«Сначала на Соловках – потом в России»

Многовековая история Соловков насыщенна событиями и многогранна. Грани эти не только отражают историю Отечества, в ряде случаев история России здесь и зарождается. Такой взгляд на место Соловков в жизни страны позволяет увидеть духовную составляющую обширного исторического материала и объяснить многие процессы, протекающие в нашем современном обществе.

С древнейших времен беломорские земли были заселены первобытными людьми, о существовании которых свидетельствуют многочисленные археологические памятники эпохи неолита. Каменные лабиринты встречаются не только на Соловецком архипелаге, но и по всему Кольскому полуострову, а также в Скандинавии, что говорит об общих корнях и путях развития финно-угорских племен, проживавших на огромных территориях, разделенных сейчас несколькими государственными границами.

Викинги и норманны, герои древних скандинавских эпосов, которые прибыли в эти земли в IX веке, нашли страну биармов – так тогда называли местных жителей: чудь, угров, печору, – весьма населенной, и в следующем веке воинственные скандинавы с одинаковой активностью то воевали, то торговали с местным населением.

Впоследствии биармы подпали под влияние новгородских ушкуйников, которые, подавляя очаги сопротивления, со временем наложили на местное население постоянную дань и стали садиться на землю. Русские поселенцы – пахари, ремесленники, промысловики – создавали предпосылки для вхождения экономически малоосвоенных земель в состав будущего Московского княжества, которое на протяжении веков расширялось стараниями простых мирян, а также известных и безымянных иноков, среди которых, видное место занимают великие русские святые – устроители северных монастырей. Уже к XVI веку, всего за 200 лет с момента появления первых северных обителей, их число увеличилось до 140. Одной их них, и возможно одной из самых ярких, стала обитель Соловецкая, чьи первооснователи положили немало трудов для духовного, а впоследствии и экономического освоения некогда дикого края.

В житии преподобных Савватия и Германа Соловецких, которые прибыли на необитаемый остров в 1429 году, необходимо отметить историю об изгнании с Соловков обосновавшихся здесь «наперекор» монахам мирян. В изгнании ангелами «карельской жены» была явлена воля Божия о том, что Соловкам, от начала предназначенным для поселения иночествующих, в ущерб развитию мирского начала, было открыто духовное предназначение. И в этом смысле история святого острова, как и история всего нашего Отечества, могут быть поняты лишь в свете их вечной духовной предрасположенности.

В 1435 году доброй христианской кончиной завершилась жизнь преподобного Савватия, а спустя год преподобный Герман привел на Соловки преподобного Зосиму, с чьим именем связано начало строительства обители. 1436 год стал годом основания Соловецкого монастыря.

Слух о соловецкой пустыни распространился по всему Беломорью. Скоро вокруг старцев собралась братия, а во второй половине XVI века пришло официальное признание новой обители. Новгородский архиепископ Иона, хотя и удивился, узнав о том, что в столь удаленном месте построена церковь, отправил на Соловки иеромонаха Павла, который и освятил выстроенный храм Преображения Господня. Однако, не выдержав трудностей пустынной жизни, игумен Павел вернулся в Новгород. То же произошло и с его приемниками. После этого братия решила избирать игуменов из своей среды. Первым игуменом стал преподобный Зосима, в правление которого происходит значительное расширение монастырских владений. С падением Великого Новгорода Соловки вошли в состав великого княжества Московского. Кстати, на жалованной грамоте, которая подтверждала земельные владения монастыря, Иван III впервые подписался как «великий князь всея Руси». Последние десятилетия XV и начало XVI века отмечены непрерывным ростом монастырской вотчины. Через 100 лет после зарождения обитель собрала в своих руках значительную часть крестьянских общинных земель, расположенных по берегам Белого моря.

