22 января

1928 год – Епископ Воронежский Алексий (Буй) написал послание об отмежевании от митрополита Сергия и подчинении только местоблюстителю патриаршего престола митрополиту Петру.

Через несколько дней одно за другим последовали постановления митрополита Сергия и Временного Патриаршего Синода о запрете в священнослужении по обвинению в раскольнической деятельности епископов Димитрия (Любимова), Сергия (Дружинина), а затем и Алексия (Буя).

В январе 1928 г. епископ Виктор (Островидов) продолжал, несмотря на запрещение в священнослужении, управлять Вятской епархией. В это время он составил и распространил несколько посланий к пастырям, где осуждал деятельность митрополита Сергия. 4 апреля 1928 г. епископ Виктор (Островидов) был арестован в г. Глазове и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве. 18 мая он был осужден на три года лагеря и сослан на Соловки, где участвовал в тайных богослужениях последователей митрополита Иосифа (Петровых).

В январе 1928 г. епископ Димитрий (Любимов) объявил митрополита Сергия безблагодатным и потребовал немедленного разрыва молитвенного общения с ним. В ответ заместитель местоблюстителя патриаршего престола и Синод приняли постановление о запрещении в священнослужении ленинградских епископов Димитрия (Любимова) и Сергия (Дружинина).

Постановление было зачитано в Никольском Богоявленском соборе епископом Николаем (Ярушевичем). С этого времени Московская Патриархия стала считать неподчинившихся священнослужителей раскольниками. Решение ленинградских викариев отойти от митрополита Сергия было принято самостоятельно, тем не менее, до его официального провозглашения митрополит Иосиф благословил готовившийся отход. Во второй половине декабря он писал епископу Димитрию: «Дорогой владыко! Узнав от м. Агафангела о принятом Вами решении, нахожу (после ознакомления со всеми материалами), что другого выхода нет. Одобряю ваш шаг, присоединяюсь к вам, но, конечно, помочь вам более существенно лишен возможности…» Сам же митрополит Иосиф оставался в молитвенно-каноническом общении с заместителем местоблюстителя патриаршего престола до февраля 1928 г. 7 января митрополит Иосиф в письме в Ленинград вновь одобрил действия своих викариев: «…Для осуждения и обезвреживания последних действий митрополита Сергия (Страгородского), противных духу и благу Св. Христовой Церкви, у нас, по нынешним обстоятельствам, не имеется других средств, кроме как решительный отход от него и игнорирование его распоряжений…»

Владыка с самого начала не был реальным руководителем движения, называвшегося его именем. Согласно протоколам его допросов (от 22, 30 сентября и 9 октября 1930 г.), митрополит говорил: «После назначения меня на Одесскую кафедру я первое время хотел уйти на покой от всех дел, но в это время в Ленинграде появилась группа духовенства во главе с епископами Дмитрием (Любимовым), Сергием (Дружининым), священников называть в отдельности отказываюсь, а главным образом многочисленное количество верующих стало просить меня и потребовало остаться их руководителем — Ленинградским митрополитом, обещая мне, что они меня не будут ни в чем беспокоить, а сидеть в ссылке в Моденском монастыре и только быть их духовным руководителем. Первое время так и было… Постепенно я был втянут в церковный водоворот, и приходилось так или иначе реагировать на те события, которые развернулись вокруг этой новообразованной церковной группы. Дело мое, по которому я привлекаюсь, как мне представляется, зиждется на мнении обо мне как лидере особого течения в нашей Церкви, которое возникло четыре года назад в связи с Декларацией митрополита Сергия, грубо нарушившего, по убеждению верующих, глубочайшие основы строя церковной жизни и управления. Это течение совершенно несправедливо окрещено иосифлянами, каковую несправедливость указывает и сам митрополит Сергий в переписке его с митрополитом Кириллом. Гораздо основательнее оно должно быть названо вообще антисергианским. Самое течение нашей группы возродилось на благоприятной почве злоупотреблений митрополита Сергия и независимо от каких бы то ни было личностей вызвало одновременно повсюду соответствующе сильную реакцию в церковных кругах без всякого моего участия и влияния. Более того: я сам значительно позднее втянут был в это течение, и не оно шло и идет за мною, а, скорее, я плетусь в хвосте за ним, не сочувствуя многим его уклонам вправо и влево. И если бы даже уничтожить вовсе меня и мое участие в этом движении, оно безостановочно шло бы и пойдет дальше без малейшей надежды на полное искоренение… Никакими репрессиями со стороны советской власти наше движение не может быть уничтожено. Наши идеи, стойкость в чистоте Православия пустили глубокие корни. Ложь митрополита Сергия в его интервью о том, что церкви закрываются по постановлениям верующих, ясна каждому, даже неграмотному крестьянину… Не имея на местах духовного руководителя, с разных городов и местностей СССР приезжали к епископу Дмитрию за руководством, некоторые, возвращаясь с Ленинграда, заезжали ко мне, так просто повидать, так как по всем вопросам они получали руководство от епископа Дмитрия… Обращавшихся ко мне с теми или иными вопросами я направлял к епископу Дмитрию, прося его разрешить все вопросы…»

