2 / 15 марта 1917 года – одна из самых мрачных дат в истории России. В этот день, ставший апогеем кровавой революции, не без издевки над здравым смыслом названной ее деятелями бескровной, Император Николай II подписал акт об отречении от престола и передаче его великому князю Михаилу Александровичу, а тот не выполнил волю старшего брата, и Российская империя прекратила существование, хотя формально и юридически монархия упразднена была 6 месяцев спустя, 1 сентября 1917 года. В этот день по инициативе ретивого премьер-министра А. Ф. Керенского, Россия была провозглашена республикой. Совершилась еще одна узурпация, на этот раз уже и с точки зрения демократической идеологии, которую исповедовали революционеры, поскольку государственный строй изменили по произволу нескольких политиков, не пожелавших дожидаться ими же объявленного созыва Учредительного собрания. Предпринимавшиеся временными министрами бессистемные, судорожные попытки организовать государственную власть на новых началах катастрофически проваливались. Начался процесс распада Российского государства, обернувшийся поражением в войне, появлением сепаратистских образований на окраинах, утратой территорий и братоубийственной смутой, унесшей миллионы человеческих жизней. Для восстановления былого могущества Российского государства, рухнувшего в марте 1917 года, понадобились новые миллионы жертв. Исторически неизбежная победа России над Германией, развязавшей мировую войну в 1914 году, казавшаяся неотвратимой и близкой на исходе 1916 года, из-за крушения империи была отложена на три десятилетия и одержана уже только в 1945-ом.
На ком лежит вина за пережитое Россией бедствие? В любом случае не на Императоре, который принужден был подписать злополучный акт об отречении. Дело в том, что предательство, сделавшее неизбежным его уход, к тому времени, когда он поставил свою подпись под этим документом, было уже совершено. Высшие военачальники генералы Алексеев, Рузский, Брусилов, Сахаров, великий князь Николай Николаевич, настаивая на отречении, сожгли за собой мосты – само это их домогательство по российским законам являлось тягчайшим преступлением и влекло за собой соответствующую уголовную кару в случае неудачи учиненного ими мятежа. По словам историка С. С. Ольденбурга, «поздно гадать о том, мог ли Государь не отречься. При той позиции, которой держались ген. Рузский и ген. Алексеев, возможность сопротивления исключалась: приказы Государя не передавались, телеграммы верноподданных ему не сообщались». Отказ императора отречься от престола не мог уже предотвратить его ухода.
Но, утверждают некоторые авторы, лишенный власти, царь все равно не должен был идти навстречу пожеланиям заговорщиков и подписывать акт, не предусмотренный основными законами Российской империи. Что же, однако, заставило Императора поставить свою подпись под неправомерным документом? И жизнь, и смерть святого Царя Николая исключают мысль о том, что, действуя подобным образом, он заботился о себе, что он цеплялся за жизнь. Хотя в случае отказа от отречения он действительно мог быть убит по воле заговорщиков, но не угроза смерти побудила его уступить их требованию. Действительная причина его отречения не представляет собой никакой тайны, она, что называется, лежит на поверхности, она обозначена в самом манифесте:
«В эти решительные дни в жизни России почли Мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы».
Передавая власть брату, Царь действовал по велению долга: как Император он прежде всего был верховным вождем вооруженных сил России, императорская власть такова по самой своей природе, по своему происхождению, относящемуся еще ко во временам Римской республики. Присяга императору изначально была присягой воинов своему верховному главнокомандующему, долг которого заключается в том, чтобы вести их к победе. Россия находилась тогда в состоянии войны, в ходе которой у Императора не могло быть высшей заботы, чем довести вверенное ему Богом государство и его вооруженные силы до ее победоносного завершения. Но ни императорский сан, ни святость его носителя не подразумевают пророческого дара, и Царь, опасаясь, что в случае его устранения война завершится поражением, все же не мог быть уверен в неизбежности такого ее печального исхода.