Многие десятилетия Соловецкий монастырь был духовным и геополитическим центром огромных территорий северного Поморья. В середине XVI века приходит общегосударственное признание Соловков: в 1547 году преподобные Зосима и Савватий прославлены в лике общерусских святых. На фоне хозяйственного и политического расцвета монастыря разворачивается деятельность игумена Филиппа. Не останавливаясь на экономической и организационной деятельности будущего Московского митрополита, хотя практически все на Соловках либо построено, либо предвосхищено этим великим хозяйственником, стоит отметить уникальное положение этого святого в истории всей страны. Святитель Филипп – один из немногих государственных деятелей, который, отстаивая духовное начало в обществе, обличал «свирепство» и «беззаконие» власти, за что и претерпел мученическую кончину.

Следующий период после игуменства святителя Филиппа – последняя треть XVI века – прошел для Соловков под знаком сопротивления шведской экспансии. К моменту подписания русско-шведского мира в 1595 году, когда закончилось строительство монастырской крепости, обитель превратилась в непреступную цитадель – оплот Православия и самодержавия. В Смутное время шведы неоднократно испытывали братию, предлагая монастырю перейти под патронат нового правительства, но каждый раз получали отказ – братия признавала власть только московских князей. Благодаря дипломатическим усилиям соловецких игуменов Беломорье осталось в составе Московского княжества, и страна сохранила выход в Мировой океан. Известны и богатые пожертвования монастыря на борьбу с интервентами.

В связи с превращением обители в военно-политический центр колеблются основы монашеского общежития. Подвижники уходят в скиты, в том числе на необитаемые острова архипелага. В начале XVII века на острове Анзере поселяется инок Елиазар. Стоит отметить духовное родство этого святого с Алексеем Михайловичем Романовым, чье рождение старец вымолил, и будущим патриархом Никоном, которого преподобный Елиазар постриг в своем скиту в монашество. Позже, когда духовных чада преподобного вошли во власть, а сам старец был еще жив, Россия во многом приблизилась к некому идеалу государственного устройства – симфонии светской и церковной власти, созвучию духовного и мирского начал. Однако после смерти преподобного Елиазара, которая наступила в 1656 году, во взаимоотношениях царя и патриарха, в Церкви и во всем обществе происходит раскол. Это почти единственный и необъяснимый случай во всей истории христианства, когда причиной раскола стали не догматические противоречия, а внешние обрядовые разногласия. С другой стороны, реформы Петра I, положившие начало глобальному обмирщению всего общества, это, по сути дела, доведенная до логического завершения политика, которую его отец царь Алексей начал проводить в борьбе с патриархом Никоном. Раскол привел к усилению противоречий между действующими в любом обществе началами, что уже в конце правления династии Романовых привело Россию к победе бездуховности.

Не углубляясь в сложную тему раскола, стоит лишь отметить роль Соловецкого монастыря в истории этого духовного и социального явления. Соборное решение братии выразилось в отказе принять исправленные книги, что привело к открытому неповиновению властям. Конфликт вылился в восьмилетнее «Соловецкое сидение» – осаду, которая в 1676 году завершилась падением и разорением монастыря. Значительно пострадал и духовный статус Соловков, наступили десятилетия, когда под сомнением находилось само существование монастыря.

Прощение, а также восстановление статуса Соловков приходится на 1694 год, когда монастырь посетил путешествовавший тогда по стране Петр I. Через восемь лет царь снова прибыл в обитель, на этот раз для подготовки к Северной войне. В начале XVIII века Россия, выходя за рамки своих континентальных границ, превращалась в империю, части которой лежали на больших расстояниях от центров управления. Для осуществления внешней политики и контроля над огромными территориями был построен флот, покровителем которого был признан апостол Андрей Первозванный. В 1702 году в честь этого святого на Большом Заяцком острове, который входит в состав Соловецкого архипелага, была построена деревянная церковь. Именно отсюда, с Заяцкого острова, Петр отправился войной на шведов, а через год в устье Невы и уже на Заячьих островах им была заложена новая столица – Санкт-Петербург. В истории страны открылась новая страница, азы и буки которой были написаны на Соловках.

