Кругосветное путешествие, романтическая любовь, «майские жуки»

Накануне революции     

От автора: Матушка Мария Котар – супруга протоиерея Сергия Котара, много лет служившего в соборе Всех скорбящих Радость в Сан-Франциско, у мощей святителя Иоанна Шанхайского.

В прошлый раз мы попытались восстановить историю родных матушки Марии Котар со стороны Казем-Беков, а сейчас нам хотелось бы рассказать о жизни ее родных со стороны Исаевых: их судьба отражает все катаклизмы той эпохи – времени больших перемен.

Кругосветное путешествие

У Исаевых имелась своя, не менее интересная, чем у Казем-Беков, история.

Прапрадедушка Иван Иванович Исаев был потомственным дворянином и военным врачом, участником нескольких военных кампаний.

Маршрут путешествия фрегата "Паллада"     

В 1852–1855 годах прапрадед отправился в кругосветное путешествие на военном парусном корабле. На этом же корабле находился известный писатель, автор «Обломова» Иван Александрович Гончаров, который впоследствии написал о путешествии книгу «Фрегат “Паллада”». И прапрадеда, и Гончарова пригласил глава морской экспедиции Евфимий Путятин: в дальнем походе был нужен корабельный врач (прапрадед), а также переводчик и секретарь для ведения судового журнала и переговоров с местными жителями (Гончаров).

Фрегат "Паллада". Картина художника Алексея Петровича Боголюбова     

О команде фрегата писали:

«В истории русских кругосветных плаваний трудно найти более блестящую кают-компанию, нежели та, которая собралась на “Палладе” благодаря счастливой способности Путятина “уметь выбирать людей и окружать себя талантливыми личностями”».

И действительно, из офицеров фрегата в последующие годы десять стали адмиралами, пятеро – генералами, трое – главами министерств.

Не нужно думать, что это путешествие было развлекательной прогулкой: в пути несколько человек погибли от холеры, страдали от других болезней, часто их мучила сильная качка, приходилось обходиться лишь одной кружкой питьевой воды в день и вместо свежих продуктов питаться солониной. Судя по серьезности заболеваний, прапрадеду без дела сидеть не приходилось.

Гончаров записывал свои впечатления о разных странах: например, Япония для него – «странная, занимательная пока своей неизвестностью страна», «запертый ларец», в котором спрятаны сокровища. «Наша вежливость у них – невежливость, и наоборот».

Побывали путешественники во многих странах, так что прапрадеду Ивану Ивановичу Исаеву до конца жизни было что рассказывать двум своим сыновьям Николаю и Ивану (прадедушке матушки Марии Котар, названному в честь отца) и дочке Машеньке.

Офицеры "Паллады". Среди них мой дед и Гончаров     

Георгиевка

После смерти прапрадеда его большое имение было поделено на три части – для всех детей. Так прадед матушки Марии, Иван Иванович Исаев младший, стал владельцем большого имения Георгиевка Мензелинского уезда Уфимской губернии. С ним осталась жить сестра, 12-летняя на тот момент, Маша. Старший брат очень заботился о сестричке, а поскольку здоровье ее было слабым, приглашал для нее, не жалея средств, самых лучших домашних учителей.

Прадед Иван Иванович Исаев     

«Новое Время»

Работал Иван Иванович Исаев младшим сотрудником известной и высокогонорарной газеты «Новое Время», издателем которой в те годы был Алексей Сергеевич Суворин, писатель и журналист. В «Новом Времени» печатались подробные зарубежные новости, объявления крупнейших компаний, хроника, некрологи известных деятелей.

"Новое время" от 5 мая 1896 года     

В то время как революционно настроенные круги критиковали министра внутренних дел и председателя Совета министров Петра Аркадьевича Столыпина (1862–1911), здесь о нем печатали замечательные статьи, да еще и с большими портретами.

О Столыпине в газете "Новое время"     

Например:

«Став во главе Совета министров, П.А. Столыпин сумел вдохнуть в деятельность Совета единодушие, возвратить государственной власти поколебленный престиж и укрепить его. Революционные партии террористов не могли примириться с назначением сторонника сильной государственной власти на пост премьер-министра и 12 августа 1906 года произвели покушение на его жизнь взрывом министерской дачи на Аптекарском острове.

