Епископ Адрианопольский Евлогий: «Церковь зависит не от политических сил, а от внутренней силы»

Мысли о получении духовного образования стали появляться у будущего епископа Евлогия еще во время службы в армии. Он не боялся открыто исповедовать себя православным в эпоху правления коммунистов в Болгарии, священство, по стечению обстоятельств, принял в России, но немалую часть жизни посвятил родному Рильскому монастырю. О «старой» семинарской школе и современном духовном образовании, России и русских пастырях, мужестве в преодолении раскола и росте числа прихожан в пандемию, мощах преподобного Иоанна и Рильском монастыре, рецептах борьбы с охлаждением в вере и способах поддержания религиозного горения – наша беседа с Евлогием (Стамболджиевым), епископом Адрианопольским, настоятелем Рильского ставропигиального монастыря Болгарской Православной Церкви.

– Владыка, первый вопрос, который хочется задать епископу, росшему в коммунистической Болгарии: как вы пришли к вере?

– Получилось так, что я родился в христианской семье, был воспитан в христианском же духе, независимо от внешних условий и обстоятельств, окружавших меня.

– Насколько мне известно, свое образование вы начали получать в сфере творческой, а именно, в художественном училище. Освоенные вами навыки нашли применение за годы служения в Церкви?

– Я окончил училище по специальности «Декоративные и строительные покрытия». И, знаете, есть предметы, которые в большей степени повлияли на меня и развили мое чувство эстетики. Мы изучали гармонию цветов, аранжировку... Это пригодилось в будущем, при проведении реставрационных и ремонтных работ в нашем монастыре, при благоукрашении в храмах церковного убранства, то есть, отвечая на ваш вопрос – да, применение этим навыкам нашлось во всей моей церковной деятельности.

– Как у вас возникло желание поступить в духовную академию?

– А это уже случилось в последние месяцы моей службы в армии. Наша часть находилась рядом с Рильским монастырем. Я часто посещал обитель, поскольку была такая возможность. Сослуживцы уже тогда отмечали мое стремление и интерес к Церкви и духовному образованию. Так все и началось.

– Пожалуйста, расскажите об опыте, полученном вами за годы обучения в Софийской духовной академии. Кто из встреченных вами людей произвел на вас глубочайшее впечатление и, может быть, сыграл ключевую роль в жизни, в выборе дальнейшего пути?

– В Софийской духовной академии я научился, прежде всего, церковной дисциплине и почитанию священнических чинов.

Большинство профессоров, преподававших в духовной академии, были представителями «старой церковной школы». Профессор Боян Пиперов вел библейскую археологию, Илия Цоневски – патрологию, Александр Милев – латинский и древнегреческий языки, священник Благой Чифлянов – литургику, Тотю Коев – догматику и инославные исповедания и нехристианские религиозные доктрины, Тодор Поптодоров – теоретическую и практическую гомилетику, Радко Поптодоров – каноническое право, Славчо Вальчанов был нашим куратором и преподавал иврит и Ветхий Завет, а Георгий Цалев – Новый Завет... Перечислять моих наставников можно долго.

Я говорю «старая церковная школа», потому что эти люди жили тем, чему учили

Я говорю «старая церковная школа», потому что эти люди жили тем, чему учили. И каждый учитель в той или иной степени сыграл свою роль в выборе моего пути. Прежде всего, Болгарский Патриарх Неофит, который в то время был еще иеродиаконом, учителем церковного пения и устава. Помню, как летом 1975 года он стал монахом в Троянском монастыре.

Профессор Александр Милев, наш преподаватель греческого языка, не давал нам передохнуть между занятиями! Его пары проходили по средам и пятницам, когда занятия были сокращены по причине того, что шли репетиции хора. Когда между первым и вторым уроком звенел звонок, он цитировал нам какую-нибудь сентенцию, чтобы отвлечь нас на две-три минуты, и мы продолжали заниматься. Милев был составителем учебников греческого и латинского языков. Он весь буквально состоял из греческих пословиц, цитат и басен. Всегда улыбался. Поскольку Милев преподавал в духовной академии, то был штатным профессором Софийского университета. Священный Синод дал ему профессорскую степень, а Государственный университет не сделал этого только потому, что он принадлежал к Церкви.

