Русская смута 1905–1907 гг.

Атака террористов из Польской социалистической партии. Газета «Иллюстрированные новости», 26 мая 1906 г., Краков

• Часть 1 – «О “Первой русской революции” и терроризме»
• Часть 2 – «Давние традиции антироссийской лжи»
• Часть 3 – «“Кровавое воскресенье”»
• Часть 4 – «Гапон»
• Часть 6 – «Роль русской интеллигенции в обелении террора»

10. Массовый террор и его жертвы

Задуманная и подготовленная «большая ложь» порождает большие последствия. В нашем случае локальная террористическая акция 9 января, поддержанная информационной кампанией, дала толчок к массовому террору и диверсиям, которые свернулись только к 1910 году.

О числе жертв этого гражданского противостояния скопились очень разноречивые факты. В официальных данных от министерства внутренних дел и иных правоохранительных ведомств часто фигурируют более или менее точные цифры, связанные с государственными служащими от высших чинов до низших, на которых были направлены адресные покушения на жизнь. Число этих убийств 1901–1910 годов, упоминаемых в источниках, – около 4500 человек.

В одном из исторических источников говорится, что «только за один год (с октября 1905 года) убито и ранено 3611 государственных чиновников». К концу 1907 года число чиновников, погибших и искалеченных боевиками, превысило 4500 человек. К этому нужно добавить 2180 убитых и 2530 раненых частных лиц. С января 1908 по май 1910 года отмечено 19957 терактов и экспроприаций, в результате которых погибли 732 должностных лица и 3051 гражданин, а 1022 чиновника и 2828 частных лиц получили ранения.

В другом источнике, часто цитируемом, сообщается, что в 1907 году каждый день от рук террористов погибало в среднем 18 человек, то есть 6570 человек за год. Эти данные фигурировали в докладе в Государственной Думе и не подвергаются сомнению, однако они никак не состыкуются с другими сведениями.

И наконец, самая важная итоговая цифра жертв гражданского противостояния первого десятилетия ХХ века, которая вошла в подавляющее большинство исследований, – 17 тысяч (иногда говорится о 20 тысячах). Несмотря на то, что это колоссальное число жертв, можно и его подвергнуть сомнению как заниженное, поскольку неизвестно, входят ли, например, в это количество смертные казни террористов или жертвы массового так называемого «аграрного террора» в прибалтийских областях или действия террористов в Польше и даже на Кавказе.

И уж точно здесь не учитываются жертвы еврейских погромов (причем с двух сторон). А ведь только в октябре 1905 года, по еврейским источникам, было 690 погромов в 102 географических пунктах (это более 80% всех погромов за 10 лет), в результате которых погибло с двух сторон 1622 и ранено 3544 человека. В других еврейских источниках говорится о том, что во время октябрьских погромов 1905 года было убито 3,5–4 тысячи человек и около 10 тысяч ранено.

Вопрос о еврейских погромах является самым спорным в историографии и требует очень тщательного и объективного разбирательства

Вопрос о еврейских погромах является самым спорным в историографии и требует очень тщательного и объективного разбирательства. Буквально каждый факт трактуется с разных сторон с диаметрально исключающими политическими оценками. Трудность в этом вопросе заключается в том, что элемент стихийности противоборствующих сторон, например создание отрядов самообороны с той или другой стороны, не всегда учитывается и принимается историками, пытающимися объяснить действия «погромщиков» и «громил» как проявления «указов сверху».

В частности, одна из сторон считала и считает до сих пор, что за погромщиками всегда стояла воля правительственных чиновников, поддержка церковных властей, черносотенных властителей дум. Сейчас все чаще появляются тщательные исследования историков, разоблачающие такой политически мотивированный подход.

