Тайный советник России

Яков Николаевич Толстой

Один из них – Яков Николаевич Толстой, человек интересной судьбы и богатой биографии, чья жизнь – готовый сценарий для приключенческого и патриотического блокбастера. Ведь Толстому едва не удалось завербовать основоположника научного коммунизма, а среди его осведомителей были люди, вхожие в высшие сферы враждебных России государств.

Вольнодумец под «Зеленой лампой»

Он родился в 1791 году под Осташковом и был старшим из трех братьев в семье помещика Николая Яковлевича Толстого. Один из них, Иван, участник войны 1812 года, дослужился впоследствии до высокого чина тайного советника и стал сенатором. Яков тоже достиг этого чина, но его успехи на первых порах были куда скромнее.

По окончании Пажеского корпуса он поступил в гвардию, но вскоре вышел в отставку, выдержав при этом экзамен в Педагогическом институте и получив чин коллежского асессора. С началом Отечественной войны, однако, вернулся в строй, участвовал в ряде сражений, был ранен в ногу и награжден орденом святого Владимира IV степени с бантом. Дослужился до старшего адъютанта Главного штаба, а в 1823 году взял отпуск по болезни и уехал лечиться за границу.

Еще раньше, увлекшись литературой, он издал книгу собственных стихов и на этой почве сошелся с Пушкиным, который посвятил товарищу несколько строк в своих стансах. Входил в литературный кружок «Зеленая лампа», членами которого, помимо первого поэта России, состояли А.А. Дельвиг, Ф.Н. Глинка, П.Я. Чаадаев. Есть серьезные основания полагать, что молодой Толстой не остановился на изучении книжных новинок Запада, чем занимались «под лампой» молодые вольнодумцы, а вступил-таки и в тайное общество «Союз благоденствия».

После провала декабрьского восстания 1825 года, когда началось следствие, всплыла и его фамилия. Толстому было высочайше повелено возвратиться на родину. Однако тот тогда категорически отказался, после чего был уволен из армии и пополнил ряды невозвращенцев. Чем был вызван его отказ, остается загадкой, ведь, как показали дальнейшие события, он не был противником ни монархии, ни России.

В ответе за слово

Оказавшись за границей, Яков Толстой занимался вовсе не антигосударственной деятельностью, как посчитали в Петербурге. Он, по меткому выражению П.А. Вяземского, становится «генеральным консулом по русской литературе во Франции»: ведет литературную колонку в одной из парижских газет, переводит на французский новые стихотворения и прозу А.С. Пушкина, открывает для местного читателя А.С. Грибоедова, И.А. Крылова, А.А. Бестужева-Марлинского. И всё это добровольно! За свои весьма скудные средства!

Манье, в своих «Записках» клеветавшего на Русскую армию, ее солдат и офицеров, Толстой вызвал на дуэль

Кроме того он в буквальном смысле отстаивает честь России от нападок ее врагов. В 1829 году некто Манье – бывший наполеоновский офицер, участник похода на Москву – издал свои «Записки», в которых клеветал на Русскую армию, ее солдат и офицеров. Толстой вступил с ним в литературную полемику, издав брошюру «Ответ французскому офицеру», за что, в свою очередь, Манье обвинил его в клевете. Яков Николаевич потребовал сатисфакции, вызвав оппонента на дуэль. Но француз испугался и скоро навсегда исчез с литературного горизонта. Не правда ли, прекрасный пример борьбы с литературными «утками», заполонившими наше небо?

Эта история, наделавшая немало шума во Франции, не без помощи начальника III отделения графа А.Х. Бенкендорфа, ведающего в том числе полицейскими функциями и за границей, была донесена до ушей государя. Между тем и сам Яков Николаевич искал пути сближения с родиной, подавая знаки о готовности верой и правдой служить ей. Через своего влиятельного к тому времени брата Ивана, с которым он состоял в переписке, Яков Толстой и попытался донести эти мысли кому следует. И был услышан.

Очень специальный корреспондент

Князь Элим Петрович Мещерский

Он предлагал учредить в Париже издание, которое было бы негласным рупором российской политики в Европе

Вскоре вынужденный эмигрант получил официальное приглашение посетить Петербург, куда и поспешил выехать в конце 1836 года. В поданной им на имя государя записке он изложил плод своих многолетних раздумий – план его заграничной деятельности на пользу России. В частности он предлагал во Франции – этом континентальном гнезде антироссийских угроз – образовать некое секретное российское пресс-бюро. Среди задач которого, например, подкуп наиболее влиятельных французских журналистов, а также учреждение в Париже на подставное лицо издания, которое служило бы негласным рупором российской политики в регионе. Для этого, по его расчетам, требовалось 50 тысяч франков, или 12 500 рублей. Параллельно с подобным ходатайством к государю обратился и посол России в Париже граф П.П. Пален, рекомендовавший на должность такого агента как раз Якова Николаевича. Приложил свою руку к судьбе Толстого в новом для него качестве и граф А.Х. Бенкендорф.

Александр Христофорович Бенкендорф

На пике успеха

Уже через год Якову Толстому удалось привлечь к сотрудничеству редактора влиятельной газеты «Пресс» Эмиля де Жирардина, причем без банальной вербовки или подкупа. Был найден нестандартный ход: французу обещали беспрепятственное распространение газеты в России в обмен на сущий пустяк – поддержать информационную кампанию России против польских эмигрантов, окопавшихся во Франции после подавления восстания 1830–1831 годов.