Верность заместителю местоблюстителя патриаршего престола сохранили лишь два ленинградских епископа — Николай (Ярушевич) и Сергий (Зенкевич). Четверо из восьми архиереев заняли двойственную позицию. Они не присоединились к оппозиции епископа Димитрия, но и не поминали на богослужениях митрополита Сергия. Так, наместник Александро-Невской Лавры епископ Григорий (Лебедев), пользуясь древним правом ставропигии, которое имела Лавра, никому не подчинялся и поминал лишь патриаршего местоблюстителя престола митрополита Петра. Некоторое время так же поступали архиепископ Гавриил (Воеводин), епископы Серафим (Протопопов) и Стефан (Бех). 19 февраля митрополит Сергий назначил в Ленинград нового главу епархии — митрополита Серафима (Чичагова).

Митрополит Иосиф (Петровых)

В послании к ленинградской пастве от 2 марта митрополит Иосиф сообщил о переходе на самоуправление митрополита Агафангела (Преображенского) и трех его викариев, а также о том, что он, приняв в этом участие, признает тем самым прежние распоряжения митрополита Сергия и его Синода не имеющими силы, требует канонически правильного решения судом епископов вопроса о переводе и до этого суда не считает себя вправе предоставлять вверенную ему паству произволу церковных администраторов, не пользующихся доверием; поручает временное управление епархией епископу Димитрию и просит епископа Григория в качестве его наместника продолжать управление Александро-Невской Лаврой, призывая возносить свое имя за богослужением, несмотря на невозможность для себя приехать в Ленинград.

Особенно ярко владыка Иосиф высказал свою церковную позицию в февральском 1928 г. письме к известному ленинградскому архимандриту Льву (Егорову), в прошлом — одному из ближайших помощников священномученика Вениамина, митрополита Петроградского, а затем убежденному стороннику митрополита Сергия: «Не мы уходим в раскол, не подчиняясь митрополиту Сергию, а вы, ему послушные, идете за ним в пропасть церковного осуждения».

Митрополит Иосиф, взяв на себя руководство епархией, пытался объединить ярославскую группу с ленинградскими иосифлянами, но митрополит Агафангел решил управлять самостоятельно, без какого бы то ни было слияния с другими оппозициями, а уже в мае 1928 г. частично примирился с митрополитом Сергием. Пик влияния иосифлян пришелся на первую половину 1928 г., тем не менее далеко не все «непоминающие» открыто присоединились к ним.

За акт официального отделения от митрополита Сергия власти из Ростова, где владыка Иосиф проживал с сентября 1927 г., заменяя поначалу отсутствующего архиерея, 29 февраля 1928 г. его выслали обратно в Николо-Моденский монастырь. Это существенно осложнило руководство набиравшим силу иосифлянским движением.

27 марта Временный Патриарший Священный Синод уволил с кафедр и запретил в священнослужении митрополита Иосифа и единомысленных с ним епископов. Но, по словам митрополита Иоанна (Снычева), «все указанные архиереи… решительно пренебрегли запрещением и продолжали служить и управлять епархиями». В середине апреля митрополит Иосиф письмом просил Е. А. Тучкова снять с него обвинения и допустить в Ленинград. Это была его последняя апелляция к властям.

