Как Пресвятая Богородица отвела огонь от деревни Трушково

Предлагаем вниманию читателей беседу с руководителем Отдела по церковной благотворительности и социальному служению Вятской епархии, настоятелем храма в честь иконы Божией Матери «Всецарица» при Кировском областном «Центре онкологии и медицинской радиологии» иереем Георгием Неустроевым.

Отец Георгий поделился воспоминаниями из своего детства, рассказал о своем пути к вере, священному служению, о духовном окормлении болящих при Областном клиническом онкодиспансере, о выстроенной системе помощи нуждающимся при епархиальном социальном отделе.

Вахруши, 1930 гг. Фото: pastvu.com

«Родился в верующей семье»

– Отец Георгий, вы родились в эпоху хрущевских гонений на Церковь. Расскажите об этом времени.

– Родился я в поселке городского типа Вахруши Слободского района Кировской области в 1962 году. Действительно, на это время пришлись атеистические хрущевские времена, но они продолжались недолго, видимо, я в то время еще был маленьким и фактически их не ощущал. Мне повезло, я родился в верующей семье. Из детства помню, что во многих домах у людей находились иконы, молитвенные уголки, у людей пожилого возраста видел церковные книги.

Мне повезло, я родился в верующей семье

В поселке, где я рос, гонений на верующих не наблюдал. В то время уже атеистическая пропаганда на государственном уровне, видимо, настолько укоренилась, что устраивать открытых гонений не было повода. По крайней мере, так было в нашей местности. Все жили, словно ничего духовного в мире нет, но в своих семьях и внутри своей души большинство людей понимали, что Бог есть, и вместе с тем, помимо материального, есть духовный мир. Крестиков я на одноклассниках не видал, в пионерских лагерях, в школах не помню, чтобы кто-то носил крестик.

– Вы были крещены в младенчестве?

– У меня произошла такая сложная ситуация. В детстве, как и многих моих сверстников, меня крестила бабушка, а когда я стал взрослым, священники сказали, что, хотя бабушка была верующим человеком, но важно церковное крещение принять, т.к. при нем совершается и Таинство миропомазания. Меня крестил отец Александр Образцов, ныне уже покойный, а тогда многими людьми любимый священник, митрофорный протоиерей Свято-Серафимовской церкви.

«Старушки меня привечали!»

Иерей Георгий Неустроев

– В Вахрушах в то время была открыта церковь?

– Храм в поселке городского типа Вахруши и духовную жизнь восстановили не очень давно, когда я уже из поселка уехал. А во времена моего детства мы с родителями ходили в Троицкую церковь села Волково. Село это располагается также в Слободском районе, и мы ходили туда пешком по прямому пути, по железной дороге, – это километров пять. Старшие дети ездили на велосипедах, кто-то на рейсовом автобусе, который тогда ходил из Волково до Вахрушей, куда люди ездили на работу. Мы же с родителями в основном добирались пешим ходом. Отец бывал реже, чаще мы ходили в храм с матерью.

Приходили на службу, в храме в дошкольные годы я причащался часто. Это были 1960-е годы, и я удивлялся вот чему: в храме на воскресных и праздничных службах было довольно много людей, а других детей почему-то практически не было. Зато как старушки меня привечали! Прямо в рубаху насыпали конфет, положить-то их было некуда. Когда приходил с родителями в храм, меня там обычно забирали старушки «в оборот», и уже они подводили к иконам и Причастию. Потом детям во дворе рассказывал, как меня в храме причащали с ложечки, а они ничего не понимают, да и мне объяснить сложно, сам еще был мал.

Еще помнится, что если мы на службу припаздывали, то в храм войти было непросто, потому что вокруг церкви толпились нищие, я даже через них перелезал, а другого прохода просто не было. Еще думалось тогда: почему их так много? И это были действительно нищие брошенные люди, плохо одетые, видно было, что у них ничего в этой жизни не было. Потом, конечно, их у храма стало меньше, но я застал 1967–1968 годы, когда их было слишком много. С окончания Великой Отечественной войны уже прошло более двадцати лет, а некоторым людям в стране жилось совсем плохо.

