Жизнь в эпоху перемен

Александр II, Александр III и Мария Федоровна с Николаем II на руках

От автора: Мария Котар – супруга протоиерея Сергия Котар, много лет служившего в соборе Всех скорбящих Радость в Сан-Франциско, у мощей святителя Иоанна Шанхайского. Сама Мария хорошо помнит святителя Иоанна, который бывал в их доме. Она также окормлялась у отца Серафима (Роуза), знала многих подвижников благочестия Русской Зарубежной Церкви. Для меня знакомство с Марией было большой радостью и утешением. Мы постарались воссоздать историю жизни ее родных, по которой можно изучать историю Российской Империи.

Протоиерей Сергий и его супруга Мария Котар

История Российской империи – в судьбе моих родных

В их жизни отразились все трагические катаклизмы времени, и описание их судеб достойно пера Александра Дюма...

Мы, зарубежники, верующие приходов Русской Зарубежной Церкви, в своем большинстве всегда внимательно читаем портал Православие.Ru. Недавно я прочитала истории моего хорошего знакомого, митрофорного протоиерея Стефана Павленко (он был на нашем с отцом Сергием Венчании и на нашей свадьбе). Отец Стефан рассказал, что по жизни его родных можно изучать историю России конца XIX – начала XX века.

И я подумала: то же самое можно сказать и о моих родных. В их жизни отразились все трагические катаклизмы того времени, и описание их судеб вполне достойно пера Александра Дюма...

Рыбка в Российской Империи

Прадед-перс и прабабушка-француженка

Прадед мой по материнской линии был сыном перса и происходил из древнего и знаменитого рода Казем-Беков, а прабабушка по отцовской линии была красавицей-француженкой и приехала в Россию учить французскому языку детей помещика Исаева.

Гостеприимные и душевные, русские распахивали двери гостям любой национальности, лишь бы это были хорошие люди. И жилось им в Российской Империи совсем неплохо, иначе не остались бы они здесь навсегда, не связали бы с Россией судьбы свои и своих потомков.

Люди старой России

Люди старой России

Люди старой России

Братья Казем-Беки

В 1826-м году через Казань в Омск ехал молодой человек, Александр Касимович Казем-Бек (1801–1871). Имя Александр этот молодой человек получил в Крещении, а совсем недавно его звали Мирза Казем-Бек, и был он сыном известного персидского богослова и законоведа Мухаммеда Касима Казем-Бека.

Александр Касимович был назначен Императорским указом в Омский кадетский корпус, чтобы учить сибирских кадет восточным языкам (этот корпус был в Российской Империи самым первым по дате основания вне Москвы и Санкт-Петербурга – 1813 год).

До Омска добраться у Александра не получилось: он заболел и задержался в Казани. А пока он болел, о нем, как о талантливом преподавателе восточных языков, прослышали в Казанском Императорском университете, и тогдашний ректор, Карл Федорович Фукс, выпросил у начальства перевод Александра Касимовича в Казань.

Так Александр Казем-Бек начал учить казанских студентов арабскому, персидскому, турецкому и татарскому языкам, а к 35 годам стал уже известным ученым-востоковедом и профессором. Именно он готовил к вступительным экзаменам по турецкому и арабскому языкам на восточное отделение философского факультета Казанского университета юного Левочку Толстого, и 17-летний Лев сдал экзамены, как и можно было ожидать, на отлично.

Ученый востоковед Александр Касимович Казем-Бек, брат моего прадедушки

Панорама Казани начала 19 века

Александру Касимовичу так понравилось жить в Казани, что он уговорил приехать сюда в 1839-м году и своего любимого младшего брата, 23-летнего Николая Касимовича Казем-Бека. Как и старший брат, Николай был талантливым лингвистом и тоже начал преподавать восточные языки в Казанском университете.

Женился Александр Касимович, весь погруженный в науку, поздно – в 1841-м году, когда ему исполнилось уже 40 лет, но отцом впоследствии стал многодетным. Избранницей его стала девушка из дворянской семьи, правда, с простонародным именем – Прасковья. Прасковья Александровна Костливцева. От этого брака родились дочь Ольга и сыновья Александр, Борис и Николай. Роковым для семьи Александра Касимовича оказался 1854 год: в этом году он потерял и жену, и двух младших сыновей.

