Объявление нелюбви

Мария Свешникова. Фото Анны Гальпериной

«Мелочь» была бы забыта, но вчера вечером я оказалась в неожиданной пробке, запертая в маршрутке посреди Минки. От веселеньких пассажиров отгородилась плеером, достала телефон, но батарейка села быстрее, чем мы тронулись. Пришлось думать. Мысли хаотично метались от одной темы к другой, пока не затихли, не успокоились на объявлениях: подсознательным поводом стал распечатанный на листе А4 приказ «на сиденья не вставать».

Добравшись до дома, открыла Яндекс, чтобы убедиться в собственных догадках. Набрав «объявления в церкви», обнаружила, что поисковик предлагает… 72 тысячи картинок. Ну, положим, их не набралось и пары тысяч, но несколько десятков фотографий вышло впечатляющих. Из них я узнала, что мне непрерывно что-либо запрещается: вход в нетрезвом виде, мужчинам в шапках, женщинам в мужской одежде и обнаженном виде, фото- и видеосъемка, обменивать купленную литературу, подавать деньги нищим, подбрасывать котят и щенков, приносить с собой свечи и ставить их перед иконами, использовать православные газеты в туалете, продавать свечи колдунам, магам и психотерапевтам и… сидеть на надгробиях. Понятно дело, что все эти предписания были сочинены тем, кто руководствовался лишь заботой обо мне — прихожанине.

Отмечу также, что когда я занялась самообразованием в этой сфере, мне повезло значительно расширить и углубить известные доселе ограничения — кого не крестят, не венчают и не отпевают. Новый перечень запретов «от йогов и раскольников до католиков» внушил искреннее уважение к составителям: кому-то понадобилось немало упорства и фантазии, чтобы собрать в один список столько неподходящих нам, православным, по признаку недостоинства своего (думаю, что скорее всего эта фотка — фейк).

Я, кстати, не буду использовать очевидный довод о том, что ни в одной стране мира, ни в одном храме, начиная с наших, православных, мне не встретилось объявлений такого рода и стиля. Что в самом крайнем случае, если он (храм) по совместительству является еще и культурологической единицей, при входе висит обычный плакат с понятными каждому его посетителями ограничительными пиктограммами. Этого, да чрезвычайно вежливого дежурного бывает достаточно, чтобы нормы поведения неукоснительно соблюдались.

Мы давно и прочно привыкли к разговору в приказных интонациях. В Загсе, роддоме, школе, поликлинике — в любом госучреждении, работающем с населением и призванном облегчать ему жизнь, в красном углу всегда висит самый полный перечень того, на что, граждане, не имеем права и что мы обязаны делать. Мы всю жизнь ездим в метро, где на дверях состава «не прислоняться», а перечень инструкций по использованию самого народного транспорта начинается со слова «запрещается». То же касается и всех остальных общественных средств передвижения.

Список растет, ширится, умножается… до такой степени, что нормальный человек попросту перестает обращать внимания на окрики, запреты, указания, приказы. Он прислоняется к тем самым дверям, не выключает мобильный телефон даже из чувства самосохранения в самолете или из уважения к артистам в театре. Глядя на плакат «Стой!», он гордится возможностью спрыгнуть с платформы и перебежать под носом у «Сапсана», а в магазине, рискуя сломать ногу, двинется прямо на табличку «Опасно! Мокрый пол!». Что уж скромничать, я и себя причисляю к категории «нормальных». Периодически.

Напомню, мы так давно и прочно привыкли к разговору в приказных интонациях и жестких приказах, что не замечаем того, как начинаем сами использовать те же средства общения — в церкви. И приказы, распоряжения, запреты — символы равнодушия, объявления нелюбви к людям (то есть к самим себе) заполоняют наши приходы. А те, к кому они обращены, — покидают храмы.

С другой стороны, согражданам-прихожанам действительно приходится регулярно напоминать о том, что в храме надо вести себя достойно. И, если нет пиктограмм, как же им об этом сообщить? Придется найти слова, чтобы люди почувствовали: с ними разговаривают, а не указывают на их недостоинство. Факультативно приветствуется и наличие юмора, как в забавном объявлении: «Звенящие в храме мобильные телефоны будут погружаться в святую воду». Достойный вариант — использовать соответствующие изречения из Святых Отцов. Или припомнить истории, описанные в патериках — назидательные, но часто наполненные юмором. И — так хотелось бы, чтобы «запреты» были написаны с любовью к тем, кто их читает.

Объявления в Ионинском монастыре Киева: