«Чтец Сергий Аверинцев»

С.С. Аверинцев. Фото: http://www.orthgymn.ru

Человек, который был «в мировой культуре как дома, и дома как в мировой культуре», -- таким помнит С.С. Аверинцева Александр Копировский -- магистр богословия, профессор, ученый секретарь СФИ. По его словам, служение Аверинцева в Церкви не было «причудой ученого чудака»: Аверинцев никогда не скрывал своей церковной принадлежности, что трудно представить себе в контексте существования советской академической науки.

Однако некоторые обстоятельства биографии этого «академика с необычной судьбой и необычной областью исследований» складывались поистине удивительным образом. Например, как рассказывал А. Копировский, московская коммуналка, где вырос Сергей Сергеевич, оказалась своеобразным «островом свободы, где не было ничего советского»: «Сергей Сергеевич до невероятности мало знал из того, что знали все советские люди». Или вот поразительный «курьез»: за свою монографию «Плутарх и античная биография» молодой ученый в 1968 г. получил премию Ленинского комсомола. Что может быть более далеким от жизни, чем тема подобного исследования! Однако С. Аверинцев писал именно «о жизни»: Плутарх был для него таким же современником, как все классики древности. «Платон – современен, а Аристотель – актуален», -- формулировал Аверинцев. Поняли ли это те, кто раздавал премии, гадать трудно, однако ученый мог воспринять эту награду как «дар свыше», ведь звание лауреата такой солидной премии было «прекрасным щитом в советское время», давало возможность продолжать работу, отметил А. Копировский.

Или история со знаменитым 5-м томом советской «Философской энциклопедии», для которого Аверинцеву заказали статью «Христианство». Ученый, не кривя душой, написал так, что встал вопрос об изъятии тома, и по этому поводу даже специально собирался ЦК КПСС, напуганный «духовным терроризмом». Однако, продолжил А. Копировский, формально придраться было не к чему: о христианстве было сказано абсолютно научно, хотя и абсолютно не по-советски. Боясь скандала, дело замяли, а С.С. Аверинцев работал дальше, поражая феноменом своей особой речи – «не советской, но и не антисоветской». «Радикальная актуальность С.С. Аверинцева – в жанровой неопределенности его слова», -- писала поэт Ольга Седакова.

Каждая его научная публикация, название которой, казалось бы, может привлечь только узких специалистов-византинистов, становилась богословским откровением для тех, кто искал путь к христианской вере. Миссионерское, просветительское значение имела и его монография «Поэтика ранневизантийской литературы», которая была своеобразным паролем для верующей или взыскующей веры интеллигенции. Д.С. Лихачев тогда потребовал, чтобы С.С. Аверинцева за эту работу «причислили к сонму докторов немедленно». На встрече вспомнили и о том, как Аверинцев отвечал скептикам, уверенным в том, что христианство – религия рабов, что оно подавляет человеческую свободу. «Для меня в христианстве ощущается не стеснение, а скорее – испуг от простора», -- говорил он.

С.С. Аверинцев скончался в 2004 г., но не перестал быть нашим современником, отметил далее А. Копировский. Он напомнил, что ученый считал очень важным для человека и для общества «восстановление исторической памяти», указывая на «вымывание смыслов». «Кто не имеет исторической памяти, обречен на кармическую расплату», -- писал Аверинцев, имея в виду, что от восстановления всемирной исторической памяти напрямую зависит будущее человечества. Кто такой настоящий ученый? – спрашивал Аверинцев и сам же отвечал: «Тот, кто работает для всех, кто ставит мосты над реками невежества», и добавлял с грустной иронией: «А эти реки меняют русла». «Сейчас мосты Аверинцева оказываются невостребованными», -- это уже грустное наблюдение А. Копировского.

Во время встречи был показан видеофрагмент последней проповеди С.С. Аверинцева в часовне СФИ. В исполнении хора СФИ прозвучали псалмы в его переводах, которые поются во время богослужения. Многие участники встречи поделились своими воспоминаниями о Сергее Сергеевиче, впечатлением от его книг и статей, поставили вопросы об особенностях его ученого, общественного и церковного служения. Вечер завершился словами друга Аверинцева, итальянского филолога Витторио Страда, который писал: ««Его служение было плодом русской культуры, островками сохраненной вопреки всем невзгодам советской эпохи и именно в нем, родившемся в 1937 году, пережившей свое возрождение и обновление».

Юлия Зайцева