Весьма субъективные зарисовки из Эфиопии

– А я говорю: пэй! – совсем не голосом кота Матроскина протянул пограничник, вклеивающий эфиопскую визу в мой паспорт. – Pay! 20 долларов!

Немного странный ответ на провозглашенный мною «Салам», ну да ладно – протянул я ему требуемую купюру. Получил паспорт с визой и отправился дальше. Привет, Эфиопия! Страна, сумевшая сохранить христианство и независимость на протяжении двух тысячелетий, находясь во враждебном окружении, изоляции, – честное слово, ее народ достоин уважения. И еще за Пушкина спасибо, конечно, отдельное! Только понаслышке зная о великом – культурном и христианском – богатстве этого народа, я, честно говоря, мечтал побывать здесь давно. Во-первых, Эфиопия; во-вторых, Африка. А Африка – это тебе не какая-нибудь Европа облезлая. Тут всё всерьез. Поэтому приготовился удивляться и радоваться.

    

С последним, честно говоря, поспешил. Нет, поводов для радости здесь, как я потом, слава Богу, выяснил, уйма, но вот первые впечатления несколько ошарашили, ошеломили в обратную сторону: не всё так ладно в Эфиопии. Поэтому начну по порядку, поднимаясь от плохого к хорошему, – пусть доброе закроет собой дурные впечатления и переживания, а заодно поможет понять, что, несмотря на все вызовы, христианство в этой стране всё еще живо, причем живо по-настоящему, не только официально.

  

Итак, о плохом. Началось с того, что средь бела дня меня здесь ограбили. «Пэй!» (англ. плати) вас будет сопровождать здесь повсюду и всегда. Не заплатишь добровольно – что ж… Подошли сзади два крепких ухаря, схватили за руки и облегчили мое печальное финансовое положение ровно вдвое. И смылись. Вызванная было полиция потребовала еще пару сотен долларов для ускорения расследования, а когда я с возмущением им отказал, полицейские пожали плечами и скрылись в том же направлении, что и грабители. Как потом утешил сотрудник нашего консульства, только в тот день я был 20-м иностранцем по счету, которого либо ограбили, либо обворовали и который об этом заявил в какое-то учреждение – а большинство не заявляет. И большинству, оказывается, везет гораздо меньше: мне хотя бы оставили (или не нашли) вторую часть кассы, а также технику и документы. Сам видел, как плакал на улице англичанин, у которого «тиснули» решительно всё. Говорит, решил дать нищему доллар, а пока разбирался с бумажником, весь его и увели. А чтобы восстановить документы, требуется уйма времени. А иностранцы в Эфиопии поражены в правах: свидетельские показания у них не очень-то принимаются. А еще парню через пару дней нужно улетать домой, где семья, дом и работа. Вот тут взвоешь! Так что, как мне сказал русский дипломат в нашей откровенной и недипломатической беседе о положении, в котором находится Эфиопия и многие, увы, эфиопы, «чем можем, поможем, но, поверьте, здесь бывает гораздо хуже. Вам-то еще действительно повезло. Но будьте, пожалуйста, осторожнее в следующий раз». Это же обращение адресую и другим путешественникам: тотальная предосторожность!

    

Итак, дороговато, но доходчиво. Урок был усвоен: чтобы не разочаровываться, не стоит очаровываться. Смотря уже прищуренным взглядом на местную действительность, я начал продираться сквозь нее, стараясь найти хоть какое-то зернышко жемчуга. Как оказалось потом, не зря старался, но поначалу действительность сильно удручала.

Во-первых, невыносимая вонь: гниющие на жарком солнце отходы, выхлопные газы, до которых, как и до местных пробок, МКАДу еще расти и расти, огромное количество бездомных, справляющих нужду прямо на улицах, намертво перекрывают настойчивые попытки природы развеять всё это счастье свежим ветерком с гор. Во-вторых, полнейшее и принципиальное отсутствие каких бы то ни было правил дорожного движения: «зебры», конечно, есть, но их никто не видит в упор и все их откровенно презирают, так что приходится перебегать дорогу там, где есть возможность оказаться на той стороне в живом состоянии. В-третьих, «понаехавшие» и их поведение. Как мне потом объяснили местные, эти бедные люди съезжаются в Аддис-Абебу из сельской местности со всей страны в надежде на легкую жизнь в столице. Надежды, как правило, не оправдываются, но уезжать обратно никто не спешит – отсюда и рост преступности, антисанитарии, различных серьезных заболеваний. Потрясает контраст в столице: с одной стороны, ужасные условия жизни сотен тысяч нищих, ютящихся то на улице, то где-то в «поселках» из хижин, сооруженных из жести, пластика и алюминия, и фешенебельные отели, «ламборджини», прочие признаки огромного достатка подавляющего меньшинства других. Средняя зарплата, как мне сказали, здесь составляет около 800 бырр (1600 рублей). Уровень безработицы – примерно 60%. Заболеваемость СПИДом – чуть ли не 50%. Продолжительность жизни – около 45 лет.

