История об одной христианской кончине, чуде по чтении Псалтири и о бесконечном милосердии Божием

Историей, о которой далее пойдет речь, важной и очень личной, поделилась с читателями портала Pravoslavie.Ru Ирина, прихожанка одного из московских храмов. В ней речь идет о последних днях жизни ее мамы Галины, чуде по чтении Псалтири и о бесконечной Божией любви и милосердии. Приводим этот рассказ со слов самой Ирины.

Женщина на смертном одре. Художник: Фердинанд Ходлер

Смерть – великое таинство.
Она – рождение человека из земной,
временной жизни в вечность.
Святитель Игнатий (Брянчанинов)

История, которую я хочу рассказать, начинается с моего воцерковления. Воцерковлялась я, ухаживая за своей мамой, которая к тому моменту болела уже около 15 лет. У нее был ревматоидный полиартрит, и подвижность ее суставов с годами все уменьшалась и уменьшалась. На момент моего воцерковления мама была уже лежачей больной: могла немного приподняться на кровати, сесть – но ходить уже не могла.

И батюшка, мой духовник, стал в беседе со мной интересоваться моей семьей, событиями, связанными с ней, часто спрашивал про маму: а что мама? а как мама? не желает ли исповедаться?

Я же относилась к ней с превосходством: ну, как же, мама-то и в церкви вообще никогда не бывала! Вот я – да! А что мама?

Я относилась к ней с превосходством: ну, как же, мама-то и в церкви вообще никогда не бывала! Вот я – да! А что мама?

Но батюшка был настойчив, просил узнать у мамы насчет Исповеди – и я исполнила его просьбу, спросила у нее, не хочет ли она поговорить со священником. И мама вдруг ответила, что да, она хочет поговорить с ним!

Батюшка приехал, причем довольно быстро – через несколько дней. Они разговаривали, потом батюшка вышел и сказал, что сейчас мама не готова исповедаться. Но когда будет готова, то сообщит мне, и тогда надо ему сразу об этом сказать.

И настал тот день, когда мама сказала мне, что она хочет исповедаться. Но я забыла сказать об этом священнику – мои заботы, касающиеся меня очень важные события в церкви заполняли мое сознание, – и наконец сам батюшка переспросил меня, не готова ли мама исповедаться. Я ответила ему, что да, она готова!

Вскоре батюшка приехал. Он исповедовал и причастил маму, которая в жизни никогда не была в церкви, но откуда-то знала молитву «Отче наш». И когда я горделиво, превозносясь, с ней беседовала, она говорила: «Да, я не была в церкви, но знала ‟Отче Наш”, и когда тебя жизнь швыряла, мотала, и происходили какие-то плохие события, я всегда читала эту молитву». Этим своим признанием, этими словами она, надо сказать, меня очень удивила.

Расскажу вкратце мамину историю: мама была крещена случайно, если можно так выразиться. Она родилась в 1940-м году, и где-то неподалеку жил священник, который самостоятельно приходил в те семьи, где, как он узнавал, родился младенец, и предлагал его крестить. Бабушка моя была человеком совершенно нецерковным, но она согласилась покрестить младенца – просто так, раз предложили. Таким образом, мама была крещена, но никогда не жила церковной жизнью. У нее была жизнь обычного советского человека.

Мама была крещена, но не жила церковной жизнью. У нее была жизнь обычного советского человека

И вот, происходит в ее жизни такое событие – первая Исповедь и Причастие. Причем по виду батюшки, который вышел тогда от мамы, я поняла, что Исповедь была очень глубокая и оставила след в его душе. Я щебетала, несерьезно относясь к происходящему, но батюшка был очень задумчив – я не стала бы употреблять слово «потрясен», но был близок к тому.

Через три дня после той Исповеди и Причастия маме неожиданно стало плохо, резко упало давление. Я далека от медицины, но рядом с нами был знающий человек, хоть и с ветеринарным образованием, и такие показатели по давлению ее сразу насторожили, так же, как и звуки, которые издавались при дыхании. Она сказала, что нужно вызвать скорую. Я не сразу согласилась на это, сомневалась, что скорая приедет. Но эта наша знакомая меня убедила, и скорая действительно приехала.

Все было рутинно и обыденно... Врач скорой помыла руки, измерила давление, сделала какой-то укол – потом пошла еще раз помыть руки… И очень спокойно сказала: «Ваша мама умирает». Она сказала, что когда у человека так падает давление, это уже необратимо.

Врач спокойно сказала: «Ваша мама умирает»

Я была не готова это услышать… Было непонятно, что делать и как поступить. Я в растерянности позвонила батюшке, и он сказал, что за маму надо еще побороться. Я ему звонила с вопросом: что делать в таких случаях? В таких случаях, наверное, что-то читают? В Церкви наверняка есть какие-то правила на этот счет. Но батюшка предложил еще посопротивляться. И его стараниями была вызвана еще одна скорая, реанимационная, но и там подтвердили то, что было сказано первым экипажем. Единственное, они подробнее объяснили, что происходит. Оказалось, что мама принимала все эти годы лекарство, которое помогало ей снимать болевые ощущения. Оно облегчало боль, но не излечивало. И это лекарство было токсичным – все эти годы оно убивало ее печень, вот печень и отказала... Мама умирала от цирроза печени.