Александр Касимович Казем-Бек с супругой Прасковьей и старшей дочерью Ольгой

Александр и Николай Касимовичи дали начало дворянскому роду Казем-Беков

Двое других детей прожили долго: Александр – до 1904, Ольга – до 1918 года. Ольга вышла замуж за Николая Баратынского – сына знаменитого русского поэта Евгения Баратынского. От этого брака у них родились четверо детей.

Александр и Николай Касимовичи дали начало большому русскому дворянскому роду Казем-Беков.

Ольга Александровна Казем-Бек, в замужестве Баратынская, ее муж был сыном знаменитого поэта Баратынского

Перемены в жизни

Через 10 лет, в 1849-м году, старший брат был приглашен в Санкт-Петербургский университет на освободившееся место завкафедрой персидской словесности.

В столице Александру Касимовичу дали такую характеристику:

«Одна из замечательнейших в настоящее время личностей не только у нас, и в целой Азии, и в целой Европе – азиатец, с глубоким мусульманским образованием и ученостью европейскою, владеющий одинаково как арабским, персидским и турецким, так английским, французским и русским языками, и на всех шести языках писавший и печатавший… В наш университет он перешел после 23-летней службы в Казани, снискавшей ему там всеобщую любовь и уважение».

Санкт-Петербургский Императорский университет

А Николай Касимович обжился в Казани. После переезда старшего брата младший взял на себя его курс персидского языка и литературы, а также стал преподавать языки в Первой мужской гимназии Казани.

Старший беспокоился о судьбе младшего и даже попытался устроить его перевод к себе в Санкт-Петербург. Организовал для него приглашение на должность лектора арабского языка. Но перевод устроить не удалось: казанские профессора решительно воспротивились и написали, что считают «полезным удержать при Казанском университете на кафедре турецкого языка господина лектора Казем-Бека, известного по своим практическим познаниям и по своей опытности в преподавании».

Старая Казань

Как в результате Указа один брат получил работу, а второй потерял

Шли годы. Крымская война 1853–1856 года заставила Государя Императора Николая I задуматься о необходимости расширения подготовки специалистов по языкам восточных и южных соседей.

И вот, в 1854-м году, в самый разгар войны, Император Николай I подписал Указ о преобразовании небольшого Отделения восточных языков Императорского Санкт-Петербургского университета в крупный факультет с увеличением количества студентов, преподавателей и финансирования. В указе говорилось также о необходимости «сосредоточить преподавание восточных языков в Санкт-Петербурге, где соединяется больше средств для развития этой обширной отрасли знания и больше учебных пособий, чем в других местах Империи».

Этот указ имел для двух братьев Казем-Беков совершенно противоположные последствия. Старший получил повышение и вместо заведующего кафедрой стал деканом нового факультета (позднее – доктором филологических наук и крупным ученым-востоковедом), а младший остался без работы, поскольку отделение восточных языков в Казанском университете, в результате его слияния со столичным, закрыли. И тогда младший брат поехал в Санкт-Петербург, к старшему.

Интересно, что указ об открытии факультета подписал Николай I, а открыл его в августе 1855 года уже его сын, Александр II, вступивший на трон 18 февраля / 2 марта того же года – в день кончины своего отца.

Император Александр II

Как Александр II стал крестным отцом моего прапрадеда

При встрече в столице Николай Касимович рассказал Александру Касимовичу, что дозрел до решения креститься и стать православным христианином, как и его старший брат.

И тогда старший, декан факультета восточных языков Санкт-Петербургского Императорского университета, попросил стать крестным отцом младшего не кого иного, как самого Александра II, кстати, почетного члена того же самого Санкт-Петербургского университета.

Крещение состоялось в 1855-м году, сразу по приезде младшего брата в Санкт-Петербург. Вот такой был крестный у прапрадеда!

Известный русский историк Василий Ключевский писал про Александра II так:

«Он заметно отличался от своих ближайших предшественников отсутствием наклонности играть Царя... по возможности оставался самим собой и в повседневном, и в выходном обращении... Он не хотел казаться лучше, чем был, и часто был лучше, чем казался».