Профессор Боян Пиперов преподавал Библейскую археологию. Он состоял членом Тель-Авивского университета, мог читать лекции на древнееврейском! Евреи приглашали его в качестве лектора, ведь он знал язык в совершенстве. Пиперов был чрезвычайно точен в своих оценках тех или иных вопросов предмета, словно компьютер. Он задавал нам вопросы на экзаменах так, чтобы проверить, усвоили ли мы материал, знаем ли определенную тему. Пиперов был очень мудрым человеком, братом митрополита Никодима Сливенского.

Помню, на экзамене он меня спросил: «Какое расстояние между Египтом и Иудеей?» Я отвечаю: «40 лет»! А ему понравился ответ, и это стало моим единственным вопросом на экзамене. Он хотел понять, слушал ли я его лекции, изучал ли материал – или просто пропустил все мимо ушей. А мой ответ был ответом на целый вопрос в учебной программе – «40 лет». И благодаря этому профессору, надо сказать, библейская археология стала моим любимым предметом. Но в те времена еще нечего было читать, было два-три экземпляра учебника в библиотеке да какие-то заметки с лекций. Это уже позже вышел учебник по Библейской археологии.

Вот что вспомнилось, если говорить о моих наставниках в академии и то время.

– Вы произнесли фразу о «старой церковной школе» и о том, что ее отличает. Что-то изменилось сегодня в духовном образовании Болгарской Церкви?

– Разница – как между землей и небом. В наше время было гораздо больше порядка, дисциплины, не было Интернета... Я считаю, что и общение между нами, семинаристами и преподавателями, было на гораздо более высоком уровне, чем сегодня.

– Софийская академия носит благородное имя Климента Охридского. Какую роль этот святой сыграл в жизни православной Болгарии и, может быть, лично вашей?

– Жизнь и житие святого Климента всегда были примером не только для меня, но и для всего болгарского духовенства. Уже будучи студентами, при самом пении тропаря святому мы духовно заряжались. Это было полезно для нас, мы пели и слушали этот тропарь с огромным благоговением, потому что текст – очень содержательный, на самом деле. Скажу вам, что я всегда воспринимал святого Климента как одного из своих небесных покровителей.

Я всегда воспринимал святого Климента как одного из своих небесных покровителей

– А как случилось, что обучение вы продолжили в России? Московская духовная академия, Троице-Сергиева лавра, духовный центр Руси…

– Здесь все просто: будучи монахом в Рильском монастыре, по инициативе тогдашнего настоятеля и моего духовного отца, епископа Геласия (Крупнишкого), Священный Синод благословил мое обучение в Московской духовной академии. Так я оказался в России.

– Промыслительно, что священнический сан вы также приняли именно в России. Почему не на родине?

– Есть такая практика: аспиранты-священнослужители из Болгарии, по предложению Болгарского Патриарха, принимают свой очередной духовный сан в Московской духовной академии, для того чтобы улучшить духовные отношения и общение между двумя сестринскими Церквями.

В академии в сан иеромонаха я был рукоположен архиепископом Дмитровским Владимиром (Сабоданом), тогда ректором МДАиС, а впоследствии Митрополитом Киевским и всея Украины. Моим научным руководителем, кстати, был архимандрит Евлогий (Смирнов), впоследствии митрополит Владимирский и Суздальский. Этот человек навсегда остался в моем сознании как образец пастыря и духовника.

– Ваша кандидатская диссертация была посвящена упоминанию Болгарской Церкви в периодической печати в России в конце XIX и начале XX веков. В результате анализа огромного количества источников, что особенно интересно в газетных и журнальных статьях того периода?

