю продолжался, на «Пруте» возник пожар. После сигнала противника «Предлагаю сдаться» на заградителе в ответ был поднят Андреевский флаг, отдана команда оставлять судно и добираться своими силами к берегу. В условиях нехватки шлюпок и наличия раненых корабельный священник отказался занимать свое место, отдав его морякам. Он сказал такие слова: «Спасайтесь, я уже пожил на этом свете». Монах облачился в ризу, вышел на горящую палубу с Евангелием, благословил моряков, после чего корабль с поднятым флагом медленно ушел под воду. В сведениях об иеромонахе Антонии зафиксировано: «Место смерти – море под Севастополем». В том году завершался его пятилетний срок морской службы.

В сведениях об иеромонахе Антонии зафиксировано: «Место смерти – море под Севастополем»

Гибель «Прута» стала ощутимой потерей для флота. Обстановка, сложившаяся после боя, осложненная ошибками военно-морских специалистов и потерей части экипажа, повлияла на темпы и характер появления первых публикаций о происшедшем. Часть команды, включая командира, оказалась в плену. Вероятно, по этой причине местные и центральные издания не сразу сообщили о сражении. По разным данным, вместе с кораблем погибли 26 матросов. В декабре 1914 года «Крымский вестник» опубликовал решение Святейшего Синода «призвать православное духовенство в ближайший установленный для поминовения день вознести повсеместно имя иеромонаха Антония за богослужением», после чего во всех церквях Российской империи прошли поминовения корабельного священника Черноморского флота.

Журнал «Исторический вестник» в 1915-м году опубликовал подробные воспоминания о последних днях жизни священника; его характеризовали как высоконравственного и глубоко верующего пастыря. Сообщалось и о нескольких эпизодах его прозорливости за несколько дней до трагедии. По воспоминаниям очевидцев, в преддверии боя отец Антоний говорил знакомым: «Чего моим вещам в море тонуть? Возьмите их и сберегите». За короткое время до гибели, отклоняя повышение с переводом на судно 1-го ранга, он отвечал: «Нет, дайте мне утонуть с ‟Прутом”». В очерке говорится о многократном предвидении священником трагических событий, указывая, что пастырское окружение называло его «светильником веры и добродетели». Он не оставил моряков и офицеров своего корабля, вместе с ними уйдя на последнее боевое задание.

Он не оставил моряков и офицеров своего корабля, вместе с ними уйдя на последнее боевое задание

7 ноября 1914 года протопресвитер военного и морского духовенства Г.И. Шавельский представлял в Святейший Синод материал о подвиге, по итогам рассмотрения которого в «Церковных ведомостях» опубликовано воззвание «О возношении повсеместно имени иеромонаха Антония за богослужением при поминовении живот свой на брани за Веру, Царя и Отечество положивших».

Вскоре вышло издание «Памяти славных» с фотографией корабля и списком погибших на «Пруте», где наряду с матросами приведены имена лейтенанта Рогузского, мичмана Смирнова и иеромонаха Антония (Смирнова). Интересны публикации в региональных епархиальных ведомостях, издававшихся в местах служения монаха, где все они именуют священника «своим пастырем». Так, Астраханские епархиальные ведомости в мае 1915 года опубликовали статью «Памяти пастыря-героя, бывшего астраханца», где сообщается, что «о. Антоний был личностью высоконравственной, глубоко верующей, христианином глубоко убежденным и смиренным».

Отец Антоний стал первым русским военным священником и единственным во флоте, удостоенным посмертно ордена Св. Георгия 4-й степени

Отец Антоний стал первым русским военным священником и единственным во флоте, удостоенным посмертно ордена св. Георгия 4-й степени. Севастопольская пресса подчеркивала беспрецедентность такого уважения к памяти «простого иерея», сообщалось и о широком международном резонансе.

Возрождение культурной памяти получило продолжение в новейшее время, благодаря подводным исследованиям и установке памятного знака в Севастополе. В ходе поисковой подводной экспедиции, на расстоянии около 15 км к северо-западу от мыса Херсонес, на глубине свыше 100 м обнаружен лежащий на грунте минный заградитель «Прут». Над местом гибели «Черноморского ‟Варяга”» настоятелем Свято-Никольского храма протоиереем Сергием Федоровым был совершен поминальный молебен, на воду опускались венки, а на борт затопленного судна доставлена памятная табличка. Спустя 110 лет после гибели судна у храма Святителя Николая в Камышевой бухте (Севастополь) установлен памятник корабельному священнику, инициатива размещения которого принадлежит настоятелю церкви.

Героический образ иеромонаха Антония (Смирнова) вплетается в ткань истории Черноморского флота и всей России, напоминая о тесной связи воинской доблести и духовного служения. Подобные примеры самоотверженности, даже если они остаются в тени более известных сюжетов, являются важной частью национальной памяти и культурного наследия. Нам необходимо сохранить в живом историческом сознании память об этом подвиге, достойном уважения и благодарного воспоминания последующих поколений.