В историю России Александр II вошел как Царь-Освободитель. Он отменил крепостное право, ввел всеобщую воинскую повинность, провел судебную реформу, учредил земства. Годы его правления стали золотым веком русской литературы, когда были созданы великие произведения, начиная с тургеневского «Рудина» и заканчивая «Анной Карениной» и «Братьями Карамазовыми».

Карта земельных приобретений в царствование Императора Александра II

Исполнение давней мечты

А потом старший брат, разузнав, к чему лежит душа младшего, посоветовал исполнить давнюю мечту, и Николай Касимович поступил учиться в Санкт-Петербургский Лесной и Межевой институт, хоть и было ему уже под сорок. Чем привлекли перса русские дремучие леса – только Богу ведомо!

Все годы учебы в Лесном институте (1855–1860) Николай Касимович подрабатывал в университете, учил студентов восточным языкам. Думается, что старший брат тоже не оставлял младшего без поддержки.

Был Николай Касимович настолько неутомимым и энергичным человеком, что тогда же еще и женился: привез в 1858-м году из Казани себе невесту, с которой познакомился еще во время жизни там. Это была простая девушка из крестьянской семьи – Екатерина Терентьева. Видимо, сильно полюбил ее Николай Казем-Бек, раз не смог забыть, и никакие столичные модницы не вытеснили любимую из его памяти.

Люди старой России

В Петербурге родились старшие дети Николая и Екатерины: в 1858-м году – дочь Александра, в 1859-м году – сын Алексей.

Русские леса и лесничий Николай Казем-Бек

После окончания Лесного института в 1860-м году Николай Касимович с превеликим удовольствием работал по специальности: трудился в лесничествах Саратовской и Казанской губернии.

В эти годы родились младшие дети Николая и Екатерины: Владимир (мой прадед) – 1861 год и Петр – 1865 год.

Николай Касимович трудился в лесничествах Саратовской и Казанской губернии

Работа лесничим пришлась по душе Николаю Касимовичу. В те годы люди только начинали осознавать, что лес – это ценность, что это не просто дрова и бревна для строительства, а национальное богатство. Нужно было дорасти до этого понимания, а пока и помещики, и крестьяне рубили леса, как хотели и когда хотели. Да и леса тогда были не такими, как сейчас: казалось, сколько ни руби – не вырубишь.

Только в 1869-м году было принято Положение о лесной страже, и теперь этой страже должен был повиноваться любой человек, который зашел в лес. А через 3 года, в 1872-м году, Государь Император издал указ о создании Комиссии по изучению состояния русских лесов. Эта самая Комиссия после долгих раздумий пришла к выводу, что истребление лесов губительно для климата. В наши годы это кажется совершенно естественным, а тогда к такому решению еще нужно было прийти! Вот в эти годы как раз и работал Николай Касимович лесничим.

Лесная стража

Анатолий Львович Марков (1893–1961), русский офицер и писатель, чье детство пришлось на конец XIX века, замечательно писал о русских лесах:

«Деревянная дача с мезонином... задним фасадом примыкала к густому мачтовому лесу, изобиловавшему семьями весёлых белок, очень забавлявших нас, детей. Лес был так велик и дремуч, что даже с опытной нашей Марьей мы никогда далеко в него не заходили, боясь заблудиться. Об опасностях потеряться в лесах красноречиво повествовала нам нянька Марья, вспоминая происшествия своей далёкой молодости...

Надо сказать, что этот лес был действительно чудесным и имел такой первобытный и дремучий вид, что много лет спустя, когда мне пришлось впервые увидеть в Третьяковской галерее известную картину Шишкина ‟Утро в сосновом лесу”, я сразу вспомнил калужские леса. Сходство было тем разительнее, что медвежья семья на картине в моей детской памяти была неразрывно связана с понятием о лесной жизни моего детства, так как в рассказах няни и окружающих медведь всегда фигурировал как обязательный элемент. Медведи в этих местах тогда водились в изобилии, а в соседних брянских лесах сохранились и до самой революции.

