Сербский айвар для немцев

Моя работа подразумевает частые путешествия: приходится ездить по России и по миру, знакомиться самому с новыми маршрутами, а затем знакомить с ними других путешественников, по большей части немцев. Должен сказать, что интерес к России, настоящей России с ее красотами и просторами, которые и нами-то далеко не в полной мере изведаны, действительно огромный. Что уж говорить о людях, с которыми знакомимся во время поездок: есть тут и уважение, и восхищение, радость и благодарность Богу за такие знакомства. Таких людей, бывает, встречаем, что просто диву даешься и с гордостью убеждаешься: жива Россия-матушка, не «оптимизирована» еще Святая Русь.

Жива Россия-матушка, не «оптимизирована» еще Святая Русь

Последнее время, к сожалению, не дает возможности исследовать родную страну должным образом: мешают всякие ограничения, не позволяют приехать большинству желающих. Звонят приятели из Германии, вздыхают и говорят:

– Пока по России ездить не можем. А вот с Сербией полегче – туда попасть проще. Слышали, что уж очень русские с сербами похожи, хотя трудно в это поверить, конечно. Давай съездим к сербам?

– Прекрасно, - говорю. – Давайте съездим. Поверить в сходство с сербами? Даже спорить не буду: сами узнаете. Да, феномен, да, непривычно, но это так.

Одна из целей наших путешествий по миру – это попытка избавиться от навязчивых (и навязываемых) предрассудков в отношении определенного народа и страны. И тут немцы совершенно правы, мне кажется: решение поехать именно к сербам обусловлено было, по их словам, потоком лжи, клеветы и прочего «хайли-лайкли», льющимся на обычного жителя Европы, когда идет речь о православных соседях по континенту. То есть абсолютно то же самое, что и с Россией: найди сейчас хоть одно доброе слово, хотя бы намек на него, в отношении что русских, что сербов, в самых правдивых, демократических и неподкупных СМИ мира. Сербы, как и русские, предстают в них какими-то ужасными варварами, чуждыми всему доброму, светлому, вечному, например, в отношении к милым и цивилизованным «радужным» людям невесть какого пола. Еще мы – мерзавцы, которым почему-то не всё равно, что нас выгоняют из собственного дома вчерашние соседи, пущенные пожить в тяжелые времена. Тюрьма народов, опять же – всё до боли знакомо. Однако, повторюсь, боль эту испытывают не только сербы и русские, но, к их чести, и многие жители Европы других национальностей: ну, не нравится людям, когда их за откровенных-то болванов держат. Поэтому стремление приятелей-немцев увидеть всё своими глазами, самим вынести суждение, самостоятельно разобраться я нахожу, во-первых, обоснованным, во-вторых, достойным.

Разумеется, при планировании путешествия речь зашла и о возможности заехать в Косово и Метохию. Германский МИД, однако, предупредил, что уж где-где, а в «независимом Косово» путешествовать вы, ребята, будете на собственный страх и риск, т.е. если где еще на Балканах мы можем помочь, то в оплоте албанской независимости – извините. Я радовался, честное слово: русские паспорта в оккупированном крае давно уже «non grata», и все наши встречи с косовскими сербами проходят, увы, не у них дома, а тут еще немецкие дипломаты сообщили соотечественникам, что их визит в Косово не то чтобы приветствуется. Кроме того, «очень развита организованная преступность, а у населения на руках много неучтенного огнестрельного оружия, порог применения которого низок, правда, чаще не в отношении иностранцев», – заметили дипломаты. Так мы решили в Косово не ехать: жаль, конечно, очень жаль, но за путешественников ты несешь ответственность – вдруг этот «порог применения» еще ниже опустится. Ага, съездили: «Косово – це Европа» – немецкий вариант перевода приводить не буду, эпитеты уж слишком красочны. Такой вот ответ провозглашавшимся властями «республики Косово» намерениям «сделать эту землю туристической Меккой Европы». Насчет Мекки, может, и правда, но туристической – вряд ли, сами видим.

Драган Николич Неудача не повлияла на любознательность. Наоборот, желание узнать побольше о Косово, об оставшихся там сербах только возросло. Кстати, кто-то из попутчиков с большим удивлением узнал, что в Косово живут сербы: «А я думал, они оккупантами там были, и их оттуда прогнали. По крайней мере по ТВ слышал». Спорить с такой мощной пропагандистской машиной, как телевидение, пресса, Интернет, очень сложно, согласитесь: на себе ведь испытываем их разрушающее психику и интеллект действие. Бороться сложно, но в меру сил все-таки можно. А что может быть действеннее, чем беседа с человеком, для которого Косово и Метохия – его родина, где жили десятки поколений его предков испокон веку? Так я позвонил нашему старому другу и автору Драгану Николичу, попросил о встрече в близкой Северной Македонии. Драган отложил свои дела и действительно приехал: «Я все-таки учитель, – говорит. – Просвещение – вещь, как я полагаю, очень нужная, особенно в наших условиях». Мы нашли кафе, расположились там в большом зале, Драган по-профессорски оглядел всю честную компанию и начал рассказывать.

