Участие в богослужении ― наша жизнь со святыми

В чем выражается почитание святых и как оно возникает? Можем ли мы брать пример со святых, жизнь которых была столь непохожей на нашу? Народное почитание и искусственные культы - в чем разница? Об этом мы беседуем с Митрополитом Саратовским и Вольским Лонгином.

— Трудно ответить на этот вопрос однозначно. Народное почитание — явление очень специфичное, стихийное, его трудно уложить в системные рамки. А феномен святой блаженной Матроны Московской — вообще случай особый.

Дело в том, что, во-первых, святые, жившие сравнительно недавно, почитаются нашими современниками в большей степени, чем те, которые жили много столетий назад. Хотя и это не правило, а лишь одна из тенденций. А во-вторых, основная масса людей в современном мире относится ко всему очень потребительски. Мы все чего-то ждем, а порой и требуем, — от Бога, от Церкви, от близких, от святых… И отношение к блаженной Матроне Московской очень хорошо иллюстрирует эту сегодняшнюю ситуацию.

Действительно, мы знаем огромное количество примеров тому, что по молитве к блаженной Матроне, у ее святых мощей люди получали помощь. Порой их просьбы бывали достаточно утилитарными — что делать, люди так устроены, что земное благополучие интересует их в первую очередь. У каждого из нас имеются чисто житейские нужды, которые мы пытаемся удовлетворить. Совершенно естественно, что при этом мы обращаемся к Богу и к святым, в том числе, и с молитвами о помощи в обычных житейских делах. Это естественно и, в общем-то, не так плохо, если бы не одно «но»: очень хотелось бы, чтобы люди приходили к Богу и к святым не только с такими чисто утилитарными целями, но и с более возвышенными. Чтобы просили помощи не только в житейском, но и в самом главном — в спасении своей души, в изменении своей жизни, в исправлении себя. Если бы люди не просто приходили за чем-то к Богу и говорили «дай, Господи!», но если бы они еще хотя бы время от времени говорили Ему «возьми» — возьми мое сердце, мою любовь, мою веру, мою самоотверженность, мое самопожертвование… А этого заметно меньше.

Лично мне, еще достаточно давно, когда только начиналось широкое народное почитание блаженной Матроны, было сложно это явление вместить и принять. Впоследствии я сам узнал массу случаев ее помощи самым разным людям. По молитвам блаженной Матроны происходили важные события и в моей жизни, и в жизни близких мне людей, причем не обязательно связанные с житейскими вещами. У меня нет сомнений в ее святости, в том, что она своей жизнью угодила Богу. Но я начинал свой жизненный и монашеский путь в Троице­Сергиевой Лавре. И когда я вижу эту огромную толпу в Покровском монастыре Москвы — днем и ночью, в будни и в праздники — и вспоминаю Троицкий собор Лавры, небольшую, по сравнению с этой толпой, группу людей, которая стоит к мощам преподобного Сергия, — мне и до сегодняшнего дня как-то «обидно» за Преподобного. Это чувство есть, я не могу с ним ничего поделать.

— Вообще из всего сонма святых люди, как правило, знают и почитают немногих: святителя Николая Мирликийского, преподобных Серафима Саровского и Сергия Радонежского, блаженных Ксению Петербургскую и Матрону Московскую… В чем причина? Всегда ли она лежит на поверхности и заключается в том, что «мы ленивы и нелюбопытны»?

— Конечно же, святых очень много. Если мы откроем церковный календарь, то увидим, что каждый день празднуется память десятков, сотен, а то и тысяч святых. И это только календарь Русской Православной Церкви, которым мы пользуемся. Даже из нашего календаря выпали какие-то дни памяти святых, которые существовали в нем ранее, на протяжении нашей тысячелетней истории. Другие Поместные Православные Церкви также имеют свои календари, в которых есть, помимо общих для всех нас, имена святых, которые нам неизвестны. Есть огромное количество святых древней неразделенной Церкви, которых помнят на Западе, но о которых мы давно забыли. Не говоря уже о том, что прославленные Церковью святые составляют лишь незначительную часть от общего числа угодивших Богу людей, имена которых знает только Господь. Поэтому я не стал бы говорить о том, что мы ленивы и нелюбопытны. Наверное, это естественное свойство человеческой природы: мы не можем одновременно держать в памяти всех святых.