Очарованию, которое производил лес на нас, детей, способствовало ещё и то обстоятельство, что он изобиловал грибами самого различного вида и очень мною любимыми ягодами – брусникой, черникой и ежевикой, которыми мы объедались до расстройства желудка. Грибное царство на даче было представлено в таком разнообразии, что нянька Марья безжалостно выбрасывала большинство нашей ежедневной добычи, оставляя только наиболее вкусные сорта грибов, например, боровики, пренебрегая всеми остальными».

Вспоминал Марков и о том, как многие русские «селения заимствуют свои названия прямо от лесов: Ясенки, Берёзовое, Липовское, Ольховатка, Дубовое, Вязовое, Удерев и прочее».

Еще Анатолий Львович Марков писал:

«А между тем спросите стариков, каков был наш уезд 70–100 лет тому назад. По реке Рати, на которой теперь нет ни одного леска, тянулся сплошной древний лес до самых берегов Тускари. В этот лес люди боялись ходить и ездить. ‟Выйдешь, бывало, на зорьке, – рассказывала мне 90-летняя дьячиха из Куначей, – послушаешь на ту сторону, аж жутко делается от вою и крику звериного”...

Странник Афанасий Чикин, уроженец Покровского, рассказывал, что зверья в лесах было в его молодости такое множество, что на волков уже не охотились, а просто выращивали их на шубы, как домашнюю скотину... Старики не старше 70 лет говорили мне в Мансурове, что ещё на их памяти по реке Кшени и Теребуже водились дикие лошадки, маленькие, головатые, мышиного цвета. Диких козлов стреляли ещё позже».

Все это лесное богатство и берегли лесничие.

Николай Касимович проработал лесничим более 20 лет и ушел на пенсию в 1881-м году уже в солидном возрасте 65 лет, в чине коллежского советника. Это шестой из 14 чинов Табеля о рангах Российской Империи, и соответствует он военному званию полковника в пехоте или капитана I ранга на флоте.

В этом же 1881-м году, 1 марта, террористами был убит (после настоящей «охоты» за ним и семи покушений) крестный отец Николая Касимовича, Государь Император Александр II, оставшийся в русской истории как Царь-освободитель.

Прапрадед пережил крестного на 7 лет и умер 5 июня 1888 года. Прапрабабушка Екатерина прожила еще 20 лет и отошла ко Господу в декабре 1908 года. Похоронены они оба на Арском кладбище (старейшее действующее кладбище Казани, известное с 1766 года), недалеко от церкви Ярославских Чудотворцев, и у них одно надгробие на двоих.

Надгробие Николая Касимовича Казем Бека с надписью «Скончался в 1888 году в возрасте 72 лет»

Всех их катаклизмы революции и войны разметали по самым разным концам света

Так что мои прапрадед и прапрабабушка, а также его старший брат и его супруга, умерли до Первой мировой и революции в России. Что касается их многочисленных потомков – среди которых были ученые, профессора, врачи, общественные деятели, сенаторы, гофмейстеры и фрейлины Императорского двора, банкиры, офицеры, юристы, – всех их катаклизмы революции и войны разметали по самым разным концам света: Китай, Европа, Австралия, Америка...

Мария Федоровна с детьми, 1875 год

Старшая сестра моего прадеда

Старшая дочь Николая Касимовича и Екатерины Казем-Беков, Александра Николаевна, вышла замуж за человека уважаемого, правда, он был намного ее старше. Ее муж, Салтыков Михаил Михайлович, родился в 1830-м году, окончил Московский университет, дослужился до статского советника и имел 1467 десятин земли в селах Казанской губернии. В 1878–1880 годах был упомянут как Свияжский уездный предводитель дворянства.

Старший брат моего прадеда

Первый сын и старший брат моего прадеда, Алексей Николаевич (1859–1919), стал врачом – одним из самых авторитетных и опытных кардиологов своего времени. На рубеже XIX–XX веков профессор Алексей Николаевич Казем-Бек возглавлял кафедру терапии Казанского университета. Был он также общественный деятель и действительный статский советник.

Алексей Николаевич возглавлял Лигу по борьбе с туберкулезом в России

Еще Алексей Николаевич возглавлял Лигу по борьбе с туберкулезом в России – страшным для того времени заболеванием, которое не щадило ни бедных, ни богатых. От туберкулеза в возрасте 28 лет скончался в 1899-м году даже младший брат Императора Николая II, Великий князь Георгий Александрович, а уж его лечили, используя все новейшие достижения медицины.