Нужно было видеть, как в ходе повествования о своей жизни «настоящего серба оттуда, из настоящего Косово, куда нам нельзя» менялись лица слушателей. Сама атмосфера стала другой: из нейтрально-вежливой – напряженной, заинтересованной. Пристальные взгляды, то скептические, то прямо изумленные, вперились в серба из Косово, спокойно, без натуги и ненужных лозунгов, рассказывающего о своей земле и народе. Сербы, я заметил, хоть и эмоциональны, не северянам чета, но о страданиях говорят как-то сухо, привычно, что ли, чуть не походя. И это не игра в стоиков или там суперменов – нет, это в самом деле спокойствие.

Сербы, я заметил, хоть и эмоциональны, но о страданиях говорят как-то сухо, привычно, чуть не походя

Первым делом Николич предложил поразмыслить, можно ли считать оккупантами народ, который находится на этой земле примерно столько же, сколько немцы находятся на территории современной Германии. И не просто находится – живет: строит, работает, молится. Призрен, Грачаница, Печка Патриаршая, Высокие Дечаны, фрески, скриптории, школы, крепости и т.д. – вряд ли это признак оккупации. Название «колыбель Сербского Православия» тоже о чем-то говорит, наверное. И сербы действительно воспринимают Косово и Метохию своей родиной, что бы там СМИ ни вещали. «Однажды мне пришлось беседовать с несколькими албанцами, – сказал Драган. – Спокойно говорили, без агрессии. Так вот, я попросил их назвать святыни их народа, которые были бы в Косово. Ответом была тишина, собеседники смешались, они ничего не могли назвать. Думаю, это хороший ответ». Кто-то из немцев тут вспомнил рассказ одного из солдат КФОР, соотечественника, несшего службу по охране монастыря Свв. Архангелов недалеко от Призрена. Тот рассказал о своей беседе с одним албанцем, представителем местной интеллигенции, так сказать. Албанец прямо заявил: «Этот монастырь должен быть сохранен, несомненно. Меня совершенно не интересует судьба тех, кто там сейчас живет (а немецкий КФОР в 1999-м году и начале 2000-х охранял живших там сербских монахов и послушников), но сам монастырь – это большая ценность для нас». «Так в каком случае мы видим несправедливость, – спросил Николич, – в строительстве сербами святых обителей, в сохранении которых так заинтересовано ЮНЕСКО, или же в, мягко говоря, ‟незаинтересованности”, по вашим словам, некоторых наших соседей в судьбе тех, кто живет в этих обителях сегодня? Или пытается жить?» Рассказал он и о том, как быстро происходила ротация солдат КФОР, когда до многих из них начало по-настоящему доходить, что происходит в Косово, и нехорошие сербы-захватчики вдруг становились для них гонимыми хозяевами своей земли, своих домов, своей истории: чуть только военнослужащий проявлял симпатию к сербам, он рисковал отправиться домой. Впрочем, и с теми, кто приходил на смену, часто происходило ровно то же самое: ведь люди-то не слепые.

Чуть только военнослужащий проявлял симпатию к сербам, он рисковал отправиться домой

И, между прочим, сегодняшнее изгнание сербов с родной земли – далеко не первое в истории, по словам выступающего. Всё это мы уже проходили. «Вот как? Когда же?» – спросили слушатели. Драган упомянул о Великом переселении сербов 1690 и 1739 годов, когда во многом из-за отказа принять ислам православные Косово и Метохии должны были бежать с родных мест на север – кто в Австро-Венгрию, кто в Россию.

– На место сербов османы («тогдашние войска НАТО», – произнес кто-то из слушателей) переселяли албанцев, принявших ислам, всячески разжигая антагонизм между ними и оставшимися на своей земле православными, которые, несмотря на гонения, упорно отказывались отречься от Христа. Люди второго сорта, абсолютно бесправные перед пришельцами – как это знакомо. Унижения, гонения, притеснения сопровождают сербов всегда, похоже. Я могу рассказать о том, как вели себя во время Второй мировой войны добровольцы из дивизий СС «Скандербег» или «Ханджар», но вижу по вашим лицам, что не стоит. Мне, ребенку, мой дед много рассказывал об этом.

