Протоиерей Всеволод Рыбчинский: «Азы веры я постигал в 1970-е годы в старинной Макаровской церкви»

Воспоминания протоиерея Всеволода Рыбчинского, старейшего клирика Киева, почетного настоятеля и строителя Свято-Ольгинского собора и всего храмового комплекса прихода, о церковной жизни города полвека назад.

Во время нашей беседы о. Всеволод цитировал записи своего дневника

Это было полвека тому назад. В храме в честь Священномученика Макария († 1497), на старинной Татарке, служил выдающийся священник Георгий Едлинский, сын священномученика Михаила Едлинского, которого при жизни знал и уважал святой праведный Иоанн Кронштадтский. Когда к о. Иоанну обращались киевляне за духовным советом и молитвой, тот отвечал, мол, чего вы ко мне идете, у вас в Киеве служит о. Михаил Едлинский, к нему идите. Они были одного духа.

Митрополит Иоанн (Соколов; † 1968) Вот эта духовная преемственность почила и на сыне о. Михаила – о. Георгии, моём духовнике, человеке высокой духовной культуры, носителе больших знаний, богословских и светских. Это был подлинный интеллигент в священном сане. Кстати говоря, он был духовником большинства киевских священников, и в первую очередь нашего киевского владыки того времени – Митрополита Киевского и Галицкого Иоанна (Соколова) (1877–1968).

Неспроста к о. Георгию потянулась киевская интеллигенция, которая, несмотря на советскую пропаганду, искала истину. Так вокруг него создался большой кружок молодежи, точнее сказать – целая православная община.

Я по специальности в то время был инженером-строителем и работал прорабом на складе бумаги комбината издательства «Молодь», который находился на Лукьяновке, по ул. Дегтяревской, недалеко от храма Священномученика Макария на Татарке.

Кстати, расположен этот старинный деревянный храм, памятник архитектуры, в прекрасном месте – среди холмов, глубоких оврагов, и найти его постороннему человеку очень непросто. Так Господь распорядился, чтобы о. Георгий опекал столичную интеллигенцию в таком неприметном месте в тяжелые атеистические хрущёвские времена, когда за посещение храма человек мог лишиться работы или вообще быть арестованным. Ведь мы, православная молодежь того периода, сами перепечатывали и тайно распространяли акафисты, каноны, жития святых, проповеди. А это уже могло обернуться для нас статьей Уголовного кодекса УССР…

Макариевский храм на Татарке

«Мой дядя был для меня духовным наставником»

Родного брата моей мамы, по фамилии Бондарчук, звали Иваном Потаповичем. В Макариевский храм мы с дядей ходили вместе. Он прошел войну военным врачом от Сталинграда до Берлина, победу встретил в звании подполковника. В 1942-м году, когда освободили Сталинград, и армия фельдмаршала Паулюса была ликвидирована, город практически лежал в руинах. И вот, он идет по разбитой улице и слышит великолепное церковное песнопение. Видит – впереди церковь стоит, целая, невредимая. Только стены снаружи разбиты. Заходит внутрь, а там полно людей!.. Яблоку негде упасть.

Первый открытый храм Сталинграда, 1946 г.

Рассказывая об этом случае, мамин брат утверждал, что, несмотря на всю антицерковную пропаганду Советской власти, люди в СССР, и в особенности на Украине, оставались верующими. Не было ни одного воина на войне, от солдата до генерала, который открыто или тайно не молился бы Богу, глядя в глаза смерти.

Не было ни одного воина на войне, от солдата до генерала, который не молился бы Богу, глядя в глаза смерти

В конце концов против гитлеровского фашизма, а Гитлер, как известно, исповедовал оккультизм, воевала Православная Русь, истоки которой исходили из Днепровой купели святого равноапостольного князя Владимира. Поэтому Сталин вынужден был освободить всех заключенных священников, иерархов, понимая, что именно Церковь своими молитвами способна вдохновить наших воинов на победу, утешать матерей, жен и сестер, которые ждали и молились о своих воинах. Хотя это противоречило советской идеологии. Но, как говорили в старину, «без Бога – ни до порога»…

Так вот. Дядя мой, зайдя в церковь, упал на колени, заплакал... Потому что перед войной в Киеве действовало только два прихода, все храмы были закрыты... В военном госпитале, где он служил, все знали, что дядя верующий, но никто ему ничего не говорил на этот счёт, так как ценили за профессионализм и добропорядочность – он был высококлассным врачом-хирургом, спас жизнь тысячам раненых. Мог сделать большую карьеру, но вера у него была выше карьерных амбиций…

После войны Иван Потапович продолжал практику военного врача, служил в Белоруссии, а когда ушел на пенсию, получил квартиру в Киеве, где жил как христианин еще несколько десятилетий. Он был для меня духовным наставником, учил азам веры. Хотя я был верующим с детства, но практически ничего не знал о Православии, о догматах нашей веры. Он объяснял мне, как нужно вести себя в храме, что означает литургия оглашенных и литургия верных, как готовиться к Исповеди и Причастию и т.д. Жил он на улице Артема, а я – на Сырце, в общежитии. Так что виделись мы часто, вместе ходили в Макариевскую церковь к о. Георгию на службу.

