Православный календарьПравославный календарь
«Человеческая душа жива лишь тогда, когда ищет Бога»
Митрополиту Тихону — 65!
«Фолк-кэмп», или Две недели погружения в фольклор
Арсений Симатов
Чем больше соотечественников станут причастны к нашей традиционной культуре, тем крепче надежда, что русский народ продолжит свое бытие на земле.
Как Бог через людей мне помогал в самых трудных жизненных обстоятельствах
Алексей Петрович Арцыбушев
Я принял решение: пусть я здесь, в этом ящике, должен умереть, но только чтобы из-за меня никто не сел.
Доктор
Марина Поздеева
Столичный доктор лечил лучше здешних лекарей. Поднимались на ноги те, кто и не надеялся… А денег не брал.
О русском духовенстве накануне революции
Воспоминания свт. Мардария Ускоковича
В первые месяцы русской революции во многих епархиях происходил феномен, на первый взгляд казавшийся удивительным. Священники собирались излить ярость на своих архиереев. Мне не раз пришлось наблюдать подобные сцены, но меня это не удивляло.
Ответ прот. Вячеславу Рубскому: достоинства «нового платья короля»
Прот. Вадим Леонов
В нашей дискуссии я обращаюсь к о. Вячеславу как православный священник к православному священнику.
«Христианство самодостаточно и не нуждается в каких-то особых формах и начинках»
Мон. Софроний (Вишняк)
Мы не доверяем Церкви – столпу и утверждению истины – и излишне оптимистично смотрим на человеческие возможности познания.
«Чаёк с мощами»
Произносил ли старец Николай Гурьянов слова «мощей нет, их сожгли» про останки Царской семьи?
То, что сейчас преподается нам как откровение старца Николая, на самом деле является некими духовными фантазиями рабы Божией Нины, которую никто никогда не видел.
Антрополатрия в эпоху постмодерна, или О «богообщении» прот. Вячеслава Рубского
Прот. Вадим Леонов
Предлагается радикальная смена религиозной парадигмы – перейти от взаимодействия с Богом к взаимодействию с людьми и самим собой.
Как бывший ректор Пятидесятнической семинарии принес Православие в Пуэрто Рико
Свящ. Григорий Юстиниано
Я так плакал, что мои очки были полны слез. Это были смесь счастья и святости – того, что я давно искал.

Епископ Толедский и Болгарский Александр: из Оксфорда на Афон

Что сегодня влечет к монашеству европейцев и американцев и как встречи с архимандритом Емилианом (Вафидисом) и старцем Паисием перевернули жизнь богослова-интеллектуала из рода Голицыных, закончившего Беркли и Оксфорд, рассказывает епископ Толедский и Болгарский Александр.

Епископ Толедский и Болгарский Александр.
Епископ Толедский и Болгарский Александр.
    

Епископ Толедский и Болгарский Александр (Православная Церковь Америки) — потомок князей Голицыных. Он родился в Калифорнии в городке Тарзане, закончил Беркли и Свято-Владимирскую семинарию, затем пост-докторантуру в Окcфорде у митрополита Каллиста (Уэра), написал диссертацию о Дионисии Ареопагите, по-русски не говорит, немного понимает.

Он настоящий американский интеллектуал с Западного побережья: у него очки в тонкой оправе, он носит джинсы и кеды, у него мягкие, очень естественные манеры и яркий набоковский английский (вы ниже прочтете про "веер гейши").

Но он говорит, что весь его интеллектуализм был наголову разбит несколькими судьбоносными встречами на Афоне — с игуменом монастыря Симонопетра Емилианом (Вафидисом) и старцем Паисием Святогорцем.

Кстати, недавно мы писали о "Житиях святых", изданных Сретенским монастырем. Владыка Александр хорошо знает их составителя — отца Макария из монастыря Симонопетра, бывшего французского левого интеллектуала. Писали об отце Плакиде (Дезее) — владыка присутствовал при его крещении на Афоне.

— Владыка, что сегодня влечет к монашеству европейца или американца?

— Обращение в Православие может показаться странным, в особенности для тех, кто вырос в Европе или в Америке. культура этих стран ценит прежде всего напористость, успех.

Тех людей из развитых стран Европы, Америки и, возможно, Японии, Китая, влечет к нам от изобилия и комфорта. Их привлекает Традиция, хотя это не то слово, которое сегодня в Америке считается хорошим. Инновация, креативность — это слова хорошие, а традиция это что-то косное, устаревшее, то, что мешает.

Правда, отсутствие традиции порождает в некоторых людях ощущение пустоты. И если они совершенно светские, то они в начале приходят к евангелистам. А вот уже потом они начинают рассуждать так: "Вот я обратился ко Христу, я начал читать Священное Писание. Есть ли что-то большее?" И тогда некоторые начинают вчитываться в Писание.

