«Мама, ты что, Николе молилась?»

Издавна православные люди старались письменно фиксировать чудеса, совершенные святителем Николаем, для прославления его святого имени. Эти записи служили многим к укреплению веры. Продолжая традицию наших предков, предлагаем вниманию читателей чудеса святителя Николая, рассказанные протоиереем Сергием Правдолюбовым, настоятелем храма Живоночальной Троицы в Троицком-Голенищеве (г. Москва), в рамках передачи «Родное село» на радио «Радонеж» в 2021–2022 гг. Эти чудеса сотворены всемирным святителем недалеко от поселка Сынтул в Рязанской области.

Храмовый образ свт. Николая в селе Сынтул

В Маккавееве у Покровской церкви стоит белокаменная часовня. Она была поставлена довольно рано, это строение не позднего времени. Кто-то на ней выцарапал по белому камню дату «1836 год» – но это не дата постройки, это отмечено что-то при жизни Александра Сергеевича Пушкина. Часовня поставлена на месте первоначального храма, который здесь был в XVII веке и имел престол во имя чудотворца и святителя Николая. Поэтому на часовне стоит икона святителя Николая, и перед ней зажигают лампаду, особенно в праздники, как это принято в Греции и у нас, в России. А внутри Покровского храма стоит скульптурное объемное деревянное изображение святителя Николая с деревянным мечом в правой руке и символическим зданием церкви – в левой. Святитель охраняет свою церковь, да и любой храм, где его почитают, и жителей, которые обращаются с молитвой к Богу и знают, что святитель Николай помогает во всех бедах и нуждах.

Ее сын просил, чтобы она обязательно ставила свечку святителю Николаю, но сам в церковь не ходил

Мне было уже много лет, когда моя мама рассказала об этом чуде. Мама лежала в больнице, которая находится в Сынтуле около озера. Это красивое деревянное здание с большими окнами, в котором располагалась настоящая сельская больница, где были хорошие врач и медсестры. Рядом с мамой лежала наша прихожанка, жившая совсем недалеко от конечной автобусной остановки, которая находилось перед речкой. Она рассказала маме – без особого пафоса, спокойно-спокойно, – как святитель Николай помог ее сыну. Иногда ее сын просил, чтобы она обязательно поставила свечку святителю Николаю, но сам в церковь не ходил. Это было как раз то время, когда хождение в храм совсем не приветствовалось, в послевоенные годы, приблизительно в 1947–1948 или 1949 год.

Часовня на месте алтаря храма в честь свт. Николая в с. Сынтул В Сынтуле работал чугунолитейный завод на привозном материале: чугун привозили, чугунные чушки и уголь для доменной печи – кокс. Конечно, не было большой прибыли, но, чтобы поселок мог работать и прокармливать свои семьи, высокое начальство шло на существование этого завода, и он работал. Для Сынтульского чугунолитейного завода надо было от железнодорожной станции Тума (официально Тумская), за 60 километров, привозить и загружать необходимые материалы. Сын этой женщины, про которого мама рассказала, был водителем и ездил на грузовой машине за чушками (блоками) несколько раз в неделю в поселок Туму; загружал машину и ехал обратно. Помню, в 1978 году была очень суровая, лютая зима – мороз был страшный. В Москве из станции метро валил пар и теплый воздух шел столбом, люди боялись выйти из метро и дойти до троллейбуса, чтобы не замерзнуть; они стояли и ждали, пока подъедет троллейбус – и тогда быстрым шагом почти добегали до него. В Москве замерзала в домах вода и трубы иногда лопались, а вода стекала по лестнице вниз. Это была очень суровая зима. Мне рассказывали, что даже какой-то автобус замерз на дороге и остановился, и из него с трудом спасали людей. А в той же Рязанской области замерзла легковая машина «Жигули» и четыре человека в ней: мотор заглох в поле, селений ближайших нет – хотя бы ветку срубить и зажечь, но там было чистое поле. В эту зиму было очень тревожно.

Водитель, получив груз со станции Тума, поехал в Сынтул на завод. И на одном из поворотов дороги он чуть-чуть взял левее или правее, машина остановилась, забуксовала, и ей нельзя было двигаться дальше. Когда мама мне это рассказала, у меня заиграло воображение: мороз, можно было погибнуть. Но потом, когда я встретился с этим водителем и спросил: «Была ли угроза смерти?» – он ответил: «Да нет, зима была, но чтобы был смертельный холод – конечно, нет». Его мама молилась, так как боялась, что что-то случилось с сыном. Она видела из окна своего дома, что его машина долго не подъезжала. Потом машина подъехала к дому, остановилась, сын поставил ее на тормоз, забежал и сказал маме:

– Мама, ты что, Николе молилась? Не рассказывай никому, а то меня засмеют.

Пошел обратно, сел в машину и довез свой груз до чугунолитейного завода, сгрузил, и дальше все было нормально.