А наиболее почитаются те угодники Божии, чье жизнеописание, начиная с древних времен и до сегодняшнего дня, производило и производит глубокое впечатление на людей, или те, чье заступничество за нас пред Богом проявляется настолько ярко и очевидно, что народное почитание не прекращается порой даже на протяжении тысячелетий. Есть такая пословица: «К сухому колодцу никто не идет». Если там нет воды — раз пришел, два, а потом уже никто не будет ходить, и дорога забудется. А раз к преподобному Серафиму Саровскому, святителю Николаю, святителю Спиридону, преподобному Сергию, к блаженным Матроне и Ксении Петербургской, ко многим другим святым приходят люди, значит, получают и то, что просят, и утешение, поддержку, укрепление, воодушевление на своем жизненном пути. Поэтому память святых является очень важной составной частью нашей веры и духовной жизни.

Проблема еще в том, что далеко не все люди, считающие себя христианами, живут церковной, литургической жизнью. Для меня очевидно, что христианину нужно знать и любить богослужение и, по возможности, чаще бывать на нем. Осознанное участие в богослужении — это тот опыт, которым ныне живущий человек входит в одну жизнь со святыми. Так жизнь каждого человека становится частью жизни Церкви, а наша собственная история становится частью истории церковной. Осознанное участие в богослужении не только расширяет кругозор человека, но и дает ему возможность, как пчеле, собирать все доброе, все самое лучшее с тех цветов небесного сада, которыми являются святые.

С большим сожалением можно отметить тенденцию, которая в последние годы проявляется все ярче. Постепенно, так же как и на Западе, наши храмы превращаются в «церковь воскресного дня». Помню, во времена моей молодости, когда праздновалась память какого-то почитаемого святого, храмы были полны и в будни. Может быть, из-за того, что храмов было мало, но, думаю, не только поэтому. Очень много было народу в будние дни Великого поста. В Великий Четверг в храмы вообще невозможно было войти. Сегодня постепенно «центр тяжести» нашей богослужебной жизни перемещается на воскресный день не только в селах, но и в городах, где служат ежедневно и где есть достаточное количество пенсионеров, тех, кто может прийти на службу в будни. Если так пойдет и дальше, то память святых, и без того сейчас тянущаяся тонкой прерывистой ниточкой, прекратится совсем. Тогда, действительно, в сознании не только людей, составляющих дальний внешний круг Церкви, но и церковного народа останется десятка полтора святых, которых будут еще как-то помнить. А это очень плохо.

— Протестантские конфессии не признают почитания святых, основываясь на апостольских словах, что за нас ходатайствует Сам Христос (см.: Рим. 8, 34), и нам не нужны другие ходатаи. Но ведь роль святых в нашей жизни нельзя свести к «ходатайству». Святые — кто они для нас?

— Безусловно, за нас ходатайствует Сам Христос. Но есть и другие места Священного Писания, где говорится о том, что нам нужно молиться друг о друге, и наше почитание святых основано на этой заповеди. Совершенно естественно для любого человека (думаю, что и протестанты с этим согласятся) просить чьих-то молитв. Причем чем больше мы уважаем человека, тем с большим желанием просим его молитв. Святые же для нас являются образцом того, каким должен быть христианин, каким должно быть наше отношение к Богу.