«Не было такого раньше! – ужасаются местные. – И в голову не могло прийти, что будем жить в таких условиях! Раньше был этот социализм, когда все мечтали о свободе, а сейчас социализм ушел, но свободы нет никакой. Более того: диктат денег, религиозное стремление к комфорту и богатству не оставляют камня на камне от самой мысли о какой-либо свободе. В свое время нас сильно разбаловала Россия, когда предоставляла задарма всякую помощь, потом за Эфиопию взялся Запад – “конфетки” полились рекой. Люди и разбаловались: когда ты без всяких усилий получаешь что-то, ты теряешь навык к труду. Тебе хочется всё больше и больше, твои аппетиты растут до тех пор, пока ты не сойдешь с ума. Что значит сойти с ума? Очень просто: превратиться из человека в человекообразного потребителя. Посмотри в глаза тех, кто сидит вон в той “ламборджини”! Или в глаза вон тех нищих, которые сторожат на углу очередную жертву. Что видишь? Правильно: алчность. Понимаешь, раньше такого просто не было. За каких-то несколько десятилетий многие люди заразились вот этой страшной болезнью, которая похуже, может быть, СПИДа».

    

Кто такие эти местные? Это те люди, с которыми мне, слава Богу, удалось познакомиться: разного возраста, разного достатка, разного социального положения. Люди, переживающие, болеющие за свою страну и свой народ, который, если мы проведем некоторые параллели, столкнулся с похожими вызовами, что и мы, русские.

Кстати, о параллелях и вызовах. Огромные площади в Эфиопии сейчас скупаются китайцами. Земли сельскохозяйственного назначения, а не какие-нибудь скалы. Так вот, на этих землях ведется полноценная сельскохозяйственная деятельность, выращивается прекрасный урожай и отправляется – правильно, в Китай. На фоне вымирающей и стремящейся переехать жить в столицу эфиопской деревни это выглядит устрашающе. Государственные чиновники аккуратно получают серьезные деньги за оказываемые китайским друзьям и партнерам услуги и, соответственно, лоббируют их интересы. А сами эфиопские крестьяне просто-напросто бедствуют.

Еще параллель. Пять лет назад в Эфиопии разрешили открытую рекламу спиртного. Есть на юге страны такое воинственное и дикое языческое племя – мурси. О кошмарных обрядах и традициях этого племени – разговор отдельный, но если вам в голову придет поговорить с кем-либо из его представителей, сфотографировать его, то вы в любом случае должны это сделать часов до семи утра. Позже нет смысла, если вы дорожите жизнью: после семи мужчины напиваются до полусмерти, становятся агрессивными и за свои поступки отвечать не будут. То есть совершенно спокойно вас могут тут убить или покалечить, и всё это будет восприниматься совершенно естественно: «Традиция у нас такая – пить да драться. Мы же мужики!» Подробности быта и пьянок мурси крайне отвратительны. Это – к слову о том, во что может превратиться русский народ, если всерьез не возьмется за собственное протрезвление. Не возьмемся – до мурси недалеко совсем осталось. Хоть изназывайся христианином, рви на себе рубашку с воплями о собственном православии, но по жизни-то ты хуже иного язычника. Без печальных параллелей тут никак, уж извините.

А теперь о хорошем, о добром. Смысла нет в одних стенаниях – так и до уныния недалеко.

    

«Мне стыдно за мою страну! Пожалуйста, прости нас! Будь христианином! – так говорили практически все мои собеседники. – Взгляни – может, все-таки увидишь Христа и в наших печальных краях».

