«Мы учимся рисовать иллюстрации, орнаменты, изучаем каллиграфию»

Девять лет назад старшей дочери Марии Адамовой пришло время идти в школу. И тогда Мария с супругом Русланом решили, что их дети будут получать семейное образование. Практически сразу у них нашлись единомышленники – такие же родители первоклассников. Так в Костроме появился православный клуб семейного образования «Фома». Дети из этого сообщества изучают обычные школьные дисциплины. Но есть и такие предметы, которых в обычной школе нет. Например, авторский курс Марии под названием «Русская рукописная книга». О том, как возникла идея преподавать детям такой предмет и как он связан с духовным развитием, мы и побеседовали с Марией.

Мария Адамова с учениками

– Как лично вы заинтересовались русской рукописной книгой?

– В моей жизни рукописная книга появилась благодаря учебе на худграфе. В годы своего обучения я поняла, что я не живописец, не портретист – это все вообще не мое. А еще я несостоявшийся архитектор, потому что из архитектурного колледжа ушла в декрет. У меня диплом художественной школы по графике, и архитектура как таковая больше располагает к графике. Так что я пришла на худграф, потому что там можно было заочно учиться. У меня уже был ребенок, и мне сложно было стать архитектором, потому что архитектуре учат только очно (по крайней мере, у нас).

В моей жизни рукописная книга появилась благодаря учебе на худграфе

У меня получалась графика, мне это занятие очень нравилось. И у меня был большой интерес к письму, к алфавиту, к разного рода буквицам – не только церковнославянским, а вообще. Все брали для дипломной работы то, что художники обычно берут (живопись или что-то еще), а я подумала сделать что-то в графике (может быть, какой-то алфавит). Подошла к преподавателю, рассказала ему о своей идее, попросила его стать моим научным руководителем. Он говорит: «Что же ты будешь алфавит делать? Давай-ка мы с тобой русскую рукописную книгу будем изучать».

И я серьезно отнеслась к этому делу. Пока писала диплом, перелопатила кучу книг, ходила в библиотеки, искала. У меня на компьютере было скачано 15 гигабайт сканов рукописей. То есть все, что было в доступе в интернете, – все было у меня. Я начала учить церковнославянский. Мне все это было так интересно, потому что я одновременно и диплом писала, и начала осознанно ходить в храм. И еще я тогда уже работала с детьми, и эти три направления как-то слились воедино. Для диплома я сделала методические рекомендации для предмета дополнительного образования «Русская рукописная книга».

– Соответственно, позже, когда появилось ваше сообщество семейного образования, то органично возникло желание этот предмет еще и преподавать?

– Когда мы решили, что наши дети будут на семейном обучении, я изучала разные школьные программы. Стандартные программы меня не удовлетворяли. И я наткнулась на очень интересную программу, которая называется «Русская классическая школа». Кстати, в этой программе есть и уроки церковнославянского. Конечно, я захотела ввести и «Русскую рукописную книгу». Но и родители, которые объединились с нами в клуб семейного образования «Фома», тоже хотели этот предмет. У меня уже была разработана по этому предмету методичка. Все это как-то органично слилось, все факторы совпали, и вот уже девятый год я веду этот предмет в нашем сообществе.

На уроке «Русская рукописная книга»

– Название предмета вроде как само за себя говорит. Но для человека, который вообще не в теме, как бы вы объяснили, что можно в наше время изучать на этом предмете?

– Много чего можно изучать. Вот я сейчас готовлюсь к уроку. Мы будем проходить Остромирово Евангелие. Это древнейшая точно датированная объемная рукописная книга, созданная на Руси. И на примере разворота этой книги мы можем посмотреть основные составляющие, которые мы изучаем с детьми (кстати, я проводила и уроки для взрослых).

Есть четыре основные составляющие в изучении русской рукописной книги и вообще любой древней рукописи. На Руси чаще всего книги были богослужебные, поэтому мы будем их рассматривать. Это иллюстрации (иначе они называются «миниатюры»). На миниатюрах, которые иллюстрируют тексты, изображали святых или события из Священного Писания. То есть первое, что мы изучаем, – это картинки. Мы учимся рисовать иллюстрации к книгам.

На уроке Вторая часть – орнаменты. Все орнаменты в рукописи, как правило, выполнены в едином стиле. Мы изучаем стили орнаментов. Бывают орнаменты как рамка или украшение иллюстрации самой миниатюры, бывают орнаментальные заставки в тексте. То есть, когда начиналась новая глава, рисовали какую-нибудь красивую заставку, и она разделяла текст.

Буквицы – это самое интересное. Всем нравится буквы рисовать. Они все выполнены в едином стиле. Стилей тоже много было. Например, тератологический стиль – переводится как «чудовищный», «звериный». Он состоит из растительных, животных мотивов со сложным жгутовым плетением.