Церковь — это место, где упраздняется самая страшная и самая главная преграда — смерть и где мы объединяемся вместе со всеми жившими прежде нас верными чадами Церкви. Мы — Церковь святых, несмотря на то что люди, пока еще живущие на земле, бывают очень грешными. И мы не должны разделять Церковь на тех, кто живет сегодня рядом с нами, и тех, кто уже предстоит Престолу Божию. И так же, как мы обращались бы к святым, если бы они стояли рядом с нами, точно так же мы обращаемся к ним и сейчас, спустя десятилетия, столетия, даже тысячелетия после их кончины. И, конечно же, молитвами к святым мы ни в коем случае не заменяем молитвы к Богу.

В то же время в народном, обиходном сознании, конечно, какая-то языческая парадигма всегда присутствует. Она где-то там, за нашей спиной с левой стороны, и, как только мы зазеваемся, готова тут же занять не подобающее ей место. Безусловно, это так. Но вот поэтому и необходимо научение истинному христианству, осознанное исповедание нашей веры — для того, чтобы это понимать и вовремя отсекать рудименты язычества.

— У каждого верующего человека есть святые, которые особо близки его сердцу. Как устанавливаются наши отношения со святыми, какими они могут быть? Бывает ведь, что святые сами входят в нашу жизнь, что святой сам обращается к человеку, который даже не знал о нем до этого…

— Это трудно сказать. Так же, как отношения с людьми. Разве можно как-то систематизировать, классифицировать — как человеку кто-то становится близок, дорог? Это очень личное. Конечно, и Сам Господь часто устраивает так, что помощь того или иного святого приходит к человеку. Мы знаем из жизнеописаний подвижников благочестия и от обычных людей о том, что бывают самые удивительные и неожиданные случаи помощи от святых. Святые являлись людям, спасали их в опасных ситуациях, поддерживали, помогали, отводили от беды. Думаю, что и многие верующие люди, наши современники, могут рассказать подобное.

— Практика показывает, что нам от святых нужны в первую очередь помощь и утешение. А что нужно от нас святым?

— Я не стал бы так ставить вопрос. Но думаю, что каждый член Небесной Церкви, Церкви торжествующей, радуется о всякой человеческой душе, которая избрала путь, ведущий ко спасению. Не о том, что человек получил квартиру или устроил личную жизнь, а о том, что обращение к Богу может стать для него началом пути в жизнь вечную.

— Когда-то «Четьи-Минеи» святителя Димитрия Ростовского были любимым чтением русских людей. Сегодня жития святых — чтение не самое популярное. Люди говорят: «Это происходило очень давно, как бы в другой реальности, и их жизнь была непохожей на нашу. Научите нас, как жить нам, мирянам, в нашем современном мире…». Действительно ли некоторые чины святости становятся принципиально непонятны современному человеку: столпничество, юродство… Как нам брать пример со святых?

— Несмотря на то что прошло уже больше двадцати лет, я очень хорошо помню свои впечатления от первого чтения «Четьих­-Миней». Причем я взялся читать их не в русском переводе, а в собственном изложении святителя Димитрия. Это не вполне церковнославянский язык, а сильно русифицированный. Иногда его еще называют литературным языком допушкинской эпохи. Мне так понравилось, что я прочитал все 12 томов, просто зачитываясь ими, и получил удивительный заряд на всю оставшуюся жизнь. С тех пор я часто обращался к отдельным житиям, но вот того первого, переполнявшего меня чувства я до сегодняшнего дня не могу забыть. «Четьи-Минеи» — необыкновенно увлекательное, назидательное и душеполезное чтение. И очень современное. Всем советую обязательно прочитать эти книги, и именно на том языке, на котором писал святитель Димитрий, он вполне понятен современному человеку.

Да, действительно, многие святые жили давно, и можно сказать, что их жизнь была не похожа на нашу. Но дело в том, что процессы, которые происходят в человеческом сердце, одни и те же во все времена. И тут не очень важно время и место действия — египетская ли это Александрия, или средневековый Константинополь, или Древняя Русь. Жизнеописания святых говорят не о политике, не о тех или иных правителях, императорах, войнах, интригах, хотя все это тоже упоминается. Они говорят о том, как Господь действует в человеческой душе. О самом важном — о том, какой выбор должен сделать человек, когда для него настает время выбора. С Кем он должен быть, куда идти — за Богом до самой смерти, несмотря ни на какие внешние обстоятельства, или же выбрать беспечальное, удобное житие, в котором через какое-то время уже не останется места для Бога и Его правды. Это и есть тот опыт, то научение, которое человек может и должен взять из жизнеописаний святых.