«Бог вечен, душа человека божественна»

– Вы сказали, что на праздники в Волково собирался полный храм, хоть большую часть прихожан составляли бабушки. В это время люди хранили веру в своих сердцах?

– Было ощущение, что у многих людей вера являла собой, большей частью, внешнюю составляющую. К примеру, мой дядя был начальником участка в Сунском районе, он не был коммунистом, был грамотным, уважаемым в селе человеком. Мне запомнился у него в доме красный угол с иконами, который привлекал мое внимание своей красотой. И вот что удивительно, в детстве я во многих домах бывал, много видел молитвенных уголков – образа, лампадки, свечи, – но ни разу не видел молящегося человека, чтобы кто-то перекрестил себя, перед едой помолился… Иконы есть, никто уже в то время в сельской местности никого «не прижимает», не гонит, но никто не молится. Такое вот противоречие.

В детстве я во многих домах видел образа, лампадки, свечи, но ни разу не видел молящегося человека

Правда, мне рассказывали про старушек из Сунского района, что они там молятся. Они еще все были крещены и венчаны в царской России, я застал ту плеяду верующих людей. Поскольку я родился в 1962 году, они уже были старенькие, но еще многие были живы и в 1970-е годы. В годы своего детства я часто бывал в Сунском районе в гостях у своей бабушки по матери, Евдокии. Там церквей поблизости не было. В Ошети был храм, но сильно порушенный. Ближайшая церковь, куда верующие жители Суны могли съездить по Казанскому тракту, – Троицкий храм в Кстинино, то есть уже на подъезде к Кирову.

Слышал, что верующие старушки собирались то в одной избе помолиться, то в другой, но сам я этого не видал. Иногда бабушки брали с собой внуков. И мне рассказывала одна девочка, что они молятся, а на нее смотрят и спрашивают: «Что ты стоишь такая, будто не здесь? Ничего не чувствуешь?» Она говорит: «Нет». Они, видимо, благодать чувствовали, когда молились, и удивлялись, что ребенок не чувствует. Потом эта девочка выросла абсолютно неверующей. Когда я с ней встретился уже взрослым, то спросил: «А ты теперь пришла к вере?» Отвечает: «Нет, жизнь прожила – и все заканчивается». Тогда говорю ей: «Все только начинается!» Но она никак не могла поверить в вечную жизнь. Я встречал таких людей, которые верили в Бога, но никак не могли поверить в вечную жизнь. Говорю, что так же быть не может: Бог вечен, душа человека божественна, и мы тоже вечны.

– А вы пытались переубедить эту женщину, каким-то образом доказать, что Бог есть?

– У ее мужа отец был священником, то есть она была сноха в священнической семье. И сама мне рассказывала, что, бывало, в церковные праздники, когда выполняла работы по дому, в их дом к свекру приходили верующие люди и удивлялись, на что им отвечали, что не стоит обращать внимания, поскольку человек не верит. При этом она была очень доброй и на верующих не нападала, просто нейтрально относилась к религии. А вот когда атеист воинствующий нападает на церковь – это уже беснование. Слава Богу, что та женщина была крещеной, и у родственников есть возможность помолиться о ее душе, когда ее не стало.

Павловна с иконой против огня

– Отец Георгий, помимо икон в домах людей, приходилось ли вам наблюдать какие-то еще проявления духовной жизни в 1960–1970-е годы?

– Расскажу про чудеса, случившиеся в нашей местности, свидетелями которых были мои современники, в том числе мой друг, который тогда также был ребенком.