Гостеприимство и неподдельное дружелюбие не могут не впечатлить. Памятуя добрую пословицу «Ищи неправды в себе, а не в селе», отправился на поиски Христа в Эфиопии. С известными предосторожностями добрался в Аддис-Абебе до нескольких храмов. Собор святого великомученика Георгия: тихий закат, продолжительная служба с местным, разумеется, барабанным колоритом и танцами. Заходишь на церковный двор, и первое, что видишь, – это стоящий на коленях человек перед образом Христа в лучах заходящего солнца. «Видехом свет вечерний!»

  

На ступенях храма сидит девчушка, аккуратно записывающая в тетрадь проповедь говорящего с кафедры священника.

    

Проповедь иногда прерывается музыкой и танцами в исполнении диаконов – жаль, не могу похожую параллель российскую провести. Второе впечатление: огромное количество верующих на практически любой службе.

    

    

  

Кстати, службы здесь длятся, в зависимости от праздника, от трех часов – такой скромный намек некоторым нашим прихожанам, «постоянно утомленным от этого пения». Вы часиков шесть здесь побудьте – хоть и под барабанный бой и литургические танцы, а заодно и помолиться попытайтесь. Впрочем, это несложно нисколько: африканская естественная, а не вымученная жизнерадостность молящихся будет этому способствовать. Застал как раз окончание службы и, знаете, ну никак не мог представить хоть намек на, увы, ставшие привычными нам, православным, разногласия, а то и скандалы: «Не твое место!», «Не туда встал!» и т.п. «прелести»: не до склок тут, когда все радостно улыбаются. Это так – камешек в далекий российский огородик. Поучимся улыбаться и радоваться у эфиопов – меньше будем гневаться и осуждать. Хотя бы на службах.

Собор святого Георгия Собор святого Георгия
    

Собор святого Георгия довольно новый – построен в самом конце позапрошлого века в знак признательности святому великомученику и Победоносцу Георгию за победу в сражении при Адуа во время вторжения в Эфиопию итальянских войск. Поэтому не стоит удивляться, когда в самом храме вы увидите множество батальных сцен и изображений всяких там пушек-пулеметов-минометов, – свои победы эфиопы ценят.

О первом появлении христианства в этой далекой стране мы читаем в книге Деяний Апостольских (см.: Деян. 8: 27–39). По пути из Иерусалима в Газу диакон Филипп встретил вельможу, евнуха царицы Кандакии Ефиопской, сидящего на колеснице и читающего (а читали тогда вслух) книгу пророка Исаии. Филипп, по слову Святого Духа, пристал к колеснице, вельможа пригласил его следовать за ним, и по пути апостол разъяснил читающему смысл текста, рассказал ему о Христе. «Вот вода – что препятствует мне креститься?» – произнес эфиоп, доказывая свою веру, и вернулся на родину христианином.

Нет сомнения, что апостолы имели возможность принести проповедь о Христе в Эфиопию в I веке. Сами эфиопы считают своим просветителем апостола Марка, а самые первые документальные свидетельства о присутствии христианства на этой земле относятся к IV веку и связаны с именами просветителей Фрументия и Эдесия, при которых христианство стало государственной религией страны.

Но, конечно, особое значение для христианского просвещения Эфиопии имеет знаменитая легенда о посещении царицей Савской царя Соломона. И не говорите эфиопу, что от тех славных времен до Христа должны были пройти еще столетия и столетия! Была царица Савская в гостях у Соломона? – Была. – Привезла от него в подарочек Ковчег Завета? Он в Аксуме хранится в отдельном храме, и туда никого не пускают. – Привезла. – Привезла другой подарочек в лице родоначальника династии эфиопских царей-соломонидов? – Привезла. – Вот и сиди на месте ровно, мы – самые что ни на есть настоящие, органичные, так сказать, христиане, вот! А еще, между прочим, те самые волхвы, которые пришли поклониться Младенцу Христу, тоже были самыми настоящими эфиопами! – Ну, понятно, не русскими же. – То-то же! Кстати, о русских: вы что, правда, обувь перед входом в храм не снимаете, необрезанные и свинину едите? – Э-э. Что да то да, а свинину едим, если поста нет. – Ну и кто же тогда настоящие христиане? Ладно, не смущайся, заходи, – это строгий, огромного роста диакон сказал.