Было убито 22, ранено 30 человек, в их числе тяжко пострадала дочь и ранен малолетний сын Столыпина

Было убито двадцать два, ранено тридцать человек (в их числе тяжко пострадала дочь и ранен малолетний сын Столыпина), но П.А. Столыпин остался невредим. Провидение сохранило его жизнь, и он с прежней энергией и увлечением отдался всецело государственной деятельности».

Разрушенное взрывом здание особняка Столыпина на Аптекарском острове     

Елена Столыпина в форме воспитанницы Смольного 1910-1913 гг.     

Сын Столыпина Аркадий     

Газета «Новое Время» не просто пользовалась популярностью – она считалась самой влиятельной из газет в Российской империи и выходила не только каждый день, но даже два раза в сутки: утром и вечером. Была закрыта большевиками на следующий же день после Октябрьского переворота – 26 октября/8 ноября 1917 года.

Романтическая встреча

Как-то, будучи еще молодым и неженатым, Иван Иванович Исаев младший приехал по делам в Санкт-Петербург. Там он решил совместить полезное с приятным и отправился на замечательный каток на Фонтанке. Катался Иван Иванович отлично, но чуть не упал, засмотревшись на прекрасную незнакомку. Попытался познакомиться, но узнал только, что девушка, швейцарка по рождению, приехала в Россию из Женевы в гости к своей родной сестре. Женева – франкоязычный кантон, и девушка говорила на французском.

Прабабушка Каролина Жоливе     

Некому было представить молодых людей друг другу, и они смогли перекинуться только несколькими фразами, после чего незнакомка исчезла в вечерних сумерках, а скромный молодой человек не посмел предложить проводить ее. Когда Иван Иванович вернулся домой, не мог уснуть всю ночь: образ темноволосой изящной красавицы с мелодичным голосом так и стоял у него перед глазами.

Женева в XIX веке     

Молодой человек никак не мог забыть мимолетной встречи, но его ждали дела хозяина большой усадьбы и забота о младшей сестре. Промелькнула весна, наступило лето, нужно было побеспокоиться, чтобы в сентябре у Машеньки начались домашние занятия, были достойные учителя, и любящий брат отправил заявку на учителя французского языка в Бюро по найму в Санкт-Петербург.

Счастливый брак

Когда на могучих дубах, окружавших Георгиевку, начали желтеть листья, у чугунных ворот усадьбы остановилась карета. Иван Иванович Исаев младший отправился на встречу с учителем – и земля закачалась у него под ногами: из экипажа выпорхнула прелестная незнакомка – та самая, что снилась ему по ночам. Девушка тоже очень обрадовалась встрече: и в ее памяти хранился образ обаятельного русского дворянина.

Через год швейцарка Каролина Жоливе (1864–1947) приняла Православие и была крещена с именем Евгения. А потом они с Иваном Ивановичем обвенчались и сыграли свадьбу. Евгения и стала прабабушкой матушки Марии Котар. У Исаевых родились восемь детей: пять сыновей (Борис, Иван, Олег, Всеволод, Вячеслав) и три дочери (Ольга, Евгения, Елена). Один из сыновей, Олег Иванович Исаев, – будущий дедушка матушки Марии.

Старая усадьба     

Места, где прошли детские годы дедушки

Как жилось дедушке, его братьям и сестрам в детские годы в Георгиевке? Свое имение Исаевы вскоре стали величать Исаевкой. Рядом был уездный город Мензелинск, где жили шесть с небольшим тысяч человек, но в самом уезде, за счет сел и деревень, гораздо больше. В городе имелось шесть церквей (по церкви на тысячу жителей), а кроме того еще и женский монастырь, а при нем – женская школа. Еще здесь действовали сельскохозяйственная школа, училище, больница на 60 мест, аптека, пиво-медоваренный, спиртоочистительный, паточный, кирпичный и спичечный заводы, несколько мельниц, маслобойка.

Так что местные вполне могли о себе сказать так: «И я здесь жил, мед-пиво пил!»

Но не только душистым башкирским медом были богаты здешние края. Вокруг Мензелинска и прадедушкиного имения имелись многочисленные озера, ручьи, текла река Мензеля и множество других рек (в уезде их было около 235) с чистейшей водой. «Царская» рыба – форель, которая может жить только в кристально чистой воде, – плавала там в огромном количестве, и звали ее просто «пеструшкой». А кроме пеструшки водились осетры, белуга, белорыбица, стерляди, сомы, лещи, судаки, щуки, окуни, голавли, язи, плотва…

Причем многие рыбы были поистине царь-рыбами, так что писатель Немирович-Данченко даже передавал в своей книге «Кама и Урал» историю, которую он услышал от местных:

«Как бы ты думал – белугу раз в Челнах поймали… Совсем князь-рыба; билась, билась, наконец-таки одолели, вытащили. Потрошить давай, взрезали утробу, а в утробе-то, Господи милостивый, человек, и совсем как есть целый… Проглотнула она его, как был в красной рубахе да в плисовых шароварах, так в них и остался. И сапоги целые!»