Слободской район, деревня Трушково, 1966 или1967 год: однажды там загорелась трава, огонь подался в лесок и пошел на деревню. Ветер его поддувал, был конец августа, урожай на полях скошен, уже были скирды, трава сухая, и по этой траве огонь с быстрой скоростью пошел на дома. Люди испугались, пошли тушить с ведрами воды, случился большой переполох. И выходит старушка. Друг говорит, что ее все называли по отчеству – Павловна. Она вышла с большой Казанской иконой Божией Матери и пошла прямо на огонь. И друг говорит, что они все были свидетелями, как ветер продолжал дуть в нашу сторону, а огонь пошел от нас. Но, поскольку местность, с которой пришло пламя, уже вся выгорела, огню жечь уже было нечего, и он быстро потух. Пресвятая Богородица отвела огонь от деревни! Мой друг говорит, что ребятни тогда собралось много, и они все уверовали. У него самого именно тогда укрепилась вера, хоть он еще ребенком был. Он на всю жизнь запомнил молитву Павловны с иконой, после которой огонь повернул вспять. Этот случай вскоре быстро пронесся по округе, свидетелей было много. И, если сейчас в деревню Трушково приехать, вероятно, найдутся местные жители, которые его вспомнят.

Молоко для старицы

– Рассказанный вами случай напоминает притчу о том, что не стоит село без праведника. Получается, и в атеистическое время Бог являл людям для укрепления веры чудеса?

– Конечно. Вот еще документальная история, произошедшая в деревне недалеко от села Истобенск Кировской области, там жила одна старица. Эту историю рассказала мне Тамара Александровна 1941 года рождения, которая была оттуда родом. Я ее духовно вел как онкобольную, сейчас она уже преставилась. И вот с ней такой случай произошел в конце 1940-х годов. Эта женщина, еще будучи ребенком, была знакома с местной старицей. Старица в деревне была неходячей, лежала немощная, но молилась, и к ней ходила вся округа – люди обращались за молитвой. А у этой Тамары Александровны, тогда учившейся в начальных классах, было послушание носить ей каждый день молоко. Мама и бабушка у нее были верующими и дали ей такой наказ – каждое утро до школы навещать лежачую больную и относить ей двухлитровый бидончик молока.

Будучи ребенком, она бегала до старицы с молоком по утрам перед школьными уроками. А один раз побежала, споткнулась, молоко пролилось, но все равно пришла к старице, поскольку была уже близко от ее дома. Сама ревет, говорит, что, мол, пролила, запнулась, а дома молока больше нет, все раздали. Говорит, завтра принесет. Старица ей отвечает: «Тамара, завтра не приходи, мне уже не понадобится молоко, а ты запомни: ты ко мне очень долго ходила, девочка послушная, выйдешь замуж, у тебя будут дети, внуки, на весь твой род ни одна щепочка не упадет!» Такой духовный завет дала ей на всю жизнь. Когда мы с Тамарой Александровной разговаривали, вспоминая этот случай, ей уже было более семидесяти лет, и она говорила: «Вот, батюшка, посмотри, все при всем: все у нас хорошо, и мои дети, внуки Церкви очень сильно помогают». Действительно, вся ее ближайшая родня, которую я хорошо знаю, помогает церквям, монастырям, приходам, просто людям. У них есть чем помочь, старица же сказала: «Ни одной щепочки на род не упадет». Все люди стали состоятельными и делятся добром своим во славу Божию. Но называть их не буду – не всем нравится, когда их добрые дела афишируют.

Благословение монахини Серафимы

Монахиня Серафима (Гордеева)

И третья история также связана с именем местной вятской подвижницы – монахини Серафимы (Гордеевой), она похоронена в 1995 году в ограде Троицкой церкви села Макарье. Монахиня была образцом ревностного служения Господу и людям, прошла гонения и лагеря за веру и по факту была исповедницей, хоть и не канонизирована еще Церковью. Владыка Хрисанф удостоил ее наперсного креста за духовные подвиги, что большая редкость для простой монахини, которая не являлась игуменьей, настоятельницей монастыря.

