Год со старцами Псково-Печерского монастыря.
5 мая

Воспоминания о старце

Да, время потеряло здесь свою власть. Вот он, слегка согбенный, сухой, вышел из выдолбленной в скале пещерки, своей кельи, прищуренными с темноты глазами окинул пустынный, залитый вечерним светом монастырский двор, с поклоном широко перекрестился перед вратами храма и медленной походкой направился к скамеечке перед широкой железной дугой на цепях, большой клумбой под нею с пышными разноцветными астрами, гладиолусами и бархатно-темными анютиными глазками. На нем черный куколь и мантия с белыми позументами, крестом и адамовой головой. А лицо схимника было необыкновенной мягкости, легкой усталости и доброты. Длиннопалая старческая рука, мозолистая и вместе с тем мягкая, как бы ищет человеческую голову — утешить, приободрить, приласкать.

Иеросхимонаху Симеону восемьдесят четыре года. Он, по словам его, из «низовых» людей, как, впрочем, и преимущественное большинство иноков: в миру был столяром-краснодеревцем.

Еще и сейчас в маленьких сенцах перед его кельей стоит верстак и полка под ним полна резцов, долот, стамесок, лекал и точных маленьких фуганков, и в часы, свободные от молитвы, он всегда что- то выпиливает, выдалбливает, вырезывает, подгоняет, сколачивает, склеивает.