Одной из самых ужасных и трагических фальшивок, вписывающихся в систему «большой лжи», была публикация 18 мая 1903 года в английской газете «Таймс» корреспондента в России Д.Д. Брэма (Braham Dudley Disraeli, 1875–1951) телеграммы министра внутренних дел В.К. фон Плеве губернатору Кишинева накануне еврейского погрома, где «министр в ловких уклончивых выражениях советовал, что если в Бессарабской губернии произойдут обширные беспорядки против евреев, так он, Плеве, просит, ни в коем случае не подавлять их оружием, а только увещевать». Эту фальсификацию перепечатали сотни газет в Европе и США – она стала предметом осуждения со стороны многих политиков. Был сделан вывод: за погромами стоит власть царского правительства. При этом был проигнорирован факт официального опровержения этой лжи и фальшивки, а также высылка из России за этот низкий поступок корреспондента Брэма. Прокатились массовые демонстрации. Ни тогда, ни после не было даже попыток предъявить какие-либо доказательства подлинности текста министра. Самому В.К. фон Плеве эта подстрекательская фальшивка стоила жизни, когда 15 июля 1904 года террорист Е. Созонов бросил бомбу в его карету. Разработчиком покушения был эсер Евно Азеф.

Площадь у Варшавского вокзала. Остатки кареты министра. Фотография Карла Карловича Буллы

Теперь обратим наше внимание на настойчивые обвинения Православной Церкви в подстрекательстве к еврейским погромам.

Сразу после Кишиневского погрома в апреле 1903 года в Постановлении Святейшего Синода не только не содержалось никаких, даже завуалированных, призывов к погромам, но прозвучало определение насилия как позорного и неприемлемого для христиан преступления. Церковь решительно осудила кровопролитие, Синод призвал духовенство принять меры к искоренению вражды против евреев. Такая позиция Церкви никогда не менялась на протяжении смутного лихолетья.

В октябре 1905 года Синод предписал духовенству «употребить все свое пастырское влияние к устранению междоусобия среди населения, поучая его в своем поведении и в отношении к ближним действовать в духе христианского всенародного братолюбия».

Православные архиереи, такие как митрополит Киевский Флавиан, архиепископы Волынский и Житомирский Антоний, Херсонский Димитрий, Воронежский Анастасий, епископы Чигиринский Платон, Курский Питирим, Подольский Парфений, Тамбовский и Шацкий Иннокентий, публично осудили погромы, обращались к населению с увещеваниями не бесчинствовать, «удержать руки от насилия, погрома и всяческого хищения и неправды», «сохранить кротость и миролюбие христианские ко всем иноверцам и иноплеменникам».

Современный историк С.А. Ильин пишет:

«Епископ Подольский Парфений призвал подведомственное духовенство в случае возникновения “антиеврейских беспорядков” выходить с крестом, в епитрахили и “силой убеждения укрощать буйствующую толпу”. Викарий Киевской епархии епископ Чигиринский Платон в разгар погрома совершал крестный ход по улицам Подола, несколько раз опускался перед разъяренной толпой на колени, умоляя пощадить жизнь и имущество евреев. Признательность иудейских общин выразилась в благодарственных адресах, памятных подарках, обещаниях “молить Бога о здравии и долгоденствии” православных преосвященных».

Настала очередь рассмотреть факты террористической активности на окраинах Российской империи, которые привели к массовым жертвам, но могли не попасть в общую статистику.

К примеру, после 1907 года, по данным Департамента полиции, на Кавказе произошло 3060 терактов, из которых 1732 были классифицированы как политически мотивированные грабежи, в результате чего 1239 человек погибли и 1253 были ранены. Наместник Кавказа граф Воронцов-Дашков докладывал следующие общие данные по проявлениям политического бандитизма в регионе: 3219 – в 1905 году, 4138 – в 1906 году и 3305 – в 1907 году.

Согласно данным канцелярии генерал-губернатора Прибалтийского края А.Н. Меллер-Закомельского, в 1905–1906 годах было зафиксировано более 1700 террористических актов и 3076 вооруженных нападений. В 1907 году только в двух прибалтийских губерниях – Лифляндской и Курляндской – было совершено 1148 терактов, в результате чего погибли 324 человека, главным образом, это были полицейские и солдаты. За два года (1905–1906) в результате действий террористов в г. Риге было убито 110 полицейских чинов, что составило более четверти всего полицейского гарнизона. В итоге был объявлен режим военного положения.

