Грузинская Церковь канонизировала основательницу Серафимо-Знаменского скита схиигумению Фамарь

Тбилиси, 26 декабря 2016 г.

22 декабря 2016 года в Патриаршей резиденции г. Тбилиси под председательством Католикоса-Патриарха всея Грузии Илии II состоялось заседание Священного Синода Грузинской Православной Церкви, в ходе которого были канонизированы и причислены к лику святых пять подвижников благочестия: благоверные цари Баграт III и Соломон I, Католикос-Патриарх всея Грузии Каллистрат (Цинцадзе), игумения Нина (Амилахвари) и схиигумения Фамарь (Марджанишвили), первая настоятельница Серафимо-Знаменского женского скита.

Впервые в истории Грузинская Церковь прославляет своих игумений, сообщает сайт Синодального отдела по монастырям и монашествующим.

Серафимо-Знаменский скит занимает особое место среди монастырей Подмосковья. Он был основан в 1910 году грузинской княжной Тамарой Александровной Марджанишвили (в то время игумения Ювеналия) – будущей схиигуменией Фамарью.

Краткая справка

«Сознание того, что у тебя есть любящие тебя люди, облегчает несение тяжелого креста», – говорила схиигумения Фамарь (1869–1936), которая всю свою жизнь старалась облегчить своим ближним их бремена.

В 1869 г. в Кварели в семье князей Александра и Елизаветы Марджанишвили родилась дочь Тамара, будущая основательница Серафимо-Знаменского монастыря, а через 3 года сын – Константин, ставший в последствии известным режиссером. Елизавете пришлось воспитывать 4-х детей одной, т.к. муж скоро умер. Стараясь, чтобы дети не чувствовали своего сиротства, она дала всем им хорошее образование. У Тамары рано проявился талант к музыке, а Коте увлекся театром. Тамара собиралась поступать в Московскую консерваторию, но потом изменила свое решение и поступила на Высшие курсы в Петербурге, где вращалась среди фрейлин императорского двора. Узнав о смерти матери, 20-летняя Тамара немедленно выехала на родину управлять отцовским имением.

Это было смутное время. Крестьяне, бывшие крепостные ее деда, относились к княжне враждебно. Периодически горцы с Северного Кавказа совершали набеги на ее крестьян и грабили их хозяйства. Тамара пыталась организовать защиту крестьян, но ничего не получалось. Через год после смерти матери Тамара поехала в монастырь Св. Нины в Бодбэ. Встретившись с игуменией Ювеналией (Еленой Викентьевной Ловенецкой), молодая княжна получила от нее две книги «Житие аввы Дорофея» и «Житие Серафима Саровского», которые произвели на нее неизгладимое впечатление.

Княжна решила принять постриг. Когда она сообщила о своем намерении близким, те не смогли сдержать смеха и принялись ее отговаривать. Затем ее спешно вывезли в Тифлис и развлекали ее, как могли, чтобы она изменила свое решение.

«Помню, – рассказывала мать Фамарь впоследствии, – сидела я в театре и перебирала четки». Зная, что ее родственники категорически против монашества, Тамара ночью ушла из дома в Бодбийский монастырь. Игумения скоро постригла Тамару с именем Ювеналия (через несколько лет после принятия схимы ей вернули первоначальное имя). Очевидцы говорили, что во время пострига над будущей игуменией летал голубь. В 1902 г. игумению Ювеналию перевели в Москву настоятельницей Богородице-Рождественского монастыря, которым она управляла в 1902–1922 гг. вплоть до его закрытия. На ее месте осталась Ювеналия-младшая и игуменствовала в обители несколько лет.

В 1903 г., когда произошло прославление св. Серафима Саровского, молодая игумения направила в Саров одну монахиню с просьбой привезти ей оттуда икону нового угодника Божиего, освященную на его же мощах. Монахиня скоро вернулась с простой деревянной иконкой новопрославленного святого размером 12 х 15 см. Игумения Ювеналия не расставалась с ней и часто молилась Саровскому старцу. От этой иконы в обители произошло много исцелений.

Молодая игумения, как могла, защищала сестер и монастырскую собственность. Из-за этого революционеры присылали ей письма с угрозами. Как-то даже напали на ее экипаж по пути в Тифлис. Началась стрельба. Игумения прижала к груди икону Серафима Саровского и молилась. Неожиданно на дороге показался казачий разъезд, и нападавшие разбежались. Несмотря на то, что на полу экипажа валялось много пуль, ни одна из них не задела ни игумению, ни сестер. Из-за явной опасности игумению Ювеналию по решению Синода перевели в Москву. Там м. Фамарь очень сблизилась с Великой княгиней Елисаветой Феодоровной, основательницей Марфо-Мариинской обители. Она попросила у м. Фамарь чудотворную икону св. Серафима Саровского для больного гемофилией царевича Алексея. Как ни тяжело м. Фамарь было расставаться со святыней, но отказать она не могла.

Известно, что эта икона висела в спальне у наследника престола. Но что случилось с ней после 1917 г., никто не знает. Однажды, когда игумения молилась перед иконой Божией Матери, она получила повеление и почувствовала, что Богу угодно ее отшельничество. Необыкновенное явление от иконы повторилось несколько раз. Чтобы обезопасить себя от вражеского искушения, м. Фамарь обратилась к старцам. И вскоре по их благословению был основан Серафимо-Знаменский женский монастырь. Он просуществовал только 12 лет и отличался особо строгим уставом.

В 1924 г. обитель была закрыта. Схиигумения Фамарь с сестрами по благословению Патриарха Тихона была переведена в Перхушково.

В 1931 г. схиигумения Фамарь была арестована по обвинению в поддержке восстания крестьян в Грузии против социалистического строя.

В тюрьме м. Фамарь и ее послушница пользовались среди заключенных большим уважением. Арестантки даже выделили ей отдельный угол для молитвы. М. Фамарь часто получала передачи, которые поровну делила с сокамерницами. Вскоре ей присудили 5 лет ссылки в Иркутск. При прощании с ней все, кто сидел в камере – воровки, проститутки, верующие и неверующие, – подходили к ней под благословение. Из глухой деревни под Иркутском м. Фамарь подбадривала своих близких. «Я рада, – писала она, – что чаша мучений мне досталась тяжелее, чем моим чадам». Наверное, так было нужно, чтобы очиститься от грехов вдалеке от близких и в духовном одиночестве испустить дух. Сырой климат подорвал здоровье монахини, и м. Фамарь заболела туберкулезом. Коте Марджанишвили пытался помочь сестре и специально встретился с Луначарским, но получил ответ: « Пусть режиссер Марджанов забудет, что у него есть сестра!» После освобождения м. Фамари было позволено жить на станции Пионерская. У нее была удивительная сила молитвы. «Не бойся, я молюсь за тебя», – говорила она страждущим, и человек вскоре чувствовал облегчение. Верная дочь Церкви, м. Фамарь была категорически против расколов и своим чадам советовала никогда не вмешиваться в церковные споры. Господь даровал ей мирную кончину в кругу близких людей. Тогда узнали, что под монашеским одеянием м. Фамарь тайно носила железные вериги. Похоронена схигумения Фамарь в Москве недалеко от св. Алексия Мечева.