Митрополит Николай Месогейский: «Если собор не Святой – не будет он и Великим»

На днях Высокопреосвященнейший митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай обратился к духовенству и благочестивому народу своей митрополии с окружным посланием «О созыве Святого и Великого Собора на Крите». Вот его текст:

Митрополит Месогейский и Лавреотикийский Николай (Хаджиниколау). Фото: А. Поспелов / Православие.Ru

Дорогие отцы и братья,
ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Конечно, вы знаете, что на Крите в воскресный день Пятидесятницы начнется и будет продолжаться около десяти дней так называемый «Святой и Великий Собор».

Собор этот будет Всеправославным: иными словами, в нем примут участие делегации всех Православных автокефальных Церквей, представленные архиереями во главе с Патриархами и архиепископами. Некоторые придают этому собранию характер Вселенского Собора, хотя по каким-то причинам сами же и избегают так его называть.

Этот Собор является, возможно, единственным собором такого масштаба во втором тысячелетии и вообще единственным после отделения Рима от единства остальных Церквей, т.е. от тела Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви, как сказано в Символе веры.

Поэтому всем понятна серьезность надежд и ожиданий, возлагаемых на это собрание. И я считаю величайшей своей пастырской обязанностью обратиться к вам, чтобы рассказать о его достоинствах и значимости, потому что народ в нашей церковной традиции не просто наблюдает за происходящим, но участвует молитвой, словом или здоровой реакцией на жизнь Церкви.

Подобный Собор созывается во имя Триединого Бога нашего. Цель его – прежде всего, духовная, направленная на объединение верующих, их поддержку, указание пути истинного, исцеление от заблуждений и одновременно свидетельство современному миру в рамках своей миссии, т.е. открывающее единую Божью истину «всем народам» по велению Господа (Мф. 28:29).

Собор должен сделать это, опираясь на правильно истолкованное Святое Евангелие, на Священное Предание предыдущих Соборов, на учение Святых Отцов и, естественно, применительно к проблемам современной эпохи.

Вследствие этого, как должно быть всем ясно, посыл и формулировки такого Собора должны быть четкими, сильными, пророческими и боговдохновенными. Мы ожидаем, что услышим глас Божий впервые за тысячу лет соборного молчания, особенно в наше «строптивое и развращенное» время (Втор. 32:5), полное заблуждений, компромиссов, тупиков, обманов, ересей, отрицания, атеистической злобы, изменения вечных нравственных принципов, многостороннего вмешательства в человеческую природу, в эпоху мировой нестабильности, технологического всемогущества, цифровой самоизоляции, скоординированного оскорбления Бога, массового разрушения древних культур, насильственного переселения народов с мест их исторического проживания, [в эпоху] апокалиптического гонения на христиан.

Голос Церкви должен быть гласом «над водами многими» (Пс. 28:3), «голосом водопадов» (Пс. 41:9), он должен волновать мир и воскрешать умирающие жизни.

Если мы не готовы к чему-то подобному, то лучше подождать, лучше – пусть даже в последний момент – перенести Собор на другое время. Просто сфотографировать на Крите четыреста епископов с дежурными улыбками после «переливания из пустого в порожнее», после подписания текстов без крупицы истины и без капли живой воды, без меча духовного слова, с для чего-то специально вводимыми непонятными богословскими формулировками, с намерением замаскировать истину и благоустройство действительности — все это не только уничижит суть Собора, но в подходящий момент раз и навсегда нанесет непоправимый урон православному свидетельству.

Собор должен быть проведен, если он в состоянии сказать и показать что-то настолько важное, что воскресит надежды всех нас, что осветит нашу темноту, что уничтожит подозрения в том, что под прикрытием церковных интересов мы отстаиваем политические или эгоистические интересы нашей эпохи.

Вся вселенная жаждет истины, надежды, света, силы, жизни, подлинности. Всего этого так не хватает в наши дни. Мы переполнены ложью, соглашательством, посредственностью, подозрительностью, мертвыми религиями, вялой верой, религиозными излишествами без содержания, мелкой и глупой показушностью, лицемерными объятиями.

Мы сыты секуляризмом, синкретизмом, неоднозначностью, двуязычием, богословием ради пресловутого пиара, отхождением Церкви от таинства познания истинного Бога и явления Его воли и превращения ее в религиозное «изделие» со светской направленностью.

Мы надеемся и молимся, чтобы Собор не только дал пример единения, что, конечно же, само по себе немало, но также стал в определенной степени пророческим. Действительно, тот факт, что встретятся все Православные Церкви и заявят о том, что, несмотря на разнообразие языков и культур, несмотря на недостатки и человеческие пороки, несмотря на недопонимания и противоречия между нами, несмотря на возможные разногласия и конфликты, мы разделяем общую веру в Триединого Бога и Господа Богочеловека Иисуса Христа, веру в таинства Церкви и человека, и эту общую веру мы провозглашаем и признаем великой и святой, что делает Собор Великим и Святым.