Будущий Император Николай II (справа) и его брат Георгий Александрович

Алексей Николаевич спас сотни жизней. Его работа была по достоинству оценена в Российский Империи: его наградили орденами Святого Владимира IV степени, Святого Владимира III степени, Святого Станислава II степени, Святой Анны II степени и медалью «В память царствования Императора Александра III».

Но после революции в Казани убивали «буржуев», не считаясь с их заслугами перед Отечеством, и, хотя благодарные пациенты известного доктора никогда бы не подняли на него руку, в любую минуту его могли встретить на улице те, кто не знал его в лицо. В 1918-м году на улицах Казани могли убить просто за то, что ты – офицер, или за то, что носишь сюртук, очки и галоши.

Дом Казем-Беков конфисковали, но 60-летний Алексей Николаевич успел уехать и увезти семью в Томск, где читал курс ларингологии в Томском университете. Почувствовав себя больным, сам поставил себе абсолютно правильный диагноз: рак легких. Во время болезни тщательно записывал симптомы, надеясь, что эти записи пригодятся при лечении онкологии. Вскрытие полностью подтвердило его собственный диагноз.

Алексей Николаевич Казем-Бек, брат прадедушки

Младший брат прадедушки

Младший сын Николая Касимовича и Екатерины Казем-Беков – Петр Николаевич (1865 –1912) – окончил с золотой медалью медицинский факультет Казанского университета и работал в акушерско-гинекологическом отделении клиники. В самом начале XX века переехал в Санкт-Петербург, где трудился врачом-акушером и одновременно врачом в больнице Святой Троицы Общества Красного Креста. Умер и похоронен в Санкт-Петербурге.

Прадедушка, Владимир Николаевич

Владимир Николаевич Казем-Бек родился в 1861-м году, окончил Вторую мужскую гимназию Казани, затем юридический факультет Императорского Казанского университета, был кандидатом юридических наук.

Карьера его шла по нарастающей: секретарь прокурора, заместитель прокурора, прокурор... По работе переводился и жил в Казани, Уфе, Пензе, Саратове. Помимо основной работы, преподавал законоведение в 3-й гимназии Казани и Родионовском институте благородных девиц.

Мой прадед Владимир Николаевич Казем-Бек

Женился на Ольге Михайловне Шулинской, двумя годами моложе его, дочери казанского коллежского асессора (это восьмой из 14 чинов Табеля о рангах Российской Империи, который соответствовал военному званию майора и давал право на потомственное дворянство). У них родились три дочери: Александра (1891 год рождения), Лидия (моя бабушка) и Елена (1897 год рождения).

Прадедушка и прабабушка Владимир Николаевич и Ольга Михайловна Казем-Бек (баба Гога)

В годы революции прадедушка был председателем Екатеринбургского Окружного суда. 25 июля 1918 года, через 8 дней после расстрела Царской семьи, Екатеринбург заняли части Белой армии, и Владимир Николаевич Казем-Бек, как председатель Екатеринбургского Окружного суда, занимался организацией расследования обстоятельств гибели Царской семьи. Именно он пригласил на работу следователя Николая Алексеевича Соколова.

Четыре судьи Владимир Николаевич Казем-Бек в центре

Моя бабушка, Лидия Владимировна Казем-Бек, мечтала стать юристом, как ее отец, но революция помешала ее мечтам. Позднее она вспоминала и рассказывала своей дочери – моей маме, как они с отцом видели в Екатеринбурге личные вещи расстрелянной Царской семьи, частью испорченные, частью обгорелые, а также обрывки бумаг, писем, книг.

Вот так мой прапрадед был крестником Императора Александра II, а мой прадед организовывал расследование убийства его внука, Императора Николая II, и его семьи.

Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия на грибной охоте

Государь Император, Наследник и Великие княжны

Мои прадедушка и дедушка Исаевы

Другой мой прадедушка,  Иван Иванович Исаев, был дворянин, в юности он влюбился в гувернантку-француженку, приехавшую к ним в поместье учить маленьких Исаевых французскому. Звали прелестную француженку – Каролина Жоливе.

