Ни лобзания Ти дам, яко Иуда…

Г.Доре. Поцелуй Иуды

Предательство Иудой Учителя с разных точек зрения рассматривается в обширной литературе, начиная со святоотеческого периода. Первое, что необходимо понять в этом событии: в чем именно состояла услуга первосвященникам со стороны сребролюбивого ученика? В евангельском повествовании об этом сказано кратко: «Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его» (Мф.26,48). Возникает вопрос: помог ли Иуда опознать Иисуса Христа? Ведь Спаситель не был руководителем тайной общины; три с половиной года Он проповедовал и творил чудеса, в том числе и в Иерусалиме в присутствии вождей народа. Внешне Он был известен им так же хорошо, как и ученику, который, подобно остальным, знал Учителя со времени начала Его служения. Христос был предан не на Тайной Вечери, а в саду, который часто посе­щал. Первосвященники, готовившиеся схватить Его сразу же после воскрешения Лазаря, могли послать слуг, которым нетрудно было проследить за ненавистным синедриону Проповедником. Конечно, Иуда лучше, чем воины и слуги первосвященников, знал то место в масличном саду, где нужно искать Христа, и помог быстрей схватить Его. Но удивляет та значительная сумма, которую он за эту услугу получил: она оказалась достаточной для приобретения земли под кладбище. Некоторые исследователи из указанного затруднения (разница между платой и реальной услугой) пытались выйти с помощью догадок, что Иуда сообщил первосвященникам какие-либо высказывания, облегчавшие дело осуждения Спасителя. Но эти догадки носят произвольный характер. Текстом Святого Евангелия это не подтверждается. Решению поставленного выше вопроса может помочь отказ рассматривать сумму, полученную Иудой, как точную плату за оказанную предателем услугу первосвященникам. Размер ее не случаен: в книге Исход это суммой определена покупная стоимость раба: «Если вол забодает раба или рабу, то господину их заплатить тридцать сиклей серебра» (Исх.21,32). Нетрудно увидеть здесь желание фарисеев уничижить преследуемого ими Проповедника, назначив за Него цену раба. Но символичность данной предателю платы не решает полностью поставленного вопроса. Попробуем выйти из затруднения с помощью предположения, что первосвященникам весьма важно было взять Христа именно ночью, чтобы провести суд до наступления утра, пока жители Иерусалима, приветствовавшие Учителя и Чудотворца радостными восклицаниями и постилавшие под ноги осляти свои одежды, еще не узнали о Его заключении. Для достижения такой цели услуга, оказанная Иудой, была значительной. Если это объяснение верно, то появляется возможность сделать один вывод: члены синедриона хотели именно ночного суда, хотя рассмотрение дел, предусматривавших вынесение смертного приговора, ночью было незаконным. Следует обратить внимание еще на одно обстоятельство. Иуды в качестве свидетеля на суде не было. Из Евангелия известно, что многие лжесвидетельствовали, но их показания не были признаны достаточными. Для законного осуждения Иисуса Христа Иуда, разумеется, ничего дать не мог, поскольку проповедь Мессии не отменяла закон, а благовествовала о Царствии Божием, для стяжания которого необходимо было исполнение закона. Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить (Мф.5,17). Чем объяснить, что предателя на суде не было? Евангелие сообщает, что Иуда раскаялся, увидев, что Иисус Христос осужден и связанным отведен к Пилату (Мф.27,3). Возможно, уже до вынесения смертного приговора синедри­оном в душе отпавшего ученика появилось сожаление о содеянном. Следует обратить внимание на слова: «увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребреников первосвященникам и старейшинам» (Мф.27,3). Но разве просивший награды за предательство не знал, что Божественный Учитель будет осужден, что иудейские начальники хотели Его смерти? Несомненно, знал. Приведем объяснение поведения Иуды, принадлежащее блаженному Феофилакту. Суть его в следующем: Иуда, получая за предательство сребреники, надеялся, что Учитель, творивший чудеса, сверхъестественным образом уйдет от Своих врагов. Узнав же, что этого не произошло и что Иисус Христос предан смерти, он воскликнул: «согрешил я, предав кровь невинную» (Мф.27,4). Косвенным подтверждением этого предположения является способ предательства. Иуда не хотел остаться в стане тех, кто нанял его, и пытался прикрыть свое предательство лобзанием.