Свиная рожа везде вхожа – я особо и не стеснялся: заходил, когда приглашали. Очень понравилось общение с эфиопскими священниками: очень улыбчивые, доброжелательные, выспрашивали о русском христианстве. Подлинный восторг вызывали сообщение, что у нас сейчас зима и снега много, а также нательный крест: всё, значит, свой, хоть и странный. Считается, что у каждого эфиопского священника необходимо попросить благословения – для этого он дает поцеловать деревянный крест, который всегда носит с собой. Священников и диаконов в Эфиопской церкви более 400 тысяч, и пользуются они огромным авторитетом у народа.

Монастырей здесь, оказывается, тоже огромное количество: около тысячи! Не значит, что все они размером с Кирилло-Белозерский или Валаамский, конечно, но само количество впечатляет. Большинство из них находится, что логично, в труднодоступных местах: в горах, на берегах озер, на скалах. Чем дальше от столицы, тем их больше – так не пора ли выехать из этой Аддис-Абебы? Давно пора!

  

Насчет выехать. Если вам пришла в голову идея именно ехать по Эфиопии, немедленно избавьтесь от нее: средняя скорость автобуса – 20 км/ч, расстояние в 900 км он раньше, чем в двое-трое суток, не преодолеет. Ночевать приходится в спецприемнике для пассажиров, потому что ночью здесь просто не ездят – опасно. Спецприемник, как и сам автобус, поможет вам лучше понять рассказы Солженицына или Шаламова. Каким будет ваш вид после такого путешествия? Нет, вы, конечно, будете чувствовать себя видавшим всякое Миклухо-Маклаем, но рисковать не стоит: здоровье дороже. Поэтому пользуйтесь местной авиацией.

Итак, главная цель моего путешествия в Эфиопию – это монастыри Лалибелы. Город называют Иерусалимом Эфиопии. Городок совсем небольшой, тысяч 40 населения, но именно здесь находятся 11 высеченных в скалах монолитных храмов, которые были построены во время правления царя Лалибела в конце XII – начале XIII века. Церкви построены не из блоков или кирпичей, а просто вырублены в скалах – окна и двери вырезались потом. Царь решил построить их в то время, когда Эфиопия со всех сторон была окружена враждебными мусульманскими государствами и привычный для паломников путь на Святую Землю стал невозможен. Церкви разбросаны по городу или расположены в его окрестностях. К ним относятся: храм Медхани Алем – Спасителя мира, храм Мариам – Девы Марии, храм Данагля – при женском монастыре, церковь Дебре Синая – святого мученика Синая, церковь Голгофы, храм святого Эммануила, церковь святого Меркурия, церковь Абба Либаноса, церковь Габриэля Руфаэля – архангела Гавриила, церковь святого Георгия и Селассия – часовня Святой Троицы.

    

    

    

    

    

    

  

    

  

    

    

    

  

Как можно описать всё это великолепие, это торжество совместного труда веры в Бога и человеческих усилий?! Одна легенда, правда, гласит, что при постройке храмов строителям помогали ангелы, а сам царь Лалибела получил план строительства церквей, побывав на третьем небе, куда его, как и апостола Павла, вознесли ангелы. А построены все храмы были в течение 24 лет – египетским пирамидам и не снилось! Ну, разные бывают легенды. Наверное, лучше первого европейца, увидевшего этот земной африканский рай в начале XVI века, португальского священника Альвареса, сказать сложно: «Мне тяжело писать и рассказывать об этих чудесах, потому что, как кажется мне, не только читатели и слушатели не поверят мне, но я и сам себе перестану верить, даже если и видел всё это собственными глазами».

Чуть в отдалении, немного наособицу находится храм святого великомученика и Победоносца Георгия, пожалуй наиболее почитаемого в Эфиопии святого. Если Лалибелу называют «Эфиопией в миниатюре», то этот храм смело можно назвать лицом, нет, даже ликом Лалибелы. Вы поднимаетесь на скалу, и перед вами открывается широчайший простор: небо и горы, ветер вам пронизывает душу, но главное, что моментально овладевает всем вашим существом, – это даже не великолепие природы, а то, что находится под вами: огромной величины крест – тот самый храм великомученика. Чтобы войти в церковь, нужно спуститься по довольно крутой тропинке метров 15, что вы и делаете. Оказавшись внизу, чувствуете себя, ну, скажем, собеседником Пророка Давида, уже по-настоящему вслушиваясь в его слова: «Господи, я – червь, а не человек». И дело тут не столько в мощи и высоте каменного шедевра, который вовсе не давит на вас, а просто рассказывает о вещах гораздо более значимых для души, чем бедность, кризис на Украине или инфляция.