Несмотря на поддержку, которую Петр I всегда оказывал Соловецкому монастырю, реформы царя привели к духовному кризису, который обитель, подобно всей стране, переживала в XVIII веке. Мелочная регламентация монастырской жизни, разрешение Синода делить между братией остатки доходов привели к упадку иноческого благочестия и снижению числа братии. Восстановление древнего устава произошло лишь в конце XVIII века в бытность архимандрита Герасима – ученика преподобного Паисия Величковского. В начале правления Екатерины II монастырь, как и другие обители, претерпел секуляризацию вотчин и денежные конфискации, получив взамен ежегодное содержание, недостаточное, впрочем, для полноценного существования монастыря. В связи с этим начали развиваться различные промыслы, а также паломничество, которое впоследствии стало одной из важнейших статей дохода. В XIX веке Соловки становятся «мужицким раем». Большая часть насельников – крестьяне, труд, который на Соловках «вменяется в праведность», ведет к усилению экономической мощи обители.

В 1854 году, во время Крымской войны, Россия была вынуждена отстаивать свои государственные интересы не только на берегах Черного моря, но и на Соловках. Английская эскадра подвергла монастырь девятичасовой бомбардировке, во время которой по обители было выпущено более 1800 ядер и боевых зарядов. Однако, несмотря на столь угрожающие цифры, среди насельников монастыря не было ни убитых, ни раненых, а разрушения самой обители оказались незначительными. Последнее ядро этой бомбардировки повредило икону «Знамение» Богородицы, которая находилась над входом в Спасо-Преображенский собор. Этим было явленно заступничество Пресвятой Девы, взявшей на себя боль и разрушение, которые были предназначены другим.

Зная об этом чуде, тысячи богомольцев со всей России ежегодно стремились попасть на Соловки. Среди паломников было и много августейших особ: император Александр II, великие князья Константин Николаевич, Алексей Александрович и Владимир Александрович, великая княгиня Елизавета Федоровна… XIX – начало ХХ века – эпоха строительства монастырского флота и грандиозных технических сооружений на территории всего острова, эпоха экономического роста, которая закончилась для монастыря, как и для всей страны, в 1917 году.

Закату «золотого века» предшествовала смута 1916 года, когда бывшие солдаты и матросы – участники русско-японской войны, поступившие в монастырь по обету, выступили против архимандрита Иоанникия. История получила огласку, архимандрит был вынужден сложить свои полномочия. В конце концов, смута привела к полному краху. Кстати, последний игумен дореволюционной обители – архимандрит Вениамин, как и последний русский царь, был изуверски убит, правда, несколько позже – в 1928 году.

В 1917 году Соловки оккупировали войска Антанты, а в 1920 году сюда пришла советская власть. Монастырь подвергся жесточайшему разграблению, на острове был создан один из первых концентрационных лагерей, некий полигон, где была сформулирована, санкционирована и отработанна система ГУЛАГ, которая, выплеснувшись за пределы острова, стала основополагающей не только для экономики, но и для всего мироустройства советского общества. Воспоминания Д. Лихачева, О. Волкова, Б. Ширяева, М. Розанова и других соловецких заключенных указывают на родство режимов – соловецкого и советского: круговая порука и изощренная система доносов, продажность и блат, уголовный язык и тюремная форма взаимоотношений, вульгарный атеизм и безбожная пропаганда, поражающая воображение жестокость и проистекающий из нее страх, а главное, обман во всех его формах – вот краеугольные камни не только соловецкой каторги, но и любой власти, которая не от Бога.

