Монастырь Вуян: Павлов крест, спокойная молитва и защита от бурь разного рода

Монастырь Вуян и его братия — послушник Густав, отец Аввакум, игумен Савва и отец Аарон

Обитель в честь Архистратига Божия Гавриила находится в Центральной Сербии в 20-ти километрах от города Чачак. Монастырь небольшой, но, как известно, не в величине дело: гигантомания чужда скромным инокам. Их здесь всего четверо. Они предпочитают спокойную молитву, труд и, судя по всему, очень этому рады. Что не может не привлекать паломников со всех концов Сербии, России да и со всего света. Гостеприимство здесь пишется с большой буквы, поэтому я позволил себе отнять немного времени у настоятеля обители игумена Саввы (Илича).

Страх и радость искушеника

Послушник Густав

Искушеник Густав был счастлив: обхватил обеими руками только что починенный обогреватель и ни за что не хотел отпускать его:

– Отец Савва! Батюшка! Благослови ему переселиться в мою мастерскую – вот счастье-то будет! А то руки стынут, еле ведь кисть держу. Да и краски мерзнут.

Отец Савва, игумен, постарался скрыть улыбку, но не очень успешно. Видя искреннюю детскую радость искушеника Густава, он и сам рассмеялся:

– Да, конечно. Неси-неси, дорогой, в свою мастерскую. Молодец, что починил. Смотри, не мерзни больше.

Густав радостно побежал в свою мастерскую:

– Учится писать иконы, – пояснил игумен. – В миру был художником, классическая живопись, а здесь, в Вуяне, учится иконописи. Тут другая техника нужна, другой подход.

«Искушеник» по-сербски – послушник. Судя по следам сведенных с руки «татух», искушений Густаву в миру хватало. Откуда на сербских просторах появилось неславянское имя Густав, не знаю, но сам послушник по этому поводу не сильно волнуется, потому что рано ли, поздно ли, но имя он сменит, когда, даст Бог, примет монашество. Этого дня он ждет с нетерпением и радостью.

– Но и с добрым страхом, – говорит игумен Савва. – Монашество – шаг серьезный.

Отец Савва строгий. Не суровый, нет – строгий. Слов на ветер не бросает, и если уж что скажет, то будьте любезны выполнить.

– Получается, вчера, пока меня не было, за трапезой не читался «Пролог»? Дорогие братия, сегодня мы читаем за вчерашний день и за сегодняшний, и постарайтесь, чтобы больше такого не было, – судя по смущению забывшей вчерашнее чтение братии, этот наказ будет исполняться неукоснительно.

Аввакумовы ягнята

Отец Аввакум

Вся братия обители вместе с игуменом – четыре человека: отец Савва, отец Аввакум, иеродиакон Аарон и радостный искушеник Густав. Если один осваивает, и небезуспешно, иконопись, то отец Аарон больше по хозяйственной части: прибраться, подмести, поправить, траву скосить и многое другое – монастырь, казалось бы, крохотный, а дел куча. Отец Аввакум больше за скотный двор отвечает: обитель выращивает овец на продажу. Пастырь он добрый, и когда заходит в свои владения, слышны радостные вопли и блеяние этих самых овец – несутся к нему, как дурочки, а бараны их отталкивают и тоже орут. Ягнята жмутся к ногам отца Аввакума – чувствуют, что пришел их Айболит. И, хотя на нем не белый халат, а очень даже черный подрясник, любви к иеромонаху это не умаляет ничуть: восторг прямо козлячий. Ну, или овечий в данном случае.

Отец Аарон

– А как их, малых, не жалеть? – говорит Аввакум. – Бывало, заболеет кто из них, простудится, так ночами не спишь, лечишь, ждешь, пока поправится. И такая радость, когда выздоравливает! Смотрит на тебя с благодарностью – чуть не плачешь. Слава Богу.