– Давай я тебя сфотографирую, – предложил растафарианского вида паренек в драных кроссовках (я уже приготовился было расстаться с очередными быррами). – Нет-нет, не парься: без денег, просто так.

Слово за слово, разговорились с местным жителем, Вубшетом. «Да, живу в Лалибеле, каждый день прихожу к этому храму, смотрю на небо. Я, может, музыку сочиняю, стихи пишу. Иногда получается». Этакий Грегор Нарекаци!

    

    

    

  

    

    

    

Потом мы с Вубшетом ходили по более отдаленным монастырям в окрестностях Лалибелы. Я не уставал восхищаться горами и долинами. Проходили через деревушки, где посмотреть на нашу странную компанию сбегались тучи детей, впервые в жизни увидевших белого человека. Какое там белого! После недели в Эфиопии я так обгорел, что стал похож на Чингачгука! Тем не менее восторг был неописуемым. Взрослые требовали нашего участия в их трапезе. Есть здесь можно только правой рукой – левая рука считается «нечистой»; чаю пить можно только одну чашку (сильно скучал по «вологодским водохлебам»), но потом всё равно прощали и еще наливали. Если идешь к кому-нибудь в гости в другую деревню, ты обязан принести хотя бы два-три полена для очага (очаг во дворе) – в знак почтения к хозяину дома.

Пришли в монастырь Пресвятой Богородицы. Встречает радостный и улыбающийся монах, рассказывает об обители: народу у нас не как там, в Лалибеле, – там у них 800 человек священников (!!!) – у нас всего семь монашествующих. Так и живем: молимся, трудимся, урожай собираем. Вообще у нас хорошо. Где остальные монахи? Как где – в кельях! Видишь, вон те хижины размером 2х2? Вот это наши кельи и есть. Благодать!

Честное слово, вот эта откровенная благодарность Богу за бедность и избавила от остатков предрассудков в отношении Эфиопии. Думал, смотря на шедевры храмового зодчества веков минувших: «Был же великий народ – такие церкви воздвигали, такие империи строили, сама Византия за честь считала иметь их союзниками, даже о военной помощи просила, когда нужно было Йемен освободить. А сейчас – во что многие превратились? В «мистер, дай доллар»? Остатки совести, разбуженные в Эфиопском Иерусалиме, в Лалибеле, в лучах уже мягкого заходящего солнца, помогли провести еще одну печальную параллель: сами-то чем лучше? Тоже ведь были великой нацией – хватит ли сил подняться? Если Вубшет и ему подобные воспринимают сегодняшнее незавидное положение любимой страны со смирением, то мы-то что вытворяем, кроме обвинений и поиска врагов?

«Мой» Грегор Нарекаци, который Вубшет, решил вдруг обрести известное эфиопское вдохновение: когда пришли обратно в Лалибелу, забрели в кафе, где он устроил какие-то неимоверные абиссинские танцы. Ясное дело, к нему подключились все, кто был там. Не удалось отвертеться и мне: такую им исполнил польку-абиссинку, что они наземь грохнулись и, сверкая белыми зубами, хохотали минут десять. Короче, на следующий день я был в Лалибеле уже полностью своим человеком.

Напоследок анекдот из лалибельской жизни. Раннее утро. Солнце с достоинством встает из-за гор. Открываю окно гостиницы. Деревья у окна качаются так, будто буря какая-то страшная. Осторожно выглядываю: полный штиль. Ничего не понимаю. Вдруг сверху спускается огромная веревка – с кулак толщиной. Я даже отскочил от окна. Веревка висит себе, и ничего. Ну, думаю, совсем обнаглели соседи – устроили тут шашни средневековые. Схватил покрепче и дернул изо всех сил. Сверху – дикий вопль, веревка ослабла, и на подоконник свалилась презлющая обезьяна. Взгляд ее вогнал меня в дальний угол комнаты. Ох, умей обезьяны говорить, они бы не только Дарвина вспомнили…

