«Русский – значит, принадлежит к этой земле, истории, религии – православию»

Протоиерей Димитрий Смирнов (род. в 1951 г. в Москве) в представлении не нуждается. Его запоминающиеся комментарии, остроумные ответы на вопросы в православных и светских СМИ вызывают обсуждения и дискуссии в обществе. Отец Димитрий – настоятель храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской г. Москвы и еще семи храмов, два из которых находятся в Подмосковье. Также является председателем Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства; ведущим телеканала «Спас».

Несмотря на плотный график, о. Димитрий любезно согласился побеседовать на темы, которые волнуют всех нас. Интервью состоялось в православном просветительском центре при храме Благовещения Пресвятой Богородицы, что в Петровском парке Москвы.

— Отец Димитрий, Святейший Патриарх Кирилл предложил возрождать всецерковное пение, что Вы можете сказать об этом?

— В России есть большая история церковно-музыкальной культуры, целые периоды, достойные изучения, но советская власть все истребила, в результате осталось всего 2-3 полноценных хора. Церковь выручают хоры из людей нецерковных, «профессионалов», что не очень правильно: происходит разрыв между звуком и содержанием. А должно быть все органично. Пожелание Святейшего Патриарха о возрождении церковного хора весьма актуально и естественно.

Я всегда хотел, чтобы в храме пели люди, для которых Церковь – жизнь. Есть результаты. Добился того, что в Крестовоздвиженском храме, где начинал служить, а потом стал настоятелем, есть негласное правило: кто молится, тот и поет. При таком подходе во время службы никто не отвлекается, все сосредоточены, и молитвы понятнее. Звучание, репертуар, молитвенный настрой, а не концертная деятельность.

Для этой идеи необходима певческая школа, которая воспитывает певчих, регентов.

Завершающая стадия возрождения – это народное пение: начиная с Литургии, все неизменные песнопения поет вся церковь.

В молодости ездил к старцу, он говорил народу: «Поем всей церковью». Производит впечатление на каждого приходящего.

Когда я поступил в семинарию и услышал, как семинаристы, 400 человек, в столовой поют «Отче наш», слезы на глазах выступили. Запомнилось на всю жизнь! Конечно, в храме трудно найти 400 молодых людей, но тем не менее.

Важно придумать и для детей участие в общецерковном хоре, ведь им это полезно, и к идеалу воспитания ближе.

— Коснулись детей, а как Вы относитесь к идее создания православных детских садиков?

— Смотря какую задачу ставят перед детским садиком. Кто будет директором, какая идеология воспитательного процесса. Что главное? Воспитать у ребенка любовь к Богу и понимание христианства, чтобы ребенок хотел быть христианином. Должна быть разработана программа, развивающая нравственность.

Было бы лучше, если бы молодые незамужние женщины в приходе организовали небольшие группки по 3-4 ребенка, желательно разного возраста, и собирались в большой квартире.

— Читала, что Вы против дошкольных учреждений. Почему?

— Я сам вырос в детском саду и являюсь противником садиков. Детский коллектив – противоестественное явление, такие учреждения появились в советское время. К чему готовили детей? К светлому будущему. Мы просто боимся отступить от советских форм образования. Что в садике? Хороводы – ну, допустим, это неплохая гимнастика, ритмика, но можно и по-другому физическое здоровье поддерживать. Проводы зимы? Ну, проводили зиму, а она опять пришла. Праздник с Дедом Морозом, Бабой Ягой? Пусть будет образование, но не в форме кремлевских утренников и без нечисти.

Конечно, бывают исключительные случаи – мать-одиночка, надо прокормить семью, и другого выхода, кроме как отдать ребенка в садик, – нет.

— А подготовка к школе, которой занимаются в садах?

— А давайте готовить к тюрьме! Лучше не надо! Приучение к школьной муштре, из-за этого обычно у детей и пропадает интерес к учебе. В лучшем случае сохраняется до 4-5 класса. А домашнее образование позволяет не терять тягу к знаниям вплоть до института.

Если дети проявляют интерес, то можно и дома лет с 4-х учить читать, считать, рисовать. Если мама почитает книжки, подойдет с позиций христианской педагогики к воспитанию ребенка, то и без садика можно обойтись.

Фото: krizis-centr.ru

— Мы все переживаем за Украину, спрашиваем себя: почему такое случилось и когда закончится?..

— Во всех храмах Русской Православной Церкви, на каждой службе мы молимся о мире на Украине. Не думаю, что общая молитва может остаться без внимания у Бога.

Народ пожелал считать себя нерусским. Много эшелонированного вмешательства. Конечно, это глобальная затея крупных руководителей из Европы и США в Киеве, их участие очевидно, их интересы понятны.

Одни с Украины уехали в Польшу, другие – в Россию, большой процент покупки недвижимости в Болгарии совершается украинцами. Некоторые так решают вопрос: кто-то «скачет», а кто не «скачет» – тот москаль.

Напряженно там, я раньше думал, что выражение «сердце кровью обливается» – просто фигура речи, но когда услышал о событиях на Украине, почувствовал, как горячая кровь разливается по стенкам сердца.

— Уже не так мало времени прошло с начала событий…

— Сейчас попривыкли, убивать меньше стали, правда, пальба идет, а города почти в руины превратили. Из души южнорусских людей непонятная злоба идет.