Граф Владислав Станислав Замойский

В 1843 году во Франции вышла книга анонимного автора за подписью «граф Альмагоро» с резкой антиправительственной критикой России. Яков Николаевич благодаря связям установил, что написал ее известный своими скандалами князь П.В. Долгоруков – сексуальный извращенец, причастный к травле Пушкина, но каким-то образом… оказавшийся в Русском посольстве во Франции. В итоге он получил отставку и был сослан в Вятку.

К бесспорным успехам и заслугам тайного спецкора можно отнести факт, когда он приложил руку к нейтрализации диссидента и анархиста М.А. Бакунина (высланного вскоре из Франции благодаря вмешательству русского посланника), через которого познакомился и с самим родоначальником марксизма. Тот еще в 1843 году переехал в Париж из Пруссии, где ему угрожал арест, а два года спустя состоялась первая, но отнюдь не единственная встреча Маркса и Толстого. Несмотря на тактичное предложение Якова Николаевича о материальной помощи для издания его работ, осторожный Маркс отказался. То ли потому, что откровенно не любил русских, то ли оттого, что как раз в это время познакомился со своим главным спонсором – Фридрихом Энгельсом.

Удивительно, что, ведя такую активную работу в пользу России, Толстой фактически оставался в тени, слывя всего лишь хлебосольным и добродушным русским барином. Об источнике своих средств он не распространялся, но считалось, что живет этот человек на доходы от своего имения. Один из хорошо знавших его парижских знакомых вспоминал: «Яков Толстой с радостью принимает вновь прибывших в Париж русских путешественников, вводит их во все дома, оказывает им всяческие услуги. Его можно встретить и на посольских обедах, и в литературном салоне Министерства народного просвещения Франции… и в кафе, и на бульварах. При встречах в дружеских кружках он предпочитает скорее расспрашивать, чем рассказывать сам».

Не всё пропало!

Однако «не вечно веревочке виться», и в 1845 году Толстого фактически разоблачили! Произошло это после того, когда он традиционно выступил в печати с критикой очередного антиправительственного опуса «Россия Николая I», написанного неким Головиным. Тогда раздосадованный отпором автор пасквиля недолго думая и объявил Якова Николаевича «рукой Зимнего дворца» – платным агентом III отделения. Это серьезное обвинение подхватила германская «Аугсбургер альгемайне цайтунг», и Толстой был вынужден уехать в Лондон.

Свою лепту в раздувание скандала внес и бывший русский посланник в Турине и Штутгарте некто Обресков. Он, под влиянием грянувшей вскоре во Франции революции, «слил» доступную ему служебную информацию разоблачительного для нашего героя характера. Впрочем, революционное правительство, добравшись до секретных архивов МИДа, само обнаружило материалы о тайных связях французской полиции с русским III отделением, где тоже мелькала фамилия Толстого.

Удивительно то, что, несмотря на все эти перипетии, Яков Николаевич спустя некоторое время не просто вернулся во Францию, но и фактически продолжил прежнюю деятельность. Способствовали этому и спад революции, и его прежние связи. Даже Бакунин, не догадываясь о причинах своей высылки, поддержал его возвращение, считая дискредитирующие Толстого материалы фальсифицированными.

Жить и умереть в Париже. За Россию!

Благодаря Толстому в Петербурге обладали весьма достоверной информацией о происходивших в постреволюционной Франции событиях. Накануне ввода русских войск в Венгрию в 1849 году Яков Толстой передал в Россию весьма точные, до батальона включительно, данные о численности французской армии, местах ее дислокации и вооружении. Точно предсказал он и изменение политического климата во Франции и Британии накануне Восточной (Крымской) войны. В письме от 27 марта 1850 года он раскрыл намерения Лондона относительно Крыма.

За несколько лет до Крымской войны Толстой информировал о намерениях Лондона относительно Крыма

К сожалению, граф А.Ф. Орлов, сменивший в 1844 году на посту шефа жандармов скоропостижно скончавшегося А.Х. Бенкендорфа, не обладал достоинствами Александра Христофоровича. Он не проявлял особого интереса к работе секретного агента, числящегося к тому же по Министерству народного просвещения. Даже несмотря на то, что информацию тот черпал непосредственно из парламента, МИДа и даже Генштаба Франции. Среди его наиболее ценных агентов был некто Паскаль – секретарь известного швейцарского военного теоретика генерала Анри Жомини, к мнению которого прислушивался Наполеон III. За год до начала неудачной для России войны, предчувствуя свой возможный арест и разрыв дипломатических отношений, Яков Толстой выехал в Брюссель.

Однако и на этом его беззаветное служение России не закончилось. В 1856 году он возвращается в Париж. Война и время нарушили многие связи Толстого, сказывался и возраст, и Яков Николаевич, которому исполнилось 65 лет, вернулся к тому, с чего он начинал служение родине на чужбине, – к литературной деятельности.

Еще 10 лет он тихо работает на благо Отечества, практически забытый в Петербурге. Лишь в июне 1866 года Толстой напомнил о себе, запросившись в отставку. В чине тайного советника и с пенсионом в 2000 рублей в год он наконец удалился на покой, оставшись жить в ставшем ему родным Париже. Но прожил недолго. 15 февраля 1867 года его сердце остановилось.