И хоть история та скорее всего была байкой, но как говорится: «Сказка – ложь, да в ней намек!» А может, и не байка: глянешь на фото тогдашних чудо-рыб, да только головой покачаешь от изумления.

Белуга в магазине Бобкова на Балчуге     

По берегам рек возвышались могучие девственные леса, а в них волки, медведи, лисицы, олени, лоси, зайцы, белки, рыси, горностаи, куницы, бобры – не перечесть! Куница встречалась настолько часто, что ее изображение поместили на гербе уезда. А еще можно было спуститься по лесной тропке к чистейшему озеру – и там обязательно увидеть лебедя! Многие озера и озерки в окрестностях даже носили названия Лебяжьих. И никто не обижал прекрасных птиц: бытовало поверье, что убивший лебедя досыта наплачется в своей жизни.

Природа вокруг была мирной, правда, иногда Кама показывала свой норов – нечасто, так что люди успевали забыть о наводнении и строили избы все ближе к воде. Но когда случалось наводнение, под водой оказывались целые деревни. В мае 1914 года воды Камы и Белой затопили в Мензелинском уезде 17 сел и деревень. Власти срочно наняли пароход с паромом, моторные лодки, и всем потерпевшим оказывали помощь.

Кама разлилась в мае 1914 г.     

На Мензелинскую летнюю ярмарку пригоняли табунами коней – и все они находили своих хозяев. Замечательные кони были и у прадеда Ивана Ивановича Исаева.

С крестьянами окрестных сел и с работниками усадьбы Иван Иванович жил душа в душу. Много лет спустя, когда дед Олег Иванович вернется в бывшую Георгиевку/Исаевку из заключения – измученный, голодный и холодный, – местные жители узнают его, приютят, обогреют, накормят, с любовью обеспечат всем необходимым и помогут встретиться с родными.

Мензелинская ярмарка     

Братья и сестры дедушки

Детские годы детей Исаевых были счастливыми и безмятежными, чего нельзя сказать об их дальнейшей жизни. Судьба их сложилась непросто, поскольку непростым и даже трагичным было то время. Но всё по порядку.

Старший брат дедушки Борис родился в 1891 году, Иван – в 1892, Олег (дед) – в 1894, Всеволод – в 1896, Вячеслав – в 1898. Затем мама и папа Исаевы словно решили, что пятерых мальчишек им хватит – пора приниматься за девочек. И родили сразу трех подряд: Евгению – 1900 год, Ольгу – 1902, Елену – 1906.

Братья Исаевы – «майские жуки»

Когда пришло время поступать в школу, Иван Иванович и Евгения Исаевы поехали с детьми в столицу. Летом они с радостью возвращались в родную усадьбу, а учебный год проводили на Васильевском острове, по адресу: 3-я линия, дом 4. Рядом, на 14-й линии, находилась школа Карла Мая, где и учились все братья Исаевы. В 1910–1911 годах все, кроме младшего, ходили туда одновременно!

Гимназия Карла Мая     

Школа по праву считалась одной из лучших в Санкт-Петербурге. Основал ее талантливый педагог-практик, выпускник историко-филологического факультета Императорского Санкт-Петербургского университета Карл Иванович Май (1820–1895). Главным девизом школы были слова основоположника современной педагогики Яна Амоса Коменского: «Сперва любить – потом учить».

«Ценны не голые сведения, а внутренняя просвещенность, чутье правды, сила воли»

Среди других принципов значились такие:

• «Ценны не голые сведения, а внутренняя просвещенность, чутье правды, сила воли».
• «Дисциплина – еще не воспитание».
• «Воспитание имеет целью не сломить волю ребенка, а образовать ее».
• «Семья, школа и Церковь – это три силы, которые воспитывают человечество».

Карл Иванович Май хотел, чтобы главным в его гимназии были взаимное уважение и доверие учителей и учеников, тесная связь с семьей, развитие индивидуальных способностей каждого гимназиста, умение самостоятельно мыслить. И здесь действительно сложилась особая атмосфера любви, доброжелательности, доверия, которую с улыбкой называли «майским духом».

Столовая школы в 1910 году     

За сорок лет до поступления в школу братьев Исаевых, в конце 1850-х, в школе был поставлен спектакль – и он открылся парадом гимназистов с флагами, на которых были изображены майские жуки. Этот забавный символ, который подшучивал над фамилией основателя школы, пришелся ко двору, и с тех пор все учившиеся в гимназии Мая с гордостью именовали себя «майскими жуками».

В годы учебы Исаевых Карл Май уже передал директорство бывшему своему ученику Василию Александровичу Кракау (1857–1936), который управлял гимназией в «майском духе». Тогда в четырехэтажном здании гимназии с барельефом майского жука над аркой входной двери учились около 600 гимназистов, действовали множество кружков, замечательная библиотека, проводились экскурсии по музеям Петербурга, на Путиловский и Ижорский заводы, в Государственную типографию, на писчебумажную фабрику, в Императорскую Публичную библиотеку. Ездили в Ригу, Ревель, Киев, Москву, Новгород, Выборг.

Барельеф майского жука над входной дверью школы     

Гимназистов учили сразу применять теоретические знания на практике. Например, на уроке географии нужно было начертить план класса, потом план школы, потом двора, затем Петербурга, и наконец переходили к географическим картам. Карты не только рисовали – мальчишки лепили из пластилина ландшафты и целые горные системы, а то и страны.

Кракау считал, что нормальный мальчик – «всегда живой» и «ученикам следует давать как можно больше свободы», поэтому гимназистам на переменах разрешалось «бегать, кричать, играть в подвижные игры, бороться друг с другом, избегая при этом лишь ожесточения и драк». Во всех классах Кракау заменил многоместные (на 10–12 человек) столы на двухместные, что положительно сказалось на дисциплине во время уроков. Это сейчас двухместные столы, как и необходимость для мальчишек подвижных игр, кажутся сами собой разумеющимися, а для того времени это было совершенно новой идей.

Вот в такой обстановке учились братья Исаевы. Среди выпускников гимназии было просто невероятное количество академиков, докторов наук, министров, генералов, адмиралов и деятелей культуры. Одновременно с Исаевыми здесь учился (с 1905 по 1912 годы) барон Михаил Михайлович Таубе, будущий Оптинский монах Агапит, духовное чадо старца Нектария Оптинского, ныне прославленный в лике преподобноисповедника.

После революции в течение нескольких лет практически весь педагогический коллектив школы Карла Мая был разогнан, введено совместное обучение мальчиков и девочек, отменены оценки и аттестаты, уничтожен барельеф с майским жуком над входной дверью. Вместо воспитания в христианской вере теперь проводилось воспитание пионерское и комсомольское. Но братьев Исаевых это воспитание уже не коснулось.

Будущий исповедник Оптинский монах Агапит (Таубе)     

Прапрадед, прабабушка и прадедушка

В 1917 году прабабушка Евгения Исаева (Каролина Жоливе) отправилась в родную Швейцарию, в Женеву, чтобы проведать тяжелобольного отца. Надеялась вернуться быстро и потому не взяла в это трудное и дорогостоящее путешествие никого из семьи.

Евгения и не подозревала, что больше никогда не сможет вернуться назад и не увидит мужа и почти никого из своих детей: в России началась революция, и все дороги в революционный Петроград закрылись напрочь. На тот момент старший из ее детей, Борис, уже погиб в боях Первой мировой, а младшей дочери Елене было всего одиннадцать.

Уезжая, она и не думала, что больше никогда не сможет вернуться в Россию и не увидит мужа и детей

В 1918 году Евгения Исаева (Каролина Жоливе) похоронила своего отца Пласида Жоливе – прапрадеда матушки Марии Котар. Швейцарка, теперь носившая русское имя, навсегда осталась в Женеве и умерла там уже после Второй мировой войны, в 1947 году, в преклонном возрасте 83 лет, пережив и мужа, Ивана Ивановича Исаева, и почти всех своих детей. Пережила она и свою единственную и любимую сестру, к которой когда-то приехала погостить в далекую и снежную Россию: Луиза умерла в 1920 году в России – в Самаре.

Прадедушка Иван Иванович Исаев отойдет ко Господу в 1931 году в Манчжурии.

