Расстрелянная старица

Среди собрания святых новомучеников Бутовских, явленных нам Многомилостивым Господом для нашего покаяния, исправления и спасения, словно драгоценный камень сияет добродетелями мученица Матрона Конюхова. Казненная палачами в глубокой старости, она за долгую благочестивую жизнь стяжала редкие качества: глубокую веру и послушание духовному отцу, искреннее его почитание, верность Господу, явленную кротким приятием мученического венца, невзирая на старческую немощь.

Она была казнена палачами в глубокой старости

Родилась святая на Тульской земле, но почти всю жизнь провела в Москве.

***

В Тульской и Калужской губерниях с давних времен известны засечные леса, отделенные и отрезанные от разных поместий. Некогда они служили обороне Русской земли от набегов соседних народов.

К наблюдению за этими лесами приставлены были от самой древности особые смотрители, засечные сторожа; дело их было опасное, требовало стойкости и мужества^[1].

Из рода таких доблестных людей и происходила святая Матрона.

Дед ее, Ульян Иванович Чугунов, был первым на засеке, которая жила единодушной общиной в деревне Руднецово^[2].

Ульяновы сыновья – Иаков, Степан и Иона Чугуновы – именовались уже крестьянами государственных имуществ, а позже и казенными крестьянами^[3], пользовались относительной свободой, держались обособленно – невест брали из своих, а не из крепостных или дворовых, живших в окрестных селеньях.

К двадцати девяти годам Степан Ульянович Чугунов женился, вместе с семьей пережил эпидемии холеры и оспы, овдовел. Из четверых детей от первого брака осталось двое, Екатерина и Тимофей. Тогда Степан взял вторую жену, Параскеву Ивановну, из своей же деревни. У нее-то и родилась Матрона. Старшее чадо у матери, она всегда оставалась любимой и любящей дочерью^[4].

Первые сведения о святой Матроне мы находим в исповедной ведомости за 1860 год^[5].

Великим постом все семейство добралось за шесть с половиной километров на исповедь, в приходскую деревянную Успенскую церковь. Там и было оно переписано: хозяин Степан сорока двух лет, на четыре года помладше – мать, Параскева, девятилетняя Катя, пятилетний Тима, а на руках – годовалая Матрона^[6].

Приход Успенского храма в Поповке был многолюдным, за год крестили от шестидесяти до восьмидесяти новорожденных, так что полагалось иметь двух священников, и во время взросления Матроны в деревянном Успенском храме служили отцы Александр Матвеевич Боженов и Петр Рождественский.

Взоры прихожан с надеждой и верой устремлялись к местночтимым иконам: Успения Пресвятой Богородицы и святителя Николая в серебряных ризах. Когда-то на месте прихода высился монастырь. К середине XIX века от него остались развалины, поросшие бурьяном.

Приходскому духовенству Тульской губернии вменялось в обязанность преподать простейшие знания детям селян.

Маленьких христиан следовало обучить чтению по церковной и гражданской печати, а желающих – и письму. Все должны были знать на память молитву Господню, Символ веры, десять заповедей, простейшее изъяснение катехизиса и главнейшие сказания Священной истории. Уроки надлежало предлагать детям в виде разговоров и рассказов, без школярского принуждения и зубрежки^[7].

Начальные знания о вере – вот все образование, которое получила маленькая Матрона

Начальные знания о вере – вот все образование, которое получила маленькая Матрона. Она так и не научилась чтению и письму, но прилепилась душой к Церкви Христовой. Не имея возможности узнавать о вере из книг, она усваивала понятия о благочестии и угождении Богу из поучений пастырей и священных песнопений.

Члены семьи Матроны, как и другие жители Руднецова, либо занимались земледелием, либо отправлялись на промысел на фабрики и заводы Московского района^[8]. Так, дядя Матроны, Иона Ульянович Чугунов, живал в Москве, где трудился рабочим^[9].

Матрона, повзрослев, тоже уехала на заработки в Москву и устроилась в густонаселенном Дорогомилово, близ Бородинского^[10] моста.

Трехгорный пивоваренный завод, самый большой в Дорогомилово. Фото 1896 г.

Рядом стояла церковь Рождества Пресвятой Богородицы, именуемая в народе «Смоленской за Смоленскими воротами»^[11].

Отсюда открывалась дорога в Кремль.

С 1874 года в одном из тихих его уголков начал служить удивительный пастырь. Тихий, заброшенный и незаметный храм святых Константина и Елены в Кремле, где за год не совершалось и двух отпеваний, крещений, венчаний, за восемь лет его служения возродился к жизни и наполнился народом Божиим. Звали этого пастыря отец Валентин Амфитеатров. И это имя стало на многие годы дорогим для многих москвичей, в том числе и для Матроны Степановны Чугуновой.

Московский Кремль. Прямо за стеной – белый Константино-Еленинский храм, в котором служил о. Валентин Амфитеатров. Фото начала ХХ в.

Почему же в горе и радости, в болезнях близких, в напастях или разладах в семье шли именно к нему?

Первое, что встречало любого страждущего, – самоотверженность, готовность посвятить всего себя, все необходимое время пришедшему человеку, вникнуть в его беду, в его обстоятельства.

Большинство чад и прихожан Константино-Еленинского храма составлял простой народ: престарелые, больные, увечные, сироты, вдовы и оставленные мужьями жены, люди, одержимые тяжкими пороками, даже преступники. Все они тянулись к отцу Валентину и получали поддержку и помощь. О самых немощных благодатный пастырь прилагал наибольшее попечение.

Матрона Степановна, оказавшаяся одна на чужбине, тоже стала овечкой Христовой, чадом отца Валентина, которую тот со вниманием вел к Небесному Жениху, Христу.

Московский праведник, отец Валентин Амфитеатров. Фото конца ХIХ – нач. ХХ в.

Сам трудясь на ниве деятельной любви, отец Валентин учил ей и своих духовных детей.

«Братие и сестры о Господе! Братолюбие да пребывает между нами ныне и присно. Взаимная братская любовь делает сладчайшими радости, посылаемые нам от Господа. Взаимное сочувствие любящих сердец придает утешениям новую силу, благородное торжество и жизнерадостность».

Важное значение придавал батюшка отец Валентин возделыванию послушания. Много наставлял важности внутренней, от сердца, исповеди, смирения при подготовке к принятию Святых Таин, частого благоговейного причащения.

Этим и другим наставлениям внимала и Матрона. Исполняя их, она в борьбе с ветхим человеком стяжала ту доброту к людям, которая так располагала к ней ее почитателей.

***

На своем жизненном пути Матрона Степановна встретила достойного верующего человека, также знавшего о. Валентина, Александра Николаевича Конюхова. Он родился 20 ноября 1864 года в пригороде Москвы, приходе села Брехова^[12] в семье фабричного рабочего Николая Васильевича Конюхова и его жены Пелагии Яковлевны^[13].

Церковь Преображения в Пушкарях, где 25 октября 1887 г. венчались Александр и Матрона Конюховы. Фото начала ХХ в.

Около 1880 года все семейство Конюховых с двумя сыновьями и дочерью переехали в Москву для работы по найму. Поселились они в доме Шеппинг, в Хамовниках.

Александра Николаевича Конюхова, старшего сына в семье, по благочестию, несмотря на молодость, часто выбирали то крестным, то свидетелем при венчании^[14].

К середине 1880-х годов Александр Николаевич и Матрона Степановна решили идти по жизни рука об руку, создать малую церковь, семью.

25 октября 1887 года, в церкви Преображения в Пушкарях, протоиерей Симеон Вишняков повенчал крестьянина сельца Брехова Александра Николаевича Конюхова и крестьянскую девицу деревни Руднецово Матрону Степановну Чугунову^[15].

Оба супруга безмерно уважали батюшку Валентина Амфитеатрова. В семье им удавалось хранить мир и лад.

В Константино-Еленинском храме Кремля супружеская чета познакомилась с другими чадами батюшки отца Валентина, войдя и в эту, полную любви, семью.

Святая мученица Анна Зерцалова в молодости. Фото конца ХIХ в.

Среди «деточек» доброго пастыря была и будущая мученица Анна Зерцалова, общаться с которой Матрона Степановна продолжала до самой смерти. Вообще, в окрестностях и в самой Дорогомиловской слободе жили и трудились многие духовные дети о. Валентина.

А он по кончине своей матушки^[16] всецело посвятил себя служению людям.

Послушание кроткому пастырю сотворило супружескую чету Конюховых творцами заповедей Христовых, к которым направлял умы и сердца их дорогой старец.

В 1892 году о. Валентин был назначен настоятелем и благочинным в кремлевский Архангельский собор^[17]. Он перешел туда со всей паствой, собранной его трудами в Константино-Еленинской церкви. Вот как писала об этом святая Анна Зерцалова:

«Собор, дотоле мало кем посещаемый, вдруг наполнился множеством молящихся, вся батюшкина паства перешла вместе с ним».

Архангельский собор Московского Кремля в наши дни. Фото Сергея Покладова

Супруги Конюховы обосновались в доме Сычева в Дорогомилово^[18], жители которого были приписаны к храму Рождества Богородицы (в народе – Смоленской иконы Божией Матери за Смоленскими воротами).

Церковь Смоленской иконы Божией Матери (Рождества Богородицы) у Смоленского рынка. Фото 1882 г.

Этот храм был особо любим жителями окрестностей, ведь в нем хранилась чтимая икона «Одигитрия», отрада и утешение для всех труждающихся и скорбящих.

В самом Дорогомилове стоял храм Богоявления Господня. С 1897 по 1908 годы его настоятелем был священник Илия Александрович Протопопов, большой почитатель о. Валентина, яркий проповедник, автор десятков трудов по душеполезному чтению.

Александр и Матрона таким образом постоянно могли общаться с чадами своего духовника и не чувствовать себя одинокими.

Весной 1898 года Матрона Степановна серьезно занемогла и лежала при смерти. Любящий муж поспешил за советом к отцу Валентину.

Для больной пастырь передал просфоры. Как только Матрона Степановна съела кусочек, так встала, а к вечеру даже пошла в собор. Увидев ее, батюшка удивился:

– Деточка! Ты пришла?

– Да, дорогой батюшка! ^[19]

Так Матрона Степановна исцелилась, но супруг ее заболел чахоткой.

Через четыре месяца, 17 августа 1898 года, в предпразднство Преображения Господня, в возрасте тридцати трех лет, он скончался от этой болезни. Отпевали его за Бородинским мостом, в храме Смоленской иконы, похоронили на Дорогомиловском кладбище^[20].

Оставшись вдовой, Матрона Степановна обосновалась на том же месте, продолжая прибегать за советом к своему опытному духовнику.

Сохранилась запись о еще одном ее исцелении.

«Матрена Степановна сильно была больна, у нее болела грудь, тако что надо было делать операцию.

Пошла она в собор, но боялась беспокоить батюшку.

А он, проходя, благословил ее и потом сказал:

– Пустите меня, пустите меня, у меня грудь болит.

Тут она почувствовала, что боль ее стала утихать, а вскоре и совсем прошла»^[21].

***

Отец Валентин много исцелял при жизни, однако его собственное здоровье начало сдавать. Одолевавшие его немощи старец переносил стоически и по-прежнему совершал службы. День ото дня это становилось труднее. Оплывшие ноги отказывались держать… Зрение стало слабеть. Батюшка справлялся и с этим. Наконец, он ослеп окончательно и должен был уйти на покой.

Велико было горе оставленной им паствы. Велико горе было и самому о. Валентину лишиться возможности до конца дней служить Богу. Однако, приняв кротко обрушившееся на него испытание, батюшка не потерял ни ясности духа, ни присущей ему добродушной веселости.

В горе и радости Матрона Степановна устремлялась в домик о. Валентина. Когда она получила телеграмму, что заболела и умирает ее мать, бросилась к батюшке в дом.

Батюшка, видя ее в таком ужасном горе, ласково принял ее и сказал:

– Что с тобой, деточка?

– Мама умирает, надо ехать, не знаю, застану ли в живых.

– А сколько туда стоит поехать?

– Тридцать пять рублей.

– Я бы дал тебе, мне не жалко, только погоди, не езди, здесь помолимся!

Утешенная благодатью и лаской батюшки, Матрона Степановна возвратилась домой и с горячей мольбой обратилась к Царице Небесной, прося продлить жизнь матери хотя бы на некоторое время.