«Отец Георгий – носитель безграничной любви Христовой»

О. Георгий Едлинский (1902–1988) Каким мне запомнился о. Георгий? Он к себе всех притягивал, покрывал любовью Христовой. Это была сама безграничная любовь! Был он удивительным проповедником.

Макариевскую церковь открыли во время войны. Архиерей знал его отца, священномученика Михаила Едлинского, и рукоположил его сына Георгия в сан священника в 1941-м году. Так отец Георгий начал свое многолетнее служение, вплоть до дня своей кончины в 1988-м году. Весь путь священника, его проповеди, духовная сила и прозорливость остались в памяти прихожан, духовных чад, как яркий пример пастырского служения.

До сих пор помню проповеди о. Георгия, беседы с молодежью. Мы слушали его, и перед нами открывался неведомый пласт истории Киева, храмового строительства. Особенно часто рассказывал он об истории Макариевского храма.

Свято-Макариевский храм сегодня

История храма такова. В далеком 1895-м году настоятелем киевской Лукьяновской Свято-Федоровской церкви о. Константином Терлецким был поставлен вопрос о строительстве на Татарке, на горе Юрковице, что расположена между Щекавицей и Лысой горой, церкви во имя Священномученика Макария. Население Юрковицы составляли бедняки Киева, которые в глубине балок, как сейчас говорят, «самозахватом» возводили из глины и плетней свои убогие хижины. Это были рабочие Подола, базарные торговцы и просто бездомные воришки и пьяницы. Вот такой контингент предстояло просвещать в новосозданной Макариевской церкви.

Я конспектировал беседы о. Георгия. В этой старой тетради сохранилась запись:

«14 мая 1897 г. был заложен фундамент, на котором менее чем через полгода уже возвышался Макариевский храм, сооруженный по проекту Евгения Ермакова – архитектора ряда киевских церквей. В 1902-м г. при церкви было основано приходское братство, которое организовало там дневной детский приют и библиотеку. Однако в 1920-х годах власти забрали у церкви здания школы и приюта, превратив их в жилой дом и тубдиспансер. А в 1931-м г. закрыли и храм. Купола и кресты сняли, уничтожили иконостас, разрушили колокольню, а в здании церкви устроили шорную мастерскую. В 1937-м г. был арестован настоятель – о. Никодим Яновский».

Сейчас в этом небольшом старинном деревянный храме хранится множество священных реликвий, таких как поручи преп. Серафима Саровского, частицы мощей многих святых, в том числе в иконе (кисти известного художника Ивана Ижакевича) покровителя храма – святителя-мученика Макария.

Большинство икон храма также писал этот великий художник-иконописец и его ученики. Он был большим другом отца Георгия. Характерная деталь: в росписях храма присутствуют образы тех святых, в честь которых были освящены храмы, впоследствии разрушенные большевиками. На северных и южных вратах иконостаса Макариевского храма, где, по традиции, обычно изображаются Архангелы Михаил и Гавриил, находятся иконы князей-страстотерпцев Бориса и Глеба, как напоминание о разрушенной в 1935-м году церкви в честь этих святых на Подоле.

В этом храме 40 лет служил настоятелем отец о. Георгия – священномученик протоиерей Михаил Едлинский.

Образы Николы Доброго и св. великомученицы Варвары написаны в память о еще двух храмах: Никольском и Варваринском. Эти церкви стояли на Подоле до 1936 г., и подвизались там священники Александр Глаголев и Михаил Едлинский.

После закрытия этих храмов их перевели в Набережно-Никольскую церковь, которая стала последним местом их служения. В августе 1937 г. отцы Александр и Михаил были арестованы и в ноябре этого же года приняли мученическую кончину в Лукьяновской тюрьме. Об этих событиях напоминает икона Николы Мокрого, которая находится в киоте Макарьевского храма. Отец Георгий, если у кого-то были неприятности, связанные с судом или заключением, всегда совершал молебен именно перед этой иконой, и помощь приходила.

В 1948-м г. о. Георгий попросил написать иконы Покрова Пресвятой Богородицы и св. великомученика Иоанна Воина – в память о храмах на Подоле, которые пострадали от рук безбожной власти, и которые, вместе с храмом Св. Варвары, с огромными трудностями восстановил о. Алексий Глаголев – сын новомученика о. Александра.

Протоиерей Георгий Едлинский особенно усердно молился пред иконой св. Иоанна о воинах, ушедших на войну и без вести пропавших.

Отец Георгий никогда не осуждал Советскую власть, приветствовал всякое доброе начинание в стране

Отец Георгий был человеком высокой культуры. Он никогда не осуждал Советскую власть, приветствовал всякое доброе начинание в стране. Любил путешествовать, читал газеты и журналы. Его супруга была больна, не могла выходить из дома. О.Георгий её очень любил, ухаживал за ней, ходил на Крещатик и покупал ей мороженое в шоколаде. И никогда не унывал. На Пасху он прятал детишек в храме от бдительного ока кэгэбистов.

Вот в такой атмосфере, мои дорогие, я постигал азы веры. И благодарю Бога за это.