– Но во времена социализма ведь не было преследований? – спросили. – При Тито ведь было всё тихо-гладко, ведь правда?

– Нет, неправда. Не тихо и не гладко. В конце войны еще было принято постановление, запрещающее изгнанным сербам вернуться в Косово, это так называемое «решение № 153» от 6 марта 1945 года. И потом, когда Тито безраздельно правил Югославией, сербы методично вытеснялись из Косово. Их протесты воспринимались как «нарушение стабильности», зато амбиции албанских соседей, решивших создать на чужой земле автономию, а потом республику, находили полное понимание и поддержку у государства. Церковь, которая пыталась хоть как-то обратить внимание на бедственное положение православных, подвергалась либо гонениям, либо остракизму. Патриарх Павел, человек, исходивший пешком Косово вдоль и поперек, буквально криком кричал о том, что добром это не кончится (кстати, не щадил он и сербов, предпочитавших материальное духовному), – ответом было презрительное молчание или «Не лезьте в наши дела». Вот это уже всё было на моей памяти, это я сам всё видел. А дальше вы знаете: был распад Югославии, войны в центре Европы, трупы, сотни тысяч беженцев, «Милосердный ангел» и террор в Косово, в моем родном доме.

Тяжелое молчание повисло в зале. Тихо спросил кто-то, как сербы пережили это время.

– Кто бежал, кто остался, а кто и не пережил. Сожженные дома, убитые крестьяне на поле, оскверненные церкви, загаженные кладбища – сам всё видел, и все это видят, у кого глаза есть. Семьи похищенных, исчезнувших во время прогулки или работы людей – могу организовать встречу, чтобы вы смогли узнать об их чувствах. Ежедневные плевки, брань в твою сторону – это просто повседневность. У вас в Германии большой популярностью пользуются фильмы «Список Шиндлера» и «Пианист» – здесь вы сможете посмотреть на похожее, но уже не на экране, а вживую. Только вряд ли о ваших впечатлениях будет рассказано в СМИ: неудобные это впечатления. Вот, например, мое родное село Пасьяне. В 2000-м году в нескольких километрах от собственного дома были замучены трое из наших: 60-летний Стойко Ноич, его сын Благое и племянник Бранко, им по 30 лет было. Их машину остановили «унижаемые сербскими варварами албанцы», вытащили их, старика заставили смотреть, как выкалывают глаза и отрубают пальцы сыну и племяннику. Потом убили и его самого, но смерть он уже встретил с облегчением, я думаю. Да, кстати, вот небольшой альбом «Распятое Косово»: тут собраны несколько десятков фотографий из новейшей истории нашего края. Посмотрите просто. Сильно сомневаюсь, что такие фотографии известны в Германии, как и вообще в мире.

Смотрели. С ужасом. Некоторые – со слезами. Несколько человек предложили поехать все-таки в Косово, «чтобы увидеть все своими глазами, рассказать как можно больше у нас о том, что происходит на самом деле». Идея хорошая, конечно, согласился Драган:

– Приезжайте, примем по-сербски, с радостью. Только не рассчитывайте на понимание наших соседей и уж тем более ваших СМИ. К нам, было дело, однажды журналисты из Латвии и Эстонии приезжали – с трудом их потом от тюрьмы спасли. Ограничились высылкой из «независимого Косова». Может, вам и повезет.

Тут все-таки дисциплинированность взяла свое, решили не отступать от принятого раньше плана, поэтому возможный визит в совсем близкое, но такое неизвестное Косово решили перенести – даст Бог, времена изменятся к лучшему. Драган тем временем принес из коридора спрятанный заранее пакетик размером с транспортный контейнер:

– А это привет от моей мамы – она поесть приготовила бедным голодающим путешественникам. Тут вам сыр, айвар, мясо всякое, хлеб – всё свое. Гутен аппетит, в общем.

Разговоры затянулись за полночь, пока не взбунтовался измочаленный переводчик. Расходились неохотно. Главная цель, на мой взгляд, нами была достигнута: убедились, во-первых, что сербы, как и русские, оказывается, тоже люди; во-вторых, у этих людей есть вполне обоснованное желание жить в мире на собственной земле; в-третьих, далеко не всё, что рассказывают СМИ, заслуживает безоговорочного доверия. В-четвертых, как сообщили радостные попутчики, сербский сыр, айвар и «всякое мясо» – выше всех похвал.