Страна музеев?

В Европе вообще все очень близко, там, куда мы приехали, чувствуешь это особенно. Через час после того, как мы прилетели в Цюрих, мы были уже в русской семье в немецком городе Констанце.

В Констанце есть православный приход святого Христа ради юродивого Прокопия Устюжского, членами которого и являются приютившие нас на эти дни Андрей Андреевич и Лидия Андреевна Науманы. Андрей Андреевич происходит из немецкой семьи и до перестройки работал на Алтае автослесарем, его супруга трудилась в «Союзпечати». В перестройку семья приняла решение перебраться в Германию, но не утратила ни русский дух, ни, тем более, православную веру. Забегая вперед, скажу, что мы можем в большинстве своем гордиться нашими соотечественниками, хоть изменившими местожительство, но оставшимися именно соотечественниками. После этой поездки мне стало казаться, что Россию теперь больше любят издалека, – то есть больше, чем российские граждане.

Кстати, продукты купить можно только в супермаркете, куда надо ехать через весь город на автомобиле. Я, например, закоренелый пешеход и не представляю, как жил бы в этом месте. Но, так или иначе, люди здесь трудятся, учатся, ведут активную приходскую жизнь, любят Россию и верят в ее будущее. Если российскую жизнь трудно назвать скучной, то европейская жизнь своею размеренностью навевает сон. Быть может, от этого в русском зарубежье так активна приходская жизнь.

В другом храме, святого Георгия X века, как уверяют, была глава вмч. Георгия! Правда это или нет, до сих пор не знаю. Но кто бывал в Европе, знает прохладное отношение к мощам святых у католиков, – ни у кого из редких посетителей собора ковчег интереса не вызывал…

Все они были, как правило, людьми очень пожилыми. Они обходили пустынное помещение, которое никем не охраняется – по крайней мере, мы не видели ни служителя, охранника, – смотрели, ни к чему не прикладываясь, и удалялись. Вероятно, здесь когда-нибудь совершаются мессы, так как на общее обозрение выставлен престол со странным, – впрочем, как и всё в здесь, – Распятием, но за время поездки мы не разу на них не попали. Вообще этот собор похож на старый и малоинтересный музей с причудливыми экспонатами, вызывающими улыбку. При этом в одном из храмов хранятся одежды древнего жителя Палестины, на которые попала капля крови самого Христа. Их раз в год торжественно выносят из собора.

Вообще история Констанца очень богата. Именно тут был заключен в темницу, осужден и сожжен знаменитый Ян Гус. Согласно «Книге побратимов» монастыря Райхенау в 870-е гг., в нём останавливался апостол славян святой Мефодий, изгнанный своими оппонентами из Моравии.

Этот город, можно сказать, связан кровными узами с Россией. Здесь в 1799 проходили войска Суворова, Римского-Корсакова и Титова. На улицах этого города они вели бои с французской армией. В 1815 тут останавливался Император Александр I. Интересна и история Прокопьевского храма. Длительное время католические храмы здесь находились в полном запустении и местную капеллу использовали, как складское помещение, аж до 1962 года! Реставрация завершается в 1964, и впервые за 150 лет совершается католическое богослужение, но всё равно надобности как в здании религиозного назначения в ней не ощущается, и вот 1985 она передается православной общине. С тех пор богослужения стали регулярными. Но не обходилось без искушений. «Храм в Констанце относится к Берлинской и Германской епархии, находится в бывшем католическом монастыре. Его продали за ненадобностью, хотя в здании монастыря и по сию пору проживает 3 или 4 монахини», – рассказывает Лидия Андреевна. Оставшиеся монахини спокойно обходятся без храма. Для православного человека храм – центр церковной жизни. У католиков, очевидно, по-другому.

Интересно здесь и отношение к архитектурным памятникам. Мы шагаем по старинному помещению, росписи на стенах которого рассказывают о древней истории Констанца. Но здесь же находится весьма недешевый ресторан. У нас по-другому: или памятник, или уж ресторан. А, может, так и правильно: не стоит древность лишать жизни. Только если такая жизнь не будет во вред.

Лидия Андреевна показывает мне несколько фотографий счастливых семейных пар, венчавшихся в их храме. И везде невеста русская, а жених – немец. Так наши православные девушки сегодня просвещают Германию. Вообще для местного населения характерна закономерность: почти полное безразличие к религии, так что верующие девушки легко уговаривают своих женихов перейти в православие и венчаться. Но, конечно, не сразу немцы проникаются православием. Иногда молодой жене одной приходится ездить в храм – мужа трудно вывезти куда-то в воскресенье.

Через несколько лет, когда на смену почившего владыки Антония пришел владыка Амвросий, о. Владимир устроил переворот в Цюрихе и в Базеле, перешел в Константинопольский экзархат, организовав приход Св. Николая во французском пригороде Базеля, Сан-Луи. Это было в 1994‑1995 годах.

Рядом с храмом есть специальная комната для исповеди, даже небольшая трапезная. В это воскресенье на службу собралось относительно много народа: человек 40. В основном наши соотечественницы, вышедшие замуж за швейцарцев. Есть швейцарцы, у которых были русские предки. Конечно, на службу приезжают часто православные и с территории Германии, как сегодня семья Нойманов. После литургии мы идем в трапезную, и собравшиеся русские иностранцы разворачивают кульки с пищей. Каждый что-то приготовил дома и привез с собой, и так получается хорошая трапеза. Из общения с Натальей Скоу я сделал вывод, что одна из главных сложностей русских православных общин – это нехватка священников. Духовенству, чтобы себя прокормить, надо где-то работать. Иногда работа и служба входят в противоречие. А иногда служат священники, которые не говорят по-русски и на службах совершают много непривычного для русского благочестия. С этим приходится мириться – это неизбежные сложности. Но вот примечательная семья: Аллен и Наталия. Она из России, а Аллен – коренной швейцарец.

Есть в горах мемориал, посвященный переходу Суворова через Альпы, но мы туда поехать не успеваем – пора возвращаться. Я покидаю эту страну с надеждой на ее православное будущее. Страна эта – сама стабильность и спокойствие. Страна эта богата историей – повсюду в хорошем состоянии памятники древности. Страна эта – большой музей. Разве это плохая почва для православия? Но в неживую землю должно попасть семя. В России эти семена были. И множество храмов, превращенных в музеи, снова стали храмами. Может, в этом и смысл нового русского изгнания? Во всемирной проповеди православия?