Ничуть не туризм

Монастырь действительно небольшой, но дел, повторяю, хватает на весь день. Службы ежедневно: вечерня, утреня, а по праздникам литургия. Если в будни служат вчетвером, то по воскресным дням народу собирается много. По большей части из города (Чачак неподалеку) и окрестных сел. Давно уже воспринимают обитель как свою, родную, и очень удивятся, если какой-нибудь приезжий не слышал о ней.

– Ты пойми, это ж тебе не туризм какой-то! Если хочешь по-настоящему узнать наши края, то не быть в монастыре, не помолиться здесь – это, знаешь, совсем странно, – говорит водитель. – Так что обязательно побудь в Вуяне. И слово-то какое: «Вуян»! Будто ветер воет.

Ветров здесь хватает: обитель в честь Архистратига Гавриила находится в долине Рудник, окружена лесами и холмами, и уж если задует, то всерьез: свист, косой дождь, шум, треск. Всё как в жизни: спасают от треска и шума только крепкие стены. В этом случае – крепкие стены монастыря Вуян. Сидишь себе в маленькой трапезной, пьешь горячий кофе, за окном сходит с ума погода и мир, а здесь горит теплый очаг, и тихая беседа, и скоро вечерня в храме. Приезжают и приходят поговорить не из праздного любопытства: во-первых, монастырь – совсем не то место, где есть место праздности; во-вторых, игумен Савва очень трепетно и осторожно относится ко времени, которое попусту тратить не будет. Утешить, ободрить, рассказать что-то полезное, по делу – это пожалуйста. А всякое «бу-бу-бу», с осуждениями и паническими настроениями, – нет уж, увольте.

Игумен Савва (Илич)

Простой духовный феномен

– Думаю, такие малые обители, как наша, – это своего рода спасение Сербии, – говорит игумен. – Маленькая, ничуть не лавра, конечно, но для окрестных сел и деревень – маяк. Такие монастыри строились часто не по приказу князя, а возникали стихийно, по воле народа: «Вот здесь будет монастырь, и ты уж, князюшка, учти это». И «князюшка» учитывал. Наверное, ты обратил внимание, что такие монастыри находятся в самых красивых местах. Что-то схожее с Россией: у вас ведь тоже отдавали Христу все самое красивое, включая природу. Отчего, замечу, все становилось еще лучше и краше. Так и здесь тот же парадокс: отдаешь что-то Богу – получаешь мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною (ср.: Лк. 6: 39). Красиво же здесь, правда? Это совсем не потому, что мы, монахи и миряне, такие все из себя святые – куда нам до святых! – это просто такой духовный закон. Хорошо бы нам научиться исполнять его по-настоящему.

Мертвая «жизнь»

Окрестности монастыря Вуян

– То, что мы не святые, объяснять не нужно. Одна из самых тяжелых болезней сегодняшней Сербии – дикое увлечение казино, букмекерскими конторами, лотереями. Дикое, повторяю: на каждом шагу почти в каждом селе увидишь эти заведения. То есть люди приходят туда в безумной надежде сорвать куш и «зажить как человек». Сколько жизней, судеб, семей порушено этой лудоманией! Такая, знаешь, торжествующая убийственная праздность: человек не просто не работает – он начинает ненавидеть честный труд, перестает видеть его необходимость не только для души, но и для тела. Однажды мы видели, как в такой клуб заходит молодая мама с коляской – ну, что тут скажешь. А там кипит «жизнь»: музыка, крики, шум, смех, ссоры… Раньше, помню, в селе неподалеку была лавка – знаешь, такая настоящая старая добрая деревенская лавка, где все всё покупали, обменивались новостями, решали какие-то вопросы. А сейчас блестит боками это бетонно-пластиковое чудище на том месте, в центре села. Какое будущее у этой деревни? Вот-вот. Сербия занимает первое место в Европе по таким заведениям. И это беда. Одна из многих, впрочем, которые обрушились на наш народ.

