Иерей Андрей Пучин: «Бог умеет удивлять»

Иерей Андрей Пучин – выпускник Сретенской духовной семинарии и настоятель храма во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского в г. Сокол Вологодской области.

Храм во имя праведного Иоанна Кронштадтского в г. Сокол Вологодской области

Особенности небесной географии

– Случайностей не бывает, если внимательно вглядеться в собственную жизнь. По себе знаю. Вот смотрите: когда я учился в Сретенской семинарии, пришла пора всерьез задуматься над принятием священного сана и, следовательно, о выборе спутницы жизни. Я усердно молился об устроении семьи святым Петру и Февронии и преподобному Серафиму Саровскому. Потом мы нашли друг друга с матушкой – она родом из Нижегородской области, и ее село находится ровно на полпути между Муромом и Дивеево. Такой географический намек с Неба, что святые тебя не забывают. Мы вместе сначала в Муром поехали, а потом сразу к преподобному Серафиму в Дивеево. Нет, случайностей не бывает. Надо только внимательно смотреть, мне кажется. – Отец Андрей улыбается.

Священник Андрей Пучин, выпускник Сретенской духовной семинарии, сейчас является настоятелем храма во имя святого праведного Иоанна Кронштадтского в Соколе, что в Вологодской области. Свое назначение сюда после нескольких лет службы на сельских приходах он встретил со спокойной радостью.

«Господи, посторонись» не работает

Иерей Андрей Пучин – Все просто, – говорит. – Мы давно почитаем праведного Иоанна Кронштадтского, мне как священнику очень близок его взгляд, его убеждение о необходимости по возможности частого и, конечно, сознательного причащения.

«Блаженны те, кто часто с искренним покаянием и искренним испытанием самих себя приступают ко святому причащению! Таковые могут совершенствоваться день ото дня, могут приходить в сознавание своей греховности и остаток настоящей жизни употреблять на то, на что он дан нам милосердием Божиим, – на очищение и уврачевание себя чрез покаяние и веру от всех грехов.

И слава Богу, что в этом святом храме есть среди вас причастники, часто приступающие к столь великой святыне и обретающие в ней утешение для души и здравие для тела. Больно делается на сердце, когда во многих храмах на призыв диакона, выносящего святые дары к народу: “Со страхом Божиим и верою приступите”, – иногда никого нет из желающих принять их. Для многих это зрелище обыкновенное, а для меня это зрелище неприятное, потому что Господь всех зовет к Себе, ко всем христианам относятся эти слова: “Приимите, ядите Тело Мое… Пейте все кровь Мою”» – читаем в творениях праведного («Новые грозные слова» I.X).

Одной из своих задач как настоятель я поставил частое причащение

Одной из своих задач как настоятель нашего маленького храма я и поставил такое причащение: по возможности частое, с искренним покаянием и искренним испытанием самих себя. Такое покаяние, по моим наблюдениям, способствует тому, что христианами мы являемся не только на службе, но и за стенами храма. Логично же, что мы должны быть со Христом всегда, в любой момент жизни, правда? Иначе получается какое-то странное «расписание»: «Значит так, часик-другой я с Тобой, Господи, а потом – уж извини, дела у меня, мне еще вон с тем-то и тем-то разобраться как следует нужно. Посторонись, короче». Нет, так не пойдет: с Богом мы должны быть всегда.

Обычные чудеса

По опыту наша семья знает спасительную выгоду, если так можно выразиться, от постоянного пребывания с Богом. Когда мы жили на сельском приходе, признаюсь, было туго. Мы решили: оставшиеся двести-триста рублей тратить на милостыню, а дальше, Господи, решай, пожалуйста, Сам. И ни разу не было случая за все то время, чтобы Бог нас оставил. Ни разу. То вдруг какой-то перевод на карту словно с неба свалится (допускаю, так оно и было), то добрые прихожане еды нанесут – хоть объешься, то приезжает реставратор из Питера и, стесняясь, предлагает бесплатно отреставрировать иконы, то… – в общем, никогда Бог не оставляет. Как у праведного Иоанна Кронштадтского и читаем, кстати: «Того, кто отдает себя Богу, Бог никогда никому не отдаст».

Отец Андрей с супругой Ириной

Да, было нелегко, но мы не унывали. Матушка Ирина у меня работала бортпроводником, на международных линиях летала, где только ни побывала! А тут – попадья в вологодской глубинке. У нас над селом как раз международная трасса проходила, так матушка, бывало, увидит самолет, голову поднимет, улыбнется и помашет вслед. Но, повторяю, мы не унывали. Да и до уныния ли, когда столько дел вокруг? Трое детей – София, Серафим и Тимофей – приход, службы, стройки: когда, спрашивается, унывать?

Наследие преподобных и мучеников за Христа

Сокол – город особенный. Образовался в 30-х годах прошлого века, то есть уже после Октябрьского переворота. Казалось, можно было ожидать, что он разделит судьбу многих городов советского времени: ни веры, ни традиций. Нет, слава Богу: город-то был образован из нескольких окрестных сел и деревень края, который не может себе представить жизни без Христа – сколько здесь преподобных спасалось! Вассиан Тиксненский, Филипп Рабангский, Григорий Пельшемский, Дионисий Глушицкий и многие другие – ну не могла их жизнь пройти бесследно для местных жителей. Во время гонений рядом с Соколом жил в ссылке священномученик Сергий Мечев, это в Кадникове, городке неподалеку. Там в храме открыт неплохой музей, рассказывающий о гонениях на христиан в советское время. А гонения были страшными. Мы каждый год ездим с прихожанами и паломниками на место мученичества – бывший расстрельный полигон, где среди многих были убиты за Христа 30 священнослужителей, отказавшихся отречься от сана. Поэтому повторяю: не может подвиг преподобных и мучеников за Христа пройти просто так. И люди это помнят. Разумеется, советская власть стремилась стереть любую память о святых. Рассказывают, что, когда в конце 80-х годов прошлого века, уже во время относительной свободы для Церкви, в Соколе появился первый священник в подряснике – шел пешком с автостанции, – за ним с такой же скоростью ехал бдительный дяденька милиционер, «чтобы поп чего не учудил».

Людям нужна церковь – я уверен, что и большой храм будет заполнен

Сейчас, слава Богу, все по-другому. Вот наш маленький храм с небольшим ухоженным участком. Храм рассчитан на 50 человек – для районного центра не просто маленький, а крошечный. Нужен минимум на полтысячи, не меньше. А то люди приходят, видят, что нет места, и печально уходят. Говорят: «Батюшка, мы на литургию не можем попасть, поедем тогда в другое место, благословите». Конечно, благословляю – главное, чтобы в литургии участвовали. Но все равно ведь грустно. Хорошо, что перед церковью есть площадка, можно вывести динамики и быть на службе на открытом воздухе. Но это только летом хорошо, и то если нет дождя. Людям нужна церковь – я уверен, что и большой храм будет заполнен. Судите сами: если раньше в год у нас было примерно полторы тысячи причастников, то сейчас их уже больше пяти тысяч, и дай Бог, будет больше.

Местная власть нас поддерживает. Говорит: у вас все ухожено, прибрано, чисто – пусть приход возьмет еще земли, чтобы не пропадала, не простаивала. Думаю, справимся. Трудиться мы умеем: воскресная школа, молодежный клуб, дискуссионный клуб для взрослых, тюремное служение, преподавание в школах… Кстати, тюрьмы у нас окормляет отец Виктор, полковник в отставке, военный – серьезный такой дядя, пользуется уважением. Это, наверное, «к слову» о том, как меняется жизнь: бдительный милиционер на мотоцикле, следящий за попом в рясе, – и полковник в отставке, ставший священником.

Незаржавевшие дети

По-доброму поражаешься радостным переменам в людях. Вот молодежь наша. Всякое бывает, и иногда с ужасом смотришь на молодых, и не без оснований. Прихожу однажды в школу на урок в старший класс – две девчонки сидят на передней парте: трындят, хохочут, замечания язвительные, телефончики-смайлики… Ладно, думаю, смолчу. Рассказываю подросткам о Христе и сам не замечаю, как где-то с середины урока всякие смешки-ухмылки исчезают – слушают уже всерьез, по-настоящему. Потом и в храм приходят. Да: первое, что я сделал, когда стал настоятелем, – настоятельно потребовал прекратить делать замечания незнакомым людям. А то ведь сами знаете, что иногда бывает. Помогло, кажется.

Первое, что я сделал, став настоятелем, – настоятельно потребовал прекратить делать замечания незнакомым людям

В младших классах слушают, раскрыв рты. Выясняют важнейшие для себя вопросы. На днях девчушка требовала объяснить занимающую ее насущную трудность: негры – черные, потому что ночью родились, или есть какая-то другая причина? Хорошо, что я вовремя на стул сел, иначе бы рухнул от хохота. Но есть и действительно серьезные вопросы – за детьми не заржавеет.

Еще о добрых переменах. По-гречески, кажется, «метанойа», да? Когда учился в школе в Харовске, это тоже в Вологодской области, то в средних и старших классах надо мной смеялась одноклассница: «Э, смотрите: поп идет! Поп, а поп!» – и все в таком духе. Ладно, терпел. Потом, уже когда на самом деле стал священником и начал служить в родном Харовске, захожу в храм в первый раз, смотрю – знакомое до боли лицо за «свечным ящиком». Как? Что? «Да вот так, батюшка. Уж прости меня грешную». Вопросов нет, но вот это преображение просто поражает. Бог умеет удивлять, согласитесь. Мало того: эта добрая женщина трудилась у нас и бухгалтером, и казначеем, и лучшего сотрудника сыскать трудно, поверьте. Вот о таких дивных переменах я молюсь – тогда и в Соколе, и в любом другом городе, и во всей стране дела пойдут лучше.

Молодые прихожане

Добрее мы должны быть друг ко другу. Вспомните, как Лука и Клеопа узнали Христа после Его Воскресения. После чего они Его увидели? После того как пригласили Неизвестного им Спутника на трапезу – мол, сейчас уже вечер, дорога опасная, оставайся с нами, хоть отдохнешь и поешь. То есть оказали милость. И чем обернулась эта их милость, сострадание, мы видим в Евангелии – узнаванием Христа. Таким узнаванием, которое вон изгоняет всякий страх – им уже побоку были усталость, опасности ночной дороги обратно в Иерусалим, они мчались к другим апостолам, чтобы и до них донести эту радость. Которую, по словам Христа, никто уже у нас не отнимет (ср.: Ин. 16: 22). Этой подлинной радости очень помогает осознанное Причастие, и этой радости я всем нам желаю.