Мне сказали, что это необратимый процесс, который невозможно вылечить. Сколько времени осталось у мамы, тоже сказать не могут. Но будут страшные боли, так как печень не работает, и кровь не очищается. В организме будет болеть каждый орган, через который проходит кровь. И нужно получить особые лекарства, которые выписывают больным с онкологией, и делать эти уколы самостоятельно, чтобы облегчать ей боли. Что мы и сделали.

Мы сообщили обо всем маме, она очень спокойно это восприняла, сказала, что хочет увидеться и попрощаться со всеми, кто рядом и кто может доехать. Пришли родственники, мой старший брат, бабушка – ее мама. Со всеми мама спокойно побеседовала, попрощалась.

И начались боли.

Видны были ее мучения, то, как человек страдал. Уколы давали облечение на какой-то короткий период, а потом даже они перестали помогать в ее состоянии.

Мама мучилась. В момент, когда она отошла, я не спала, а читала вечернее правило – да и невозможно было спать, мама все время просила ее повернуть. Искала положение, в котором ей было бы хоть какое-то облегчение. Я вышла из комнаты и вдруг поняла, что не слышу стонов. Зайдя обратно, я обнаружила, что мама отошла ко Господу.

Далее были определенные процедуры, какие требуются в этих случаях, вызвали полицию, докторов. Смерть была зафиксирована. И начались приготовления тела. Мы с моими сестрами обмыли его. Это происходило ночью, а утром начались заботы о документах, о месте на кладбище – можно сказать, рутинные хлопоты по захоронению.

Тело мамы лежало в комнате. Была уже середина дня, когда ко мне приехала моя подруга. Воцерковленная, помогавшая мне воцерковляться. Она когда-то и ввела меня в храм. Она сказала, что по усопшим нужно читать Псалтирь – первые три дня непрестанно, а потом можно распределиться. И мы решили, что будем это делать, договорились об очереди, кто за кем. Я сказала, что буду читать первой.

Первый раз в мои руки попала Псалтирь, первый раз я открыла ее и начала читать. Села рядом с телом моей мамы. Читая, я поднимала взгляд, смотрела на ее лицо. Оно имело печать боли. Страдания так и запечатлелись на нем. Всем, кто видел ее, было понятно, что человек умирал с сильной телесной болью – на лице это оставило явный след.

И вот, читая Псалтирь, поднимая взгляд периодически на маму, я вдруг с удивлением увидела, что из ее глаз потекли слезы... Я была очень поражена этим. Я смотрела и смотрела на маму, не отводя взгляда. Из глаз ее лились слезы – по щекам, по вискам… И в этот момент лицо стало разглаживаться. Оно медленно разглаживалось, и на нем появилась тихая улыбка. Я позвала своих родных, сестер, которые были дома в тот момент, подругу – и они тоже были удивлены. Мы все наблюдали, как тихая радость запечатлелась у мамы на лице в тот момент.

Мы все наблюдали, как тихая радость запечатлелась у мамы на лице в тот момент.

Мы продолжили читать Псалтирь, читали не переставая. В день похорон родственники приходили и, присаживаясь возле мамы, смотрели, вглядывались в ее черты и удивленно говорили: «Галя улыбается! Надо же, как странно! Действительно улыбается!» Большинство из родственников были невоцерковленные, я им не рассказывала про это чудо. Лишь потом кому-то сказала, как все это случилось – что это произошло уже с мертвым телом.

Я сама много обдумывала все, возвращалась к этому событию мысленно. В тот момент, когда это произошло, я не понимала значения происходящего. Лишь спустя время я осознала, что это было явное чудо и милость Божия.

И тогда я поняла всю суть заповеди: «Не суди, да не судим будешь». Я поняла, что Господь смотрит на что-то другое – на сердце, а не на внешнее. И такая милость Божия к маме и ко всем нам, грешным людям, – она осознавалась только с годами.

Во время чтения Псалтири по маме чудо произошло и со мной – Господь коснулся моего сердца, я осознала, как мало любила маму, как ее не хватает, хотелось еще о многом с ней поговорить…

Жизнь мамы никак не была связана с Церковью. Соприкосновение с ней было единственное – Исповедь и Причастие перед самым уходом. И такая кончина, которая показала все милосердие Божие! Я благодарна Богу, что с мамой это чудо произошло, и очень верю и надеюсь, что Господь принял ее покаяние и помиловал ее.

Да простит Господь вся согрешения р. Б. Галине и дарует ей Царствие Небесное!