«Если бы…»,
или История одного Причащения

Эта история записана со слов Ирины, прихожанки одного из московских храмов.

Я крестилась в юности, и, когда мама предложила в крестные свою лучшую подругу, тетю Люду, я согласилась. И мама, и сама крестная были женщинами нецерковными: в храм ходили иногда, в Бога верили – не отрицали, но, как и большинство людей советского времени, сильно «не увлекались».

У тети Люды была неудачная операция по онкологии, потом случился перитонит, и она попала в реанимацию. Состояние ее становилось все хуже и хуже. Сын Людмилы пытался прорваться к ней, но в реанимацию никого не пускали.

Вдруг мне в голову пришла мысль, что можно помочь крестной уже сейчас и причастить ее перед уходом

Однажды во Вторник Светлой седмицы я молилась и задумалась: крестная безнадежна, она умирает, и что делать, когда это случится. Но потом вдруг мне в голову пришла мысль, что можно помочь человеку уже сейчас и причастить его перед уходом. Только как это осуществить – было совершенно не понятно.

Размышляя, к кому из священников обратиться (духовный отец в тот период был очень занят, и мне не хотелось его беспокоить), я шла по квартире и случайно заметила, как на телефон мужа пришло сообщение от нашего друга – алтарника Леши. Надо сказать, что муж в тот день с невысокой температурой остался дома, что с ним бывает крайне редко.

Я перезвонила Леше, объяснила ситуацию и тут выяснилось, что наш священник отец Алексей как раз где-то в районе больницы, что меня очень удивило и обрадовало!

Я позвонила батюшке, и оказалось, что он в тот момент был совсем рядом с больницей. Тогда я даже не осознавала, что у него должны быть с собой Святые Дары, но отец Алексей ехал с причащения на дому нашей болящей прихожанки, проживавшей, к счастью, в том районе, и у него они с собой были!

Я оставила маленького ребенка мужу и помчалась, а в голове – куча вопросов. Как мы пройдем в реанимацию, если даже родного сына крестной не пустили? Вдруг тетя Люда не захочет причащаться? И как она отреагирует на мое появление? А может, ее вообще эта ситуация со священником испугает – как многих нецерковных людей в тяжелой болезни, к которым вдруг приходит батюшка.

В больнице у ворот меня встретил отец Алексей, мы с ним подошли к отделению реанимации. Из дверей вышла женщина, очень красивая и приятная. Она спросила, кто мы и что хотим. Я, немного замявшись, все же честно ответила, что я крестница и что мы с батюшкой хотим причастить больную.

Женщина вдруг неожиданно ответила, что, конечно, никаких проблем не возникнет. С нами в коридоре была еще чья-то родственница, и она не могла поверить своему счастью, что нас туда сейчас впустят. Она схватила этого врача за руку и стала спрашивать, как ее фамилия, как ее зовут, чтобы в следующий раз тоже была такая возможность пройти. Врач же, как в лучших традициях голливудского кино, вдруг отвечает: «Зачем вам мое имя? Завтра меня уже здесь не будет». И вот таким чудесным образом мы попали в палату.

Тетя Люда была в полусознании, она не могла говорить, но, когда увидела меня, узнала – ее глаза широко распахнулись, и видно было, что она крайне удивлена. Она пришла в сознание, но говорить не могла и реагировала только глазами. Я ее успокоила, все ей рассказала, объяснила, что сын ее к ней очень рвется, но только мне удалось чудом к ней пробраться, и что мы очень переживаем, что мы ее очень любим и что все будет хорошо.

Отец Алексей спросил у Людмилы, хочет ли она причаститься, и она, к счастью, согласилась. Батюшка облачился, я ему помогала, это было очень трогательно. Тетя Люда не могла говорить, и отец Алексей спросил разрешение снять маску с кислородом на время. Перечислил грехи, спросил, согласна ли она – та кивнула глазами, и батюшка ее причастил.

Также он сказал Людмиле: «Вы не думайте, вам станет лучше, и эта исповедь была несколько формальностью с вашей стороны». Но затем, когда станет лучше, обещал к ней зайти снова, и тогда уже серьезно ее поисповедовать. Хотя, думаю, крестная, конечно, все понимала… Мне было тяжело прощаться с ней, смотреть на нее, я осознавала, что мы больше никогда не увидимся. Но то, что произошло, было большим счастьем.

Через 3 дня мне позвонили из больницы и сказали, что Людмила только-только отошла ко Господу. После той исповеди и Причастия она через какое-то время впала в кому и так и ушла, больше уже не приходя в сознание.

Я спросила отца Алексея, как молиться за крестную, какие сугубые молитвы читать. Но батюшка ответил, что ей ничего особенного не требуется, так как он свидетельствует: поскольку она сподобилась исповедаться и причаститься, а потом умереть на Светлой Седмице, когда царские врата в храмах открыты, то у нее сейчас все хорошо.

Это чудо, что батюшка в тот момент из всей огромной Москвы оказался именно там, возле больницы

В этой истории много таких связующих ниточек, что, если одно что-то не состоялось бы, все было бы невозможно. Например, что муж мог уйти на работу, и я бы не смогла никуда поехать, так как не с кем было бы оставить ребенка. Второе – это то, что я случайно увидела, как мужу пришло сообщение от алтарника Леши, и Леша знал, что отец Алексей поехал со Святыми Дарами кого-то причащать. Ну и конечно, что батюшка из всей огромной Москвы оказался именно там, возле больницы, и что он освободился как раз в тот момент, когда я ему позвонила. И что нас пустили в реанимацию. И то, что тетя Люда согласилась причащаться. Все в этой истории – чудо от начала и до конца!

И для меня самой это было большой радостью и укреплением в вере – прикоснуться, быть причастной к таким Божиим делам.

Да простит Господь рабе Божией Людмиле все ее прегрешения вольные и невольные и дарует ей Царствие Небесное!