Нет ничего страшного и в том, что какие-то формы святости становятся непривычными. Да, наверное, столпничество сегодня не самый доступный вид подвига. Хотя преподобный Серафим Саровский жил спустя более чем тысячелетие после последних столпников, а повторил этот подвиг. Ведь важны не какие-то внешние, формальные обстоятельства подвига святого, соответствие исторических, бытовых деталей, а устроение его души. Тот же преподобный Серафим сказал замечательные слова: и Бог Тот же, и благодать та же, только решимости у людей не хватает.

Наша благодарность святому не должна сводиться к вещественным знакам

Поэтому брать пример со святых и сегодня возможно. Собственно, этому и посвящено все наше обращение к их опыту, к их памяти. Главное — готовность противостоять всем вражьим нападениям, всему тому, что отдаляет человека от Бога, решимость посвятить свою жизнь исполнению Христовых заповедей. Если это есть, то опыт святых угодников Божиих будет творчески преломляться в сердце обычного человека, который живет в миру и решает самые обычные проблемы, начиная от необходимости прокормить себя и свою семью.

— С древних времен одним из условий прославления святого является народное почитание. Но всегда ли такое почитание оправданно? В последние годы мы сталкиваемся с таким понятием, как искусственно создаваемые коммерческие культы (к примеру, вокруг Славика Чебаркульского, «старца» Алексия Пензенского). Как отличить почитание истинного подвижника от пустосвятства?

— Это очень сложный вопрос. Истинное народное почитание возникает, как правило, не на пустом месте, а еще при жизни того или иного подвижника. Значит, было в его жизни что-то такое, что произвело сильное впечатление и оказало доброе влияние на знавших его людей.

Что касается искусственных культов — они тоже были всегда. Бывает, что коммерческая составляющая в таких культах совершенно очевидна. Но вообще это очень большая, сложная тема, которая требует отдельного разговора. Можно ли найти четкий критерий, который бы позволял нам различать Православие и то, что мимикрирует под него? Боюсь, что по-настоящему объективных, «математических» критериев, которые можно было бы дать любому человеку, даже не христианину, не верующему, не существует.

Необходимо очень глубоко понимать суть христианства и иметь опыт общения с подлинными подвижниками, чтобы научиться различать истинное и ложное в религиозной жизни. Такая способность вырабатывается только путем долгой и правильной духовной жизни. Если эта духовная жизнь есть, если она была правильно настроена у человека с самого начала, то фальшь всяческих подделок видна невооруженным глазом.

К сожалению, сегодня, когда господствуют утилитарный подход ко всему и потребность в чисто внешних эффектах, есть очень много людей, которые падки на всевозможные подделки. Им достаточно сказать, что вот где-то далеко есть что-то такое чудесное, что поедешь туда, совершишь некоторые действия — и будет тебе счастье, все твои желания исполнятся. И если люди слышат такие обещания — они не раздумывая едут!

Вообще, это страшная болезнь, о которой много и очень глубоко писал святитель Игнатий (Брянчанинов). Он предупреждал о том, что мы живем в такое время, когда мир ищет актеров, и те, кто играет, больше всех пользуются популярностью и успехом. Потеряв критерии различения добра и зла, подлинного и фальшивого, мир быстрее бросается на фальшивое, потому что оно блестит. И для того чтобы это понимать, уметь противостоять таким вещам, нужно иметь опыт церковной жизни, трезвенной рассудительности, опыт общения с подлинной святостью.

Журнал «Православие и современность» №29 (45)

Беседовала Наталья Горенок