Сельская округа в Курляндии почти полностью контролировалась террористами, которых именовали «лесными братьями»

Сельская округа в Курляндии почти полностью контролировалась террористами, которых именовали «лесными братьями». Вооруженным нападениям подверглись города Тукумс, Тапси, Мадлиенский, Малиенский, Добельский уезды, которые полностью перешли под контроль «лесных братьев» под руководством латышской части РСДРП.

«Террор, как правило, применялся против остзейских баронов и их управляющих. Но кроме них нападения совершались на православных священников, волостных старшин и их помощников, чиновников и учителей, которые не выполняли требований агитаторов поддерживать бунтовщиков. Таких лиц «лесные братья» объявляли “шпионами”, приговаривали к смерти и убивали».

Всего поместьям и замкам Прибалтийского края был нанесен урон на 7 818 614 рублей. В 1905–1906 годах в Лифляндской и Курляндской губерниях было сожжено и разгромлено 459 имений – более 40% всех имений. В других прибалтийских губерниях прослеживалась аналогичная картина.

Улица в Варшаве после взрыва бомбы боевиками Польской социалистической партии

В Царстве Польском в 1905–1907 годах действовали боевые отряды трех ведущих политических партий, в них входило более 10 тысяч террористов. За это время в 1108 населенных пунктах было совершено 3166 боевых акций (в 1905 г. – 1441, в 1906 г. – 1090, в 1907 г. – 635). «Число убитых в результате террористических актов и умерших полицейских за 1905 год и за четыре первых месяца 1906 года составило 127 человек, раненых – 207 человек.»

По другому источнику, террористы убили 790 военных, жандармских и полицейских офицеров и ранили 864. Согласно третьему источнику, только в Варшавском округе с октября 1905 года до конца февраля 1908 года террористами было убито или ранено 327 официальных и 631 гражданское лицо: за тот же промежуток времени в других польских округах жертвами революционного террора стали еще 1 009 официальных и гражданских лиц.

Генеральный консул в Варшаве А. Мюррей писал послу в Петербург, что за один день 15 августа 1906 года пострадали более 200 человек, в основном полицейские.

Юзеф Пилсудский, глава Польского государства Любопытно, что одним из руководителей боевого террористического отряда Польской партии социалистов стал будущий глава Польского государства Юзеф Пилсудский, который за деньги снабжал Японию сведениями военного характера, организовывал в 1905 году диверсии на железной дороге и позже руководил ограблениями банков и почтовых вагонов. В результате одного из ограблений были убиты охранники и экспроприировано 30 тысяч рублей, другого – более 200 тысяч. Еще будучи студентом Харьковского университета в 1887 году, он был арестован за то, что пытался найти яд, необходимый для реализации плана убийства императора Александра III, и получил 5 лет ссылки в Иркутской области по приговору суда.

Сложность в статистике жертв заключается в том, что действия боевых отрядов террористов, например эсеров, очень четко планировались, и сейчас есть возможность сопоставить эти планы и реализацию задуманного. Но были тщательно законспирированные группы террористов, например боевая фракция Бунда, которая почти не изучена историками. И наоборот, были полустихийные неуправляемые террористические команды, к примеру максималистов и анархистов, чьи поступки были спонтанными, иногда совершенно необъяснимыми.

Террористические операции эсдеков (РСДРП) были как планируемые, так и стихийные. В этом отношении важны тайные инструкции своим адептам В.И. Ленина в 1905–1906 годах о проведении террористических актов (Приложение IV).

4 февраля 1905 года:

«Было бы желательно и с нашей точки зрения необходимо для соглашения, чтобы вместо общего призыва к “единичному и массовому террору” задачей соединенных действий было поставлено прямо и определенно непосредственное и фактическое слияние на деле терроризма с восстанием массы».

