«Я давно чувствовал и чувствую себя своим среди русских»

– Ваше Преосвященство, вы когда-нибудь предполагали, что станете архиереем?

– Нет, но это еще раз доказывает, что у Господа для каждого из нас есть свой «план».

– Вы были пострижены в монашество совсем незадолго до хиротонии. В честь какого святого вы получили свое монашеское имя?

– В честь блаженного Иеронима. Я до последнего момента думал, что останусь Иоанном – это имя было дано мне при крещении. Назвать меня в монашестве именно таким именем было идеей митрополита Илариона Восточно-Американского и Нью-Йоркского.

– Так ведь хорошая идея, владыко! Блаженный Иероним, конечно, не очень известный в России святой… Но именно он перевел на латинский язык Библию, и именно его перевод до сих пор является официальным латинским текстом Священного Писания. Да и вообще он имел склонность к языкам: во время долгого отшельничества в пустыне изучил еврейский и халдейский. Кстати, не многие, наверное, знают, что блаженный Иероним является святым покровителем переводчиков, а также библиотекарей и архивистов. А вы сами писать не пробовали?

– Пробовал, но больше, как и мой святой покровитель, все же переводил. Перевел на английский язык учебник церковнославянского языка архиепископа Алипия (Гамановича). Это пособие очень полезно для американцев, которые плохо владеют русским языком или не знают его вообще.

Также я перевел на английский две замечательные книги протодиакона Никиты Чакирова – о русских церквях и русских дворцах, изданные 40 лет назад. Теперь эти книги являются уже раритетами. С греческого на церковнославянский перевел литургию апостола Марка и литургию Преждеосвященных даров апостола Иакова. Переводил и многие другие произведения самой разной тематики.

– Значит, вы уже давно увлечены языкознанием и литературой?

– Я всегда интересовался языкознанием, литературой, историей. Всего за свою жизнь начинал изучать 41 иностранный язык. Это не значит, что все их я знаю в совершенстве. Могу говорить по-русски, по-гречески, по-немецки, по-французски. Легко читаю на латинском, на славянских языках, что, впрочем, логично, ведь зная, например, русский, можно свободно читать на болгарском, украинском, белорусском, сербском, словацком…

Из экзотических языков изучал древнееврейский, арамейский, египетский, но чтобы овладеть такими языками в совершенстве, нужно постоянно ими пользоваться.

– Какие писатели особо вами любимы?

– С удовольствием читал Достоевского и Шмелева. По-русски, конечно.

– Не считаете ли вы, что русский язык в среде эмигрантов, в том числе и в Америке, постепенно умирает?

– Чтобы этого не случилось, очень важно работать в этом направлении с молодежью. Это новое поколение носителей русской культуры и будущее нашей Церкви. Конечно, чтобы быть православным, не обязательно владеть русским языком, но он очень помогает постигнуть глубину русской души: можно читать в оригинале произведения русских классиков. А как переводчик могу сказать, что никакой перевод не может передать всех смысловых оттенков оригинала.

– Но ведь сами вы – американец. И в вашем роду, насколько известно, не было славян.

– Родился я в штате Коннектикут, но корни моих предков – на Британских островах: в Шотландии и Ирландии. В 12 лет меня крестили в Англиканской Церкви, но уже в 14 лет я начал учить русский язык, в 16 – провел несколько месяцев среди православных в Греции, а в 1963 году, когда мне исполнилось 17, перешел в Православие.

– С чего начался ваш путь к Православию?

– Я родился в городе Уотербери, в полутора часах езды от села Чураевка. Это одно из уникальных русских поселений на территории Америки. Земля была куплена и дома на ней построены русскими, а основано село графом Ильей Львовичем Толстым и его другом Георгием Гребенщиковым, писателем, который в 1917 году бежал от большевиков. Сам он был родом из Сибири, из деревни с таким же названием.

В Чураевке жили и бывали очень интересные люди – художники, писатели, артисты, конструкторы. В гости к Илье Львовичу Толстому приезжал Сергей Васильевич Рахманинов: любил отдохнуть там после концертов.

Местная часовня построена по проекту философа и художника Николая Рериха, он жил некоторое время в деревне и финансировал строительство, как и известный авиаконструктор Игорь Сикорский.

В Чураевке работала типография «Алатас», где печатали русские книги. Биографию Георгия Гребенщикова, кстати, я помогал набирать на линотипе.

И священник в храме служил непростой – отец Димитрий Александров, образованный, начитанный человек знатного происхождения. Он много рассказывал мне о Православии, став фактически моим духовным наставником. Ныне он – епископ Даниил Ирийский, духовно окормляющий единоверцев (старообрядцев) Америки.

Так что я давно чувствовал и чувствую себя своим среди русских. А совсем недавно я узнал, что в XVIII веке у меня были предки в России и на Украине.

– Владыка, вам доводилось бывать в России?

– Да. Первый раз – в 1967 году, еще студентом Питсбургского университета, где изучал русский язык. Два года спустя, в эпоху Брежнева, снова ездил в Советский Союз. И третий раз – на торжества по случаю воссоединения двух ветвей нашей Церкви. И вот теперь – на Архиерейский и Поместный Соборы Русской Православной Церкви.

– Вы знали Святейшего Патриарха Алексия II?

– Я с ним три раза разговаривал: первый раз в 1967 году в Таллине, а еще два раза – в 2007 году. Есть даже документальный фильм, где за кадром случайно записался наш с патриархом Алексием разговор в алтаре.

– При обсуждении вопроса о восстановления канонического единства Русской Православной Церкви какую позицию вы занимали?

– Я всегда считал, что у нас не было ни богословских, ни канонических причин для разделения, а только политические. Теперь у нас евхаристическая жизнь едина, мы причащаемся из одной чаши, хотя в жизни придерживаемся каждый своих взглядов.

– Какие места в России произвели на вас особое впечатление?

– Со времени 1960-х годов совершенно иным городом стала Москва. Трудно поверить, что когда-то были разрушены возрожденные ныне храм Христа Спасителя, Казанская церковь на Красной площади, Воскресенские ворота. В храме Василия Блаженного, самом, пожалуй, известном в мире, по воскресеньям проходят богослужения.

Но самое большое впечатление произвели на меня люди. Однажды я направлялся на богослужение в московский Данилов монастырь, а передо мной шла группа молодежи. Я и подумать не мог, что они тоже идут на службу. Вдруг они перекрестились, поклонились и вошли в монастырские ворота. А один молодой человек – его имя Максим – остановил меня перед входом и попросил помолиться, чтобы он нашел жену добрую, православную.

– И вы молитесь?

– Ну, конечно. А как же иначе?!