Рассуждая по-человечески, отказом от подписи Николай II усложнил бы заговорщикам продолжение войны, а он, желая блага России, этого делать не хотел. Измена великих князей – тех, которые подталкивали Царя к отречению, в первую очередь, конечно, Николая Николаевича, – и вовлеченных в заговор генералов, не говоря уж о думских депутатах, была предательством по отношению к верховной власти, но в намерении изменников трону продолжать войну до победного конца не было причин сомневаться. Другое дело, что при трезвом взгляде на вещи нельзя было не понимать, что, устраняя Царя, они ввергали страну в смуту и катастрофически снижали шансы на победу, в то время как разделяемые ими опасения, что Николай II под влиянием свой супруги может пойти на сепаратный мир с Германией, – опасения, которые внушались извне и шли в основном из посольств союзников, основаны были на сплетнях и, по сути дела, носили бредовый характер. Однако этой трезвости рассуждения им всем, тем, кто пожелал устранить Царя, обуянным жаждой перемен, рассчитывавшим на карьерные и иные выгоды от этих перемен, как раз и не доставало. Комментируя предпринятые святым Императором на исходе его правления действия, историк его царствования С. С. Ольденбург писал:
«Государь не верил, что его противники совладают с положением: он поэтому до последней минуты старался удержать руль в своих руках. Когда такая возможность отпала – по обстановке было ясно, что он находился уже в плену – Государь пожелал, по крайней мере, сделать все, чтобы со своей стороны облегчить задачу своих преемников. Он назначил намеченного Думским комитетом ген. Л. Г. Корнилова командующим войсками Петроградского округа. Он подписал указ о назначении князя Львова председателем Совета министров. Он назначил великого князя Николая Николаевича Верховным главнокомандующим. Он, наконец, составил обращение к войскам, призывая их бороться с внешним врагом и верно служить новому правительству... Государь дал своим противникам все, что мог: они все равно оказались бессильными перед событиями. Руль был вырван из рук державного шофера – автомобиль рухнул в пропасть».
К числу виновников отречения Императора некоторые из современных публицистов причисляют и епископов Православной Церкви. На поприще очернения церковной иерархии особенно усердно подвизается Бабкин. Материал для подобных инвектив черпается из разных источников, но главным образом из мемуаров князя Н. Д. Жевахова, в ту пору занимавшего должность товарища обер-прокурора. Вспоминая о роковых февральских и мартовских днях, Жевахов рассказывал о заседании Святейшего Синода, состоявшемся 26 февраля, на котором он, в отсутствие обер-прокурора Н. П. Раева, замещал его:
«Указав Синоду на происходящее, я предложил его первенствующему члену, митрополиту Киевскому Владимиру, выпустить воззвание к населению, с тем, чтобы таковое было не только прочитано в церквах, но и расклеено на улицах. Намечая содержание воззвания и подчеркивая, что оно должно... являться грозным предупреждением Церкви, влекущим, в случае ослушания, церковную кару, я добавил, что Церковь не должна стоять в стороне от разыгрывающихся событий и что ее вразумляющий голос всегда уместен, а в данном случае даже необходим. “Это всегда так, – ответил митрополит. – Когда мы не нужны, тогда нас не замечают; а в момент опасности к нам первым обращаются за помощью”. Я знал, что митрополит Владимир был обижен своим переводом из Петербурга в Киев; однако такое сведение личных счетов в этот момент опасности, угрожавшей, быть может, всей России, показалось мне чудовищным. Я продолжал настаивать на своем предложении, но мои попытки успеха не имели, и предложение было отвергнуто» (c. 288).