18 апреля 1905 года:

«Пугать якобинством в момент революции – величайшая пошлость. Демократическая диктатура, как я уже указывал, есть не “организация порядка”, а организация войны. Если бы мы даже завладели Петербургом и гильотинировали Николая, то имели бы перед собой несколько Вандей. И Маркс прекрасно понимал это, когда в 1848 г. в “Новой Рейнской Газете” напоминал о якобинцах. Он говорил: “Террор 1793 г. есть не что иное, как плебейский способ разделаться с абсолютизмом и контрреволюцией”. Мы тоже предпочитаем разделываться с русским самодержавием “плебейским” способом».

16 октября 1905 года:

«Пусть тотчас же организуются отряды от 3-х до 10, до 30 и т.д. человек. Пусть тотчас же вооружаются они сами, кто как может, кто револьвером, кто ножом, кто тряпкой с керосином для поджога и т.д. <…> Проповедники должны давать отрядам каждому краткие и простейшие рецепты бомб, элементарнейший рассказ о всем типе работ, а затем предоставлять всю деятельность им самим. Отряды должны тотчас же начать военное обучение на немедленных операциях, тотчас же. Одни сейчас же предпримут убийство шпика, взрыв полицейского участка, другие – нападение на банк для конфискации средств для восстания <…> не бойтесь этих пробных нападений».

Позднее 16 октября 1905 года:

«Задачи отрядов революционной армии <…> Отряды должны вооружаться сами, кто чем может (ружье, револьвер, бомба, нож, кастет, палка, тряпка с керосином для поджога <…> пироксилиновая шашка, колючая проволока, гвозди (против кавалерии) <…> Даже и без оружия отряды могут сыграть серьезнейшую роль: <…> 4) забираясь на верх домов, в верхние этажи и т.д. и осыпая войско камнями, обливая кипятком и т.д. <…> К подготовительным [работам ] относится раздобывание всякого оружия <…> (кислот для обливания полицейских) <…> как можно скорее переходить и к военным действиям, в целях <…> добычи средств на восстание (конфискации правительственных денежных средств) <…> Начинать нападения, при благоприятных условиях не только право, но и прямая обязанность всякого революционера. Убийство шпионов, полицейских, жандармов, взрывы полицейских участков <…> отнятие правительственных денежных средств <…> Отряды революционной армии должны <…> выступать и вооруженной силой, избивая черносотенцев, убивая их, взрывая их штаб-квартиры и т.д. и т.д.».

29 августа 1906 года:

«И та партизанская война, тот массовый террор, который идет в России повсюду почти непрерывно после декабря, несомненно помогут научить массы правильной тактике в момент восстания. Социал-демократия должна признать и принять в свою тактику этот массовый террор. Разумеется, организуя и контролируя его».

Жертвы террористических нападений эсдеков в декабре 1905 года в Москве (т.н. «декабрьское восстание») были посчитаны, в отличие от пострадавших в результате разгромов отделений и представительств Союза русского народа в 1906–1907 гг. – самой многочисленной партии в России (более 400 000 зарегистрированных членов). Террористы в своих доктринальных мировоззренческих заявлениях уверяли, что они борются исключительно с эксплуататорами, но на самом деле они не гнушались убийствами людей из беднейших слоев общества – крестьян или рабочих, если те считали себя монархистами и патриотами России.

Взрыв двух бомб в санкт-петербургской чайной «Тверь» в начале 1906 года, которая была местом сбора столичной нищеты для благотворительных целей, – показательный пример. Мало того, террористы-большевики стреляли из револьверов по убегающим из чайной людям, в результате чего двое было убито и много человек ранено.

Большое количество террористических актов происходило на митингах, крестных ходах и шествиях, проводимых Союзом русского народа

Этот инцидент стал толчком для десятков случаев убийств и покушений на членов Союза русского народа по всей Российской империи: в Черниговской губернии, в Нежине, Ростове на Дону, Уфе, Одессе, Тифлисе, Почаеве, Симферополе, Киеве и др. Большое количество террористических актов происходило на митингах, крестных ходах и шествиях, проводимых Союзом русского народа. Среди жертв этих террористических акций в большинстве были рабочие, крестьяне, священнослужители, купцы и даже дети.