И вот по дороге идет старичок, одетый в телогрейку. Говорит: «Ты залезь в кабину, потолкай машину взад-вперед, а я сзади толкну»

Вот какую историю мать этого водителя рассказала моей маме.

Так что же случилось на дороге? Машина стоит, не едет. Никого вокруг нет. Уже начинает темнеть. Раньше так много машин не было, как сейчас, можно было простоять неизвестно сколько. И вот по дороге идет старичок, одетый обычно, просто – в русскую одежду, телогрейку, какая у рабочих бывает. Подошел к водителю и говорит:

– Ну что? Застрял?

– Да, – говорит, – застрял.

– Ты залезь в кабину, попробуй, потолкай машину взад-вперед, а я сзади толкну.

Водитель сел, начал раскачивать машину, и вдруг она выехала на дорогу. Он обрадовался, выбежал из кабины и хотел подвезти этого дедушку, который отчетливо на русском языке с ним разговаривал. А вокруг никого не было, и он понял, что это чудо, и это был святитель Николай.

***

Вот такое чудо рассказала мама мне. И я на эту тему сказал проповедь в восьмидесятом году. А спустя три года одна женщина меня в троллейбусе благодарила за эту проповедь, и я удивился: ну надо же, три года – и она помнит.

Об этом узнали мои братья, узнал и еще один батюшка, и мы удивлялись. Это действительно было чудо, и надо его чем-то отметить. Чем отметить? Может быть, часовню поставить на этом месте? И решили написать прошение архиепископу Симону, который тогда был Рязанским и Касимовским, ведь без благословения правящего архиерея никто не имеет права ставить часовню. Отец Феодор (Правдолюбов; 1956–2011 гг.), как благочинный из Маккавеева, написал в прошении:

«Прошу благословения Вашего Высокопреосвященства поставить часовню на повороте Московского шоссе налево, недалеко от Данькова».

На это владыка Симон сказал:

– Достоверный ли это случай или нет? Узнайте, найдите этого водителя, и пусть он расскажет все это вам, и если вы подтвердите документально, что этот случай действительно был, то можно будет поставить часовню.

Как раз тем летом я гостил там, и у меня была возможность найти этого водителя. Я решил расспросить его и записать на маленький кассетный диктофон. Пришел, его мама пустила меня и все подробно рассказала, а я записал. Я увидел икону святителя Николая, на которую она молилась, – это была самая простая икона XIX века в окладе, самый распространенный образ святителя. В конце нашей беседы она сказала: «Жалко, что сына сейчас нет: он на рыбалке. Если бы он пришел, вы бы сами с ним поговорили». Когда я уже отходил от этого дома, ее сын как раз приехал домой. Я попросил его, чтобы он подробно все рассказал, и он согласился.

Это был простой человек. Он дополнил, что чудо произошло не около поселка Сынтул, а ближе к Туме, километров десять от нее, где село Давыдово (в этом селе родился и жил мой прадед – протоиерей Анатолий Правдолюбов, который служил в Касимове). Но никакого мороза не было. В это время мать молилась, и пришел святитель Николай и так помог. Все это действительно было.

Но ведь каждый батюшка хочет поближе к своему поселку построить подобную часовню, чтобы можно было прийти и помолиться, поэтому часовню решили поставить ближе к Сынтулу, а не к Туме. Мы составили акт, что разговаривали с матерью и самим водителем, и мы, трое братьев, подписали его, а отец Феодор составил прошение. Владыка благословил построить часовню. Часовня была поставлена, но не такая, какую хотели. Не красивая, торжественная, а простая, которая служит памятным знакам, чтобы водители помнили: на этой дороге помогал святитель Николай.

Как удивительно, что святитель явился человеку рабочему, комсомольцу! И для водителя это не было потрясением

Это чудо на меня сильно подействовало. Водитель же в церковь ходить не стал. Свечки передавал, а в церковь не ходил. Но почитание святителя Николая осталось у него на всю жизнь. Как удивительно, что святитель явился человеку рабочему, комсомольцу! И для водителя это не было потрясением.

Часовня поставлена недалеко от Сынтула. Я, когда проезжаю, на этом повороте молюсь святителю Николаю, испрашиваю его святое благословение на дорогу до Москвы и обязательно сигналю три раза в честь Святой Троицы и так же – когда проезжаю Анемнясево.

***

У этого события есть продолжение. Был у нас в Маккавееве-Сынтуле Борис Михайлович Шишаев, писатель и поэт, и Валерий Николаевич Авдеев – поэт, с которым я учился в школе. Эти творческие люди иногда собирались и отмечали какой-нибудь праздник, юбилей, и меня приглашали поучаствовать в этих памятных событиях. Я соглашался, чтобы почтить местных писателей и поэтов. В один из таких приездов в Сынтул касимовский писатель Владимир Васильевич Акимов подарил мне свою книгу, которая называется «Касимов и касимовцы», – это замечательная книга. Я поблагодарил его, он оставил автограф и написал свой телефон. В этой книге есть рассказ «Николай Угодник» – о том, какое чудо совершил святитель Николай. Я прочел его и подумал: может быть, это пересказ, может быть, это чудо, которое совершил святитель Николай после войны, в другом варианте и с некоторыми творческими, литературными фантазиями? Я позвонил писателю и спросил:

– Владимир Васильевич, скажите, пожалуйста, я прочитал рассказ «Николай Угодник» – это описание того, что было в действительности, или вы описали какую-нибудь легенду?

Он даже обиделся.

– Почему? Нет. Это рассказ о действительных событиях.

– А водитель?

– Мы с ним вместе в школе учились, он тридцать лет был за рулем.

Оказывается, часовня, построенная ближе к Сынтулу-Маккавееву, привлекла святителя Николая, он и здесь чудо сотворил. Это другой случай и с другим человеком.

Считаю важным этот рассказ, более того, – считаю его настоящим свидетельством другого чуда, и поэтому привожу его полностью по той самой книге.

Николай Угодник
(Из книги «Касимов и касимовцы». Касимов, 2005. С. 133)

На десятом километре автотрассы Касимов-Рязань, у перекрестка лесных дорог, напротив бывшего Нижнеданковского кордона, стоит кирпичная часовенка, выстроенная в честь Николая Угодника. Место для касимовских шоферов святое и почитаемое. Много ходит преданий и легенд о нем, а одно из них и поведал мне шофер-дальнобойщик с тридцатилетним стажем работы – Иван Петрович Семенов. Вот что он рассказал.

Часовня свт. Николая на дороге Касимов-Рязань «В канун Нового года, когда я возвращался из трудной продолжительной командировки, приключился со мной такой случай – именно здесь, на этом повороте. Вез я целую фуру аппаратуры – компьютеров и телевизоров – из Калининграда, что находится в Прибалтике. Вот, думаю, доехал я аккуратно и как раз к новогоднему столу успеваю, как вдруг ослепляет меня фарами встречная легковушка, на которой гоняют «новые русские». Чтобы избежать лобового столкновения, принимаю чуть влево, и фура ложится набок. Ну, думаю: всё, доездился, теперь до смерти с грузом не рассчитаюсь, вот тебе, называется, встретил Новый год. Вылез из кабины, оценил обстановку. Возле меня притормозил ЗИЛ-157. С его помощью поставил фуру на колеса. Груз оказался в сохранности. Во всяком случае, особых повреждений вроде бы не заметил, только радиатор потек. Поблагодарил водителя ЗИЛа за помощь, принялся за ремонт. Разжег костер, нагрел снег. Ведро воды залил в радиатор. Ну, думаю, – в путь, с Богом. Но не тут-то было: мотор ревет, колеса крутятся, даже дым идет, а фура стоит на месте, как примороженная. Как обычно, в таких ситуациях вспоминаешь о Боге и о Николае Угоднике. Вдруг откуда ни возмись подходит седой старичок с посохом в каком-то старомодном зипуне.

Ну что, сынок, не едет? А ты перекрестись. Садись. Заводи свою машину. И трогай потихонечку

– Ну что, сынок, не едет? – спросил старик, и двигатель самопроизвольно заглох.

– Да вот, отец, буксую на ровном месте, да и бензин уже на исходе, – отвечаю я.

– А ты перекрестись. Садись. Заводи свою машину. И трогай потихонечку, – говорит он мне.

– Да ты что, отец? Шутишь что ли?

– А ты не спорь со мной. Садись, садись. Я помогу.

Чудно мне как-то стало. Чем он мне может помочь, старикашка? Но совета его послушался. И – что за чудо, фура очень легко тронулась с места и покатилась. Вылезаю из кабины. Благодарю деда и говорю:

– Садись. Садись, мол, подвезу куда надо.

– Не, сынок, ты поезжай. А мне тут недалече. Сам дойду, – сказал он и удалился по лесной дороге в сторону Сынтула.

Доехал я до автобазы, поставил фуру в гараж. Сдал под охрану и рассказываю ребятам эту историю. А они не верят и смеются.

– Ну, ты силен заливать, Ваня.

А я как еду мимо этого места, всегда вспоминаю историю и перекрещусь на всякий случай. Да и в кабину себе повесил маленькую иконку святителя Николая Чудотворца. Так, на всякий случай».

***

Вот так заканчивается этот рассказ. Когда автор подтвердил действительное событие, даже страшно стало. «Я здесь недалеко живу», – и пошел в сторону Сынтула. Куда? Туда, где его престол стоит, туда, где его часовня стоит, туда, где его любят и почитают. И все, кто в церковь приходит, видят, знают, молятся и свечки ставят – за что? За то, что помогает и даже является – кому? Ребятам-водителям, так как бабушкам являться опасно: возгордятся. Как это удивительно! Но он ходит – и не только по нашим дорогам автомобилистам помогает. Он всем, кто ему молится, – помогает.

(Продолжение следует.)​