О несении скорбей и чрезмерных требованиях

Иов и его друзья. Художник И. Репин

Каждый из нас сталкивается в жизни со скорбными обстоятельствами – собственными или ближнего. И православный человек, конечно же, руководствуясь христианскими ценностями понимает, что ему указан путь понимания смысла своих страданий. Как это можно воплотить в жизнь? Ведь наша психика реагирует по определенным законам и их очень важно учитывать, дабы не брать на себя, а тем более не возлагать на других «бремена неудобоносимые». Преподобный Иоанн Лествичник, рассказывая о высоких подвигах святых отцов одного из монастырей, писал: «Удивляться трудам сих святых – дело похвальное; ревновать им – спасительно, а хотеть вдруг сделаться подражателем их жизни есть дело безрассудное и невозможное». Переживание скорби, наверное, одно из самых глубоких и ценных проявлений душевной жизни. Давайте подробнее рассмотрим ее.

«Это не со мной»

В то время как наше осознанность напоминает нам о том, что «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14:22) и совершает сложную работу по осмыслению своей скорби, в наших более глубоких слоях психики происходит иное. И первая естественная реакция – шок и оцепенение. Он может длиться от нескольких секунд до нескольких недель. Оцепенение проявляется в скованности, которая сменяется периодически хаотической активностью. За этим включается защита, то есть отрицание: «Это не со мной» или «Этого не может быть». Мы не можем поверить… Человек чувствует как-бы нереальность происходящего, некоторую бесчувственность, которая может вылиться в невозможность вспомнить. Анастасия Цветаева в своих «Воспоминаниях» пишет: «Я не помню, как несут, опускают гроб. Как бросают комья земли, засыпают могилу, как служит панихиду священник. Что-то вытравило это все из памяти... Усталость и дремота души. После маминых похорон в памяти – провал». Наша душа с одной стороны, понимая необходимость скорбей, с другой – не хочет их принимать. Можно сказать, что на это указывает нам Христос, по воплощении имеющий в себе Божественную и человеческую природу: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26:39). Поэтому очень важно дать душе время и помочь принять реальность утраты. Ведь горе разрывает восприятие на «до» и «после» и нам хочется остаться в этом «до», а в «после» мы не можем попасть. И люди, переживающие тяжелые утраты, часто видят сны, где «все, как и прежде».

Период поиска утраченного

В этот период, даже если мы просто соучаствуем в чужом страдании, наша психика пытается как бы вернуть утраченное. Происходит это неосознанно. Обычно это происходит на 5-12-й день после утраты или тяжелой болезни, когда человек или его близкие фантазируют о скором выздоровлении, хотя факты говорят об обратном. В случае смерти, мы как-бы случайно хотим набрать номер умершего или купить для него что-то им любимое. Как тут не вспомнить о Рахиль, которая плачет о детях своих и не хочет утешаться, как бы в душе еще не отпуская детей от себя. Я помню, как ко мне обратилась женщина, у которой умер маленький ребенок и ей начало казаться, что она видит его, когда смотрит на чужих детей. Эти «видения» были очень кратковременными, но эмоционально сильными и визуально яркими. Окружающие решили, что она сошла с ума. Ко мне ее направил ее духовник, который сразу понял, что это не духовная, а психическая проблема. Мы поработали с ней 3 встречи и видения исчезли, дальше шла работа с горем.

Период острой скорби

В норме этот период начинается от полутора месяцев с момента произошедшего несчастья. Даже в норме здесь мы можем встретить очень тяжелые состояния печали, астенические реакции и слабость. Возникают различные нарушения сна и аппетита. Это период боли и фрустраций. Могут возникать навязчивые мысли о том, как бы все могло сложиться, если бы… Возникают непрошенные воспоминания, которые поглощают много душевной энергии. Помните, как у Иеремии: «Я человек, испытавший горе от жезла гнева Его. Он повел меня и ввел во тьму, а не во свет. Так, Он обратился на меня и весь день обращает руку Свою; измождил плоть мою и кожу мою, сокрушил кости мои; огородил меня и обложил горечью и тяготою; посадил меня в темное место, как давно умерших; окружил меня стеною, чтобы я не вышел, отяготил оковы мои, и когда я взывал и вопиял, задерживал молитву мою; каменьями преградил дороги мои, извратил стези мои» (Плач 3, 1-9).