Следует учитывать то обстоятельство, что число случайно раненых или погибших от политически мотивированных поджогов (например, в «аграрных терактах» в Прибалтийском крае) не поддается исчислениям, если они не были внесены в полицейские протоколы.

Если суммировать все эти обстоятельства, можно предположить, что общее количество пострадавших (убитых и раненых) от террористической войны надо умножать вдвое – то есть это, как минимум, 35 тысяч.

11. Смертная казнь как объект информационных манипуляций

В связи со статистикой важно обратить внимание на историю смертных казней в России, поскольку закономерную реакцию царской власти в борьбе с терроризмом западная и внутренняя либеральная пропаганда использовала в качестве доказательства «звериной сущности» самодержавия. Вопрос о смертных казнях в России стал аргументом в демагогических рассуждениях противников российского государственного строя.

Пожалуй, это самый изученный аспект истории начала ХХ века, так как он основан на более или менее точных арифметических подсчетах (даже с учетом занижения данных полиции и завышения показателей у оппозиционно настроенных либеральных политиков, в которых несовпадения чисел происходили из-за смешения уголовных преступников с террористами) – разница, как это ни звучит цинично, не такая существенная. По крайней мере, нет речи о десятках тысячах повешенных, о чем писала европейская и советская пропаганда.

Правительство России за это десятилетие по суду казнило 3174 (по другим данным – 3263) человека. В США за тот же период было казнено менее 1800, но там в 1905–1909 годах не действовали многотысячные террористические отряды «лесных братьев», дашнаков, эсеров, максималистов, анархистов, большевиков и бундовцев. И еще один немаловажный факт – на Россию в 1904 году напала Япония, поддержанная Англией и США, а потом еще и Австрией с Пруссией. Война была кровопролитной – мы потеряли за полтора года войны убитыми по разным подсчетам 50–90 тысяч и ранеными около 100–150 тысяч воинов.

С 1901 до середины 1906 года количество казней в США было больше, чем в России. Со второй половины 1906 до середины 1910 года в Российской империи число казней, в сравнении с США, выросло в несколько раз. В последующие годы с 1910 по 1913 годах в России количество казней в разы уменьшилось, и США опять нас обогнали в этом вопросе.

С 1901 до середины 1906 года количество казней в США было больше, чем в России

Теперь обратимся к статистике по годам. Это архивные данные судов – причем публикатор пишет, что некоторые из приведенных показателей преувеличены, поскольку не учитывались случаи нереализованных казней: 1901 г. – 9, 1902 г. – 28, 1903 г. – 11, 1904 г. – 19, 1905 г. – 31, 1906 г. – 257, 1907 г. – 1376, 1908 г. – 647, 1909 г. – 629, 1910 г. – 167.

А вот любопытные цифры советского историка («Царские суды в борьбе с революцией», 1958 г.), которые говорят о разнице приговоренных к казне и теми, кто был казнен в 1905–1910 годах: приговорены к казни 6290 человек, казнено 2719 человек, то есть почти в два с половиной раза меньше.

В связи со смертными казнями нас интересует не только вопрос о включении числа казненных в общее количество жертв гражданского противостояния, но и реакция судебной системы на террористическую войну, которая велась руками экстремистских политических партий внутри России и была инспирирована силами извне.

Как видим, решение об использовании судов, сил полиции и армии против террористов было принято не сразу – полтора года раскручивался маховик установления решительных мер со стороны правительства. По статистике динамики смертных казней – по взлетам и падениям – можно извне наблюдать ход этой террористической войны.

При этом методы политической полиции были всегда в рамках закона: невозможно было ликвидировать без суда явного террориста, если он не оказал сопротивления при задержании на месте преступления, а также выкрасть его, сбежавшего, или даже арестовать где-нибудь за границей, например в Европе или даже в Финляндии, откуда местные власти не выдавали «политических». Для террористов закон же был не писан: они считали за доблесть убить министра, чиновника, любого человека в форме и не сокрушались о побочных жертвах своих акций.