Например, таким путем шел один из наших епископов, несколько месяцев назад умерший. Он когда-то был баптистом и потом рассказывал: "Я пришел в Православную Церковь, читая Библию. Она говорит о Церкви много, но той самой новозаветной Церкви я не нашел в своих сообществах, хотя они и говорят о себе как о евангельских христианах. Я стал искать, а где же есть непрерывное преемство от той самой древней Церкви. И, так сложилось, что я нашел греческую церковь, пришел туда и понял, что здесь и есть Церковь с большой буквы, Церковь апостолов и святых Отцов."

Мне кажется, этот путь типичен. Но вы спрашиваете о монашестве. Конечно, таких людей еще меньше. Это те, кому особенно важно ощутить эту традицию во всей полноте и кто в конце концов встречает человека, просвещенного Богом, который и приведет его к монашеству, потому что монашество - это сердце Православия. Так было 1700 лет, от прп. Антония Великого и до прп. Серафима и до старца Иосифа Исихаста и Паисия Святогорца.

Так было и у меня. Я вырос в Америке, я учился в Оксфорде. И однажды я задал вопрос самому себе: "Где все это сегодня? Все эти чудесные вещи, о которых я читал, истории обожения, видения Бога, преображения человеческого естества. Как все это происходило в древности? Есть ли такие люди сегодня? Мне нужно поехать и найти их".

И я поехал в Грецию, где провел два года у местного епископа. В это время я и побывал на Афоне. И таким просвещенным человеком для меня стал отец Емилиан (схиархимандрит Емилиан (Вафидис), игумен монастыря Симонопетра). Я был не один "западный" человек в Симонопетре. Были французы - отец Плакида (Дезей) и его спутники, отец Макарий, был англичанин, немец...

— Что вам запомнилось?

— Я приехал в Фессалоники к другу, который был священником при местной школе. Он мне сказал: "Я тут собираюсь взять с собой в паломничество на Афон своих учеников, присоединяйся к нам". Я согласился. Монастырь Симонопетра был не первым на Афоне, который я посетил.

Предыдущие были очень типичны для Святой Горы тех лет: несколько стариков-монахов, часами поющих "Кирие елейсон", довольно гнусаво. Это был далеко не эстетический опыт.

А потом я попал в Симонопетра, где служба оказалась красивейшей: все четко, уставно, слаженный хор превосходно исполнял византийские песнопения. Это было чудо! Кругом молодые монахи: веселые, жизнерадостные, умные.

Но вот отец Емилиан (Вафидис) меня в первый раз совсем не впечатлил. Какой-то пухлый, небольшого роста грек... протягивает всем руку для поцелуя. Да ну, не буду целовать ее, решил я, я столько раз с этим сталкивался, что уже надоело.

Я по-прежнему жил в Фессалониках и раз 5-6 съездил на Афон, оставаясь там то на 2-3 дня, то на неделю. Постепенно я все ближе сходился с отцом Емилианом.

И вот уже в конце того года мой епископ из Сан-Франциско написал мне: "Возвращайся и стань диаконом. О диссертации не волнуйся. Пока оставь ее". Это звучало соблазнительно, и я пошел к отцу Емилиану.

Я сказал: "Мне нужно сделать выбор, каков будет Ваш совет?" Я надеялся, что он мне просто скажет: "Поезжай. Бог благословит". А вместо этого он сказал: "Ну, если ты уедешь, то никогда не закончишь диссертации, она будет преследовать тебя всю жизнь. Ты напиши епископу: "Подождите год, владыка" А сам приезжай ко мне в монастырь и живи здесь, пиши диссертацию. Тебе не придется ни о чем беспокоиться. Нужна будет бумага, дадим. Пишущую машинку — тоже дадим. Ботинки дадим. Живи с нами, пиши".

Я так и поступил, и это изменило мою жизнь. Оставшись в монастыре, я смог увидеть весь строй жизни братьев, построенный вокруг богослужения — Божественной Литургии и келейного бдения: причащения Св. Таин, покаяния, иисусовой молитвы и чтения святых отцов. Как только я стал входить в ритм этой жизни, мне стало яснее и о чем следует писать в диссертации. Дело в том, что занимался я Дионисием Ареопагитом, но никак не мог понять, как же сделать связное исследование. А вот жизнь в монастыре у отца Емилиана дала мне ключ и к чтению Ареопагита и, конечно, к пониманию глубины, настроя и веры древней монашеской традиции.

— Вы обсуждали богословские вопросы с отцом Емилианом?

— Что интересно, я не помню НИЧЕГО из наших бесед с отцом Емилианом на богословские темы! Ни слова! Я помню свои вопросы о грехах, а о богословии нет. Отец Емилиан звал меня к себе раз в несколько недель, обычно среди ночи, и начинал говорить. "Ты знаешь, что такое Литургия?" — спросил он меня однажды. "Отче, расскажите вы", — ответил я. И он с такой же элегантностью и точностью движений, с какой гейша раскрывает свой веер, раскрыл передо мной литургическое богословие. Из этой беседы я не помню ни слова, а записывать я не пытался.

Двадцать лет спустя, в конце 1990-х, я снова был в Симонопертра. Мне рассказывают: "Знаешь, выходит второй том проповедей отца Емилиана". Я попросил у него экземпляр. И тут монах сказал: "Знаешь, посмотри такую-то и такую-то проповеди, потому что они очень похожи на то, что ты сам нам говорил". Я проверил и поразился: это же все то, что я пытался сказать в своих проповедях и книгах. Только сказано за 18 лет до меня. Значит то, что я пишу, то, над чем я работаю, дал мне он? Наше общение протекало не через слова, а через пример его собственной и жизни и жизни всего его монастыря.

Когда я вернулся к академической жизни и стал преподавать богословие в Америке, то я подумал, что лучшим стартом будет перевод кого-нибудь из известных Отцов. Я выбрал прп. Симеона Нового Богослова, потому что его этические сочинения прежде никогда не переводились на английский. Я даже опубликовал эту работу. Когда я читал прп. Симеона, мне казалось, что я слышу отца Емилиана. Так же было и с чтением Дионисия Ареопагита. Он — как очки, при помощи которых я читаю Отцов, и древних, и современных, через которые я вижу жизнь Церкви. И это очень дорогие очки.

Я помню также, как я пришел впервые к старцу Паисию. Помню дорогу к его келии, дерево, било... Ты позвонишь, а потом ждешь… и ждешь… и ждешь. А потом появляется этот небольшой человек с старой рясе и каких-то тапках. Он поговорил со всеми, кроме меня, потому что я плохо говорил по-гречески.

В конце разговора он сказал одному молодому человеку: «Димитрий, дитя мое, не бойся. Я творил бдение накануне праздника Воздвижения Креста Господня и вдруг услышал грохот на крыше и противный голос: «Паисий». Я вышел и увидел демона. Такого огромного я никогда не видел прежде! Я вернулся и произнес: «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко…». В ответ вновь ба-бах-ба-бах по крыше и снова голос: «Паисий». Я опять: «Кресту Твоему…». Так продолжалось много раз. Это было лучшее бдение в моей жизни».

Я про себя подумал: это ведь как история из жизни отцов-пустынников, а он ее рассказывает так что она абсолютно реальна. Он боролся с бесами точно так же, как прп. Антоний Великий в IV веке!

Годы спустя, я поехал к своим друзьям в Калифорнию и рассказал эту историю своему приятелю священнику

Он ответил: «Да, я вот тут ездил в Филофей, монастырь старца Ефрема. Нам показывал монастырь молодой монах. Он нас спросил:

-- Знаете ли вы про святого человека на Афоне?

-- Нет.

-- Ну про старца Паисия... Неужели не знаете?

-- Нет, не знаем.

-- Ну тогда я вам расскажу одну историю. Один молодой человек, философ из Афинского университета, приехал на Афон. Он был абсолютный атеист: вся эта религия полная чушь и глупости. Но он слышал о святом человеке и решил с ним поговорить. Старец его принял и спросил: «Что тебе нужно, дитя мое». Он ответил: «Докажи, что Бог есть. Ну, докажи». Старец сказал: «Невозможно доказать, что Бог есть». Философ говорит: «Тогда зачем верить в то, что невозможно объяснить?» А старец ответил, что и не нужно ничего доказывать. Он верит в Бога, потому что это очевидно. И отцы в монастыре верят в Бога. А потом он позвал ящерицу, которая жила неподалеку и иногда прибегала к старцу. Отец Паисий спросил ее: «А ты веришь в Бога?» Она поднялась на задние лапки и кивнула головой. Так вот этим философом был я, и больше я с Афона не уходил.

Так закончил свой рассказ молодой монах".

Арсений Загуляев

Источник: Нескучный сад

8 августа 2013 г.

Рейтинг: 10 Голосов: 4 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10

Псковская митрополия, Псково-Печерский монастырь

Книги, иконы, подарки Пожертвование в монастырь Заказать поминовение Обращение к пиратам
Православие.Ru рассчитывает на Вашу помощь!
Комментарии
Родион19 августа 2013, 17:11
А почему о. Александр - епископ "Болгарский"? Есть ли в Православной Церкви Америки епископьi "Сербские", "Российские", "Елладские" и т.п.?
Здесь вы можете оставить к данной статье свой комментарий, не превышающий 700 символов. Все комментарии будут прочитаны редакцией портала Православие.Ru.
Войдите через FaceBookВКонтактеЯндексMail.RuGoogleили введите свои данные:
Ваше имя:
Ваш email:
Введите число, напечатанное на картинке

Осталось символов: 700

Подпишитесь на рассылку Православие.Ru

Рассылка выходит два раза в неделю:

  • Православный календарь на каждый день.
  • Новые книги издательства «Вольный странник».
  • Анонсы предстоящих мероприятий.

Новинки издательства
«Вольный Странник»

Новые материалы

Выбор читателей

×