Император во главе армии

Весной 2021 года Телеканал «Россия 24» показал 18-серийный документальный фильм митрополита Тихона (Шевкунова) «Гибель империи. Российский урок». Фильм, посвященный революционным событиям Февраля 1917 года, оказался настолько актуальным в наше непростое время, что, учитывая многочисленные просьбы читателей, автор подготовил одноименную книгу, которая выйдет в свет в конце этого года в Издательстве «Вольный Странник».

Мы представляем читателям портала Православие.Ru отдельные главы новой книги.

Император Николай II и Великий князь Николай Николаевич в действующей армии. 1915 г. К лету 1915 года положение стало очень опасным. В столицах поползли истерические слухи об изменниках и немецких шпионах. Вновь угрожающе активизировалась оппозиция. В этот напряженнейший момент Николай II принял решение лично возглавить командование армией.

Когда в августе 1915 года Царь объявил об этом, реакция была скорее негативной, как внутри России, так и среди союзников.

Но вот что пишет, находясь в эмиграции, быть может, лучший историк Первой мировой войны Антон Антонович Керсновский:

«Это было единственным выходом из создавшейся критической обстановки. Каждый час промедления грозил гибелью. Верховный главнокомандующий и его сотрудники не справлялись больше с положением — их надлежало срочно заменить. А за отсутствием в России полководца заменить Верховного мог только Государь»^[1].

Вступление Николая II в должность совпало с крайне опасным наступлением немцев глубоко в тыл русской армии — Свенцянским прорывом. Под ударами немецкой кавалерии была оставлена Вильна. Но, к удивлению многих, под руководством Государя, ставшего во главе армии, прорыв был ликвидирован. Немецкая кавалерия разгромлена, «великое отступление» русской армии остановлено. С этого же времени войска под командованием Императора больше не сдали врагу ни пяди родной земли!

Император Николай II с сыном и наследником Великим князем Алексеем. Могилев. Лето 1916 г.     

Николай Александрович, как и все мужчины династии Романовых, получил военное образование. Император ездил по фронтам, посещая зоны боевых действий. Лично проверял качество солдатской пищи и новой амуниции. Однажды он испытал на себе новое снаряжение пехотинца, пройдя маршем 40 верст.

Теперь он должен был бо́льшую часть времени проводить в Ставке. Часто он брал с собой одиннадцатилетнего сына Алексея. Несмотря на тяжелую болезнь (у мальчика была гемофилия, но это должно было оставаться государственной тайной), наследник должен был привыкать к военному быту.

Русский дворянин с сыновьями

Сейчас много спорят о современных элитах. А в чем была элитарность тех, дореволюционных элит, в первую очередь аристократии и дворянства? Мы знаем, что большая часть мужчин из семей дворянства и аристократии с детских лет записывались на военную службу, а затем и проходили ее. Так вот: принадлежность к элите в первую очередь состояла в том, что эти семьи поколениями воспитывали своих сыновей в готовности умереть за Родину.

Своих сыновей с первых дней войны отправило на фронт и семейство Романовых. Всего от семьи императорской крови ушли воевать 16 мужчин — от главнокомандующего и походного атамана до командиров частей и соединений и младших офицеров — шестерых самых молодых членов семьи. Восемь из них за личное мужество были награждены орденом Святого Георгия IV степени (один — дважды), семеро — Георгиевским оружием.

Орден святого Георгия IV степени — низший из Георгиевских офицерских орденов. За какие же заслуги его вручали? Вот пример.

Корнет Гусарского полка князь императорской крови Олег Константинович, в свои неполные 22 года командуя взводом гусар, первым ворвался в ряды противника. Неприятель был разбит, но в бою корнет Романов получил смертельное ранение.

Князь императорской крови Олег Константинович Умирал он в госпитале, как вспоминали, тяжело, но сохраняя до последней минуты мужество. Награжден орденом св. Георгия IV степени «за мужество и храбрость, проявленные при атаке и уничтожении германских разъездов, причем Его Высочество первым доскакал до неприятеля» (Высочайший приказ от 29 сентября 1914 г.). Узнав о награде за день до смерти, корнет по-юношески искренне обрадовался: «Я так счастлив, так счастлив! Это нужно было. Это поднимет дух, когда узнают, что пролита кровь Царского Дома»^[2].

Несколько Романовых были ранены и вернулись в строй. Один из Великих князей, живший за границей, после известия об объявлении войны немедленно возвратился в Россию и был направлен в действующую армию.

Представители тогдашней государственной элиты — от аристократических родов до мелкопоместного дворянства — в большинстве своем без раздумья выполнили свой долг по защите Отечества. Среди них были и дворяне Псковской губернии: от столбового дворянина генерал-майора Пантелеймона Николаевича Симанского, дяди будущего Патриарха Алексия I, до 179 юных псковских дворян, призванных в одном только 1915-м году.