Епископ Димитрий (Любимов), ставший после ссылки митрополита Иосифа в феврале 1928 г. практическим руководителем движения, был признан в этом качестве многими противниками митрополита Сергия. Весной 1928 г. он окормлял иосифлянские приходы на Северо-Западе России и поддерживал связь с общинами на Украине, Кубани, в Ставрополье, Московской, Тверской, Вятской, Витебской и других епархиях. А в январе 1929 г. владыка Иосиф возвел своего викария в сан архиепископа. К лету 1928 г. иосифляне распространили свое влияние на Новгородскую, Псковскую, Тверскую, Вологодскую, Витебскую епархии. В Великоустюжской епархии часть приходов увлек за собой епископ Никольский Иерофей (Афоник), в Архангельской — епископ Каргопольский Василий (Докторов). Эти владыки установили связь с ленинградскими иосифлянами.

В Московской епархии центром движения стал Серпухов, а лидером — епископ Максим (Жижиленко), рукоположенный отошедшими от митрополита Сергия архиереями. На Украине наибольших успехов иосифляне добились в Киеве, Харьковском, Сумском и Полтавском округах. К ним присоединились живший в Харькове епископ Старобельский Павел (Кратиров) и епископ Бахмутский и Донецкий Иоасаф (Попов) из г. Новомосковска. В Центрально-Черноземной обл. и на Юге России иосифлянские, или, как их здесь еще называли, буевские, приходы возглавил епископ Козловский, управлявший Воронежской епархией, Алексий (Буй). Его представителем на Северном Кавказе стал епископ Майкопский Варлаам (Лазаренко). Отдельные приходы присоединились к иосифлянам на Урале, в Татарии, Башкирии, Казахстане, в г. Красноярске, Перми, Енисейске, Арзамасе, Смоленске. Параллельно с ленинградским в декабре 1927 г. возникло самостоятельное движение во главе с тремя епископами в Вятской и Вотской (на территории Удмуртии) епархиях. Оно получило название викторианского.

Митрополит Серафим (Чичагов) с духовенством. 1920-е гг.

Иосифлянское движение с самого начала приобрело политическую антиправительственную окраску, выйдя за чисто религиозные рамки. Не без оснований некоторые исследователи считают, что «ядро идеологии иосифлянского раскола — отрицательное отношение к отечественной советской действительности, а церковно-канонические мотивы — лишь внешняя оболочка». В трагические годы великого перелома движение имело немалую, оппозиционную властям, социальную базу. Очевидцы вспоминали: «В церкви Воскресения-на-Крови тогда было очень много народу… Сюда хлынула масса раскулаченных… Сюда приходили все обиженные и недовольные. Митрополит Иосиф невольно стал для них знаменем». Неслучайно одним из основных требований всех «непоминающих» было отстаивание постановления Всероссийского Поместного Собора от 15 августа 1918 г. о свободе политической деятельности членов Церкви.

Наиболее активных участников движения из среды мирян можно условно разделить на три категории: представители научной интеллигенции; фанатично верующие люди — блаженные, юродивые, странники, прозорливцы и др.; представители социальных слоев, недовольных новым строем, — именно они придавали движению политическую окраску. В иосифлянском же духовенстве имелось особенно много людей идейных, отличавшихся нравственной чистотой, широко в нем было представлено монашество. Некоторые из самых стойких иосифлян отличались либеральными взглядами, другие были убежденными монархистами. Причем монархическая тенденция постепенно усиливалась. Логика ожесточенной борьбы доходила до крайности. Многие верующие называли собор Воскресения Христова в Ленинграде «белым» храмом, в противоположность «красным» церквам. Неоднородность состава иосифлян определяла и различие их взглядов в церковных вопросах. Большинство смотрело на митрополита Сергия как на иерарха, превысившего свои полномочия и допустившего по этой причине неправильные действия, а некоторые видели в нем настоящего отступника от Православия, предателя и убийцу церковной свободы, общение с которым невозможно даже в том случае, если его действия признает сам местоблюститель патриаршего престола митрополит Петр.

К выразителям умеренных взглядов из руководителей движения принадлежали сам митрополит Иосиф, епископ Сергий (Дружинин), протоиерей Василий Верюжский. Более жесткую позицию, доходившую до отрицания Таинств сергиан, занимали епископ Димитрий (Любимов), протоиерей Феодор Андреев, священник Николай Прозоров и профессор М. А. Новоселов. Частично эти различия были связаны с политическими пристрастиями.