Отвергнуто потому, что и священномученик Владимир и другие члены Святейшего Синода понимали, что предводители и участники военного мятежа, а также стоявшие за их спиной и подстрекавшие их к бунту враги царской власти, не страшились церковных кар. Значительное большинство русских людей оставалось и послушными чадами Церкви, и верноподданными, но это было так называемое молчаливое большинство, а на публичной сцене и под ее подмостками орудовали совсем другие элементы: распропагандированные солдаты и рабочие, солидарная с мятежниками или даже подстрекавшая их к бунту интеллигенция, мелкие и крупные игроки из числа оппозиционных политиков, думские депутаты, сплетшие нити заговора высшие военачальники, за спиной которых стояли те члены Императорской фамилии, которые стремились воспользоваться происходящим для того, чтобы устранить ненавистную им Царицу, давно уже раздражавшего их Царя, и заменить его другим лицом. Если бы опасность ситуации ограничивалась только военным мятежом в столице, то Император и остававшиеся верными ему войска, проливавшие кровь на фронте, справились бы с бунтом, но существовал еще такой капитальный фактор, как заговор генералов, обезоруживший Царя, и как справедливо замечает сам Жевахов, резюмируя свершившиеся в феврале и марте 1917 года события, «не революция вызвала отречение, а, наоборот, насильственно вырванный из рук Государя акт отречения вызвал революцию. До отречения Государя была не революция, а солдатский бунт» (с. 302).
Ради справедливости надо сказать, что Жевахов, укоряя Святейший Синод во главе со священномучеником Владимиром в том, что тот отказался выпустить затребованное им воззвание, в отличие от современных скорых на литературную расправу «безбашенных» публицистов, далек от того, чтобы обвинять иерархов в сочувствии планам заговорщиков, обвинять их в соучастии в революции: «Как ни ужасен был ответ митрополита Владимира, – пишет он, – однако допустить, что митрополит мог его дать в полном сознании происходившего, конечно, нельзя» (с. 289). Правда, его собственная интерпретация мотивов членов Святейшего Синода, отказавшихся издать воззвание, не выдерживает критики. Жевахов находил, что это было «самым заурядным явлением оппозиции Синода к обер-прокуратуре» (с. 289). Подобная оппозиция, разумеется, существовала, и на вполне законных, с канонической точки зрения, основаниях, потому что полномочия обер-прокуратуры в церковных делах не имели достаточных канонических оснований, а с тех пор как в 1905 году началась подготовка к созыву Поместного Собора, вопрос о целесообразности существования самой обер-прокуратуры, тем более о сохранении ее непомерных полномочий стал вполне легально обсуждаемой темой, не содержавшей в себе никакой крамолы по отношению к Верховной власти. И если бы священномученик Владимир, монархические убеждения которого выражались во многих его публичных выступлениях, проповедях и частных беседах с исчерпывающей очевидностью, равно как и его собратья по Синоду, были убеждены в том, что затребованное товарищем обер-прокурора воззвание возымеет должный эффект и будет способствовать перелому в опасном развитии событий, то ни их принципиальное несогласие с всевластием обер-прокуратуры, ни имевшееся у некоторых из них личное раздражение против обер-прокурора Раева и его товарища князя Жевахова ни в малейшей степени не помешали бы им ввязаться своим воззванием в политическую борьбу на стороне законной царской власти. Не сделали они этого, вероятно, все-таки не потому, что, как считает Жевахов, недооценили опасности и тем более не потому, что, как облыжно утверждают Бабкин и его единомышленники, сами стояли на стороне революции, а потому, что архипастырям Церкви Христовой было виднее, чем другим, что в политическом плане на тот момент борьба со злом была уже проиграна, что борьба эта сосредотачивалась уже в иных, высших духовных измерениях. Предстоял подвиг исповеднического стояния за саму Церковь и за Христа.
Царь Николай не отрекался от России, он очень любил Россию.
От России не отрекался, а от престола отрекся.
"Царь Николай... Возлюбили нечестие более чем Бога и "свободу" от дьявола."
Просьба к одноименному участнику: можно делать пометочку: "другая Мария" во избежание смешения позиций и лиц в случаях, когда наши посты идут подряд? Или: "тоже Мария"?