…Но вернемся к повествованию.

Совещание главнокомандующих фронтами в Ставке. Слева от императора Николая II генерал А. А. Брусилов. Могилев. 1 апреля 1916 г.     

С августа 1915 года все военные планы разрабатывались в штабе Верховного главнокомандующего под руководством Николая II. В 1916-м году именно благодаря настойчивости Императора был осуществлен знаменитый Луцкий прорыв, который мы обычно называем Брусиловским. Практически все руководство штаба во главе с его начальником генералом М. В. Алексеевым было против этого наступления. Только поддержка Николаем II, профессионально разобравшимся и оценившим план генерала Брусилова, сделала возможной военную операцию, в результате которой австро-венгерская армия была разбита наголову.

Генерал Николай Александрович Лохвицкий, участник Первой мировой войны, герой и России, и Франции (воевал и на Восточном, и на Западном фронтах), так подвел итоги деятельности Николая II на посту Верховного главнокомандующего:

«9 лет понадобилось Петру Великому, чтобы нарвских побежденных обратить в полтавских победителей. Последний Верховный главнокомандующий Императорской армией, Император Николай II, сделал ту же работу за полтора года… Работа его была оценена и врагами. Но между Государем и его армией и победой стала революция»^[3].

Не только боевые, но и беспрецедентные дипломатические победы сопутствовали России под руководством Императора и Верховного главнокомандующего.

Стамбул, начало ⅩⅩ века

В 1916-м году было заключено соглашение между Российской империей, Великобританией, Францией и Италией, названное по именам английского и французского дипломатов договором Сайкса–Пико. Согласно этому межгосударственному соглашению, после войны Российской империи отходили проливы Босфор и Дарданеллы, Константинополь, Восточная Турция, Мраморное море со всеми островами и Измирским заливом, Галлипольский полуостров, часть Северного Курдистана, южная Фракия по линии Энос–Мидия, острова Имброс и Тенедос в Эгейском море, Западная Грузия и Армения с горой Арарат и озером Ван. Так же Россия, совместно со странами Антанты, получала в управление Иерусалим и Святую Землю^[4].

Император Николай II с представителями Антанты. Могилев. Весна 1916 г.     

Еще были живы свидетели поражения России в Крымской войне в 1856-м году, когда международным антироссийским союзом была сделана попытка запретить России даже иметь военный флот в Черном море. И вот, спустя полвека ключи от этого моря передавались России. Кроме того, Россия должна была получить громадные репарации как страна, наиболее пострадавшая в войне (для справки: по итогам Первой мировой Германия завершила выплаты репараций Англии и Франции только в 2010-м году^[5]).

Генерал А. И. Деникин Некоторые историки утверждают, что, добившись от Антанты столь выгодных условий, Император Николай II подписал себе смертный приговор. И действительно: англичане, особенно к концу войны, прямо высказывались, что не собираются выполнять свои обязательства по договору Сайкса–Пико и сделают все, чтобы не допустить усиления России.

Как известно, они добились своего. Россия не только не получила ничего, но и оказалась среди стран, проигравших Первую мировую войну, с разрушительными для нашей Родины последствиями. Никаких военных предпосылок для такого сокрушительного финала объективно не было. Процент потерь относительно числа мобилизованных в нашей армии (11%) был меньше, чем в германской (15%), австро-венгерской (17%), турецкой (27%), французской (16%), и лишь немного уступал английской (10%)^[6].

Вот фрагмент из воспоминаний генерала Антона Ивановича Деникина:

«Наши союзники не смеют забывать ни на минуту, что к середине января 1917 года эта (русская) армия удерживала на своем фронте 187 вражеских дивизий, то есть 49% всех сил противника, действовавших на европейских и азиатских фронтах. Старая русская армия заключала в себе достаточно еще сил, чтобы продолжать войну и одержать победу»^[7].

С. С. Ольденбург писал:

«Самым трудным и самым забытым подвигом Императора Николая II было то, что он при невероятно тяжелых условиях довел Россию до порога победы: его противники не дали ей переступить через этот порог»^[8].

Императрица Александра Федоровна и Великие княжны Ольга и Татьяна в лазарете. Царское Село. 1915 г. Пока Царь находился на фронте, Императрица Александра Федоровна вела поистине подвижническую деятельность: на ее средства было оборудовано до 70 лазаретов. Под госпитали были переданы также помещения Зимнего и Царскосельского дворцов. Императрица и ее старшие дочери прошли обучение в школе сестер милосердия. В течение трех лет (!) они трудились в госпиталях: ассистировали при операциях, наравне с другими медицинскими сестрами ухаживали за ранеными. Заботой были окружены не только русские воины, но и раненые военнопленные.