Но и слово его должно быть боговдохновенным. Он должен, как и предыдущие Соборы, проанализировать историю и дать оценку нашему времени, отличающемуся от других эпох, стать незабвенной печатью в жизни Церкви. Стать гласом Божьим сегодня! Иначе не стоит и проводить его. Нам достаточно Его молчания.

Мы не хотим слышать человеческое слово нынешних епископов, не хотим знать, что думают самые умные и образованные из них.

Мы хотим услышать голос Господа из уст наших епископов и более того – страждем вопля нашего Собора. Если мы, нынешние христиане, не получим утешения и поддержки, не будем освящены, если грядущие эпохи не будут обращаться к этому Собору как к источнику истины, то в чем тогда смысл его собирать? Слово, сказанное Церковью, не может быть ни тривиальным, ни половинчатым, ни малым по своей сути.

А ведь Собор должен сказать очень многое.

Целое тысячелетие, вдохновленное богословской мудростью таких святых, как Григорий Палама, опытом постоянной и непрерывной молитвы (даже подвергнутым анализу таких богословов и святых, как Николай Кавасила и Симеон Солунский), жизнью, полной исповеди и крови мучеников, [тысячелетие], пропитанное потом великих аскетов, таких как преподобный Серафим Саровский и современный святой старец Паисий, [тысячелетие], отмеченное вплоть до наших дней знаками и чудесами таких святых, как святитель Нектарий и святой архиепископ Крымский Лука, святых Русской, Элладской, Балканских Церквей и всего мира в целом; [целое тысячелетие] это был путь по морю благодати Божией в церковном единстве — и всё это, конечно, не может быть не сформулировано в «новом слове», которое скажет Великий Собор через свое послание. Сегодня, когда человек превратился в биологический механизм или социальную единицу или выродился в эфемерное существо и устройство управляемого мышления, как может православное свидетельство об общей с Богом жизни, выраженное и опытно переживаемое в наших храмах и монастырях, в таинствах и нашей жизни, не отозваться оглушительным всеправославным воплем нашего времени?

Невозможно представить себе, что в эпоху коварного и безжалостного преследования Церкви, беспрецедентного духовного удушья, заблуждений и «уныния народов и недоумения» (Лк. 21:25), в эпоху напряженного ожидания конца, об этом Великом и единственном Соборе православных будут сделаны пресс-релизы, сообщения и фотографии – и при этом всё это будет лишено смысла, будет сухим по своему содержанию.

Этот Собор – единственный после схизмы. Откол Запада от тела Церкви не мог не привести к заблуждению, двойственному учению и еретическим верованиям, вину за которые, как это зачастую представляется, возможно, и не стоит возлагать на нынешних западных христиан.

Однако обязанность Собора — защитить нас от любой подобной опасности, при этом не жестко и неумолимо обличая тех, кто унаследовал заблуждения, а направляя их с болью, любовью и богословской точностью. И значимость этой обязанности огромна.

Как неизмерима и ответственность призвать – в первую очередь – всех православных к покаянию, дабы мы, имевшие великую милость Бога, неизменно жили в Его истине и передавали ее повсюду на нашем пути.

Чтобы вернулись другие, сначала должны покаяться мы сами. Если мы не живем этим, то страдает исповедуемое нами Православие. И если нам об этом не скажет Собор, то он может быть Великим, но не станет Православным.

Так является ли экуменизм ересью? Смог бы он при определенных условиях стать благословенной инициативой? И является ли антиэкуменизм всегда благочестивым исповеданием?

Разве Церковь может быть Единой, но при этом не Соборной и не Святой? То есть можем ли мы сделать акцент на Православном исповедании веры, а не на соответствующем апостольском свидетельстве? Разве может она быть Соборной и при этом не быть Единой? То есть в своем стремлении объединить христиан может ли она пожертвовать своей уникальностью, иначе говоря – своим осознанием того, что Она – Единая, Святая, Соборная и Апостольская Церковь?

Мы ждем, что Собор убедительно скажет нам об уникальности, святости, соборности и апостольском достоинстве Церкви языком истинного учения, покаяния и деятельной святости по отношению к православным, уважения и любви по отношению к иноверным, а не с высокомерным триумфализмом или сладкими речами пустых мирских компромиссов.

Мы нуждаемся в понимании того, что есть «святоотеческое благочестие», за которое тысячекратно готовы были умереть наши предки в Константинополе: «Никогда не оставим тебя, любезное Православие, и не отступим от тебя, Священное Предание, в тебе рождены, в тебе живем и в тебе упокоимся, а если наступит момент – и тысячи раз умрем за тебя» (Иосиф Вриенний).

Если наша вселенскость чужда миссии и пророчества, она не может быть ни православной, ни церковной.

Дорогие братья мои, призываю вас к смиренной бдительности, горячему молению, напряженному труду и покаянию, дабы Господь даровал этому Собору власть выразить Его глас, дабы слово Собора было по-настоящему боговдохновенным, и таким образом воскресил Он в наших сердцах уверенность в том, что «жив Господь» и сегодня.

Все мы, весь мир нуждается в этом! Только так Собор станет Святым в строгом, а не переносном смысле.

Если Собор не Святой, не будет он и Великим, а если он не Великий, то открытым остается вопрос о его созыве.