И последняя составляющая – это каллиграфия, очень полезная вещь. Изучаем типы и стили письма, пробуем разные перья (тонкие, широкие). Есть много научных доказательств, исследований, в том числе и в России, которые подтверждают, что каллиграфия положительно влияет на развитие мозга, на психическое состояние и здоровье детей. Я думаю, что у нас эта тема недооценена. Сейчас, если я не ошибаюсь, в российских школах всего час в неделю выделен на этот предмет. Для сравнения: Пушкин, когда учился в Царскосельском лицее, занимался каллиграфией 18 часов в неделю. Кстати, знаю, что в коррекции дислексии и дисграфии есть методики, в которых используют каллиграфию. Я вижу терапевтический эффект и на занятиях со взрослыми. У меня тут взрослые делали аппликации и так радовались!

На уроке «Русская рукописная книга» – А дети радуются этому предмету, или это просто дополнительная нагрузка, придуманная для них взрослыми?

– В основном у меня занимаются мальчики 3–4 классов. Мне они часто говорят: «Как быстро заканчивается урок! На каких-то уроках сидишь, ждешь, когда он закончится. А рукописная книга – вроде только начал, только вошел во вкус, и раз – урок закончился, время убежало!» Им очень нравится. Они такие шедевры мне рисуют! Я вообще сама порой поражаюсь, потому что результаты зачастую совершенно неожиданные. Да, мы не только копируем известные образцы, но и создаем что-то новое. То есть в плане творчества я даю детям полнейшую свободу. Мы просто с ними изучаем стили, а потом они уже фантазируют, создают свое – то, что им нравится. Тут у них и какие-то осьминоги, и драконы новые встречаются. Но сам стиль остается прежним.

Мы не только копируем известные образцы, но и создаем что-то новое. В плане творчества я даю детям полнейшую свободу

– Вы изучили какие-то стили по образцам, а дальше что? Что новое вы делаете: книги, отдельные буквы или что-то еще?

– Например, к Пасхе сделали работу, состоящую из орнаментальной заставки, буквицы, текста тропаря. Дети смогли сделать для своих семей такие пасхальные подарки А вообще, мы и историю изучаем, и каллиграфией занимаемся, и рисуем. Такой комплексный предмет получается. И фантазию развиваем – книги делаем. Сейчас у меня есть незаконченная книжка, в которой написаны евангельские притчи. Мы только не закончили обложку.

Тропарь Рождества Христова (работа ученика) – Понятно, что процесс интересен, полезен. А какое у этой книги практическое применение?

– Мне кажется, здесь важнее процесс, чем результат. Пока дети делали эту книгу, во-первых, они учили церковнославянский, во-вторых, рисовали, в-третьих, к ним приходил батюшка, духовник нашего клуба «Фома», который не только разъяснял притчи, но и беседовал на разные духовные темы, отвечал на какие-то вопросы. Отсылка к богослужебным книгам за собой тянет очень многое: и какие-то евангельские темы, и тексты молитв. Вот когда делаем для семьи подарок на Пасху, пишем тропарь. У меня все ученики текст выучили, сидели, рисовали и пели тропарь.

То есть этот процесс много душеполезного несет для детей и в плане творческого развития, и в плане развития мозга, и в плане духовно-нравственного воспитания. Так что, думаю, сам процесс и есть наш результат.

– Вы знакомитесь только с русской книгой или хотя бы на уровне ознакомления рассматриваете и другие рукописи, миниатюры (допустим, греческие, европейские)?

– Конечно же, мы изучаем византийские книги и влияние Византии на русские рукописи, говорим, как византийский и нововизантийский стиль отразился в орнаментах русских рукописей. Я даю детям историческую справку о том, откуда это все к нам пришло. Немножко знакомимся с западноевропейскими образцами. То есть обзорно мы изучаем многое, но основная тема – русская рукописная книга. Это ведь очень обширная тема. Если мы возьмем еще и Европу подробно, будет уже переизбыток информации.

Мы изучаем византийские книги и влияние Византии на русские рукописи

– Кто-то из детей строит какие-то планы на жизнь, связанные с этим предметом? Говорит, что будет писцом, каллиграфом, художником, иллюстратором книг?

– Потенциальные художники есть, это сто процентов.

– Они сами об этом говорят?

– Мне кажется, им еще рано о таком говорить. Мальчики в 3–4 классе хотят быть космонавтами на каком-нибудь космическом корабле и спасать вселенную. Так что сложно сказать. Посмотрим, когда они взрослыми будут, во что это выльется. В школе надо давать детям возможность искать себя. На самом деле, мало людей в детстве знают, кем они хотят стать. Я вот одна из этих редких людей. А в моем окружении очень мало тех, которые действительно хотели кем-то стать уже в детстве. Я всегда думала, что это нормально: решила в первом классе, что стану художником, и всю жизнь шла по этой тропинке. А потом я начала видеть, что, оказывается, у большинства людей вообще не так.

– Это дело как-то связано с вашим личным творчеством?

– Да, естественно. Например, у меня есть ткацкая бобина… Мои друзья ходили в экспедицию в заброшенную деревню, нашли там бобины. Я решила эту бобину расписать, хотя тут у меня отсылка, скорее, к Билибину, а не к русским рукописям. Иногда что-то расписываю в «рукописном» стиле, делаю афиши для нашего сообщества.