Александра Федоровна была уникальной женщиной, бесконечно любящей Россию и русский народ. К несчастью, нашим народом она при жизни была абсолютно не оценена и не понята. Лишь спустя десятилетия после мученической кончины она причислена Русской Православной Церковью к лику святых.

Экономика России выдерживала колоссальное напряжение, несмотря на гигантский рост военных расходов: с 1 миллиарда 655 миллионов рублей в 1914-м году до 14,5 (!) миллиардов в 1916‑м 102. Да, внутренний и внешний долг России к февралю 1917 года вырос до 13,8 миллиардов рублей. Но такая же ситуация сложилась во всех без исключения воюющих к тому времени странах, даже в богатейшей Англии, попавшей по итогам войны в настоящую долговую кабалу к американским банкирам. Но это особая история…

Императрица Александра Федоровна и Великие княжны Ольга и Татьяна с ранеными офицерами в Царскосельском дворцовом лазарете № 3. Царское Село. 1915 г.     

Наиболее остро стоял вопрос о скорейшем переводе промышленности на военные рельсы, о снабжении армии. Насколько справились с новыми вызовами Николай II и его правительство? На этот вопрос нам отвечает эксперт, которого сложно заподозрить в симпатиях к России — Уинстон Черчилль, в годы Первой мировой занимавший пост военно-морского министра, а затем министра вооружений Великобритании:

«Мало эпизодов великой войны более поразительных, нежели воскрешение, перевооружение и возобновленное гигантское усилие России в 1916-м году»^[9].

Сборка бронеавтомобилей на Ижорском заводе. Петроград. 1915 г.     

Грандиозная перестройка промышленности в разгар боевых действий стала настоящим подвигом Николая II и его министров. К 1917 году производство ружей увеличилось в два с половиной раза. Пулеметов — шестикратно (был построен крупнейший в мире Ковровский пулеметный завод). Легких орудий — девятикратно. Тяжелых орудий — четырехкратно. Производство снарядов увеличилось в 16 раз!^[10]

Сборка крупнокалиберных снарядов на заводе. 1915–1916 гг. Кстати, каким оружием и какими снарядами Красная армия в долгие 4 года Гражданской войны сражалась? Ведь большинство военных заводов стояли. Ответ прост: в основном теми, которые были произведены для победы над Германией военной промышленностью России при Николае II.

К началу 1917 года правительству полностью удалось преодолеть кризис первого этапа войны. Россия и ее союзники готовились к решающему удару по изнуренной битвами Германии. Победы давались нелегко, но все — и русские военачальники, и союзники, и даже немецкое командование — были убеждены: исход войны предрешен.

Главнокомандующий Восточным немецким фронтом Эрих Людендорф так оценивал обстановку, сложившуюся к началу 1917 года:

«Наше положение было чрезвычайно тяжелое, почти безвыходное… О собственном наступлении нечего было и думать — все резервы были необходимы для обороны. Наше поражение казалось неизбежным»^[11].

Эрих Людендорф Генеральное наступление назначили на весну–лето 1917 года. Осень–зима должны были стать победными. Это являлось настолько очевидным, что в конце 1916 года к грядущим парадам победы в поверженных столицах — Берлине, Вене и Стамбуле — была пошита и отправлена на склады новая военная форма, в том числе те самые «буденовки», известные впоследствии как головные уборы красноармейцев. Они были созданы по эскизам художника В. М. Васнецова и первоначально назывались «богатырками»^[12]. В центре богатырки, напоминавшей древнерусский шлем, красовался двуглавый орел. В армии Троцкого имперских орлов содрали, а их место заняла красная звезда^[13]. Да и «кожанки» комиссаров тоже были царскими — форма для летчиков и экипажей бронеавтомобилей.

Богатырка

В.А.Серов. Портрет Императора Николая Ⅱ Вновь из воспоминаний Уинстона Черчилля:

«Ни к одной стране в мире судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань уже была видна. Она уже перетерпела бурю, когда все обрушилось на нее. Все жертвы были принесены; вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена. Долгие отступления окончились; снарядный голод побежден; вооружение притекало широким потоком… В марте Царь был на престоле; Российская империя и русская армия держались, фронт был обеспечен и победа бесспорна. Согласно поверхностной моде нашего времени, царский строй принято трактовать как слепую, прогнившую, ни на что не способную тиранию. Но разбор тридцати месяцев войны с Германией и Австрией должен был исправить эти легковесные представления. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которое она оказалась способна… Царь сходит со сцены. Его и всех его любящих предают на страдания и смерть. Его усилия преуменьшают; его действия осуждают; его память порочат… Остановитесь и скажите: а кто же другой оказался пригодным? В людях талантливых и смелых; людях честолюбивых и гордых духом; отважных и властных — недостатка не было. Но никто не сумел ответить на те несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь и слава России.

Держа победу уже в руках, она пала на землю заживо, пожираемая червями»^[14].