Приведенные соображения относятся лишь к мотивам иудиных поступков. Независимо от размеров реальной услуги, оказанной врагам Христа, безотносительно к расчетам Иуды для успокоения еще не до конца заглохшей совести, в духовно-нравственном отношении поступок бывшего ученика есть предательство тягчайшее, преступление сугубое, падение в бездну. Оно внушено диаволом. И как преступление, совершенное Каином, явилось вневременным образом всякого злодеяния против ближнего во всем человеческом роде, так и поступок Иуды стал символом всякого отречения от Господа и предательства ради корысти. Иуда оказался причастным к событиям, приведшим к Искуплению человечества, но не как ученик Спасителя, а как предатель. Мы должны решительно отвергнуть ложную мысль, что Господь предопределил его к этой участи. Погубившее Иуду сребролюбие было его личным нравственным пороком. Учитель знал его намерение предать и сожалел: Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня (Ин.13,21). Святитель Иоанн Златоуст говорит: "Посмотри, сколько сделал Христос, чтобы склонить его на свою сторону и спасти его: научил его всякому любомудрию и делами, и словами поставил его выше бесов [т.е. дал власть 12 апостолам над нечистыми духами: (Мф.10:1)], сделал способным совершать многие чудеса, устрашал угрозою геенны, вразумлял обетованием Царства, постоянно обличал тайные его помышления, но обличая, не выставлял на вид всем, омыл ноги его с прочими учениками, сделал участником Своей вечери и трапезы, не опустил ничего – ни малого, ни великого; но Иуда добровольно остался неисправимым" (Беседа "О предательстве Иуды"). По воле Промысла предательство отпавшего ученика послужило к началу искупительных страданий Спасителя. Если бы Иуда нашел в себе силы исправиться, то Господь все равно исполнил бы Свой план, но в изменившихся обстоятельствах. Невероятно, чтобы иудейские вожди, не имея услуг со стороны Иуды, отказались бы от замысла предать смерти Спасителя.

Смерть человека показывает, как он жил. Страшный конец Иуды Искариота не оставляет сомнений, что им овладели гибельные страсти. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Ты, возлюбленный, слыша это, не будь, однако, печален и не огорчайся, слыша, что предан Владыка, вернее же сказать, и скорби и плачь, но не о преданном Иисусе, а о предавшем Его Иуде. В самом деле, преданный Иисус спас вселенную, а предавший Иуда погубил свою душу; преданный Иисус, сидит одесную Отца на небесах, а предавший Иуда теперь в аду, ожидая неумолимого и вечного наказания. Вот о чем скорби, вот о чем плачь, потому что и Сам Господь наш Иисус Христос, видя Иуду, возмутился (духом) и заплакал. Видя его, говорит Евангелие, возмутися и рече: един от вас предаст Мя (Иоан.XIII,21). Почему возмутился Он? [Очевидно] при мысли о том, что после стольких наставлений и советов Иуда не замечал, в какую бездну он себя толкает». Во всей патристике нет ни малейших расхождений в оценках Иуды-предателя. Для всех христиан всех времен оценка Иуды Искариота определяется святым Евангелием, которое говорит, что диавол вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту желание предать Учителя (Ин.13,2).

Поэтический гений Данте видит предателя на дне преисподней – в самом нижнем (девятом) круге ада:

Тот, наверху, страдающий всех хуже,
Промолвил вождь, – Иуда Искарьот;
Внутрь головой и пятками наруже.

(Ад. Песнь тридцать четвертая)

А.С. Пушкин в 1836 году перевел «Сонет об Иуде» итальянского поэта Франческо Джанни (1760–1822):

Как с древа сорвался предатель ученик,
Диявол прилетел, к лицу его приник,
Дхнул жизнь в него, взвился с своей добычей смрадной
И бросил труп живой в гортань геенны гладной...
Там бесы, радуясь и плеща, на рога
Прияли с хохотом всемирного врага
И шумно понесли к проклятому владыке,
И сатана, привстав, с веселием на лике
Лобзанием своим насквозь прожег уста,
В предательскую ночь лобзавшие Христа.

