Наши дни: что спасет «Русский мир»?

Портал Православие.Ru предлагает читателям цикл бесед о русской словесности и культуре с профессором Александром Николаевичем Ужанковым, теоретиком и историком литературы и культуры Древней Руси, преподавателем Сретенской духовной семинарии, проректором Литературного института им. Максима Горького.

– И вновь возвратимся к теме современного молодого человека и современной уже литературы – не классики, о которой мы говорили в прошлых беседах. Видите ли вы среди произведений сегодняшних авторов такие, которые можно было бы посоветовать для прочтения верующему человеку? Все-таки человек верующий ищет глубину в любой книге. И может ли такая глубокая литература быть интересной и понятной человеку невоцерковленному?

У нас сейчас очень богатая духовная поэзия

– Вопросы, конечно же, довольно-таки сложные. С чем сравнивать современную литературу? Если с классикой сравнивать, то, конечно, она проигрывает. Но свято место пусто не бывает. Если не будут злаки расти, то вырастут плевелы. Так можно ли найти в современной литературе такое, что будет полезно для православного читателя? Можно, оказывается. У нас сейчас очень богатая духовная поэзия. Я для себя открыл огромное количество авторов. Через конкурсы и премии, например петербургскую премию Александра Невского, которая учреждена Александро-Невской Лаврой. Совершенно замечательные поэты принимают участие в этих конкурсах. Эта духовная поэзия дает мне как литературоведу, как историку литераторы надеяться на то, что у нас появится и такая же замечательная проза. Почему? Потому что у нас и начало XIX века было именно таким: сначала расцвет поэзии, а потом пошла проза. Вот и у нас сейчас, можно сказать, расцвет духовной поэзии. И уже начинается проза.

Кстати, многие в прошлом закончившие Литературный институт становятся батюшками. Я сейчас имена не буду называть умышленно. Я даже как-то пошутил: «После Московской духовной академии вторым вузом в Советском Союзе, который выпускал священников, был Литературный институт». На что мне физики из МИФИ сказали: «Нет! На втором месте мы, а вы – на третьем». И когда мы стали считать, действительно, так и оказалось. Так что можно сказать, что дважды профессионалы приходят в литературу, то есть имеющие талант, получившие хорошее литературное образование, да к тому же и священники – у них есть духовный опыт, и они его воплощают в литературных произведениях.

В литературу пришли священники – у них есть духовный опыт, и они его воплощают в своих произведениях

Это может быть и художественное произведение, но чаще всего это публицистика. Яркий пример – «Несвятые святые» отца Тихона (Шевкунова). Произведение публицистическое, основанное на исторических, реальных фактах – и читают все. Я спрашивал у своих студентов – самых разных вузов, и всегда непременно в аудитории были люди, которые прочитали эту книгу. А в Литературном институте я говорю студентам: «Вот, смотрите, учитесь, как можно писать: с юмором, с иронией, с самоиронией – об очень серьезных вещах». Это всё проникает в человеческую душу, потому что душа-то – христианка. И, естественно, находит отклик. О слушателях и слушательницах Высших богословских курсов я даже и не говорю: они-то все прочитали. Это как раз такая книга, о которой можно говорить везде.

Один мой знакомый ехал в поезде, а потом рассказывал: «Знаешь, какую книгу читала проводница? “Несвятые святые”». Это показатель. Ну, и тираж книги – более миллиона – свидетельствует о том же. Значит, можно писать о духовном так, чтобы была огромная читательская аудитория? – Оказывается, можно. Но вот подобной большой художественной прозы, больших романов не так много, хотя они издаются здесь, в Сретенском монастыре, – я их читал, какие-то даже рецензировал. Я называю такие романы катехизаторскими, потому что темы в них затрагиваются очень важные, но в художественной форме, с помощью художественных образов. Собственно, это попытка повлиять на мировоззрение человека и привести его в храм. Такая литература есть – и слава Богу!

Так что если говорить о том, наблюдается ли тенденция духовного развития литературы, – да, несомненно, но поэзию я бы сейчас поставил на первом месте – она выше современной прозы. Ну очень хорошая!

– Многим молодым людям нравятся стихи. Как бы вы оценили их роль в обогащении души?

– Положительно.

Это особый пласт народной культуры – духовные стихи. Жаль, что он почти неизвестен

У меня взгляд исторический. Откуда пришла поэзия? Ведь это – псалмы, ведь это – акафисты, ведь это – молитвы, а потом уже пошла мирская поэзия. Хотя прежде еще были духовные стихи, они занимают промежуточное положение между богослужебными текстами и светскими художественными текстами. К сожалению, у нас их практически не знают. Это вымыто из сознания. Когда-то, еще будучи студентами, мы ездили на фольклорную практику в Вологодскую губернию, и мы еще застали тех старушек, которые знали духовные стихи, например о Георгии Храбром. И она нам пели их. «Сорок калик со каликою», например, – совершенно замечательное. Это не былины, это другое. Былины – это светское, а духовный стих – совсем об ином – об Иисусе Христе и апостолах. Но это вымыто из нашего сознания. Вот как деревня исчезает, так исчезает и этот особый пласт духовной народной культуры – духовные стихи.

А собственно поэзия была сначала светская или религиозная? Сначала религиозная, конечно.

Если посмотреть на творчество Ломоносова, Сумарокова, Державина: они восприняли западноевропейскую форму – силлабо-тоническую систему стихосложения (ее, напомню, ввели как раз Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков), но они в эту форму облекают русское содержание. Ода «Бог» – это вообще вершина русской поэзии. Она, кстати, переведена практически на все языки мира – ну, может, не на все, но на 50 с лишним языков мира точно. В духовном плане я не знаю ничего более совершенного, хотя это, казалось бы, в общем-то мирская поэзия. У Ломоносова замечательные стихи – «Вечернее размышление о Божием величии» и «Утреннее размышление о Божием величии»; у Пушкина какие стихи, особенно, естественно, поздняя лирика. Даже у Лермонтова можем найти стихи о духовном! Так что поэзия – это та область чувств, которая действительно оказывает самое благоприятное влияние на развитие молодого человека.

– У сегодняшней молодежи зачастую довольно однобокий взгляд на российскую действительность и культуру. Но есть мнение, что тем больше человек чувствует себя причастником жизни страны, чем больше он приобщается к вершинам творчества в любой сфере. Насколько для вас, как для человека, общающегося именно с молодежью ищущей, приемлема эта параллель? И вы согласитесь с утверждением, что большим гражданином, большим патриотом своей страны становится человек, который смог – так или иначе – увидеть красоту в литературе?

– Несомненно, несомненно! Но я бы не хотел акцентировать внимание только на литературе. Потому что есть еще русское искусство, русская музыка, русская живопись. Вот мы с вами говорили про отличия православной русской культуры от европейской. Так это же не только в литературе чувствуется – это и в музыке, и в живописи, и в архитектуре – во всем.

Как можно почувствовать себя русским человеком? Я, наверное, вас удивлю ответом: через сказки

Как можно почувствовать или с помощью чего можно почувствовать себя русским человеком? Я, наверное, вас удивлю ответом: через сказки. Нельзя это назвать литературой – это фольклор. Но мой коллега, психолог, доктор психологических наук, обратил внимание на одно парадоксальное и удивительное обстоятельство. Он обследовал детей в возрасте от 12 до 16–17 лет, у которых есть раковые заболевания. И оказывается, что 90% – боюсь ошибиться в точных цифрах, но 90% – несомненно, а может быть, и больше – так вот свыше 90% тех, кто заболел раком в этом возрасте, не читали или не слышали в детстве русских сказок – они воспитывались на Западе, потому что родители уезжали туда дипломатами или в 1980–1990-е годы просто туда переезжали. И реабилитация этих детей потрясающая – это возвращение в лоно русской культуры. Реабилитация сказками, вот теми советскими мультиками, о которых мы с вами прежде говорили. Эти больные дети начинают постепенно возвращаться в русскую культуру, и многие выздоравливают, а процент выздоровления высок – где-то около 60%. Это возвращение в ту среду, в которой ребенок должен был с детства воспитываться. Такое исследование проводил Александр Владимирович Сухарев, оно опубликовано, так что можно обратиться к его трудам.

Вот такой этногенез культурный, оказывается, очень важен для человека, и выдерни его из естественной среды – у него начнутся, даже на физическом уровне, патологические процессы, которые, как мы видим, обратимы – если вовремя спохватиться.

Значит, чтобы русский человек был русским, он должен находиться в русской среде. Неслучайно русские эмигранты 1917-го, 1918-го, 1920-х годов селились колониями, создавали русские общины – они не ассимилировались, они сохраняли русскую культуру. И смотрите: они сохранились до сих пор русскими. Вспомним недавно ушедшего из жизни Владимира Кирилловича – он даже не принимал чужого гражданства! До последних дней считал себя русским человеком. Вот это и есть высочайшая культура. И он воспитывал так своих детей.

Если мы будем изучать английский больше, чем русский – кто из нас получится?

И без знания русского языка тоже не будет русским человек. Давайте вспомним, что в Древней Руси слово «язык» обозначало и народ – носителя языка. Так что и на каком языке мы говорим – это тоже очень важно в мировоззренческом плане. Если мы будем изучать английский больше, чем русский – кто из нас получится: русский человек или иностранец? Почему Евгений Онегин «лишний человек»? «Сперва мадам за ним ходила, / Потом месье ее сменил…/ Ребенок был резов, но мил. / Он по-французски в совершенстве / Мог изъясняться и писал, / Легко мазурку танцевал / И кланялся непринужденно. / Чего же боле? – Свет решил, / Что он умен и очень мил» Вот вам, пожалуйста: его француз и англичанка воспитывали как русского человека или как русского иностранца? Вот он и получился – русский иностранец. По рождению он – русский, по сознанию – иностранец.

Иногда задумываешься, когда видишь, что делается сейчас с нашим образованием: в кого нас хотят превратить? Говорят: «Это же Болонская система, люди смогут выезжать за границу и там найти работу». Ага, значит, мы готовим кадры для заграницы? Или мы все-таки должны воспитывать граждан своего Отечества? Да, он может поехать за границу, может работать там, если хочет, может поехать специальность получить – Ломоносов тоже ездил, Тредиаковский тоже ездил… Но они возвращались сюда и применяли свои силы именно здесь! Тоже изучали иностранные языки – но изучали и русский, переводили с иностранных на русский. И прежде всего они были гражданами нашего Отечества, российского Отечества.

Так что знание своей культуры имеет огромное значение для воспитания и формирования личности русского человека – православного человека.