Лалибела – это только маленькая зарисовка из Эфиопии. Будь у меня больше времени и, м-да, денег, смог бы побывать и в других местах этой бедной, но борющейся с уничтожением собственного христианского характера страны. Будь то город Аксум, озеро Тана, буквально усеянное маленькими обителями, город Гондер, монастырь Дебре Дамо, куда зайти можно только по веревочной лестнице и только мужчинам – почти как на Святую Гору. Огромное количество мест есть в Эфиопии, которые способны восхитить тебя не как какого-то туриста, а как путешественника-христианина. Но больше всего тебя потрясает смирение человека перед вызовами жизни. И смирение это здесь, в Эфиопии, чаще всего выражается в доброй улыбке, а то и в танцах! Даст Бог, получится попасть сюда еще раз.

P. S. Только что получил известие, что Вубшета, когда он шел в деревню навестить родителей, покусала бешеная собака: вырвала клок мяса из ноги. Родители привезли его в местную больницу – парню плохо. Достаю подаренный им крестик и молюсь за него. Даст Бог, поправится.

  

  

  

  

    

  

  

    

  

    

    

  

Петр Давыдов
Фотографии автора

27 марта 2014 г.

Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Смотри также
Страна потомков царя Соломона. Фотогалерея Страна потомков царя Соломона. Фотогалерея
Игорь Калядин
Эфиопия похожа на сказку: пронзительно голубое небо, перемешанное с ярчайшим африканским солнцем, помнит и великолепие дворца царицы Савской, и первую христианскую проповедь, а лабиринты пещерных церквей и монастырей до сих пор хранят древние легенды, передающиеся из уст в уста.
Церковь на краю земли. Ч. 2 Церковь на краю земли. Ч. 2
Свящ. Сергий Говорун
Церковь на краю земли. Ч. 2 Церковь на краю земли. Часть 2
Священник Сергий Говорун
Литургические традиции Эфиопской Церкви обладают целым рядом любопытных особенностей. На них, с одной стороны, большое влияние оказали другие Церкви Ближнего Востока, прежде всего Коптская и Сирийская. С другой стороны, они весьма оригинальны, что обусловлено длительными периодами изоляции эфиопского христианства.
Церковь на краю земли. Ч. 1 Церковь на краю земли. Ч. 1
Свящ. Сергий Говорун
Церковь на краю земли. Ч. 1 Церковь на краю земли. Часть 1
Священник Сергий Говорун
Эти очерки – попытка сопрячь отдельные исторические сведения и факты об Эфиопской Церкви с тем небольшим опытом, который я имел от встречи с этой Церковью во время посещения Эфиопии в июне 2006 года. Не всякий кто писал об этой Церкви, по крайней мере на русском языке, имел возможность непосредственно соприкоснуться с живой традицией этой Церкви – Эфиопия остается одной из наименее доступных стран мира.
Комментарии
Светлана 3 апреля 2014, 07:23
А почему надо употреблять эпитеты типа "Европа облезлая" ? Как-то некультурно .... не располагает читать.
Дарья Савельева29 марта 2014, 02:48
В Эфиопии нельзя говорить "Салам", только "Селям", а еще лучше здороваться по-амхарски сразу. Что касается ограблений, за вещами то следить надо. Месяц провела там, и ничего ни разу не украли!
Что касается автобусов и расстояний. 20 км/ч, вы шутите? Ездила в Харэр, до него около 700 км, это 10 часов в дороге; а если учитывать гористую местность и серпантин, то это совсем быстро.
Grigorii Lihvan28 марта 2014, 23:47
спасибо за интересный рассказ, с поленьями интересная у них традиция:)
Виктор Дрянцов27 марта 2014, 17:33
Спасибо. Печальная история, честно говоря.
Людиила27 марта 2014, 15:26
Какой живой и богатый язык автора!Будто побывала в Зфиопии!
Elena Dorogina27 марта 2014, 11:45
Спаси Господи!Радоваться нам всем!
Оксана27 марта 2014, 10:38
В Тайланде мы тоже обувь при входе в храм снимаем. Я думаю это нормально.
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBook ВКонтакте Яндекс Mail.Ru Google или введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.
×