«Я просила Бога открыть мне Истину»

Дмитрий Злодорев: Татьяна Семирог-Ярощук родилась в Находке, но почти всю жизнь провела в США. Семья принадлежала к пятидесятникам, но в юности у Татьяны возникло ощущение, что она словно уперлась в некий потолок, и девушка стала просить Бога открыть ей Истину. Спустя много лет она нашла ее в Русской Православной Церкви, которую пятидесятники считали… гонителем христианства. На этом пути ей пришлось пережить смерть первого мужа, раковую болезнь, разногласия с родными и пройти множество других препятствий. А теперь, через шесть лет посла начала поиска Истины, она вновь обрела любовь и обвенчалась в православном храме. Наш разговор был похож, скорее, на исповедь, чем на интервью, и мне было даже неловко: все-таки я журналист, а не священник. Вернее, это был не разговор, а монолог.

В день крещения     

– Перед тем как поделиться своей историей, я хочу сказать, что никак не критикую пятидесятников или протестантов в принципе. Вся моя семья, многие мои друзья остаются пятидесятниками. Я их очень уважаю, очень люблю, хотя глубоко в душе верю, что они ошибаются. Но мне не хотелось бы причинить им боль или оскорбить их.

К Православию я пришла не моментально. Это произошло не за один день и даже не за месяц. Это получился долгий путь, который начался, когда мне было 18 лет. Тогда я резко почувствовала, что мне чего-то не хватает в моей вере, что как будто вокруг меня везде фальшь. Я словно уперлась в потолок и не чувствовала конкретного соединения с Богом.

Конечно, мне много что было известно о Нем. Протестанты с малых лет очень серьезно изучают Слово Божие, буквально выучивают его, и это прекрасно. Особенно это относится к нашим протестантам, поскольку в Союзе трудно было достать Библию, и люди заучивали ее наизусть, чтобы в случае гонений знать Слово Божие, чтобы это помогало им.

Зная всё Священное Писание, я тем не менее чувствовала, что у меня нет настоящего соединения с Богом

Так научили и меня, и я знала Слово Божие буквально от «а» до «я», от Сотворения мира до Апокалипсиса. Недавно нашла свою Библию, которую читала в юности: она вся исписана мною, я там делала какие-то пометки, что-то подчеркивала. Но, зная всё Священное Писание, я тем не менее чувствовала, что у меня нет настоящего соединения с Богом. Я ощущала, что Он – мой Друг, молилась Ему как могла, но единства с Ним, настоящего Его присутствия в моей жизни не чувствовала. А даже если и чувствовала, то потом поняла, что это было самовнушение.

Татьяна в детстве     

Свои поиски я начала в 18 лет, и они продолжались долгие годы. Наконец-то я пришла к вере в 37 лет, когда оказалась в Православной Церкви. Это был очень долгий путь, и каждый раз, когда мне казалось поначалу, что я что-то нашла, в итоге оказывалось – нет, это еще не то.

Весной 2016 года настал момент, когда я в душе почувствовала, что больше так не могу. Я ощутила, что совсем не знаю Истину и нахожусь в абсолютном духовном банкротстве. И лишь потом поняла, что протестантизм в итоге приводит только к такому состоянию, опустошению.

Я переходила из одной церкви в другую, была и у пресвитериан, и у методистов, и у баптистов – у кого только не была. Делала всё, что мне там говорили: исполняться духом, говорить на разных языках, молиться, просить у Бога. Я всё это делала. Я была очень прилежной ученицей. И все равно продолжала ощущать пустоту в душе.

В итоге я вообще перестала ходить куда-либо и просто сказала: «Господи, я больше так не могу. Пожалуйста, открой мне Истину – чего бы это мне ни стоило, каким бы путем Ты ни хотел бы привести меня к ней. Я больше не могу жить без этой Истины, не вижу смысла в своей жизни».

Помню, тогда я горько плакала, для меня это было время полной духовной усталости, Произнеся эту молитву, я продолжала свои поиски, очень много читала. Как раз тогда у меня родилась третья дочь. Когда дети и мой первый муж, ныне уже покойный, спали, я даже глубокой ночью продолжала читать, читать и читать. И по чуть-чуть некоторые вещи вдруг стали словно отзываться в моей душе. Они были написаны именно православными авторами – богословами, священниками, историками.

