Год со старцами Псково-Печерского монастыря.
21 августа

Молитва и устав

Характерно было отношение старца иеросхимонаха Михаила (Питкевича) к «букве законной», к фа­рисейскому, мнимоправедному. Все должно быть внутренне живым, жизнью, и молитва должна быть живой жизнью.

Однажды мать Сергия (Фредерикс) получила [от батюшки] такой ответ на свое недоумение:

«Ты спрашиваешь об уставе, а знаешь ли, что устав родился от молитвы? И сам устав весь должен быть молитвой. А если не так и [если] будете только "бук­варями”, [то] хоть все правила вычитывай, сколь­ко их ни есть, и сколько ни хвались ими, — они [то есть молитвословия из монашеского молитвенного правила. — Авт.] будут не на пользу душе, а даже на осуждение, если нет в них сердца сокрушенного и смиренного».

Как-то духовные чада спросили батюшку: «Те­перь мы тайные монахини, батюшка; нам нужен устав — укажите нам».

Старец сказал: «Жили эти три тайные монахи­ни вместе, в деревне ходили на работу или брали работу домой, постоянно имели общение с миря­нами, бывали в их сообществе. [На просьбу мона­хинь батюшка ответил так:] А вот вам устав — запо­веди блаженства знаете? Возьмите первую заповедь, начинайте ее, трудитесь над ней — вот вам и устав! Все добродетели и уставы — ничто без этой запове­ди. Это у Лествичника читали ведь? (Это батюшка однажды рассказал духовной дочери, предостерегая от “внешнего только”). А если и все службы выстаи­вать будете, всё вычитывать, весь устав выполнять, а внутри не будете очищаться, то будете мнимо пра­ведны, как фарисеи.

И устав, и чтение — сами должны быть молит­вою. От молитвы родился и создался устав и чин, и должен он быть внутренним, как и внешним. Готовиться надо к нему постепенно, со ступени на ступень восходить, а не сразу браться за высо­кое, — труд и труд нужен повседневный».