Молитва по-флотски

О том, кто такие современные флотские священники, в чем заключается их служение на берегу и в море, может ли священнослужитель отказаться от путевки на передовую, мы поговорили с архимандритом Алексием (Ганьжиным), «главным» в Русской Православной Церкви по взаимоотношения с Военно-морским флотом.

Официально и неофициально

— Отец Алексий, в Синодальном отделе по взаимоотношению с Вооруженными силами вы отвечаете за взаимодействие с ВМФ. В чем заключается ваша работа?

— Моя главная обязанность, как и любого священника, — душепопечение, окормление наших военнослужащих, моряков. Если говорить конкретней, то я помогаю воинским частям и подразделениям находить священников, смотрю, как они несут там свое послушание.

— Как происходит назначение военного священника?

— Сразу после перестройки, когда Церкви разрешили присутствовать в армии, такие вопросы решались только непосредственно через Министерство обороны. И, конечно же, с благословения правящего архиерея. Сейчас несколько другая ситуация. Есть два вида военного духовенства. Во-первых, штатные священники, официально значащиеся как помощники начальников командиров по работе с верующими военнослужащими. Согласно регламенту, их предлагают сами командиры подразделений, направляют запрос в Минобороны, которое приказом зачисляет человека в штат. А есть духовенство, которое работает с военными внештатно, не являясь официально помощниками командиров. У нас в Санкт-Петербурге много таких батюшек: например, протоиерей Богдан Сойко из Николо-Богоявленского морского собора и протоиерей Алексий Крылов из Чесменской церкви много лет занимаются окормлением моряков.

— В чем конкретно заключается работа флотского священника как на берегу, так и на море?

— Священник — он везде священник. Прежде всего — богослужения и работа с людьми, совершение Таинств, беседы с личным составом, семьями военнослужащих. Но есть и нюансы. Если священник участвует в дальнем морском походе, надо понимать, что обстановка там иная, чем даже просто среди военных на берегу: замкнутое пространство, далеко от дома, некоторые долго не видели родных. Возможны конфликты между военнослужащими, ссоры. Священник должен уметь найти подход к каждому человеку, уметь поговорить, найти нужное слово.

Хорошо, но мало

— Какими качествами в таком случае должен обладать флотский священник?

— Священник должен быть примером, образцом для подражания. Об этом сказано еще в указе императора Петра I об учреждении военного духовенства, 300-летие издания которого мы недавно отмечали. Священник должен быть подготовлен и как богослов, как пастырь, иметь за плечами не один год служения на приходе, общения с людьми. Нужно быть и физически здоровым, разбираться в технике, если возникнет такая необходимость, потому что в армии, а тем более в учебном или боевом походе, может пригодиться любой навык. Но главное, повторюсь, священник должен быть образцом для солдат и офицеров, прежде всего образцом поведения.

— Существуют ли какие-нибудь курсы для военных и, в частности, флотских священников?

— Институт военного духовенства в современной России существует уже шесть лет. Когда того или иного священнослужителя Минобороны принимает в штат, он отправляется на переподготовку в Москву в Военный университет Минобороны РФ (бывшая Военно-политическая академия имени В. И. Ленина), готовящий для армии специалистов самого разного профиля: и психологов, и журналистов, и социальных работников. Там священник проходит месячный курс подготовки: ему рассказывают о структуре армии, подразделениях, особенностях службы в том или ином роде войск, особенностях работы с военнослужащими, о работе священника в полевых условиях и в бою и тому подобное. При том, что у нас среди священников много бывших офицеров, даже полковники есть, такую переподготовку нужно проходить раз в три месяца. Я тоже там учился.

— А обязанности священников не пере­секаются с обязанностями помощника командира по работе с личным составом?

— Все-таки у них разные обязанности, хотя и направлены на достижение одной цели — поддержание высокого морального духа армии. Священник больше духовной стороной воспитания занимается, а помощник по работе с личным составом — светской, культурной, досуговой. Тем более что священников у нас намного меньше — примерно один на 3,5 тысячи человек, и в сухопутных частях, и в морских. Если говорить о Петербурге, то здесь у нас в штате два флотских священника: протоиерей Алексий Власов в бригаде строящихся и ремонтирующихся кораблей и протоиерей Александр Паничкин в Морском корпусе Петра Великого. В Севастополе пять штатных священников, среди них — помощник командующего Черноморским флотом по работе с верующими протоиерей Александр Бондаренко. В Калининграде в бригаде кораблей служит архимандрит Софроний (Колосов), в морской пехоте — иерей Константин Киосев, есть священник в береговом ракетном полку. На Северном флоте несколько штатных священников. Все они регулярно выходят в море. Иеромонах Вениамин (Ковтун) из Архангельска, сам капитан первого ранга и экс-командир подводной лодки, часто ходит в учебные походы на АПЛ. Отец Александр Бондаренко из Севастополя тоже бывший офицер, ходит на любом ко­рабле в любом направлении.