Владимир, было бы неплохо помнить и о том, что, к сожалению, народ не только "прогнал предавших царя", но и попустил УБИТЬ царя и царскую семью, Великую княгиню Елисавету и других членов Дома Романовых. Сам же - в значительной мере оказался вовлеченным в деятельность революционных организаций и вполне разделяет ответственность за кровопролитие времен Гражданской со Штабом и либеральной оппозицией, предавшими царя. Немалая часть народа одобряла и большевистскую политику гонений на Церковь, принимала участие в судах и расправах над епископатом и духовенством, не воспротивилась бесчеловечному варианту коллективизации и "красному террору". А в результате народ попал под "маховик" массового терора 30-х - 40-х годов. Поэтому надо бы воздержаться от провозглашения народа - Богом. Он все же не непогрешим...Господь наш - Иисус Христос.
Согласна с тем, что время Великого Поста - не лучшее для споров. Но проблемы создает не статья - она замечательна, и можно только поблагодарить отца Владислава за академическую подачу материала и ответственность в изложении исторических фактов.
Но я согласен, что не следует в Великий пост размещать здесь статьи на подобные темы.
На обвинении своих отцов и дедов взрастает неприятие а потом и ненависть к своему народу, к своей стране. Посмотрите на западенцев, а ведь они были когда то русскими. И мы становимся подобными им. Многие обвиняют свой народ по неразумию а есть и намеренные обвинители. Они и есть разрушители России. Наш народ свят! И в единстве ("будьте единомысленны!" - неоднократно призывает Апостол) наш народ подобен Богу и сокрушает зло. Он прогнал "предавших" царя в гражданскую и сокрушил фашизм в 45-ом. И сейчас с принятием Крыма начался процесс воссоединения сынов Божьих (слово РУССКИЙ означает СЫН БОЖИЙ!) и он должен закончиться ВОСКРЕСЕНИЕМ БОГА - РУССКОГО НАРОДА. Это будет, если поймем молитву "Да воскреснет Бог...", оставленную нам нашими предками, если перестанем хулить своих отцов и дедов, хулить Бога и прославлять угнетателей Его.
Нет, не покоробило, - удивило.)
Владимир
Простите, если чем то Вас обидел.
Боли и страданий вокруг - выше крыши. Думаю даже, что тут у каждого - своя боль. Предлагаете меряться болью?
И не "ерничал" совсем. Просто спрашивал. Что бы понять.
Спасибо Вам, Толик. Спасибо, что напомнили. Да мы тут так - об исторических аспектах немножко. Есть расхождения, а знаниями как будто не возбраняется делиться. Простите, если покоробили. А к помощи Царственных мучеников я обращаюсь. За друзей от святых и вступиться не грех. Мне и по профессии положено.
Господа многоучёные комментаторы.
Николай II - святой страстотерпец. Вам этого мало?
Вы понимаете, что ему пришлось пережить? Вы хотя бы можете представить или мысленно поставить себя на его место?
Зачем нужны и кому нужны ваши пикировки?
Молится ему надо!
Простите, что залез в ваш узкий круг.
"На ком лежит вина за пережитое Россией бедствие? " - на всех начальниках и от государства и от духовенства, это ж как дважды два, а на императоре более всех вины.
А Николай Александрович и сам себя считал виновным в том, что произошло. Об этом тоже свидетельствует П. Жильяр. Святость не исключает человеческой немощи.
Его поступок - это поступок аристократа, следующего правилам дворянского кодекса чести и одновременно - христианской этике непротивления злу насилием - перед лицом людей неверных, лживых и предающих. Первое время после отречения он говорил о том, что даже если бы ему предложили вернуться на престол, он ни за что бы не принял этого предложения после того, что было. - Штаб, ряд членов Дома Романовых, либеральная пресса восстали (и это на фоне мощной подрывной деятельности леворадикальных партий). - После Манифеста Михаила Александровича он надеялся, что Учредительное собрание еще может подтвердить статус монархии, народ одумается. А позднее, в Сибири, когда уже представлял себе, ЧТО ТАКОЕ большевики, перехватившие власть, очень сожалел об отречении...