– Русские церковные издания отражают состояние и жизнь Болгарской Церкви в этот период – период и раскола, и большого подъема духовно-просветительской работы, со строительством многих храмов, церковных и светских школ, что было практически парализовано с приходом новой коммунистической власти в нашей стране в 1944-м году.

– Что просто нельзя обойти стороной, так это серьезнейший выбор монашеского пути. Как в вашем сердце созрело такое решение?

– Оно возникло во время учебы в духовной академии, при регулярных встречах со священнослужителями, при посещении монастырей... Как-то постепенно произошло. И, прежде всего, на меня повлияли мои посещения Рильского монастыря еще в качестве простого мирянина.

– Ваше служение в 1990-е проходило в неспокойное время: Болгарскую Церковь потряс раскол. Вспомните о том периоде, своей реакции на события, о том, как люди сохраняли спокойствие и не поддавались на призывы раскольников.

– Да, то были трудные времена испытаний для Церкви и для ее членов, духовенства и мирян. Я не поддался на заманчивые предложения раскольников, потому что всегда указывал, что у Болгарской Церкви есть только один Патриарх, только один Священный Синод. И, несмотря на все трудности, я уверял людей вокруг, что мы должны защищать единство Церкви, что мы не должны поддаваться искушениям, что испытания сопровождали нашу Церковь на протяжении многих веков, и что мы должны сохранять единство в нашей вере.

Я уверял людей вокруг, что мы должны защищать единство Церкви и сохранять единство в нашей вере

Здесь я могу привести слова Его Святейшества покойного Патриарха Максима, которого близкие ему священнослужители и миряне неоднократно призывали привлечь к ответственности те государственные учреждения, что присоединились к раскольникам и помогали им. Люди призывали Патриарха судиться с этими учреждениями через привлечение международных организаций. Но Патриарх Максим всегда говорил, что Церковь не может и не должна судить свое собственное государство, несмотря ни на что. В итоге, на Всеправославном Соборе 1 октября 1998 года справедливость восторжествовала.

– Можно ли сегодня сказать, что позиции Церкви в Болгарском обществе сильны, а большинство жителей страны исповедуют Православие? Нет ли тенденции в последние годы к снижению или увеличению числа прихожан в храмах?

– Церковь зависит от не политических сил, а от своей внутренней силы. Большинство людей в стране – православные. Церковь медленными или более быстрыми шагами идет по пути катехизации верных. БПЦ была единственной из Поместных Церквей, что не закрыла свои двери во время пандемии, и это дало надежду многим людям и даже увеличило количество прихожан в наших храмах. По крайней мере здесь, в Рильской обители, я вижу все больше и больше людей, которые искренне молятся и приводят своих детей. Когда-то, в коммунистическое время, видеть, как ребенок принимает Причастие, было картиной абсурда для общества. Но сейчас я вижу, как много родителей приводят своего еще не окрепшего ребеночка, едва стоящего на ногах, в храм, чтобы взять его за руку и научить креститься, дать побыть в Доме Божьем, подвести к Святой Чаше.

– Отрадно слышать! Но мы подошли к одному простому и одновременно важному и интересному вопросу… Вы долгое время преподавали в семинарии, и даже были ректором в Пловдиве в течение 15 лет, преподавали литургику и пастырское богословие. Общаясь с представителями разных Поместных Церквей, отмечаю во время разговоров, что есть тенденция к снижению числа поступающих семинаристов. При этом интерес к теологии в светских вузах, в России, например, возрастает, о чем можно судить по росту числа студентов. На ваш взгляд, какова сегодня роль духовного образования для общества в целом? Нас, теологов, да и всех представителей Церкви, атеисты и скептики обвиняют: вот, дескать, не производите ничего, гуманитарии, а только рассуждаете об отвлеченных, высоких материях. Что бы вы им ответили и какие аргументы привести бы в защиту духовного образования?