У них родились четверо детей, одни из которых был мой дед, Олег Иванович Исаев. Он родился на стыке XIX и XX веков. Детство его проходило в дворянской усадьбе и старой петербургской квартире, а младшие сестры были воспитанницами Смольного института. Первая мировая и революция полностью изменили их жизни.

Мой юный дед вступил в Добровольческую армию. После ранения за ним ухаживала молоденькая сестра милосердия, которая и стала его женой. Это была моя бабушка, Лидия Владимировна, урожденная Казем-Бек. Они полюбили друг друга и в это страшное время поженились: любовь сильнее превратностей судьбы.

Моя бабушка Лидия Владимировна Исаева, урожденная Казем-Бек

На восток

Через год, в июле 1919, красные снова заняли Екатеринбург, и Белая армия отступала. Вместе с войсками уходили все дальше на восток и их семьи. Среди них были и мои родные: прабабушка и прадедушка Казем-Беки, их дочери, в том числе моя тогда совсем еще юная бабушка Лидия Владимировна Казем-Бек-Исаева с мужем.

На восток отправился и следователь Николай Алексеевич Соколов. Он, по предписанию генерала Михаила Дитерихса, должен был

«выехать из Екатеринбурга и вывезти вместе с собой все акты подлинных следственных производств по делам об убийстве отрекшегося от престола Государя Императора Николая II, его семьи и Великих князей вместе с вещественными по сим делам доказательствами и обвинениями».

И Соколов вывез собранные им материалы в Харбин, а затем во Францию. Чекисты пытались заполучить документы, и в результате активности красных партизан это частично удалось.

Сам Николай Алексеевич, работавший над книгой «Убийство Царской семьи. Из записок судебного следователя Н. А. Соколова», был найден мертвым в саду у своего французского домика 23 ноября 1924. Ему было всего 42 года. Причина смерти его неясна, официальная версия – инфаркт, но многие его современники считали, что он «слишком много знал». Книга была опубликована уже после смерти Соколова, в 1925-м году, и, по мнению некоторых, имеет признаки редактирования посторонними лицами.

Ледяной поход

Конно-пеший Сибирский Ледяной поход длился с ноября 1919 года по март 1920 года – от Барнаула до Читы. Начинали этот страшный поход около миллиона людей – добровольцев и членов их семей, а закончили всего несколько десятков тысяч военных и несколько десятков тысяч гражданских.

Поручик Варженский, участник Ледяного похода, вспоминал:

«Страшная сибирская зима наступала так же быстро, как и теснящий нас противник. Ко всем физическим и нравственным страданиям прибавилось еще одно – мороз. Отсутствие теплой одежды особенно заставляло это чувствовать. Люди умирали теперь не только от пули или сыпного тифа, но и оттого, что просто замерзали».

Великий Сибирский Ледяной поход

Мои родные оказались сначала во Владивостоке, и, к счастью, все они остались живы. Удивительно, что в этом походе рядом с прадедом, прабабушкой, дедом и бабушкой шла бабушкина двоюродная сестра с грудным ребенком. И не только сама молодая мамочка осталась жива, но и младенец. Он превратился потом в огромного и высоченного нашего дядю Бориса.

Во Владивостоке в 1921-м году у деда Олега Ивановича Исаева и бабушки Лидии Владимировны Казем-Бек-Исаевой родилась дочка – моя мама, Евгения Олеговна Исаева.

Харбин

Когда большевики заняли Владивосток, родные, спасаясь от смерти, перебрались в Харбин

Когда большевики заняли и Владивосток, все родные, спасаясь от смерти, грозившей белым офицерам и их семьям, перебрались в Харбин. Это был русский город в Китае, основанный на КВЖД. Здесь родилась мамина младшая сестричка Ольга.

Харбин в 1920 году

О том, как жили мои родные 30 лет в Китае, как окормлялись у святителя Иоанна Шанхайского, как оказались потом вместе с ним на тропическом острове Тубабао, а позднее в Австралии и в Америке, я расскажу в следующий раз, если, конечно, наши истории о старой России заинтересуют читателей портала Православие.Ru. Храни Господь!

Софийский собор в Харбине, символ русского Харбина