Так не отягощайте тяжести его покаяния как главы государства. С политической точки зрения произошедшее - это в первую очередь вина его окружения - неподчинение приказам, измена присяге в условиях войны, удар в спину. А христианином Николай II остался до конца, как и его семья, безбожно оклеветанная.
Нам бы себя так судить, как любят судить Николая Александровича.
Дионисий, мне приходилось сталкиваться именно с такими вещами, и я уже знаю, что такое эффект от профессионально-выстроенной pr-компании. Угрожать не надо и горячиться не надо.
Перечитайте мои постинги и почитайте рекомендованные источники. - Я ни слова не сказала о том, что документы были оформлены. Я говорю НЕ о юридической и НЕ о духовной стороне. Марии Феодоровне - матери Николая Александровича Романова не было никакого смысла лгать. Она слышала от самого Государя о том, что произошло и держалась этого до самой смерти. А умерла за границей в почтенной старости. Ее свидетельства совпадают со свидетельствами Пьера Жильяра и отца А. Беляева.
Почитание царственных мучеников не должно быть поводом для поспешных переоценок исторических фактов. Христианского подвига Николая II трагедия 1917 г. не умаляет.
Вопрос об отречении остается открытым. Весьма объективный анализ ситуации дан в книге Петра Мультатули "Господь да благословит решение мое..." - "Император Николай II во главе действующей армии и заговор генералов". Все-таки важно упоминание о том, какие виды бланков были в походной канцелярии Государя, почему текст отречения написан карандашом, при этом ни один из трех видов бланков не был использован для данного документа. Почему не было подписи канцлера графа Фридерикса.
Не было ли отречение инсценировкой? Не пытался ли Государь выиграть время и выйти на связь с верными Ему войсками?
Наконец, почему Царь не воспротивился позже? Потому, что знал, как Ему необходимо дальше выполнить Свое предназначение.
штабу говорят Царь отрекся, а Царю говорят,
что народ и штаб от него отрекся и вот на этой лживой цепочке и строят взаимодействие Царя и народа в условиях полной изоляции. То же самое делают со всей Царской Семьей.
Я сейчас Вам напишу, что Вас зовут Вася и разверну лживую пропаганду против Вас, а потом еще и всех перестрою против Вас, так это же не будет правдой - это будет тихим, лживым ходом, отработанным как сегодняшние Pr-компании.
Думаете историю пишут реальные события?
Подумайте о моих словах, Мария.
На гербе России изображены Скиптр и Держава, если нет Царя - значит нет и России, ведь Герб - Символ России.
Царь не отрекался.
Николай Второй - это не тот, человек, кто бы так поступил.
Он, прежде всего, сильная благородная кровь, нет в нем слабости, не отрекался он. Вы сами то, Мария, верите в то, что пишите? Помазанник Божий, отрекся (Прости Господи) от России? Вы бы от своих родных отреклись? Нет. Так и ОН от своих детей не отрекался (Россия и народ).
"Проводилась почерковедческая экспертиза, которая доказала, что подпись выполнена путем обвода с другой подписи царя."
Под красную смуту, шухер и шумок любую бумажку можно состряпать, будьте уверены, кто хотел это сделать тот сделал.
Царь от власти не отрекался.
Те люди, которые никогда не управляли даже небольшим предприятием, часто уверенно рассуждают о вещах им неведомых в практическом опыте. Царь был человеком закрытым и, практически, ни с кем не делился своим знанием и пониманием ситуации. Поэтому когда приводится в "свидетели", например, его мать, у серьезных людей это может вызвать только грустную улыбку.
Представьте на секунду (в качестве гипотезы), что Царь специально нарушил мыслимые и немыслимые бюрократические процедуры (бланк, карандашная подпись...) отречения для того, чтобы дать сигнал SOS верным. Если бы таковые оказались, кто знает каково было дальнейшее развитие событий.