Брат дедушки Борис Иванович Исаев     

Борис Исаев

Старший брат дедушки Борис после гимназии Карла Мая окончил Санкт-Петербургский Лесной институт – и тут началась страшная Первая мировая война. Братья Исаевы воевали вместе в 17-м драгунском Нижегородском полку: Борис – прапорщик, Олег (дед) – ротмистр.

Исаев Борис Иванович     

17-й драгунский Нижегородский Его Величества полк Русской Императорской армии был одним из двух самых заслуженных полков Вооруженных сил Российской империи.

Император Николай II проводит смотр 17-го драгунского Нижегородского полка     

Боря Исаев так никогда и не поработает лесничим, о чем мечтал он все пять лет учебы в Лесном институте. За геройство в бою в октябре 1914 года 25-летний прапорщик был досрочно произведен в офицеры, а уже в ноябре получил тяжелое ранение в область правого бедра. В невыносимых страданиях провел еще неделю своей молодой жизни и умер 9 ноября от заражения крови в эвакуационном поезде, за окнами которого бушевала снежная вьюга.

Его похоронили на Смоленском кладбище Петрограда.

Николай II в форме 44-го Нижегородского драгунского Его Величества полка     

Иван Исаев

Иван Иванович, самый младший – третий – из Иванов Ивановичей Исаевых, был старше дедушки на два года. У него рано проявился талант художника, и после окончания школы Карла Мая он поступил в Академию художеств.

По результатам учебы был награжден поездкой за границу, но тяжело заболел туберкулезом и скончался в Швейцарии – на родине мамы, Евгении Исаевой (Каролины Жоливе), в 1920-х годах (в каком году точно – неизвестно).

Брат дедушки Иван Иванович Исаев     

Вячеслав Исаев

О судьбе третьего брата дедушки, Вячеслава Исаева, нам вообще ничего не известно – даже годы его жизни скрыты мраком революции и гражданской войны: кровавые вихри разбрасывали семьи в разные стороны, и люди никогда и ничего не могли узнать о судьбах родных.

Брат дедушки Вячеслав Иванович Исаев     

Всеволод Исаев

Четвертый брат деда, Всеволод, был моложе его на два года. В 1914 году 18-летний Всеволод тоже поступил добровольцем в 17-й драгунский Нижегородский Его Величества полк, где воевали два его брата – Борис и Олег. Позднее Всеволод окончил ускоренные курсы Николаевского кавалерийского училища, снова воевал, в 1917 году окончил еще и подрывные конно-саперные офицерские курсы.

Брат дедушки Всеволод Иванович Исаев     

После революции начался развал полков, убийства офицеров, и юноша уехал на Дон, вступил в Добровольческую армию и сражался в 3-й армии генерала Врангеля.

После поражения белых вместе с армией Всеволод покинул Крым, оказался в Варшаве, где жил четыре года (1922–1926) и учился на художника. Потом поехал к матери в Женеву. Евгения Исаева (Каролина Жоливе) была счастлива увидеть живым одного из своих сыновей.

Евгения и Всеволод Исаевы хорошо понимали: в Россию дорога для них закрыта. Но из Шанхая пришла весточка от Олега. Тоже жив! Какое счастье! К тому времени Олег Иванович уже женился, воспитывал двух дочерей, служил во Французской муниципальной полиции.

И тут из Шанхая пришла весточка от Олега. Тоже жив! Какое счастье!

И тогда Всеволод поехал в Китай, где старший брат помог ему тоже устроиться на службу во Французскую муниципальную полицию. Но через несколько лет, в 1932 году, Шанхайская муниципальная полиция была расформирована, и Всеволод остался без службы. Чтобы заработать на жизнь, писал картины, вывески.

В поисках надежной работы в 1936 году он переехал в Пекин, затем в Манчжурию, служил охранником на Пекино-Шанхайгуаньской железной дороге в северо-восточном Китае. В те годы (с 1937 по 1945) там шла война с японцами – и люди гибли в обстрелах, бомбежках, карательных акциях. Погиб в 1940-х годах и Всеволод – четвертый и последний из братьев дедушки Олега Ивановича. Точную дату, место и причину его гибели установить не удалось.

Дедушка Олег Иванович Исаев     

Расстаемся мы, но не прощаемся!

Вот такими историями из жизни семьи Исаевых нам хотелось поделиться с читателями Православия.Ru. Мы продолжим эту семейную эпопею, если она вам интересна, и расскажем о судьбе дедушки матушки Марии, Олега Ивановича Исаева, и его сестер. Храни Господь!

Протоиерей Сергий и матушка Мария Котар