Понять и/или принять невозможно: у нас одна история, один язык, одна вера.

У нас князь Владимир Киевский, благодаря которому произошло Крещение Руси. Мы называем Ярославль так, потому что это город Ярослава Мудрого. А святитель митрополит Петр родился в Галицком княжестве (нынешняя Западная Украина), там принял монашеский постриг, а позже переехал в Москву для устройства кафедры.

Для нашей истории и страны потрудились священники, монахи с Украины. У царя Петра среди сподвижников были выходцы с Украины.

Гоголь, наверное, удивился бы, если бы кто-то назвал его нерусским писателем. Тарас Шевченко почивает в Санкт-Петербурге.

Я не различаю: человек с Украины, Белоруссии или Вологды.

Когда случился распад СССР, хотел, чтобы столицу в Киев перевели – таким образом, вернулись бы к истокам истории. Киев – мать городов русских.

— Многие из нас так или иначе связаны с Украиной: у кого-то родственники (например, у моей мамы-украинки родня в Запорожье), кто-то по делам ездит. А как Вы связаны с Украиной?

— У меня теща похоронена на Украине. В Киеве бывал каждый год до событий, у меня два ордена Украинской Православной Церкви. В священники рукополагал Блаженнейший Митрополит Владимир. Там все встречают с любовью. В семинарии учился, один был из Москвы – и все любили друг друга.

На приходе работают мужики с Украины, все ладят, все прекрасно говорят по-русски. Ну, кто-то говорит, а кто-то нет.

— Люди спорят, как правильно называться: «русский» или «россиянин». Интересно Ваше мнение.

— А как правильно – «в лоб» или «по лбу»? Сколько лет спорим? Вопрос прямо уровня академии наук. Есть у людей склонность к такого рода дискуссиям. Это от церковного бескультурья. 2000 лет христианству, христианству в нашей стране – 1000 лет, и предстоит еще много учиться, узнавать.

У нас выхватывают лозунги, начинают транслирование аргументов. А в результате выплескивают ребенка вместе с грязной водой вместо того, чтобы изучать и беречь свою культуру, язык.

Русский – значит, принадлежит к этой земле, истории, религии – православию. У нас в стране 84 % русских.

А россиянин – тоже слово красивое, старинное, синоним «русскому». Но есть оттенок – больше подчеркивает принадлежность к данной государственности. Это, наверное, и имел в виду президент Б. Ельцин, при котором слово «россиянин» распространилось.

— Еще ищут ответ: такой-то писатель (художник и т.д.) русский или российский?

— У Владимира Даля мать была датчанкой, а отец – немцем, который только в 35 лет принял российское подданство и взял имя Иван. Так вот, В. Даля как-то спросили: кто вы – русский или датчанин? Автор великого труда «Толковый словарь русского языка», лингвист, полиглот, врач (между прочим, родился в украинском Николаеве), отвечал: «Я думаю по-русски, значит, я русский». Он внес свой вклад в нашу культуру – без него бы не было такого замечательного словаря. А Багратион, князь, российский генерал – свой вклад. Святой Димитрий Ростовский, родившийся недалеко от Киева, тоже внес свою лепту. И перечислять можно бесконечно.

— В СМИ обсуждается арест министра экономического развития Алексея Улюкаева, есть разные мнения: кто-то говорит, что виноват, а кто-то – видимость борьбы с коррупцией. Что Вы можете сказать?

— Такая ситуация – позор для страны. Ведь министра назначает президент, Госдума утверждает. Не моя компетенция, тем не менее, знаю людей в высших эшелонах власти: говорят, главе государства давно докладывали об Улюкаеве, и раз президент решился, значит – не просто так.

Такие вопросы – не наше дело, будет суд (не знаю, открытый или, по просьбе Улюкаева, закрытый), и по сроку, который определит судья, можно будет сориентироваться.

Коррупция есть в любой стране, чиновники воруют и берут взятки везде, не только в России. Если у человека сердце и ум заняты обогащением, нет Бога в душе, а есть только деньги – это трагедия.

— Сейчас время не самое простое, кто-то теряет работу. Как людям выстоять в такой ситуации?

— А какой отрезок времени можно назвать простым? И тем не менее, у нас люди традиционно крепкие, значит, хорошо едят, сытые, имеют достаток. Ну, не говорим о бомжах, у них нет жилья, но главное, чтобы не спивались.

Наша страна привлекательна для соседей. К нам едут в поисках работы и находят ее из разных бывших республик.

Один знакомый жалуется: хочу работать в баре и разливать напитки. Ну, что же – хоти и дальше! Можно так хотеть и до самой пенсии. Бери работу, которая есть. Вот приезжие, таджики, например, устраиваются же где-то – значит, места есть.

Я не голословно говорю, сам с 17 лет работал, будучи студентом – бывало, и на трех работах, и дворником был, в том числе. Чем плохо – свежий воздух, укрепляет здоровье, дает силу. А что делать, надо было кормить семью, снимать жилье. И подрабатывал Дедом Морозом – а что? Один выход – 10 рублей, и так «дедморозил» не один год. А жаловаться на потерю и нехватку работы, вздыхать о тяжелых временах – разве годится?