(Подражание итальянскому)

В середине 19 века появляются первые, пока еще умеренные попытки оправдать Иуду. Так Э.Ренан писал: «Не отрицая факта, что Иуда из Кериота содействовал аресту своего учителя, мы все же думаем, что проклятия, которыми его осыпают, до некоторой степени несправедливы». В конце 19 века появляются произведения, специально посвященные Иуде-предателю, в которых открыто проводится апология предателя. Он постепенно ставится на особый пьедестал, даже выше других апостолов. Достаточно назвать только авторов: шведский писатель Тод Гердберг (Иуда), драматург Карл Вейзер (Иисус), Анатоль Франс (Сад Эпикура) (1894), швед Нильс Рунеберг (Христос и Иуда). В России писатели не отстают от своих западных коллег: Николай Голованов (драма Искариот), Сергей Соловьев (К легенде об Иуде-предателе), Леонид Андреев (Иуда Искариот), А.М.Ремизов (О Иуде, принце Искариотском), М.Волошин (Евангелие от Иуды) и др. И у бывшего семинариста И.Сталина был повышенный интерес к личности Иуды. Л.Фейхтвангер пишет о беседе со Сталиным: «Вы, евреи, – обратился он ко мне, – создали бессмертную легенду, легенду о Иуде". Как странно мне было слышать от этого обычно такого спокойного, логически мыслящего человека эти простые патетические слова» (Москва, 1937). При кажущемся разнообразии этих публикаций, в действительности все вращается вокруг одной, не только ложной, но и кощунственной мысли: «Иуда погубил свою душу ради спасения мира». Величайшего отступника и предателя пытаются сделать благодетелем человечества. Люди, оставившие Христа, ищут оправдания своему отступничеству. М.Волошин, покинув христианство, стал теософом. Л.Андреев в письме к М.Горькому прямо писал о своей нелюбви к Христу и христианству. Смерть застала его за работой над романом «Дневник сатаны». Если мы примем во внимание слова Господа нашего Иисуса Христа, назвавшего Иуду диаволом (Иисус отвечал им: не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол; (Ин.6,70)), то увидим кого именно люди, отступившие от христианства, хотят сделать «спасителем». Природа добра и зла во все века одна и та же. Нравственный декаданс пытается оправдать зло, прибегая к софизмам. Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но [это] было уже в веках, бывших прежде нас. (Еккл.1:10-11).

Эту библейскую истину подтверждает недавно опубликованный гностический трактат, который был найден еще в начале 1970-х годов в районе египетского города Эль-Минья. Кодекс состоит из 62-х папирусных листов. Текст, который во всем мире вызвал множество совершенно нездоровых сенсационных сообщений, находится на страницах 33 – 58. В 1983 году два торговца манускриптами (грек и египтянин) предложили кодекс Южному методическому центру. В Женеву, где должна была произойти сделка, прибыли специалист коптолог С.Эммель и немецкий специалист по папирусам Л.Кенен. Встреча проходила конспиративно. Двум ученым было разрешено в течение получаса, не фотографируя, ознакомиться с рукописями. Они были настолько ветхими, что С.Эммель не решался их даже переворачивать, а только приподнимал. Продавцы затребовали за четыре манускрипта, упакованные в три коробки из-под обуви, три миллиона долларов. Это было совершенно недоступно для университетского бюджета. В 1990 году манускрипт, который в это время хранился в банковском сейфе в Нью-Йорке, был предложен специалисту по папирусам директору Калифорнийского института античности и христианства Дж. Робинсону. Сделка вновь не состоялась. В 2000 году рукопись выкупила Фрида Нуссбергер-Чакос за 300 тыс. долларов. По ее имени был назван настоящий папирус кодексом Чакос. В 2001 году рукопись была приобретена частным швейцарским фондом Maecenas (Меценат). В июле 2005 года стало известно, что ведется работа по реставрации и переводу текста. Возглавил научную работу Родольф Кассер, бывший профессор в Университете Женевы, одним из ведущих исследователей коптской культуры. Со временем папирус вернется в Египет и будет храниться в Коптском музее в Каире. Так называемое Евангелие от Иуды написано на саидском диалекте коптского языка. Слово копт (от араб. кипт) произошло от слова греч. Египет. Благодаря различным видам анализа эксперты определили возраст манускрипта – примерно 220-340 годы по Р.Х. Коптский текст, по-видимому, представляет собой перевод с греческого языка. Время написания – II век. Сообщение о предстоящей публикации так называемого Евангелия от Иуды (ЕИ) вызвало в СМИ много шума, который нарастал по мере приближения дня публикации. Мир оказался, как бы загипнотизированным. В СМИ было много легковесных и сенсационных утверждений и «прогнозов», что этот текст «может привести к реабилитации Иуды», «будут поколеблены устои Церкви», «будет нанесен удар по христианской доктрине» и много подобного этому. Как объяснить тот факт, что во времена массового безверия, когда большинство людей заражено холодным скептицизмом, столько людей напряженно следило за сообщениями? Почему у многих людей такой живой интерес личности Иуды Искариота? Беда в том, что большинство людей поверило, что автором готовящегося к печати текста, действительно является Иуда-предатель. Публикация показала, что на самом деле был открыт текст, написанный совсем в другую эпоху. История культуры пополнилась еще одним апокрифом на новозаветную тему, которых сейчас уже более 50-ти. В истории религиозно-философских идей появился еще один древний источник, полнее характеризующий одну из гностических сект. Если вспомнить сенсационные заявления и возбуждение, которое было в связи с ЕИ, то можно определенно сказать словами Горация: Parturiunt montes, nascetur ridiculus mus (рожают горы, а родится смешная мышь).

