Саша

Волонтеры в отделении реанимации и интенсивной терапии (ОРИТ) городской клинической больницы №52, где оказывают помощь пациентам с коронавирусной инфекцией COVID-19. Фото: Владимир Гердо/ТАСС

Удивительные вещи сохраняет наша память. Лежа в вязком коронавирусном тумане, я отчего-то ярче всего запомнила Сашу. Не Александра, а именно Сашу – так было написано на его скафандре, который, казалось, был ему немного велик.

Даже не его самого, а голос. Тихий, заботливый, интеллигентный не в первом и даже не в третьем поколении: «Добрый день, давайте померяем температуру», «давайте померяем сатурацию», «давайте померяем давление». Мне в моем измененном горячкой сознании очень хотелось «послать» его, но та доброта, с которой он обращался, как бы не давала этого сделать, и я выныривала из забытья.

Саша физически мешал мне погрузиться на дно, вытягивая меня в космолетскую действительность

Саша физически мешал мне погрузиться на дно, вытягивая меня в космолетскую действительность. Не знаю, отчего возникал такой эффект. Кроме Саши были и другие. Но его голос ассоциировался у меня, как и голос Левитана, с войной. Другой войной, откуда я вернулась. А Саша, должно быть, остался. Не знаю.

На дежурстве я всегда стараюсь разговаривать. Пропорционально тому, насколько человек «не здесь». Тут важно найти, зацепить, вытянуть в реальность, где его ждут и любят. Это всегда непросто, но возможно. Главное – найти подход, ключик. Вот бабулечка, 95 лет. Глаза добрые, слабенькая, с трудом жует. Мы едим запеканку. Ну, как едим? Клюем. По зернышку. Сильный тремор, одной рукой я придерживаю ее руки, другой кормлю.

– Нужно кушать, обязательно, чтобы силы были. Будут силы – быстрее домой вернемся, там же ждут, да ведь?

– Да, – слабо отвечает она, – только муж умер, подруги ни одной не осталось, все уже там, я одна зажилась. Внуки только…

– Вот! Внуки! – я догадываюсь, что внуки – не слишком весомый якорь, но цепляюсь за соломинку, – выздоровеете, они, знаете, как будут вами гордиться? Скажут, ты у нас, бабушка, настоящий герой! Поэтому еще ложечку!

Женщина с соседней койки смеется:

– Вы так уговариваете, что я тоже все съела! Причем сама!

– Да что ж за дежурство у меня такое сегодня – все молодцы, все радуют!

– Вам, наверное, очень жарко в этом костюме? – сочувственно спрашивает бабуля.

– Вы знаете, шикарно, – обтекаемо отвечаю я, зная, что форма под ним мокрая насквозь с первых же пяти минут, – пока не плаваю. Кстати, о плавании! Вы умеете плавать?

– Я выросла на Иртыше, знаете такую реку? – глаза загораются.

Я вспоминаю тридцатилетней давности уроки географии, контурные карты, на которых мы отмечали полезные ископаемые, которыми потом единолично завладели российские олигархи, вероятно, узнав, где семиклассники их отметили, и отвечаю:

– Конечно! Кто не знает Иртыш? Вода холодная, бррр…

– А мы плавали! И даже ныряли! – улыбается бабуля.

– Да ладно?! Восхищаюсь вами! Я бы только ноги решилась помочить. Туда сколько на поезде ехать? Дня три?

– Четыре, – подумав, отвечает моя подопечная. Она порозовела, покушала. Вернулась на космолет, так сказать.

– И я с вами, – снова смеется соседка, – только вот поправимся, правда?

– Конечно, вы обязательно выздоровеете, у меня глаз наметан, я сразу это поняла, – отвечаю я, и бабуля, улыбаясь, отпускает мою руку, я прощаюсь и иду по отделению.

– Принесите чистое судно!

– Отвезите на кресле в туалет, врач утром мне разрешил без кислородной маски!

– Помогите, пожалуйста, переодеть кофточку, а то я вся в проводах!

– Долейте воды, у меня кислород кончается, а у соседки полный!

– Я хочу сладкого чая!

– Снимите с меня одеяло, очень жарко.

– Позовите сестру, капельница закончилась!

– Наденьте мне на ночь новый памперс!

Мы шагаем мимо многочисленных коек с кислородными масками к шлюзу, отделяющему два мира – красную зону от зеленой

Время пролетает незаметно, дежурство подходит к концу. Мы шагаем мимо многочисленных коек с кислородными масками к шлюзу, отделяющему два мира – красную зону от зеленой. Это «мое» отделение терапии, оно только что открылось после ремонта.

– Добрый вечер! Давайте измерим давление, – вдруг слышу я знакомый тихий голос и, еще не повернувшись, восклицаю:

– Саша?

Да, это он. И надпись та же – не «Александр», а «Саша». И скафандр великоват. Он стоит возле пациента, держит тонометр, манжета на руке наполняется воздухом. Все мне так знакомо… Саша смотрит на меня вопросительно.

– Спасибо вам, Саша, – загадочно говорю я и бегу к шлюзу, где меня ждет наставник. И приход, и уход – всё строго по времени.

– А за что спасибо? – интеллигентно удивляется Саша вдогонку.

– Потом расскажу, – оставляю я интригу, – завтра я снова приду.

Как не прийти? Ведь мы очень нужны здесь.

***

Краткосрочные курсы для добровольцев православной службы помощи «Милосердие» были организованы в Москве в июле 2021 года на базе Учебного центра больницы святителя Алексия при поддержке Департамента здравоохранения и Департамента социальной защиты Москвы. Всего на курсы поступило свыше 900 заявок, окончили курсы 450 человек, сейчас регулярно приходят в «красные зоны» 250 добровольцев. Набор на курсы продолжается. Стать добровольцем православной службы помощи «Милосердие» можно, заполнив анкету на сайте Милосердие.ру или позвонив по телефону 8-991-609-17-81 (в будние дни с 10:00 до 19:00).