– Их много, бед. Слышится: «Земные стены Церкви не доходят до Неба!» Только часто, очень часто под эти лозунги пытаются убрать не стены, а фундамент Церкви, размывая четкие и понятные правила, законы, основы жизни разумного человека. С тревогой мы видим увлечение т.н. «ценностями» когда-то христианского Запада, который от своего христианства открыто отказался – под этим же, кстати, лозунгом. Получается перевертыш: спекулируя на христианской свободе, Запад «освободился» от Христа. И когда мы видим что-то подобное в своей Церкви, мы тревожимся.

Богатыри и пигмеи

– Но и радости у нас есть, слава Богу. Много молодых приезжает сюда. Сам же видел: вот, парни из Чачка, кажется, явились на машине, и не только «посмотреть», зайти в лавку и поставить свечи, а спросить: может, чем помочь надо обители? Ну, поработать немного – доски построгать, с крыльцом помочь, с огородом? Может, еще чего надо? Бесплатно, конечно. То есть искренне, от души – просто помочь, просто поработать в буквальном смысле во славу Божию. За трапезой рассказывают свои истории, делятся тем, что их по-настоящему волнует и тревожит. Особенно много молодежи приезжает, конечно, летом. И за такими беседами, встречами с молодыми или пожилыми людьми ты видишь своими глазами, что Христос, Православие – потребность для человека. Ну не может человек без Бога. Да, мы хиленькие, пигмеи духовные, но уж чем можем, помогаем.

Крест Патриарха Павла

– А если о духовных богатырях, то нас очень утешает и помогает нам в молитвах искушеник Гойко Стойчевич. Слыхал про такого? Да-да, будущий Патриарх Павел Сербский. В Вуяне он был послушником с 1944-го по 1946-й год.

Гойко был очень слаб здоровьем, плюс война, голод, вот и заболел туберкулезом. Здесь, в храме Архистратига Гавриила, находятся мощи неизвестного святого. Или, я бы сказал, только Богу известного святого. Так вот, тогдашний послушник Гойко Стойчевич усиленно молился у его гроба, и Господь послал ему исцеление от этой страшной болезни – нам, потомкам, на радость и поддержку. Что сделал Гойко, никогда не живший праздно: он своими руками вырезал небольшой крест и написал на обратной стороне: «Монастырю Вуйну, о исцелении, приложи раб Божий Гойко. 1946». Конечно, сейчас эта святыня хранится у нас – вот она. Мы в мастерской начали делать ее копии, чтобы как можно больше христиан знали о нашем тогдашнем послушнике, о его твердой вере, доверии Христу, о том, что для Бога никогда ничего невозможного нет. В принципе, об этом Патриарх всегда говорил, да и сейчас, я уверен, продолжает. Об этом хорошо думается, когда идешь по «Дороге Патриарха Павла» – она ведет от Вуяна в сторону Овчарско-Кабларского ущелья. Такой паломнический маршрут.

Просьба и молитва игумена

– Вы, русские, должны быть, по-моему, благодарны Богу и вашим (нашим тоже) врагам за санкции! Поверьте, это благословение Божие. Так у вас появляется возможность вспомнить себя, вернуться к себе, к Богу, избавиться не мытьем, так катаньем, от превозношения всего враждебного вам и от нехристианского самоуничижения. Вы сами можете и должны работать на себя – зачем вам чужой хлеб (я образно), если у вас есть свой? Благодарите Бога и ненавидящих вас за вразумление, за возможность избавиться от ненавистной праздности – вы ж трудолюбивый народ. Вот моя просьба к вам и молитва о вас. Молитесь за нас и вы, пожалуйста. Всегда добро пожаловать! – заключил отец Савва.

Редко бывает, когда промозглая осень греет. Изнутри, но греет, несмотря на ветер, дождь и прочее неустройство. Надеюсь, это тепло сохранится.