Конечно, эта глава говорит нам и о том, что «Благ Господь к надеющимся на него, к душе, ищущей Его». Но как мы видим, фазы острого горя и Иеремия не избежал. Что уже говорить о нас, детях XXI-го века. У нас может возникнуть и желание отчуждения, и утрата теплоты. Многие не могут самостоятельно пройти эти этапы. Им нужна наша помощь. Но было бы ошибочно увещевать не только скорбящего, но даже и тех, кто сопереживают горю ближнего, сразу же начать размышлять о полезности горя. Для этого нужно время, а нам важно сформировать утраченную культуру горевания.

Любая утрата – сложный комплекс реакций на трагичное событие, затрагивающее все стороны жизни, все 3 яруса человеческой жизни: телесный, душевный и духовный. И каждому ярусу надо дать свое время и свой темп принятия. «Для чего не умер я, выходя из утробы, и не скончался, когда вышел из чрева?» – читая эти вопрошания Иова (Иов, 3:11) мы иногда стараемся скорее пробежать их глазами, перейдя к этапу утешения. Но в жизни нельзя так просто перелистнуть страницу.

Период поиска смысла

Фаза острого горя была важна, так как именно она дает нам силы принять действительность и выстраивать с ней новые отношения. Она помогает психике перестроить внутренние связи с утраченным. Это очень тяжелая и сложная работа души. Ведь из принципа удовольствия нам нужно перестроиться на принцип острой неудовлетворенности. «Зачем приняли меня колена? зачем было мне сосать сосцы? Теперь бы лежал я и почивал; спал бы, и мне было бы покойно», – думаем мы вслед за праведным Иовом (Иов, 3:12,13), когда небытие кажется нам гораздо приятнее бытия. Но это всего лишь чувства… Для скорбящего горе в этот период становится ведущей деятельностью: оно становится основным содержанием его жизненной активности и становится возможностью развития его личности. И здесь важно понимать духовный смысл скорби. Но этот смысл душа должна выстрадать самостоятельно, он не может быть навязан.

Опасности сопереживающих

И как опасно в такой период уподобиться нам друзьям Иова, на которых Господь воспылал Своим гневом! Как опасно вразумлять, указывая на духовную слабость, призывая к вершинам, недостижимым в этот период. Елифаз Феманитянин говорил Иову: «А теперь дошло до тебя, и ты изнемог; коснулось тебя и ты упал духом. Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою, и непорочность путей твоих – упованием твоим?» (Иов, 4: 5,6) Вроде бы желая поддержать друга, он упрекает его. К сожалению, и мы, желая поддержать, упрекаем то в малодушии, то в излишней привязанности к земному. На ранних стадиях горевания это недопустимо. Да и кто мы такие, чтобы упрекать? Даже если у каждого из нас есть свой опыт горя, горе каждого уникально, оно зависит от единственных в своем роде отношений с ним, от конкретных обстоятельств жизни и смерти, от всей неповторимой картины мира каждого, от его надежд, радостей, привязанностей и слабостей.

Если мыслить упрощенно и инфантильно, то можно воспринять многое уплощенно и буквально. Пережил Иов смерть детей, разорения – значит, и мы так сможем и прямо сейчас начнем понимать полезность скорби. По незнанию, просто не замечаем, что отвергаем целый пласт своей душевной жизни. Но энергия души не исчезает, она просто переходит из одного состояния в другое. Нагруженность психики не пережитыми страданиями рождает тяжесть, усталость от жизни и то, что многие ошибочно воспринимают как «выгорание». Земная работа скорби состоит в том, чтобы переработать старые связи с утраченным и создать новые, в соответствии с возникающей действительностью. До конца этой работы «объект продолжает существовать психически». И на психологическом уровне главные задачи горя – устроение образа этого объекта для сохранения в памяти. Человеческое горе не разрушительно, а созидательно. Оно призвано не ослаблять душу, а укреплять, не уничтожать, а творить – творить память. Скорбь очень важна в нашей жизни, но помогая другим скорбеть, очень важно соотнести наши пожелания и помощь не только с духовным идеалом, но и с психической реальностью. И тогда, мы сможем вместе с горюющим произнести: «Жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит».