Слово на заседании Высшего Церковного Совета в Храме Христа Спасителя в Москве

4 сентября 2019 года в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя в Москве под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла состоялосьзаседание Высшего Церковного Совета. Предстоятель Русской Православной Церкви обратился к собравшимся со вступительным словом.

Приветствую всех членов Высшего Церковного Совета на нашем очередном заседании и по традиции хотел бы сказать несколько вступительных слов. В повестке дня — проект документа «Организация социального служения в епархиях», подготовленный нашим профильным отделом, который возглавляет Преосвященный владыка Пантелеимон. Мне кажется, документ очень своевременный, потому что социальная работа в нашей Церкви развивается, и люди на местах, вовлеченные в эту деятельность, нуждаются в таких направляющих указаниях, в документах, которые помогли бы им лучше организовать свою работу.

Социальная активность — это очень важная форма нашей церковно-общественной жизни. Может быть, она второстепенна по отношению к литургической жизни, к служению таинствам Божиим, к проповеди Евангелия, но современное общество особым образом воспринимает именно социальную деятельность Церкви. Сознание людей очень прагматично, и нередко звучит вопрос: «А какая от Церкви польза?» Если мы отвечаем «молитва», «таинства», то это понятно для определенной части людей воцерковленных, но невоцерковленные такой ответ не воспринимают. Если же мы говорим о социальной деятельности, то всем все становится понятно и ясно. Поэтому социальная деятельность является в каком-то смысле визитной карточкой Церкви в глазах светского, в значительной мере невоцерковленного общества.

Социальное служение на всех уровнях — от епархии до прихода — должно удовлетворять высоким стандартам и ориентироваться не на красивую отчетность, не на показуху, а на подлинные результаты, которые хорошо видны, которые можно проверить и оценить. У нас есть примеры, когда церковная социальная работа получает признание со стороны общества и государства, и так происходит именно тогда, когда и общество, и государство удостоверены в том, что работа реально осуществляется и приносит благо людям.

Хотел бы привести несколько примеров. Известные всем «Ангар спасения», «Автобус милосердия» — первые в нашей стране инициативы подобного рода. Сейчас появились новые ангары, где люди в зимнее время могут обогреться, поесть, помыться, этим занимаются и государство, и разного рода благотворительные организации, но началось все с церковных инициатив. Конечно, я глубоко благодарен тем, кто под руководством владыки Пантелеимона эти инициативы начал осуществлять в то время, когда о них еще не было известно в нашем обществе. Другой пример удачной работы — это детский хоспис в Санкт-Петербурге, который организовал отец Александр Ткаченко. 29 августа такой же хоспис был им открыт и в подмосковном Домодедово. Это означает, что методика и практика, разработанные отцом Александром Ткаченко, востребованы, в том числе государственными структурами, которые вовлечены в социальную работу.

Не менее важна прозрачность социально-благотворительной работы Церкви. Люди сегодня готовы жертвовать, очень многие настроены на то, чтобы помогать, но для того чтобы привлекать необходимые средства для благотворительной работы, нужно, чтобы сам факт сбора средств церковными организациями был некой гарантией, которая удостоверяла бы жертвователей в том, что все средства, которые они направляют, достигают результата. Речь идет, конечно, о прозрачности и о публичности. Удовлетворение этим требованиям разрушает ложные стереотипы, которые, к сожалению, насаждаются соответствующими кругами — теми, что постоянно критикуют Церковь и по делу, и без дела, обвиняя нас в алчности, безразличии к страданиям людей и т.д. Это происходит всякий раз, когда у людей закрадываются сомнения, действительно ли осуществляется благотворительная работа, или, может быть, Церковь осуществляет ее не в полной мере, но лишь для того чтобы представлять ее обществу как реальный факт.

Хотел бы еще раз сказать, что мы должны работать не на публику и не на пиар — мы должны работать для того, чтобы реально помогать страдающим людям. До сих пор так оно и происходило, у меня нет оснований кого бы то ни было упрекать или делать замечания. Посещая «Ангар спасения» и наш Отдел по социальному служению и благотворительности, я видел очень скромных людей, которые беззаветно преданы своему делу и отдают свое время и силы, чтобы служить делу, о котором мы сейчас говорим.

Но социальная работа в Церкви, с моей точки зрения, должна быть массовым явлением. Она не должна быть элитарной, не должна быть привязана исключительно к бюрократической церковной структуре (в данном случае слово «бюрократическая» употребляю в положительном смысле слова). Необходимо как можно активнее привлекать к социальным проектам общественные организации и, конечно, местных жителей. Мы знаем примеры, когда неверующий человек начинал помогать, через приходскую социальную работу, воспитанникам монастырских приютов, пациентам больниц и постепенно начинал осознавать важность всего того, что Церковь делает, а вместе с этим осознанием делал первые шаги на пути воцерковления. Не буду сейчас называть довольно известного человека, который во время пожаров в Подмосковье, когда Церковь очень активно включилась в помощь людям, случайно проходил мимо нашего Отдела по социальному служению. Он увидел, что все вокруг куда-то устремлялись с какими-то пакетами, и кто-то, задев его, сказал: «Пойдем, поможешь нам». И он поневоле включился, тоже стал таскать пакеты, куда-то загружать. Потом у него спросили: «У тебя машина есть?» — «Есть» — «Поедешь по такому-то адресу, отдашь пакеты». И человек, который не имел никакого отношения к Церкви, был настолько захвачен этим энтузиазмом, что переосмыслил свое отношение. Поэтому социальное служение — это и есть наше свидетельство о Христе, которое мы совершаем, помогая людям, неся людям добро.

Теперь в отношении того, должны ли мы освещать эту работу или не должны, ведь есть заповедь Господа о том, что правая рука не должна знать, что делает левая. Это не относится, конечно, к социальной работе Церкви. Если информация о церковной социальной работе распространяется только ради тех, кто ее ведет, то это грех; но ведь это неправда. Люди должны узнавать о том, что совершает Церковь, с тем чтобы максимально включиться в эту работу, в том числе привнося свой материальный вклад. Поэтому широкое освещение в СМИ нашей социальной деятельности ни в коем случае нельзя воспринимать как некий пиар. Это не пиар — это рассказ о деятельности, которая, при несомненной эффективности, нуждается в поддержке со стороны общества, а, может быть, и государства. Без широкого освещения в СМИ никто ничего знать не будет, и это плохо для людей, которые ожидают от Церкви подобного рода деятельности, и ослабляет нашу социальную работу.

Подытоживая сказанное, я хотел бы призвать активно осваивать новейшие практики массовой социальной работы и качественно освещать их в медиа. Например, посредством организации неких марафонов, флэш-мобов, тематических интернет-акций, которые способны вовлечь в социальное служение как можно больше людей. Это одна из важнейших форм христианского свидетельства в наши дни. Я бы призвал все наши информационные ресурсы к тому, чтобы эта работа очень активно освещалась, и самих тружеников социального служения призвал бы к дальнейшему наращиванию активности, к расширению поля деятельности и, что самое важное, к привлечению все бόльшего и бόльшего количества людей, в том числе добровольцев.

Немножко позже мы поговорим подробнее об этой деятельности, но в качестве вступительного слова я бы хотел поделиться своими мыслями о том, что в этой важной сфере делается Церковью. Благодарю за внимание.