В христианском смысле Россия пала из-за скудости веры и слишком малого количества верных. И сегодня мы на краю пропасти и развала вернулись в 1917 год и от нашей верности зависит - быть или не быть России. Поэтому с упованием на молитвы Царя и всех наших Святых каждый должен стоять, где стоит, делать, что должен и верить, что всё будет так, как должно быть.
Храни всех Господь!
..."Так хочется увидеть реальный, аргументированный анализ нашей истории. Без злобы и без сюсюкания. Тем более, что критерий оценки есть. Он Истинен и Абсолютен".
Владимир, очень советую прочитать - пока что до сих пор ничего лучшего, на мой взгляд, не было...
Архиепмскоп Костромской и Галичский Алексий(Фролов)
1917: Апофеоз трагедии русского духа
http://www.pravoslavie.ru/smi/42717.htm
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ДОРОГОМУ ВЛАДЫКЕ.
Простите, вынуждена защитить честь корпорации. За последние двадцать лет в России издано множество источников по теме, связанной с царской семьей, с "порубежьем" (период к. XIX - нач. XX вв.) и с эволюцией общественно-политической системы от Февраля - к Октябрю. Это и воспоминания, и дневники, и материалы работы Государственной Думы 4-х созывов, и программы политических партий и объединений. Море - научной и научно-популярной литературы.
По этой теме, кроме приведенных источников, можно рекомендовать воспоминания министров С.Ю.Витте (он часто занимал критическую позицию), В.Н. Коковцова, А.П. Извольского, С.Д. Сазонова. А с другой стороны - А.А. Танеевой (Вырубовой), например. Интересна и оценка "порубежья" и революции в воспоминаниях митрополита Вениамина (Федченкова). Из документов: И.К. Кирьянов, М.Н. Лукьянов. "Парламент самодержавной России..."( http://vivovoco.astronet.ru/VV/BOOKS/DUMA/INTRO.HTM). По царской семье много работ у А.Н. Боханова. - Пожалуйста, выбирайте...
Ну да, на ком угодно - только не на МОНАРХЕ, который имел в руках такую неограниченную власть, какая ни одному президенту не снилась... Только не сумел он ВО ВРЕМЯ воспользоваться этой властью (или не хотел?)...
И отречение БЫЛО! Только какое это сейчас имеет значение?! Янукович вот не отрекается - и что? Власть надо УМЕТЬ употреблять и ЗНАТЬ, когда и как это делать... И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ брать на себя за свои решения. И КОМАНДУ подбирать, которая работает не за деньги и страх, а за совесть. Да, это БРЕМЯ ВЛАСТИ... и не всем властителям оно под силу. Раньше надо было Николаю2 отрекаться... Впрочем, тогда мы бы не получили СТАСТОТЕРПЦЕВ... На всё ВОЛЯ БОЖИЯ.
"Иной суд человеческий и иной суд Божий"...
Так хочется увидеть реальный, аргументированный анализ нашей истории. Без злобы и без сюсюкания. Тем более, что критерий оценки есть. Он Истинен и Абсолютен.
"Царь не отрекался - карандашная записка, не отречение."
Вот еще из источника:
Из воспоминаний протоиерея А.И. Беляева - описание беседы с Николаем Александровичем после исповеди в Царском Селе, слова Государя:
"...И вот один, без близкого советника, лишенный свободы, пойманный как преступник, Я ПОДПИСАЛ АКТ ОТРЕЧЕНИЯ ОТ ПРЕСТОЛА ЗА СЕБЯ И ЗА НАСЛЕДНИКА СЫНА. Я решил, что если это нужно для блага родины, я готов на все. Семью мою жаль!"
(Дневник протоиерея А.И Беляева - настоятеля Феодоровского собора в Царском Селе // Августейшие сестры милосердия. М., 2008. С. 356)
"Царь не отрекался - карандашная записка, не отречение."