Весной 1928 г. ленинградскими иосифлянами было написано несколько программных и агитационных документов. Стремясь канонически обосновать свой отход от заместителя местоблюстителя патриаршего престола и снять обвинения со стороны части православного епископата, они в марте в специальном документе «Почему мы отошли от митрополита Сергия» в виде резюме из 10 разделов изложили ряд правил, являвшихся основанием для отделения: «Мы идем за своим каноническим митрополитом Иосифом, от которого не должны отступать и прекращать возношений его имени и в Божественном тайнодействии, “прежде соборного рассмотрения”, какового не было… В действиях митрополита Сергия усматривается наличие ереси и даже худшего ее, что дает право на отхождение “прежде соборного рассмотрения” даже и от Патриарха…» Несколько листовок, предназначенных для широкого распространения, в том числе очень популярную «Об исповедничестве и подвижничестве» написал протоиерей Феодор Андреев. Кроме того, он и профессор М. А. Новоселов стали авторами знаменитой брошюры «Что должен знать православный христианин?», проходившей позднее в качестве вещественного доказательства на всех судебных процессах над иосифлянами.

В марте — ноябре 1929 г. прокатилась первая волна репрессий в отношении иосифлян. Аресты прошли в Ленинграде, Москве, Воронеже, Вятке и Ярославле. Всего было арестовано ок. 200 человек. С осени 1929 г. и до апреля 1930 г. репрессии продолжились в Центрально-Черноземной обл., на Кубани и Северном Кавказе, частично — на Украине. С апреля 1930 г. по февраль 1931 г. повторные аресты прошли в Ленинграде, Москве, на Юге России, Украине и в Белоруссии. В результате возникло 11-томное следственное дело «Всесоюзного центра церковно-монархической организации “Истинное Православие”», полностью инспирированное ОГПУ. С марта 1929-го по февраль 1931 г. по делам иосифлян было арестовано св. 4000 человек, в том числе ок. 1600 священнослужителей.

Патриарх Пимен

Это был ответный визит главе Ортодоксальной Сирийской Церкви Католикосата Востока Василию Map Фоме Матфею I, Патриарху-Католикосу Востока, Митрополиту Маланкарскому.

1992 год – В Киеве состоялось епископское совещание Украинской Православной Церкви.

Совещание приняло новое обращение к Святейшему Патриарху Алексию II, Священному Синоду и ко всем архиереям Русской Православной Церкви.

В обращении содержался упрек Русской Церкви в том, что священноначалие умышленно затягивает положительное решение вопроса об автокефалии, что «определенные силы, в том числе из Москвы, сеют смуту среди монашествующих, духовенства и мирян в отдельных областях и тем самым фактически работают против Православия в Украине. Некоторые московские средства массовой информации развернули клеветническую кампанию против предстоятеля Украинской Православной Церкви, пытаясь путем грязной клеветы смущать умы и сердца несведущих людей».

1992 год – Епископы Черновицкий Онуфрий (Березовский), Тернопольский Сергий (Генсицкий) и Донецкий Алипий (Погребняк) дезавуировали свои подписи под епископским обращением.

На следующий день, 23 января, решением Синода Украинской Православной Церкви они были смещены со своих кафедр. Епископы Сергий и Алипий были назначены викариями Киевской митрополии, а владыке Онуфрию было предписано поменяться местами с преосвященным Иларионом (Шукало), управлявшим Ивано-Франковской епархией. Кроме того, за отказ братии Киево-Печерской Лавры поставить подписи в поддержку решения Собора Украинской Церкви о даровании ей автокефалии с должности наместника был смещен архимандрит Елевферий (Диденко).

1995 год – В Москве прошли III Международные Рождественские образовательные чтения (22 - 28 января).

Чтения были организованы Московским Патриархатом совместно с Министерством образования Российской Федерации, Московской духовной академией, Российской академией образования, Православным университетом им. св. апостола Иоанна Богослова, Свято-Тихоновским богословским институтом, Московским департаментом образования, департаментом образования Московской обл. и Московским государственным университетом им. М.В. Ломоносова.

Почетным председателем чтений был избран Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

В работе чтений приняли участие более 1000 человек, в том числе представители духовенства Русской Православной Церкви, видные деятели науки и культуры, преподаватели различных образовательных учреждений. Всего в ходе чтений было заслушано около 200 докладов и сообщений.