Для христиан все это время не было периодом тревожного ожидания. С большой степенью вероятности можно было предположить, что речь идет о гностическом тексте, о котором писал еще св. мученик Ириней, епископ Лиона (+202 г.) в творении Пять книг обличения и опровержения лжеименного знания. В первой книге он подробно говорит о гностических ересях: Другие опять говорят, что Каин происходит от высшей силы, и Исава, Корея, Содомлян и всех таковых же признают своими родственниками, и поэтому они были гонимы Творцом, но ни один из них не потерпел вреда, ибо Премудрость взяла от них назад к себе самой свою собственность. И это, учат они, хорошо знал предатель Иуда, и так как он только знал истину, то и совершил тайну предания, и чрез него, говорят они, разрешено все земное и небесное. Они также выдают вымышленную историю такого рода, называя Евангелием Иуды (1:31.1). Св. Ириней в данном месте характеризует одну из самых крайних сект сиро-халдейского гностицизма – секту, известную у святых отцов под название каиниты. Как и у представителей других гностических сект, у каинитов учение представляло собой соединение языческих верований с элементами христианства. Общими для всех гностиков являются идеи дуализма, докетизма и трихотомии. Они утверждали, что тело Иисуса Христа было призрачным, кажущимся (dokeo – казаться). Это утверждение есть прямое следствие их воззрения на материю как на зло. По их учению, пневматическому существу, каким был Христос, нельзя было стать в непосредственную близость к злой материи (сиро-халдейские гностики даже представляли материю в виде живого злого существа). Земную жизнь Христа гностики толковали с точки зрения своего учения: 30 лет земной жизни Христа ставятся в связь с 30-ю идеями тридцати эонов. Словом эоны гностики называли посредствующие существа между Божеством и человеком. Это одно из существенных понятий их теософии. Каиниты выделялись резко отрицательным отношением к священной ветхозаветной истории. Они не только оценивали положительно отрицательных лиц библейской истории, но и пытались возвысить их, начиная от Каина вплоть до развращенных жителей города Содома. Тертуллиан писал о них: Они славили Каина за ту силу, которая заключена в нем. Напротив, Авель был произведен низшей силой. Те, кто утверждал это, славили также и Иуду-предателя, поскольку он принес многие блага человеческой расе... «Иуда, – говорят они, – заметив, что Христос собирался отказаться от истины, предал его, чтобы истина не была низвергнута». Другие возражают, говоря: «Поскольку силы этого мира не желали, чтобы Христос страдал, чтобы таким образом люди не получили спасения через его смерть, он предал ради спасения людей (Tertullian, Adv. Omn. Haer. 2. – Е. В. Афонасин, «В начале было…» Античный гностицизм. Фрагменты и свидетельства. СПб, 2002).

Неизвестно когда и почему в самом конце коптской рукописи были поставлены слова «Евангелие Иуды». При слове Евангелие сразу же вспоминается книга, рассказывающая о рождении Спасителя мира, о земной Его жизни, безмерной любви ко всем, об искупительных страданиях и Воскресении. Евангелие – это благая и радостная весть о блаженно вечной жизни в Царстве Небесном. В ЕИ даже по внешним, формальным особенностям Евангелием назвать нельзя. Перед нами религиозный трактат, имеющий диалоговую форму. В нем нет событий, если не считать последних несколько строк о самом конце текста. Беседы эти, как говорится в начале, велись «за восемь дней до трёх дней, когда Он ещё не пострадал» (33). Все цитаты беру по переводу, выполненному Дм. Алексеевым с коптского языка. Перевод этот помещен на нескольких сайтах. Что же касается содержания, то никакой благой и радостной вести в данном тексте нет: «Иисус же, зная, что он [Иуда] думает об Ином, Вышнем, сказал ему: "Отделись от них. Я расскажу тебе таинства царства, ибо тебе возможно войти в него, но ты будешь очень опечален! (36) Ведь иной будет вместо тебя, чтобы двенадцать учеников стали совершенными в своём "боге"; «Вот, Я рассказал тебе таинства царства (46) и научил тебя о блуждании звёзд и [двенадцати архонтов (?) …], которые над двенадцатью эонами". Сказал Иуда: "Учитель, пусть моё семя никогда не подчинится архонтам!" Ответил Иисус, сказал ему: "Пойди […] тебя […], но ты будешь весьма опечален, видя царство и всё его поколение"». Объяснить такую безрадостную настроенность можно объяснить тем, что гностицизм явился религиозной философией побежденного язычества. В.В.Болотов пишет: «Каково было содержание гносиса как философской системы? Оценивая гносис с этической стороны, можно определить его как философию пессимизма. Он явился как результат житейского опыта» (Лекции по истории древней Церкви. – Собр. церковно-историч. трудов, М., 2001, т.II). По мнению А.Ф.Лосева, гностицизм был проявлением умирания античной мысли: «Другое, не только очень важное, но прямо-таки чудовищное, свидетельство гибели античной мысли – это проповедуемый у многих гностиков либертинизм (от латинского слова libertas – "свобода"). Этот либертинизм проповедовал полную свободу морали от каких бы то ни было принципов, теорий, запретов и даже вообще мировоззрения. Считалось так, что если задача гностиков есть достижение знания, а знание о вещах само вовсе еще не есть вещь, то, следовательно, тот, кто обладает знанием, тем самым свободен от подчинения вещам, а значит, и от подчинения каким бы то ни было запретам, от подчинения каким бы то ни было объективным установкам действительности» (История философии в конспективном виде, М., 1989). Опубликованное ЕИ не оставляет никаких сомнений, что данный текст принадлежит автору-гностику из секты каинитов. Для доказательства этого утверждения не нужны какие-то специальные исследовательские усилия. Все находится на поверхности. Напрасно бы пытался читатель найти в трактате Нагорную проповедь, притчи, являющиеся подлинно духовными жемчужинами, описание великих чудес, совершаемых Господом. Такие слова как: любовь, блаженство, радость и др., без которых немыслимо представить проповедь Спасителя, нет в данном тексте. Вместо этого Иисусу автор приписывает невероятные для Мессии рассуждения мифологического характера. Приведу большой фрагмент из разбираемого текста, чтобы можно было убедиться, что все это абсолютно чуждо высокому библейскому учению, в традициях которой совершал Свое земное служение Иисус Христос. «Он явил семьдесят два светила из поколения нетленного по воле Духа, и семьдесят два светила явили триста шестьдесят светил из поколения нетленного по воле Духа, чтобы стало их число – пять для каждого. И это их Отец. Двенадцать эонов двенадцати светил, и во всяком эоне шесть небес, чтобы стало семьдесят два неба семидесяти двух светил. И в каждом (50) из них пять твердей, чтобы стало всего триста шестьдесят твердей. Дана им власть и великое воинство ангелов бесчисленное для прославления и служения [текст поврежден] ещё девы духовные для прославления и служения всем эонам и небесам и твердям. И всё это множество бессмертных было названо "миром" – то есть "тлением" – Отцом, и семьюдесятью двумя светилами, которые с Ним, Саморожденным и Его семьюдесятью двумя эонами, Тем, из Кого явился первый человек и его нетленные силы. Эон же, явившийся с его поколением, тот, в котором облако Знания, а ангел, называемый (51) Ил [илиф (?)] и [текст поврежден] эон [текст поврежден] После этого сказал [текст поврежден] "Пусть появятся двенадцать ангелов, царствуя над бездной и адом". И вот, явился из облака ангел, и лицо его истекает пламенем, облик же его осквернён кровью. Есть у него имя – Небро, его переводят – "отступник", иные же – "Ялдаваоф". И ещё иной ангел вышел из облака – Сакла. Небро же сотворил шестерых ангелов – и Сакла – для предстояния, и они породили двенадцать ангелов в небесах, и каждый взял часть в небесах, и сказали двенадцать архонтов с двенадцатью ангелами: "Пусть каждый из вас (52) [текст поврежден] ангел. В приведенном отрывке употреблено понятие эон. Это одно из основных понятий гностической теософии. Эоны в ЕИ встречается 13 раз. В полном согласии с гностическим учением, что мир (включая человека) сотворил не Бог, а ангелы, ЕИ сообщает: «Тогда Саклас сказал своим ангелам: «Создадим человека по образу и по подобию». Они создали Адама и его жену Еву, которую в облаке зовут Зоя» (с.51). Кто такая Зоя? В гностической литературе Зоя – один из эонов, парный Логосу. В другом диалоге говорится: «Иуда ответил Ему: «Я знаю, кто Ты и откуда Ты пришел. Ты пришел из бессмертной области Барбело». у гностиков Барбело – один из их главных женских эонов, мать всего живущего, обитает с Отцом вселенной и со Христом на восьмом небе. Барбело встречается в ряде гностических трактатах. В Апокрифе Иоанна читаем: «это Пронойа, то есть Барбело: мысль, и предвидение, и нерушимость, и вечная жизнь, и истина. Это пятерица эонов андрогинных, то есть десятерица эонов, то есть Отец. И он взглянул на Барбело светом чистым, который окружает незримый Дух, и его блеском, и она понесла от него. И он породил искру света светом блаженного образа. Но это не было равным его величию». Барбело встречается также в трактате Зостриан, найденном в Наг Хаммади. Там Барбело – один из четырех эонов: Барбело, Калиптос, Протофанес и Аутогенес.