Монахине Серафиме в советское время приходилось много странствовать по деревням и селам, так как она была лишена постоянной прописки. Однажды она была в гостях у одной верующей старушки. Там, перекрестив и благословив ее внучку, матушка сказала: «Она наша!» И действительно, та девочка, повзрослев, стала матушкой, женой священника, – так сбылось благословение монахини Серафимы. Верующие люди и сейчас приходят к ней на могилку монахини – почтить ее память. Так Господь даровал людям и в советское время духовные дары для помощи и молитвы об окружающих, укрепления их веры.

Спасение в Индийском океане

– Можете рассказать о случае из своей жизни, когда произошло не иначе, как чудо спасения?

– Я служил в Морфлоте, был призван в 1980 году, как положено – в 18 лет. В 1982 году, когда я был на корабле в Индийском океане, со мной произошел такой случай. Корабль стоял в дрейфе, мы красили борта, их ремонт и покраску доверяли уже опытным морякам. Для этого были специальные плоты, на которых мы стояли и производили отделочные и покрасочные работы бортов. В Индийском океане жарко. Нас, моряков, на двух плотах было много, мы поработаем – покупаемся. Я тоже вместе со всеми работал и купался. А в водах этого океана бывает разная непонятная живность. Маленькие рыбки подплывали стаями и, бывало, нас кусали – словно физиотерапию производили. На меня также такая стайка напала, я стал от рыбок отбиваться и, видимо, попал в морское течение. Смотрю: корабля нет. Совсем не видно. И вот солнце в темечко светит, кругом вода, рыбки ко мне уже не пристают – только я, небо и вода. И так шесть часов. Добавлю, что в Индийском океане вода более соленая, чем в других океанах, там легче плавать.

– Но и пить такую воду, конечно, невозможно, а ведь пить под солнцем, наверно, хотелось.

– Молодой тогда был, двадцати лет… Я все по кругу плавал, который себе примерно определил и все вглядывался вдаль. И вдруг увидел черную точку на горизонте. Думаю, других точек нет, поплыву к этой, поплыл. Это был мой корабль, который был далеко, и я до него доплыл. По бортам идут такие лесенки, называются скоб-трап, состоящие из приваренных скоб. Я подплыл к кораблю, за скобу схватился, а уже вечерело, слышу голоса, понял, что уже ужин закончился, а вся история, в которую я попал, произошла после обеда. Пытаюсь забраться по скоб-трапу, но не получается – сил вообще нет, я пытаюсь крикнуть, чтобы парни услышали, а голоса нет. За этот скоб-трап я долго еще держался, но большая часть тела была в воде. Поэтому, можно сказать, отдыхал.

Шесть часов я провел в океане под палящим солнцем, без пресной воды, вдали от корабля

Почувствовав, что силы начали возвращаться, залез на борт, лег на палубу, она теплая-теплая. Я радостный такой, разлегся, обсох, потом пошел на кухню, мне что-то положили поесть. Люди меня потом спрашивали: «А почему тебя не хватились?» Но где там – шел аврал, все работали, мы на плотах – кто красил, кто купался попеременно, могли хватиться только на вечерней проверке. На вечернюю проверку я уже вышел прибранный, одетый. Вот такой был случай. После обеда меня унесло, а после ужина я вернулся – так шесть часов провел в океане под палящим солнцем, без пресной воды, вдали от корабля. Конечно, у меня был хороший навык плавания на спине, который я в юности развил на пруду в поселке Вахруши, и он меня тогда очень выручил, когда предстояло доплыть до корабля. И что интересно, я не чувствовал усталости до момента, пока не схватился за скоб-трап. Как только сумел ухватиться за него, тогда меня сразу покинули силы.

Для себя я понял: очень важно не испугаться в стрессовой ситуации. Когда человек пугается, то становится более слабым, уязвимым, начинает паниковать, и тогда все пойдет по-другому. Не надо быть и совсем бесстрашным, когда все нипочем, но и страху излишнего на себя нагонять не нужно. Конечно, я тот случай вспоминаю с благодарностью Богу за чудесное спасение!