Очень важной для меня стала статья о том, сколько православных верующих было убито большевиками. Я этого просто не знала, поскольку выросла в среде пятидесятников, которых очень сильно преследовали. Мой прадедушка провел в сибирских лагерях 20 лет. Его жена с восемью детьми жила в землянке. Они едва выжили, ели очистки от картошки, четверо деток погибли.

Мой пятидесятнический прадедушка, который пожертвовал своей жизнью ради Христа, был для меня эталоном веры. Я думала, что Истина должна быть с ним, там, в его вере, поскольку он так много пострадал за нее. В то же время мне совсем ничего не было известно о преследованиях православных. Но, причитав, что большевики убили миллионы православных людей, включая великих священнослужителей, настоящих святых, я рыдала и не могла поверить: ну как же я этого не знала? У пятидесятников меня учили, что Православная Церковь – враг нашей веры, поскольку ее считали «ветвью КГБ». Но когда я всё это прочитала, у меня начали открываться глаза. Я многое узнала об убийстве семьи Николая II, о том, как они были преданы Богу, какой святой жизнью жили, как их дискредитировала советская пропаганда, чтобы народ их возненавидел. Я очень люблю историю, и все эти вещи начали открываться для меня. Сама Россия стала казаться совсем другой страной, я поняла, как много наш народ, включая православных верующих, пережил от дьявола и коммунистов.

Все эти вещи стали мне открываться постепенно, по чуть-чуть, включая исторические факты. Я прочитала много документов об истинности Православия во времена большевиков, о том, как священники противостояли им. Прочитала о праведном Иоанне Кронштадтском, о других святых. И вдруг настал такой момент, когда, узнав всё это, я спросила: «А что мне дальше делать?»

Признаться, раньше я никогда не думала, что просьба к Господу показать Истину приведет меня к Православию

Признаться, раньше я никогда не думала, что просьба к Господу показать Истину приведет меня к Православию. Скажу больше: я была готова прийти к любой христианской деноминации, но только не туда. Даже стало немного страшно: как я предам пятидесятничество, своего деда, который страдал за веру?

Несколько недель я мучилась по этому поводу, в душе шла серьезная борьба, была тревога. Я знала, что моей семье будет трудно пережить мой переход в Православие.

Русской Православной Церкви я тогда не доверяла, но в городе Шарлотт в Северной Каролине, где мы жили, была греческая церковь святого Нектария. Я решила пойти туда и поговорить со священником. У меня был большой список вопросов, которые задает любой протестант: про поклонение Деве Марии, молитву об усопших, почитание икон. Примерно на половине этого перечня со мной вдруг что-то произошло. Я спросила священника: «Где в Библии написано, что можно молиться за мертвых?» Никогда не забуду, как священник посмотрел в мои глаза и спокойно ответил: «А кто тебе сказал, что они мертвые?» В тот момент в моих мыслях сложились слова из моей исписанной Библии: «Кто верит в Меня, хоть и умрет – будет жить!» (Ин. 11:25). Возникло чувство, что на оставшиеся вопросы даже не нужно отвечать. Нахлынули слезы умиления и смирения, это было какое-то чудо: я вдруг осознала глубоко в душе: всё, вот оно, больше у меня нет никаких вопросов, Господь привел меня к Истине.

Прошло еще несколько месяцев, я многого не понимала, но потихонечку эти моменты стали открываться. Богородица Сама открылась мне. Я попросила Ее: «Матерь Божия, меня научили, что к Тебе нельзя даже обращаться, нельзя произносить Твое имя, что все наши прошения могут быть направлены только к Отцу, и Сыну, и Святому Духу. Твой Образ вообще не присутствовал в моей жизни. Пожалуйста, откройся мне». И знаете, потихоньку, за много-много недель, в моей душе стала открываться Ее важность, Кем Она является для нашей веры и как важно, чтобы мы Ее признавали.

Это такое чудо! Ведь протестанты, особенно из бывшего Советского Союза, очень редко приходят к Православию. Во всяком случае, я не знаю ни одного такого человека. Всё это происходит потому, что еще в советские времена Православная Церковь считалась врагом и гонителем.