Путь спасения человека лежит через духовный, а не материальный образ жизни

– Современные технологии привлекают молодежь – это понятно. Компьютеры и Интернет соблазняют молодых, создавая у них иллюзии лучшей, более легкой жизни. Но я считаю, что это временно, и многие позже осознают, что путь спасения человека лежит через духовный, а совсем не материальный образ жизни. Раньше, в период социализма в Болгарии, атеисты издевались над нами: смотрите, в храмы приходят только пожилые люди, в основном пенсионеры. В том было лукавство, потому что государство препятствовало молодым людям посещать храмы. Один наш профессор из академии обратил тогда наше внимание, как подвергавшихся таким манипуляциям, что пожилые люди в течение жизни становятся мудрее, и именно потому в преклонном возрасте, возрасте мудрости, они находят свое истинное место в жизни – в храме Божьем. Знаете, эта мысль укрепляла наш дух.

– У вас богатый опыт монастырской жизни. Вы настоятель Рильского монастыря, и, как в случае с духовным образованием, уже более 15 лет. И это место, в котором вы родились как монах! Расскажите нашим читателям про обитель: где она находится, какова история ее создания, какие святыни в ней хранятся?

– Об этом можно говорить бесконечно…

Рильский ставропигиальный мужской монастырь расположен на юго-западе Болгарии и считается крупнейшим в стране. Основан он в Х веке преподобным Иоанном Рильским Чудотворцем, покровителем нашего народа. Считается крупнейшим религиозным центром на Балканах после Афона. Отмечает три престольных праздника: 1 июля – перенесение мощей преподобного Иоанна Рыльского из Тырново (это старая столица Болгарии) в Рыльскую обитель в 1469-м году, 18 августа – день преставления святого – и 19 октября – перенесение мощей святого из монастыря в Средец.

Здесь же покоятся и мощи преподобного Иоанна Рильского в монастырской церкви Рождества Пресвятой Богородицы. Согласно преданию, святой Иоанн отошел ко Господу 18 августа 946 года и сначала был погребен в каменной гробнице, сохранившейся до нашего времени в храме в четырех километрах к северу от обители. Через 40 дней после кончины Иоанн был похоронен учениками, но все это время его тело оставалось нетленным (оно нетленно и по сей день) и источало благоухание. А от мощей святого люди получали исцеления. Преподобный явился игумену Рильского монастыря и повелел перенести его мощи в город Средец (ныне София), где тогда находился Патриарх Болгарский Дамиан (927–972). Наказ святого был исполнен: мощи перенесли в Средец, где от них получили исцеление византийский Император Мануил I Комнин и его приближенный Георгий Скилица.

Венгерский король Бела III захватил Средец во время венгеро-византийской войны (1183–1185) и перенес их в Венгрию. В 1187-м году святыня вернулась на родину, а в 1469-м году, по просьбе монахов Рильского монастыря, их смогли перенести в обитель. Интересно, что частица мощей Иоанна Рильского попала на Русь вместе с Григорием Цамблаком, ставшим позже Митрополитом Киевским. О деснице святого существует целое предание. Русский исследователь Владимир Качановский, посетивший Болгарию в 1881-м году, записал следующую песню, услышанную от местных: «Рильцы отломали правую руку святого Иоанна и унесли ее в Россию».

Вообще, каждый год по молитвам преподобного происходят настоящие чудеса, и они записываются в монастыре. Сейчас сборник чудес описывает 326 случаев помощи святого.

Каждый год по молитвам преподобного происходят настоящие чудеса, и они записываются в монастыре

Есть у нас чудотворная икона-мощевик «Святая Богородица Осеновица». Ее называют еще «Одигитрия» или «Покровителка». В ризнице обители хранится 20 мощевиков с частицами мощей разных святых.

У нашего монастыря существуют и исторические связи с Россией, которые восходят к XVI веку. В 1558-м году настоятель тогдашнего Рильского монастыря Григорий вместе с группой монахов прибыл в Москву, где они заключили с Иоанном Грозным договор «О помощи и взаимном почитании болгарских и русских святых». Царь пожаловал монастырю грамоту и богатые дары. Еще одно знаменательное историческое событие произошло в 1628-м году, когда русский Царь Михаил Романов посетил Рильский монастырь, даровав монастырю и грамоту, и подарки.

В 1855-м году Рильские монахи получили из России в подарок златотканую Плащаницу с вышивкой и изображением лежащего во гробе Иисуса Христа, для использования ее во время богослужения. Плащаница изготовлена в основанном в 1634-м году Алексеевском Новодевичьем монастыре города Арзамаса. Болгарские монахи высоко оценили труд русских монахинь, поэтому они заказали этому же монастырю еще одну плащаницу «Успение святого Иоанна Рильского», которую доставили в обитель в 1859-м году. В музее монастыря сегодня можно увидеть даже архиерейский орлец русской работы.

– Очень интересно узнать немного и о современной жизни монастыря. В каком порядке совершаются службы? На каком языке? На болгарском или церковнославянском?

– Последование суточного богослужебного круга у нас таково, как и полагается в монастыре: девятый час, вечерня, малое повечерие, полунощница, утреня, часы и Божественная литургия. Песнопения исполняются на церковнославянском языке, а некоторые чтения, такие как Евангельские повествования, Послания святых апостолов, традиционно читаются на болгарском языке, а также в субботу вечером, в воскресенье утром, накануне великих праздников Господа, Богородицы и святых, чтения из Часослова также на новоболгарском языке.

– Вы сторонник сохранения церковнославянского языка в богослужении или считаете, что нужно использовать понятный людям современный язык? И почему? В чем важность и значение церковнославянского языка?

– Действительно, язык богослужения должен быть понятен молящимся, особенно это касается приходских церквей. Специально для Рильского монастыря, как мы уже говорили, богослужение ведется в основном на церковнославянском языке. Он важен, потому что сохраняет аутентичный богослужебный язык, созданный святыми братьями Кириллом и Мефодием и их учениками. Увы, каждый новый перевод Священного Писания, богослужения отходит от оригинала. А неизменный церковнославянский язык способствует богослужебному общению между большинством Православных Церквей.

– Наверное, одно из самых тяжелых испытаний в жизни верующего человека – охлаждение в вере. И горе для нецерковного – потерять и без того слабый интерес к религии, если не превратиться в злостного атеиста. Что делать человеку, который вдруг засомневался в существовании Бога, усомнился в святости Церкви, начал искать ответы на вечные вопросы где-то на стороне?

– Ответы на сомнения, касающиеся веры, нужно искать в Библии, читать Священное Писание, жития святых, общаться с духовенством и мирянами, имеющими богатый церковный опыт и жизнь во Христе, потому что человек в одиночку всегда может погибнуть и увязнуть в болоте сомнений, безверия, Интернета!

– А как научиться поддерживать в себе горение, огонек веры, не унывать и не опускать рук перед испытаниями, которые выпадают долю христианина, особенно в наше время?

– Необходимо учиться терпению, смирению и упованию на Бога.

– Если паломник из России оказался в Болгарии, какие святые места вы обязательно посоветуете ему посетить?

– На территории Болгарии больших монастырей три – Рильский, Бачковский, Троянский. Каждый из них неразрывно связан не только с духовной, но и с гражданской историей страны, с историей сохранения православной веры во время турецкого владычества. Каждый из них имеет свое местное и национальное значение....

В окрестностях Рильского монастыря находятся монастыри – Руенский (мужской) – в 40 километрах и Ресиловский (женский) – в 60-ти.

– Владыка, в завершение беседы задам наш традиционный вопрос: какие слова из Священного Писания особенно воодушевляют или поддерживают вас в трудные минуты жизни?

– «Я есмь путь, истина и жизнь» (Ин.14, 6) и «претерпевший же до конца спасется» (Мф. 10, 22).