Борьба со смертной казнью была одной из форм поддержки экстремизма и терроризма

Естественно, либерально настроенные политики вознамерились дать свой решительный бой самой идее смертной казни. Дискуссии о смертной казни заполнили страницы либеральной печати и протоколы заседаний Государственной Думы разных созывов с 1905 по 1910 годы. Эта борьба со смертной казнью была одной из форм поддержки экстремизма и терроризма.

Применяя смертную казнь, власть утрачивает правовое основание, просветленное разумом, и низвергается до «животного инстинкта… дикаря», движется назад «вглубь мрачного прошлого», – писал правовед И.А. Малиновский. Другой профессор Московского университета высказал мнение, что в 1905–1907 годах людей заменили идеи и принципы, «не поддающиеся казни», поэтому «на место одного казненного встают десятки других». Власть, применяя казни, не успокоит и не удовлетворит страну. Наоборот, доказывал автор, миссия государства должна состоять в инициативе умиротворения и обязанности нравственными, справедливыми мерами управлять страной и воспитывать население. Депутаты Думы называли смертную казнь «официальным палачеством». Те же юристы, профессора, журналисты и депутаты ни разу не вспоминали при этом развитую систему смертной казни, например, в Европе и США.

24 августа 1906 года в газетах был опубликован текст правительственного сообщения о введении военно-полевых судов. Эти суды объявлялись ответом на революционный террор и становились вынужденной, оборонительной мерой государства:

«Злодейства должны пресекаться без колебаний, <…> если государство не даст им действительного отпора, то теряется самый смысл государственности…».

Председатель совета министров П.А. Столыпин перестал колебаться. В своей записке царю он писал:

«Тяжелый, суровый долг возложен на меня вами же, государь. Долг этот, ответственность перед вашим величеством, перед Россиею и историею диктует мне ответ мой: к горю и сраму нашему лишь казнь немногих предотвратит моря крови…»

Счет казненных по суду был значительно меньше тех, кого ликвидировали террористы без суда и следствия

Во II Думе в ходе дебатов П.А. Столыпин отметил, что государство должно, «когда находится в опасности, принимать самые строгие законы, чтобы оградить себя от распада», иногда же государственная необходимость вообще стоит выше права. Он предложил Думе осудить революционный террор, сказать «слово умиротворения», которое прекратит «кровавое безумство», поможет пересоздать историческое здание России. С этого момента либералы стали называть смертные казни «столыпинскими галстуками».

Апогеем борьбы со смертными казнями стал манифест Л.Н. Толстого «Не могу молчать» (1908 г.). Как гласила либеральная пресса, статья писателя была опубликована «во всем цивилизованном мире». При этом смертная казнь в начале ХХ века существовала практически во всех этих «цивилизованных странах». С другой стороны, некоторые русские журналисты задавали резонный вопрос Толстому: а где был писатель, когда публиковались списки сотен государственных российских деятелей, убитых из-за угла террористами?

И действительно, счет казненных по суду был значительно меньше тех, кого ликвидировали террористы без суда и следствия.

12. Терроризм: признаки и методы

Сейчас, в XXI веке, все признаки терроризма изучены досконально. Если сопоставить все элементы схем современных террористических атак с тем, что происходило в России в первое десятилетие ХХ века, то мы не увидим никакой разницы, за исключением расхождения в технических средствах, которые значительно усовершенствовались за столетие. Нельзя не упомянуть одного из авторитетных исследователей терроризма, начавших разрабатывать эту тему, профессора Бостонского университета Анну Гейфман, издавшую на русском языке книги «Революционный террор в России. 1894–1917» (1997 г.) и «Разрушители. Тоталитарные культы XX–XXI вв.» (2017 г.).

Слово «террор» происходит от латинского понятия terror – страх, ужас. Синонимами являются слова «насилие», «запугивание», «устрашение», «агрессия», «шантаж», «бандитизм», «экстремизм», «диверсия». Все эти понятия являются оттенками идеологии предумышленного, политически мотивированного насилия и практики ее применения.