Какие же сокровенные тайны открывает «Иисус» гностического трактата Иуде? «Сказал Иисус: "Истинно Я говорю вам: звёзды совершаются над ними всеми, и когда Сакла завершит своё время, определённое для него, придёт новая звезда и поколение, и они завершат то, что сказано. Тогда будут блудить во имя Моё и умертвят своих детей, (55) и они [текст поврежден] и [текст поврежден] Моего имени [текст поврежден ] и он будет [текст поврежден ] твоя звезда над тринадцатым эоном". И после этого Иисус рассмеялся. Сказал Иуда: "Учитель, [текст поврежден ]". Ответил Иисус, сказал: "Я смеюсь не над вами, но над заблуждением звёзд, ибо эти шесть звёзд заблуждаются с этими пятью воинами, и все они погибнут с их творением". Нет необходимости умножать цитаты. ЕИ является от начала до конца чисто гностическим трактатом. Он никакого отношения не имеет ни к историческому Иисусу, ни к реальным событиям евангельской истории. Не нужно доказывать и то, что Иуда Искариот никогда не писал ничего подобного. Мысли, термины и имена, которыми изобилует текст, стали появляться в другую эпоху, когда Иуды давно уже не было в живых. Да и мыслимо ли было, чтобы иудей, воспитанный на законе и пророках вместо имен и понятий, взятых из священных библейских книг, употреблял слова: архонт, эон, Небро, Ялдаваоф, Армафоф, Галила, Иобил, Сакла, Барбело, Зоя, Адамас. Обычно ученые подложность текста определяют по анахронизмам, т.е. по присутствующим в тексте реалиям, которые относятся к другой эпохе. В ЕИ их искать не нужно: весь текст – относится к другому времени. Все произведение представляет собой сплошной анахронизм. Трактат этот по идеям, языку и духу абсолютно чужд библейской традиции.

Весь сенсационный шум вокруг гностического текста показывает духовное нездоровье нашего времени. Но верен Господь, Который утвердит вас и сохранит от лукавого (2Фесс.3,3).