Я привыкла к тому, что в протестантские церкви всегда зовут и уговаривают приходить. В Православии всего этого нет, и я словно осознала, что не один лишь человек приводит другого в веру, а Сам Бог – чудесными путями, которые для нас непостижимы. Меня никто не звал в эту Церковь, ни один человек не звал. Когда я поняла, что Истина может быть в Православии, я даже не знала, куда пойти: просто стала искать храмы в моем городе через интернет. Мне даже не у кого было спросить, и меня не человек привел к этому, а Сам Бог!

Меня никто не звал в Православную Церковь. Мне даже не у кого было спросить. Меня привел в нее не человек, а Сам Бог!

Даже больше того, когда я сказала Господу, что готова на все ради Истины, то не знала, какую цену мне придется заплатить за это. Буквально через несколько недель у меня диагностировали рак груди. Тогда я решила: «Надо поскорее идти в церковь, чтобы меня приняли в Православие».

Я думала, что умру. Значит, мне тем более нужно поскорее найти Истину. Но буквально через шесть дней умер мой муж, а не я – он разбился в автокатастрофе. Ему было всего 38 лет, мне – 37, а нашим дочерям – 9, 5 и 1 год.

И тут у меня возникает мысль: как же мне его хоронить? В протестантскую церковь идти я уже не собиралась. И слава Богу, что за пару недель до этого мы встретились с тем самым греческим священником: первым делом я позвонила ему. Вы представляете, как Господь всё устроил?

Мой муж, хоть и принял протестантизм, в детстве был крещен в Православии. И батюшка сказал: «Хорошо, мы похороним его как православного».

Вот так чудесно всё произошло.

Но дальше было больше. Через несколько недель мне предстояло идти под нож к врачам, удалять грудь. Буквально за три дня до этого православное крещение приняли три мои дочери, а меня миропомазали. В госпиталь на операцию я легла на день рождения моего погибшего мужа.

У нас в доме появились иконы. Для моих родителей и братьев это был шок. Они считают, что я немножко свихнулась из-за всех этих трагических событий и ушла от их истинной веры в заблуждение. Один из братьев (а у меня их восемь и еще одна сестра) сказал: «Ты мне больше не сестра, ты находишься в ереси». И я знаю, что мои родные до сих пор так думают, молятся за меня, чтобы я вернулась в их веру. А я молюсь за них, чтобы они пришли к истинной вере.

Потом в Шарлотте я нашла маленькую русскую церквушку в честь иконы Божией Матери «Державная», стала туда ходить. Настоятелем там был замечательный батюшка, отец Александр Логунов, который раньше служил в соборе в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Сан-Франциско, где почивают мощи святителя Иоанна Шанхайского и Сан-Францисского.

Татьяна в русском православном храме в Бостоне     

Примерно в то же время, несколько лет назад, мы с дочерями переехали в Бостон и здесь нашли русский Богоявленский собор. Вскоре случилась пандемия, и я долгое время не могла найти никого, чтобы подружиться: мы просто ходили на службы и не знали ни одного человека. Но затем наш приход устроил большой пикник, где мы наконец повстречались с другими людьми. Дети записались в воскресную школу, а я, наверное, впервые почувствовала себя членом местной православной общины.

Ощутила ли я себя православной? Скажу так: в протестантизме есть какая-то человеческая гордыня: дескать, наша вера самая правильная, а всё остальное – заблуждение. Там нет смирения, нет вопроса: «А может, я неправ? Вдруг истина не тут?» Выйти из этой гордыни очень трудно. Ты настолько в это вовлечен, ощущаешь свою особенность, думаешь, что ты находишься в истинной Церкви Христа. И ты там всегда чувствуешь себя спасенным: дескать, я один раз покаялся, и Христос спасет меня только потому, что я верю. Я бы сказала, что это такая, может быть, даже дерзкая и гордая уверенность в том, что человек останется со Христом, что бы он ни делал в жизни. План спасения в протестантизме – только через веру, а не через усилие (дела).

В Православии – совсем другие ощущения. Ты сознаешь свое падшее греховное человеческое естество, свою «незаслуженность». И ты полностью отдаешь себя Господу на Его милость. Молитва «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя», которую мы произносим каждый день, напоминает мне, что я нуждаюсь в милости Божией. И той самой дерзкой гордой уверенности, как в протестантизме, у меня нет: я понимаю, что для спасения нужно приложить усилия. Как сказано в Писании, Царствие Божие усилием берется. В протестантизме этого нет, а здесь я знаю, что мне нужно освящение, посещение церкви, причащение Святых Даров, нужна литургия – всё это важно для спасения. Как учит наша вера, Христос спас нас, спасает, и мы надеемся, что спасет нас. То есть путь спасения – это дело прошлого, настоящего и будущего, а не какой-то момент, где ты рожден свыше и всё – спасение теперь нельзя потерять.

Самое важное, что всё это – не мои достижения. Я сама удивляюсь и поражаюсь, и это придает мне еще большую уверенность, что это сотворил Сам Бог. Я ждала совсем не этого, не думала о таком выборе, и только Господь мог такое сделать. Даже сейчас, несколько лет спустя после обращения к Православию, я вижу, что произошедшее со мной – просто Божие чудо. Я этим настолько дорожу! Христос говорит, что Царствие Божие подобно чему-то драгоценному. И каждый раз, когда читаешь притчи об этом – будь то о жемчужине или о кладе, найденном в поле, – понимаешь, что за эту драгоценность всегда платилась какая-то цена. Один человек отдал всё ради этой жемчужины, а другой – чтобы купить это поле. Царство Божие всегда дорого, драгоценно, нелегко дается и часто требует жертвы.

С момента обретения православной веры у меня полностью ушло то ощущение пустоты и «духовного банкротства», которое было раньше

Еще мне хотелось бы сказать, что с момента обретения православной веры у меня полностью ушло то ощущение пустоты и «духовного банкротства», которое было раньше. Вместо этого я ощущаю себя сосудом, который наполняется понемногу все эти годы – каждый раз, когда я иду в церковь, исповедуюсь, принимаю Святые Дары, читаю, я наполняюсь всё больше и больше. И, честно говоря, чувствую, что никогда не перестану наполняться, потому что вера наша – неисчерпаемая. Мы никогда не сможем прийти к ощущению, что открыли ее полностью.

У меня наконец-то воцарился мир в сердце после 20 лет уныния, страха, тревоги, пустоты. Возникла уверенность, что я на правильном пути, что Господь действительно со мной, что я часть Его Церкви и Тела. Раньше этого никогда не было: я винила себя в том, что со мной что-то не так, пыталась сказать себе, что это из-за моей слабой веры. Во мне жило постоянное чувство вины, потому что этой веры просто не было.

Теперь же всё иначе. Мне не нужно навязывать себе веру и чувство мира: оно действительно исходит от Церкви, от Бога, от Его Тела и от Его Слова. И то, что я выжила после целой серии произошедших со мной трагедий, – всё это благодаря Православной вере и Церкви! Я оказалась на духовном нуле и просто погибла бы, если бы буквально за несколько недель до всех потрясений, которые мне довелось пережить, не нашла Истину.

И хотя это было только началом моего пути в Церкви, оно дало мне силу, стержень и какую-то надежду выжить. Когда всё обрушилось в моей жизни, моя православная вера стала как светлый лучик, который светил где-то глубоко в темноте и вселял в меня веру в то, что всё будет хорошо. У меня появилась надежда: если Господь привел меня к Истине, то теперь Он меня не оставит в беде. Я держалась за то, что Он со мной, а я с Ним. Раньше, до обретения Православия, у меня не было такого ощущения, я чувствовала себя заблудшей и полностью потерянной. А теперь увидела, как Господь чудесным образом открыл мне Истину, а это значит, что Он проведет меня к спасению и души, и тела. И это мне давало и до сих пор дает покой и радость.

С дочерьми и вторым мужем Ильей Ярощуком вместе с Курской Коренной иконой Божией Матери     

P.S. Дмитрий Злодорев: Мне казалось, что эта история уже закончена, но она получила неожиданное продолжение. Когда я написал материал и отправил его Татьяне на проверку, то, как оказалось, это произошло на следующий день после годовщины гибели ее первого мужа. Ее нынешний супруг сказал мне, что вся семья была тронута этим до слез.