«Я – доброволец в ‟красной зоне”. Мама, пожалуйста, прими это!»

Добровольцы службы помощи «Милосердие» ежедневно трудятся в «красных зонах». Каждый помогает чем может: помыть голову, помочь переодеться, напоить чаем, поговорить или просто подержать за руку. Здесь действительно любая помощь имеет значение, ведь здесь настолько сильно человеку нужен человек, что даже самая малость способна творить чудо.

Протез

– Сегодня ходили в «зону», и всё на удивление прошло очень спокойно. Первая смена – она всегда тихая, только после 12 начинается движение по кроватям.

В одну из утренних смен ко мне подошла медсестра и попросила переодеть старенькую бабушку. Ее сильно бил озноб.

Я подошла и стала надевать халат на еле двигающуюся полуживую щупленькую старушку. Она очень тихо шептала мне: «Дочка, сил совсем нет…».

Я предложила ей отдыхать при надевании халата, но она мужественно отказалась.

Когда мы утеплились, я увидела на ее столике нетронутый поднос с едой и захотела покормить ее.

Бабушка тяжело вздохнула и снова прошептала: «Я ведь только кашку поесть смогу, трудно мне есть».

Я ей сказала: «А здесь на подносе с едой есть колбаса и яблоко. Давайте их поедим?»

Бабушка смутилась, немного помолчала, а потом как будто решилась и, наконец, выпалила: «Я не могу ничего есть, нет у меня зубов. Протез мне привезли – где-то в пакетах лежит, я сама не нашла, но, может, ты поможешь?» Она посмотрела на меня с такой надеждой, что я сразу кинулась перебирать ее сумки.

Хотелось бабулечке кушать, да не было возможности. Вот, глядишь, и силы будут к выздоровлению!

«Протез должен быть где-то в стаканчике», – повторяла она, глядя на мои поиски.

Столько пакетов, но ни в одном заветного стаканчика не обнаружено. К последнему пакету я уже не была так уверена в том, что ее зубы вообще существуют. Но вот «клад» нашелся, через минуту старушка уже улыбалась мне хоть и слабой, но белозубой улыбкой. Колбаска пошла «на ура», а за ней и кусочки очищенного яблока, потом был хлебный мякиш с маслом. Помогаю держать бабушке бутылку воды, чтобы напиться, а внутри такая радость. Маленькое, но такое большое важное дело. Хотелось бабулечке кушать, да не было возможности. Вот, глядишь, и силы будут к выздоровлению!

Хороший аппетит

– Ну, вот и моя очередь настала... Сектор В, место 36, бабушка. Попросили покормить. Наклонилась и назвала свое имя, а потом прочитала, как ее зовут: Людмила Николаевна. Говорю ей: «Знаете, а мою маму тоже зовут Людмила Николаевна».

Смотрела на неё и ловила себя на мысли, что, когда моей маме будет за 80, то она, наверно, будет очень похожа на эту бабушку: такая же маленькая, очень худенькая, с большими красивыми глазами. И вдруг я поняла, что уже очень ее люблю. Так сильно, как свою родную маму.

Она, возможно, это тоже почувствовала. Мы съели больше половины каши, а потом долго выбирали, какой сок пить. Она выпила фруктовый; пока обрабатывала ей губы, она попросила еще и яблочный, а потом опять фруктовый (3 коробочки сока выпили!).

А ведь на днях она вообще с трудом пила!

Потом мы умылись влажной салфеткой, ей очень понравилось. Говорила она очень мало, тихо, но понятно. А потом я хотела сходить за гребешком и расчесать ее, но подошел кто-то из медицинского персонала, сказал, что ничего больше не надо, что ее будут переводить в другую больницу, уже едет скорая, и ее надо быстро одеть. Мы вместе одели и переместили бабушку на каталку, в ноги ей положили огромный пакет с вещами. Так ее и увезли. Петя заметил, что мы забыли гигиеническую помаду.

Я взяла помаду и побежала за каталкой, успела. Людмила Николаевна лежала возле выхода в большом коридоре совсем одна, за огромным пакетом с вещами ее вовсе не было видно. Я аккуратно положила помаду в пакет, чтоб она не выпала, а затем наклонилась к бабушке и сказала: «Знаете, я так рада, что у вас такой хороший аппетит, и это так здорово, что мы с вами так хорошо поели…».

Больше я ничего не смогла сказать, так как по щекам побежали слезы

Больше я ничего не смогла сказать, так как по щекам побежали слезы… я не хотела, чтобы она их увидела, и быстро ушла. Я вернулась в палату интенсивной терапии, Петя все увидел, понял и подставил свое сильное плечо, в которое я упорно тыкалась маской, пытаясь спрятать мокрые глаза – наверное, у него там вмятины остались после меня.

А вечером я все-таки подошла к маме и сказала: «Мама, я – доброволец в ‟красной зоне”. Пожалуйста, прими это. Я сегодня кормила бабушку, у которой имя-отчество было, как у тебя!»

***

Вы очень нужны в ковидной реанимации!

Требования к добровольцам: возраст от 18 до 55 лет, отсутствие хронических заболеваний.

Для записи на курсы добровольцев «красной зоны» заполните анкету.

Справки по телефону +7 991 609–17–81 (будние дни с 10:00 до 19:00)