Вот кое-что из источников для равновесия:
Из воспоминаний П. Жильяра: «Царь тем не менее жадно следил за событиями в стране... Тогда я впервые услышал от царя сожаление, что ОН ОТРЕКСЯ ОТ ВЛАСТИ. Он тогда боялся, что его отказ спровоцирует начало гражданской войны перед лицом внешнего врага, и не хотел, чтобы по его вине пролилась хоть капля русской крови. Но разве не вслед за этим появился Ленин и его пособники, платные агенты Германии, чья преступная агитация уничтожила армию и подорвала устои страны? Теперь ему было мучительно больно видеть, что ЕГО ОТРЕЧЕНИЕ было напрасным и что СВОИМ ОТКАЗОМ ОТ ТРОНА в интересах страны он на деле принес ей страшный вред. Эта мысль не давала ему покоя, преследовала его и, наконец, переросла в постоянное нравственное беспокойство и отчаяние» (Жильяр П. При дворе Николая II. Воспоминания наставника цесаревича Алексея. 1905-1918. М.: «Центрполиграф», 2006. С. 172)
"Царь не отрекался - карандашная записка, не отречение."
Вот просто для равновесия кое-что из источников:
Из Памятной книжки императрицы Марии Феодоровны: "4/17 марта 1917 г.: В 12 часов прибыли в Ставку в Могилев в страшную стужу и ураган. Дорогой Ники встретил меня на станции...Горестное свидание! Сначала пришла телеграма от Родзянко, в которой говорилось, что он должен взять все с Думой в свои руки, чтобы поддержать порядок и остановить революцию; затем - чтобы спасти страну предложил образовать новое правительство и...отречься от престола в пользу своего сына (невероятно!). Но Ники, естественно, не мог расстаться со своим сыном и ПЕРЕДАЛ ТРОН МИШЕ! Все генералы телеграфировали ему и советовали то же самое, и он...ПОДПИСАЛ МАНИФЕСТ." (Ю.В. Кудрина. Мать и сын. Императрица Мария Феодоровна и император Николай II. М., 2004. С. 100 - 101).
Если не отрекался, по вашему мнению, то что, - надо теперь звать на трон наследника?
В чем смысл комментов?
Что было - то было. Ну и пусть было, как было. Так случилось.
Вопрос ведь не в этом, а в том, что дальше. Или вы хотите "перетирать" этот вопрос до бесконечности просто ради "перетирания"?
Или, может, просто сам чё та не догоняю? Простите.
Да, документы не были оформлены, отречение было незаконным (принудительным, в условиях измены Щтаба). Более того, Михаил Александрович не имел прав на Престол в виду того, что состоял в морганотическом браке с Н. Брасовой. Однако оно состоялось НЕ "де юре" и НЕ в духовном измерении, а как ПОЛИТИЧЕСКИЙ ФАКТ - факт передачи "властного мандата", т.е. ПРАВА ВЫСШЕГО СУВЕРЕННОГО РЕШЕНИЯ от Николая Александровича - Михаилу Александровичу. Это исторический ФАКТ.
Свидетельства? - Мария Феодоровна (мать Государя)узнала об этом от самого Николая Александровича, когда приехала в Ставку. Какой смысл ей было лгать? Жильяр в своих воспоминаниях пишет о том, как восприняла известие об отречении царская семья - Александра Феодоровна, Цесаревич. Пьер Жильяр был с Романовыми в Сибири. Этот факт не вызывал сомнения ни у кого из них. Жильяр пишет и о том, что Царь сожалел об отречении. Наконец, почитайте "Дневник протоиерея А.И. Беляева - настоятеля Феодоровского Собора в Царском Селе" (в приложении к "Августейшим сестрам милосердия", М., 2008 г.). Он был с Романовыми под арестом в Царском и описывает те же события, не сомневаясь в достоверности отречения. Священник...
Не нужно навязывать свое образование (смею заметить совковое; к нему же относится упоминание о кровавой революции, спасибо, что Государя кровавым не окрестили, как Ваш батько недавно сделал) людям, которые и так изолированы от хоть сколько-то объективной информации.
Извиняюсь за резкость, но, как потомок людей клявшихся в верности Государю и Империи, не буду молчаливо выслушивать хулу на Государя!