Через два дня пришла новая телеграмма о том, что матери лучше, опасность миновала. Перелом в состоянии больной случился именно в тот вечер, когда Матрона Степановна была у батюшки.

После этого случая мама, Параскева Ивановна, прожила еще 15 лет^[22].

В 1908 году, 20 июля по старому стилю, отец Валентин скончался и был похоронен, согласно завещанию, вместе с супругой Елизаветой, которая преставилась в 1881 году, на Ваганьковском кладбище.

23 июля прошло отпевание при огромном стечении народа.

Матрона Степановна относилась к своему пастырю с таким доверием и с такой любовью, что стала постоянно посещать его могилку, до которой было около часа пути, рассказывала многим о совершавшихся там исцелениях и чудесах.

Так, у одной женщины сильно болела грудь, и Матрона Степановна посоветовала ей съездить на могилку на Ваганьковском кладбище, приложить листиков и землицы к телу. Действительно, боль у женщины прошла. А Матрона Степановна стала рассказывать об этом чуде^[23].

***

После 1917 года Матрона Степановна продолжала жить в том же районе, у Бородинского моста. Она стяжала доброе и благоговейное отношение к каждому человеку, почему к ней стали тянуться люди, многие приходили за советом.

В народе ее стали именовать блаженной старицей Матронушкой Дорогомиловской или Матушкой

В народе ее стали именовать блаженной старицей Матронушкой Дорогомиловской или Матушкой. К ее домику, из красноватого цвета досок, вела тесная улочка^[24].

Несмотря на старческий возраст, Матрона Степановна, блаженная Матронушка Дорогомиловская, продолжала часто посещать могилку своего духовного отца на Ваганьковском кладбище, до которой шла целый час пешком, и там раздавала брошюрку с его жизнеописанием и чудесами, сама рассказывала о чудесах, которым стала свидетельницей, советовала посещать могилку болящим и страждущим.

Дорогомилово, Бородинская улица. Фото начала ХХ в.

Позже следователь вменит ей это в вину, а «признание» Матроны Степановны запишет так.

«Да, я не отрицаю, что умершего священника Валентина Амфитеатрова прославляла как святого и всех своих почитателей направляю на его могилу. Для прославления священника Валентина Амфитеатрова я своим почитателям рассказываю о происшедших исцелениях по его молитвам как при его жизни, так и после смерти на могиле, распространяю его фотокарточки и его жизнеописание. Мы, почитатели священника Валентина Амфитеатрова, подготавливаем открытие его мощей, ведем записи обо всех происшедших исцелениях как при его жизни, так и после его смерти, которые в рукописях распространяются среди его духовных детей и моих почитателей для его прославления.

Также для его прославления с могилы священника Валентина Амфитеатрова верующим раздается песок, цветы и другие реликвии как святыни. Все это делается для его прославления и канонизации его как святого»^[25].

Сама старица рассказала на следствии, что принимала многих людей, и в протоколе слова ее записаны так:

«Мои почитатели приходят ко мне для того, чтобы оказать мне материальную помощь, посоветоваться о своих делах, у кого кто-нибудь заболеет или арестуют – опять идут ко мне посоветоваться, как им быть.

Я им посоветую, чтобы они терпели и молились, направляла их в церкви и на могилу священника Валентина Амфитеатрова.

Также спрашивали, вступать ли в колхозы? Я в этих случаях давала уклончивые советы, говорила: “Смотрите сами, вам виднее, где народ живет лучше. Если можете потерпеть, конечно, лучше не вступать, потому что если вступишь в колхоз, то придется тебе забыть о Церкви”.

Были случаи, когда ко мне приходили возвратившиеся из ссылки и спрашивали, как им получить документы, прописаться или же возвратить отобранное у них имущество. В этих случаях я могла им посоветовать больше молиться»^[26].

Удивительное единомыслие и единодушное царило между чадами о. Валентина. Анна Зерцалова и матушка Матрона внешне имели мало общего – первая работала учительницей, писала прекрасным слогом, вторая была неграмотной, простой труженицей. Но их единство было единством во Христе, а потому не могло быть разрушено внешними силами. Обеих мучениц казнили в том числе за то, что они посещали могилу духовного отца и проповедовали Евангелие.

***

Святая Матронушка Дорогомиловская попала в поле зрения следователей как человек не только глубоко благочестивый, но и укрепляющий веру в других.

Почитание могилки отца Валентина не осталось незамеченным, и, как сказано в материалах дела, «в четвертый отдел УГБ НКВД Московской области поступили сведения о группе контрреволюционно настроенных церковниках»^[27].

В чем же состояла «преступная деятельность» этих людей?

«В целях охвата более широких кругов верующих, – читаем в обвинительном заключении, – участники контрреволюционной группировки в контрреволюционных целях прославляют как святых умершего попа Амфитеатрова и Афонского иеромонаха Аристоклия, на могилы последних организовывают паломничества верующих»^[28].

26 августа 1937 года святую Матрону арестовали в ее домике на 1-й Бородинской улице^[29] и предъявили обвинение:

«член контрреволюционой церковно-монархической группы, выдавала себя за прозорливую, на квартире принимала своих почитателей, в контрреволюционных целях прославляла могилу умершего попа Валентина Амфитеатрова, распространяла контрреволюционные провокационные слухи».

По этому делу, заведенному на духовных чад пастырей, которые дружили при жизни, св. Аристоклия и о. Валентина, проходила и святая мученица Анна Зерцалова.

Седую, немощную, ослепшую старицу Матрону поместили во внутреннюю тюрьму НКВД

А седую, немощную, ослепшую старицу Матрону тем временем поместили во внутреннюю тюрьму НКВД^[30]. Здесь ей предстояло томиться три тяжких месяца: сентябрь, октябрь и ноябрь, так как она стала фигуранткой еще одного дела, по которому проходила целая группа мучеников Христовых.

Это дело оказалось сложным, обвинения предъявили многим людям, среди них – святые преподобномученицы, старицы-схимонахини Александра (Червякова) и Михаила (Иванова). Двум последним так же, как и св. Матронушке Дорогомиловской, было предъявлено обвинение: «выдавала себя за прозорливую». Следователю не хватало времени внимательно оформлять каждый протокол, и он пытался сократить объем своей работы.

Святая мученица Матрона Конюхова. Тюремное фото, снятое 15 декабря 1937 г. ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-76575

Трем святым старицам, Матроне, Александре и Михаиле, проходившим по одному делу и обвинявшимся в том числе «в выдавании себя за прозорливую», он вписал одни и те же вопросы и ответы, с минимальными вариациями. Нижеприведенный кусок допроса воспроизведен по вопросам и ответам трех стариц-мучениц^[31].

«– Вы находитесь без определенных занятий. На какие же средства Вы существуете?

– Средствами к существованию служат мне приношения, которые я получаю от своих почитателей.

– Следствие располагает данными, что вы среди своих почитателей выдавали себя за блаженную и прозорливую.

– Я себя за блаженную и прозорливую не выдавала, но не отрицаю, что меня считали блаженной и прозорливой…»^[32]

Матушка стойко претерпела все испытания, вспоминая наставления духовника, который говорил:

«Пусть клевета, пусть обиды, пусть унижение, только бы услышать нам сии благостные слова Господа: Приидите ко Мне, все труждающиеся и обременненные, и Аз упокою вас (Мф. 11, 28)»^[33].

Она спокойно и смело подтвердила, что почитала о. Валентина, посещала его могилу, готовила его прославление и открытие святых мощей. Подтвердила и то, что к ней за советом ходили многие люди.

Святые мученицы Анна Зерцалова и Матрона Конюхова, чада о. Валентина Амфитеатрова. Фрагмент иконы собора свв. новомучеников Бутовских работы мастерской «Диво»

В день святой великомученицы Екатерины, 7 декабря 1937 года, «тройка» при УНКВД СССР по Московской области вынесла святой Матронушке Дорогомиловской приговор: высшая мера наказания (расстрел).

Через неделю, 15 декабря, ее расстреляли вместе с десятью святыми священномучениками на полигоне НКВД «Бутово».

31 июля 1989 года прокурор Московской области подписал постановление о реабилитации святой Матроны.

Решением Священного Синода 7 мая (в день ангела о. Валентина Амфитеатрова) 2003 года мученица Христова Матрона Конюхова была причислена к лику святых новомучеников Российских.

Святая мученице Матроно, моли Бога о нас!