«Вы что, глупая совсем?»

В тот день мы с младшей дочкой Машей приехали в Оптину пустынь. Специально сбежали из Москвы в монастырь на неделю оптинских праздников, которые идут там в это время один за одним.

Если честно, будь моя воля, я бы там вообще поселилась. Но воли Божией, видимо, пока нет.

***

Оптину я люблю абсолютно за всё.

Оптину я люблю абсолютно за всё: за то, что Бог здесь близко; за слезы очищения; за огромное количество чудес, которые здесь со мной происходили

За тот первый мой приезд почти двадцать лет назад после «Пасхи красной». Я вошла через ворота, и душа запела, почувствовала, что это ее место силы… За то, что Бог здесь близко… За слезы очищения… За тишину и умиротворение… За огромные сосны до небес, которые, наверное, еще видели старцев… За журчание Жиздры... За неспешную монашескую молитву… За огромное количество чудес, которые здесь со мной происходили… Даже за оптинские рыбные пельмени люблю…

Еще очень люблю за встречи. Сколько же их здесь было… Со сколькими прекрасными людьми я здесь познакомилась. С кем-то мы дружим до сих пор. А иногда эти встречи быстрые, мимолетные. Несколько взглядов, несколько слов. Но в этих взглядах и словах – душа человеческая, что-то очень важное, что хочет сказать мне Господь. Несколько минут, иногда – секунд, но это уже целая история.

Да, за истории я Оптину тоже очень люблю. Особенно за такие, которые мелькнули короткой вспышкой перед глазами. А ты потом думаешь, думаешь, вспоминаешь…

***

Так было и в тот день.

Я припарковала машину на монастырской стоянке. Пока выгружала коляску, разные наши вещи, а Маша сидела внутри, ко мне подошел какой-то мужичок. По виду не совсем бомж, но и не из «цивилизованных» явно.

– Собираю на помощь храму в Луганской области… Не поможете?

Если честно, помогать я не хотела. Во-первых, денег с собой было немного, а во-вторых, скорее всего, он врал. Ну, я так подумала.

Я уже там видела нищих, которые сегодня спасались от потопа в Крыму, потом, на волне, были беженцами с Донбасса… Одни и те же люди.

Но, с другой стороны, а кто знает, может, и не врал. И, в конце концов, я приехала в монастырь просить у Бога разных милостей. Будет странно, если я при этом не окажу милость другому.

В общем, сунула я ему сто рублей и начала вынимать Машу из автомобильного кресла. А мужик почему-то замешкался и очень внимательно смотрел на мою дочь. Ну, это и понятно, у нее синдром Дауна, ее многие рассматривают. Но дядька был прямо в замешательстве. Потом все же развернулся и пошел к другим паломникам.

А мы с Машей отправились в монастырь. Начиналась литургия, и я хотела успеть на исповедь.

***

Поисповедовалась. В очередной раз удивила монаха, который меня знает, что из раза в раз прихожу с одним и тем же:

– А когда исправляться будем?..

Потом стояли у входа. Я пыталась молиться, а Маша то выходила, то заходила, то просилась на ручки. Обычная детская история.

Наконец пропели «Отче наш», и дочка начала протискиваться вперед – к амвону. Там как раз говорили проповедь. Она в Оптиной перед причастием.

Я пыталась как-то выхватить Машу из толпы, но она уверенно встала впереди, сложила крестом ручки и стала ждать. А я болталась где-то за спинами и пыталась ее контролировать. Ребенок все же особый.

– Вы рано сюда с ней пришли, – повернулась старушка, стоявшая передо мной.

– Это не я, она сама…

– Вы мне мешаете! Что вы все тянете к ней через меня свои руки…

– Давайте с вами поменяемся местами, – зашептала я. – Тогда я буду рядом с дочкой и не буду вам мешать.

– Я не хочу меняться!

Меня, если честно, подмывало высказаться по полной. Но я вовремя вспомнила, что буду вообще-то причащаться. Так что лучше смолчать. Только лицо у меня самопроизвольно ходило ходуном.

В итоге мы с Машей благополучно причастились. Старушка – тоже. И направили стопы свои в трапезную. Я и дочка, в смысле.

***

Когда мы уже поели тех самых знаменитых рыбных пельменей и возвращались обратно в монастырь на молебен с акафистом, нам навстречу из ворот вышла та самая бабушка.

Маша зачем-то помахала ей рукой, я же сделала суровый православный молитвенный вид. Мол: «Я практически в затворе, ничего и никого вокруг не вижу».

Вы знаете… Вы простите меня, пожалуйста… У вас такая чудесная девочка. Я только сейчас заметила, какая она. И мне стало стыдно

– Постойте, подождите, – позвала меня старушка. – Вы знаете… Вы простите меня, пожалуйста… У вас такая чудесная девочка. Я только сейчас заметила, какая она. Такие дети очень очищают… Вот и мне… Стало стыдно. Простите…

Я радостно закивала в ответ:

– И вы меня…

И мне тоже стало стыдно. Я раздражалась на эту бабушку, а кто знает, что у нее в жизни. Но ведь есть в ней тепло, любовь. Нашла в себе силы попросить прощения, хотя в два раза старше меня. И я тоже была хороша, что уж греха таить. Может, и правда такие дети очищают?..

Побыли мы в монастыре и пошли к нашей машине. Пока я грузила все внутрь, включая дочку, ко мне опять подошел тот мужичок, который просил на помощь храму в Луганской области.

– Вот, возьмите ваши деньги, – протянул он мне сто рублей.

– Зачем? Это же вам…

– Она у вас даун?

– Ну да…

– Вот и берите.

– Да не надо мне!!!

– Вы что, глупая совсем?! Я, конечно… не очень хороший человек. Но не до такой же степени…

Сунул деньги и пошел прочь.

Не собирает этот мужичок, наверное, ни на какой храм. На выпивку себе. Но увидел Машу, понял, какая она, и зашевелилась внутри совесть

И ведь ждал же меня все это время. Не собирает он, наверное, ни на какой храм. На выпивку себе. Но увидел Машу, понял, какая она, и зашевелилась внутри совесть. Образ Божий проснулся. Мучился все эти несколько часов. Как и бабушка, нашел в себе силы.

Да, такие дети точно очищают. Божии дети. Как хорошо, что у нас есть наша Маша. Теперь самой бы очиститься…

…Вот такие короткие, мимолетные встречи случились у нас в тот день. Маленькие истории. Но очень у меня от них тепло на сердце.