Исполнителями террористических актов являются тайные агенты, боевые ячейки, экстремистские группы, радикальные партии, законспирированные организации, действующие скрытно для эффективного осуществления своих целей, минуя легальные формы политической борьбы, открытую идеологическую и экономическую конкуренцию.

Эти цели бывают очень разными по масштабу – от устранения государственных лидеров и политических врагов до попыток изменения государственного строя или экономического порядка, от поджогов имений и поместий до разжигания национальной нетерпимости, националистического сепаратизма и нарушения территориальной целостности страны. Как промежуточные задачи для террористов были устремления нарушить общественную безопасность и оказать воздействие на принятие органами власти решений, выгодных им. Все эти цели открыто и доктринально стояли перед революционерами начала ХХ столетия и отвечали интересам геополитических врагов России.

Четко прослеживаются основные тенденции развития терроризма в начале ХХ века:

• расширение географии и его интернационализация;
• повышение уровня организованности террористической деятельности, создание крупных террористических формирований с развитой инфраструктурой;
• усиление взаимосвязи терроризма и организованной преступности: объединение усилий с криминальными сообществами, бандитскими группировками, воровскими шайками, уголовными преступниками;
• рост финансового и материально-технического обеспечения террористических структур;
• стремление субъектов терроризма овладеть средствами массового поражения людей;
• использование терроризма как инструмента вмешательства во внутренние дела государства;
• разработка и совершенствование новых форм и методов терроризма, направленных на расширение масштабов последствий террористических акций и увеличение количества жертв.

Каждый из этих пунктов можно проиллюстрировать красноречивыми примерами.

Максим Максимович Литвинов, советский революционер, народный комиссар по иностранным делам СССР Достаточно прочитать воспоминания большевика М.М. Литвинова, будущего народного комиссара по иностранным делам СССР, о том, как он закупал уникальное для того времени и дорогостоящее оружие – пулеметы – для вооруженных акций. В русско-японской войне впервые они, в количестве 352 штук, были использованы русской армией. Из этих мемуаров можно узнать, как на деньги РСДРП он покупал в Европе динамит, винтовки Маузер, пули и пулеметы, а также яхту за 30 тысяч франков для перевозки оружия на Кавказ. Там описывается, как он встречал запломбированные вагоны с оружием, которые были отправлены из Бельгии и Германии через Австрию в Болгарию. Единственное, что скрыл Литвинов, – это то, что деньги РСДРП получила от Японии, так же как и Гапон, снабженный деньгами из этого же источника для покупки и доставки оружия из Лондона по Балтийскому морю. Обе акции, кстати, сорвались.

Или вопрос о взаимоотношении террористов с бандами, шайками, уголовниками. В исторической литературе этот аспект иллюстрируется многими примерами, особенно на Кавказе.

Нас же заинтересовала история, полная необъяснимых совпадений, с воровством и, возможно, уничтожением чудотворной Казанской иконы, спасавшей Россию во времена смут. Воровство иконы произошло шайкой Варфоломея Стояна (по документам он был Федором Чайкиным) как раз накануне новой Смуты летом 1904 года. Зловещий знак! Совпадение? Скорее всего. На суде было установлено, по показаниям свидетелей, что бандитам важны были только драгоценности, а икону Стоян-Чайкин разрубил и сжег в печи.

«Я хотел узнать, господин начальник, действительно ли икона чудотворная, – сказал на допросе Стоян. – Если Бог есть, он не даст ее уничтожить, а меня разорвет в куски. А если даст, то и Бога нет. Видите, как я сумел доказать небытие Божие!»

Впрочем, он не раз во время следствия намекал, что икона сохранилась. К тому же после суда свидетельство 9-летней девочки о сожжении иконы было поставлено под сомнение.

Позже, осенью 1905 года, Стоян неожиданно выводит следствие на нового участника воровства, который жил в Мариуполе. Заключенного для следственных мероприятий отправляют туда, и это совпадает со временем бурных мятежных событий в октябре. Незадолго до этого в городе действовала крупная террористическая организация: на заводе Никополь (нынешний Азовсталь), принадлежавшем американцам, террористы-бундовцы подпольно производили бомбы, но были схвачены полицией и посажены в тюрьму, куда и был доставлен Стоян. Однопартийцы террористов, совершив нападение на тюрьму, предприняли попытку их освобождения, которая увенчалась успехом. Благодаря этому сбежать из нее удалось и богохульнику. Не исключено, что он был с ними связан и попросился в Мариуполь не случайно. Во всяком случае, когда его через месяц арестовали в Ярославле, он, категорически отрицая эту связь, настаивал на том, что 22 октября совершил подкоп под тюремными стенами и именно таким образом выбрался на свободу, что было невозможно и невероятно и что лишь укрепляло подозрение в контактах истребителя иконы Божией Матери с мариупольскими террористами-бундовцами.

Святейший Патриарх Кирилл не раз говорил, что, хотя «чудотворный Казанский образ Божией Матери исчез, мы верим, что он не уничтожен – просто не пришло еще время его явления».

Наиболее распространенные способы террористической деятельности революционеров:

• нападение, совершаемое как открыто, так и из засады;
• минирование объектов промышленности, транспорта, связи, военных объектов, жилых и административных зданий;
• применение взрывчатых и отравляющих веществ, вооруженный захват заложников;
• использование химических, биологических и иных опасных веществ и их компонентов.

Массовых захватов заложников из мирного населения, как это было в Гражданскую войну (1917–1922), у террористов почти не было, исключая случаев в Прибалтийском крае в 1905–1906 годах. Однако это как метод борьбы с царизмом предлагалось В.Л. Бурцевым в 1903 году: брать в заложники правительственных чиновников и представителей буржуазии с целью использования их в будущих переговорах с правительством. К этому призывал и известный большевик В.Д. Бонч-Бруевич во время декабристского восстания в Москве в 1905 году: захватить «парочку великих князей в качестве заложников и держать их в постоянном страхе неотвратимой и немедленной казни, если хоть одна капля пролетарской крови будет пролита на улицах Москвы».

Что касается отравляющих, химических и биологических веществ, то у террористов-революционеров это была навязчивая идея

Что же касается отравляющих, химических и биологических веществ, то у террористов-революционеров это была навязчивая идея.

Сравнительно недавно («Исторический журнал», 2009 г.) был опубликован весьма примечательный архивный документ – письмо рядового террориста в ЦК партии эсеров. В этом письме звучит требование для боевиков оснащать пули и холодное оружие ядами, чтобы даже легкое ранение врага приводило к неминуемой смерти. В случае отсутствия яда для отравления пуль, он предлагает заражать оружие заразными бактериями «чахотки, столбняка, дифтерита, брюшного тифа и т.п.». «Побольше “святой ненависти” к врагу!» – пишет абсолютно дегуманизированный борец за светлое будущее. В обратном случае, «вы будете наводить панику на врагов, а пока… пока вы… жалки в своем бессилии и смешны». Публикатор письма считает, что оно относится к 1907 году.

Однако идеи, связанные с употреблением ядов и химикатов в практике террористических актов, появились намного раньше. Например, создатель Боевого отряда эсеров Григорий Гершуни, по профессии врач-бактериолог, руководил убийством Харьковского губернатора князя И.М. Оболенского в 1902 году и снабдил боевика Ф. Качуру пулями, отравленными стрихнином.

Осенью 1905 года В.И. Ленин призывал единопартийцев обливать полицейских серной кислотой.

Еще раньше, в 1876 году, революционер-народник и будущий лидер меньшевиков Лев Дейч использовал серную кислоту для казни своего товарища-революционера Н.Е. Гориновича, подозреваемого в предательстве. Удивительно, но Горинович выжил, несмотря на пробитую кистенем голову и обезображенное кислотой лицо. Впоследствии он выступал на судебном процессе против Дейча в качестве потерпевшего «с отвалившимися носом и ушами и вытекшими глазами».

В ряду этих случаев может быть и история с отравлением ядом в столовой железнодорожных рабочих в Тифлисе 3 июля 1906 года, отказавшихся участвовать в забастовке.

(Продолжение следует.)