— Что нужно сделать, чтобы священников на флоте стало больше?

— Да, раньше один священник приходился на тысячу военнослужащих, сейчас — на три с половиной. Хочется, чтобы на каждом большом корабле был священник. От чего это зависит? Формально — от приказа министра обороны. Но и от нашей работы тоже. Мы должны быть такими, чтобы стало ясно, что мы нужны морякам, что Церковь необходима армии и флоту. Каждое подразделение может отправить в Министерство обороны запрос, что им необходим священник. Тогда его и назначат, но для этого мы должны постараться сами.

В перспективе войны

— Кто решает, на каком корабле и куда пойдет тот или иной священник?

— Решает командир подразделения. Например, отец Вениамин (Ковтун) — штатный священник на базе ремонта кораблей, а не конкретно на каком-то судне… Но было бы хорошо, чтобы хотя бы на каждом линейном корабле первого класса были священники.

— Принимали ли флотские священники участие в сирийской операции?

— Да, и это не секрет. Также разворачивали полевые храмы и молились. Однако раскрывать подробности и личности мы, по понятным причинам, не можем..

— Может ли священник отказаться от такого похода?

— Он, конечно, может отказаться, но военный священник несет не только службу, но еще и послушание правящего архиерея. Для любого священника важно быть со своей­ паствой, а военный священник должен быть вместе со своим подразделением.

Крещение на борту

— Личный состав кораблей, по-вашему, в большинстве верующий или нет?

— Крещеных процентов 80, а именно верующих мало. Для того и нужен священник, чтобы людей приводить к Богу. Когда в прошлом году в Кронштадте устанавливали памятник святому праведному воину Феодору Ушакову, в Николаевский Морской собор пришли 2 тысячи моряков. Когда все они начали читать Символ веры, сила общей молитвы была такой, что, казалось, стены в соборе дрогнули. Мне рассказывал вице-адмирал Александр Николаевич Федотенков, что мама одного из военнослужащих, услышав, как он поет на богослужении, поражена была до глубины души — до армии в храм было не затащить. Работа с людьми идет, это радует. Но насильно никто никого не загоняет. Даже наоборот, многие часто бы и хотели прийти в храм, но служба есть служба: наряды, а иногда и командир может не отпустить. Всё зависит от командования части, от офицерского состава.

— Есть на вашей памяти конкретные результаты проповеди в армии?

— У любого нашего священника спросить, он вам расскажет, как крестил того или иного военного, который искренне поверил в Бога. В 2007 году во время учебного похода я сам крестил контр-адмирала Андрея Яковлевича Юрченко, тогда он был заместителем начальника штаба Балтийского флота.

100 вопросов о вере

— Расскажите о приоритетах в работе с курсантами.

— Сейчас, наверное, каждый военный вуз, в том числе и ВМФ, окормляет священник. Главная его задача — служить Литургию и давать возможность пастве участвовать в Евхаристии. Потом — общаться с учащимися и преподавателями. В какой форме рассказывать им о Православии? Уместнее начинать с историй о наших святых воинах, полководцах и флотоводцах. О библейской истории многие имеют самое поверхностное представление. В Морском корпусе Петра Великого, где в домовом храме святого Павла Исповедника настоятельствует протоиерей Александр Паничкин, мы готовим викторину, примерно из 100 вопросов, на православную тематику. Там будут самые азы, даже не катехизис, а намного проще. Но им и к таким вопросам нужно будет подготовиться, почитать что-нибудь, в Библию заглянуть. Мы хотим, чтобы курсанты обсудили вопросы между собой, окунулись в историю и задумались о происхождении на первый взгляд привычных вещей. Вот, например, крылатая, всем известная фраза «Вернуться на круги своя». Не все знают, что это строки из Ветхого Завета. Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои (Еккл. 1, 6). По итогам викторины победители и самые активные участники за свои труды получат призы: мобильный телефон, фотоаппарат. Вообще, это большое достижение, что нам разрешили официально и на штатных должностях работать в учебных заведениях, училищах и академиях.

— Сами курсанты не воспринимают присутствие Церкви в их жизни лишь как очередную повинность?

— Бывают, конечно, случаи, когда могут привести строем на службу. Но это редкость, в целом «обязаловки» нет. Я уверен, что многое зависит от личности самого священника. Если он настоящий пастырь, за ним люди сами пойдут. Много зависит и от командира. Сохранились еще части с офицерами старой закалки, которые думают, что священнику в армии не место и нужно лишь заниматься воспитанием личного состава. Но в основном к священникам относятся с уважением.