На протяжении веков Соловки были не только зеркалом России, отражением ее земной истории, но и предвосхищением ее потенциально заложенного будущего, не только «мужицким», а самым настоящем земным, рукотворным раем. За отсутствием хищников, змей, а также разбойников и бандитов (на Соловках никогда не существовало полиции), здесь веками не проливалась невинная кровь. За это время в лике преподобных на маленьком острове прославилось 48 святых. Промыслительно, что последним в этом сонме стоит преподобный Феодор Санаксарский. Оказавшийся на Соловках не по своей воле, он символически проложил новую дорогу, указав путь для спасения тысячам наших соотечественников, которые, также не по своей воле попадая на Соловки, прославлялись здесь в подвиге новомучеников и исповедников. Рай превратился в ад – некогда святой остров, как и все наше Отечество, был обильно полит кровью. До сих пор остается загадкой: сколько людей осталось в этой земле, сколько прошло через заключение…

До революции остров был местом иноческого подвига. Вообще, жизнь на Соловках, в каком-то общепринятом смысле этого слова, невозможна, очень многое здесь превращается в подвиг. Ситуация усугубляется островным положением Соловков – удаленностью, а в ряде случаев полной отрезанностью от центров цивилизации. Однако советская власть, отменив своим декретом Божию волю, поселила здесь мирских людей. Вплоть до 1939 года, когда лагерь был закрыт, как по причине приближающейся советско-финской войны, так и по экономическим соображениям (после того, как был вырублен уникальный соловецкий лес, который продавали за границу, содержание лагеря на острове стало нерентабельным), основным населением Соловков были заключенные. Впоследствии, в годы Великой Отечественной войны, население Соловков составлялось из учащихся учебного отряда и школы юнг и семей военнослужащих. В начале 1960-х годов здесь появились работники архангельского агарового завода – на острове добывали и перерабатывали водоросли. Одновременно с этим начался процесс реставрации монастырских памятников, и в 1967 году открылся Соловецкий музей-заповедник – филиал Архангельского краеведческого музея. В это время на острове появилась интеллигенция и сформировался основной костяк современного населения: Соловки активно стали заселяться контрактниками – выпускниками вузов и демобилизовавшейся молодежью.

Сейчас на острове проживает около 300 семей, это примерно 900 человек. Половина из них – дееспособное население, которому приходится выживать в очень непростых условиях. Средняя заплата/пенсия на острове соответствует средним коммунальным платежам, ежегодно несколько десятков тысяч рублей из бюджета каждой семьи уходит на покупку дров. Гостей Соловков поражают цены в магазине – летом они выше московских на 25–30 %, потому что товары доставляются морем, зимой цены возрастают в несколько раз, так как все, включая продукты самой «первой необходимости», приходится завозить на самолете. В начале 1990-х, когда с Соловков ушли военные и резко сократились «северный завоз» и государственные дотации, которые сокращаются до сих пор, многие семьи покинули остров. Однако, в связи с увеличением числа приезжающих сюда туристов и в меньшей степени паломников (соотношение примерно 5:1), для местного населения открылись сезонные заработки: кто-то задействован на обслуживании гостей, многие сдают квартиры. Причем цены на многие виды услуг превышают общемировые. В связи с этим становится понятной шутка, что дешевле съездить к мусульманским святыням (имеются в виду Турция или Египет), чем попасть в русский монастырь. Очевидно, что такая неоправданная дороговизна не способствует будущему благосостоянию, многое из жизни Соловков уходит уже сегодня. Совместное проживание на ограниченной территории, совместная борьба с суровыми внешними условиями и, во многом, святость места создали уникальную среду обитания, где до сих пор сохраняются остатки быта и нравов наших предков. Где еще в России встретишь двери без замков или детей, которые в 2–3 часа ночи смело идут в лес за ягодами, благо ночи большую часть лета – белые?

Однако все это, кроме белых ночей, разумеется, постепенно уходит в прошлое. Стремление к обогащению ведет к расслоению общества: те, у кого есть собственность, – богатеют, что выражается, например, в резком увеличении автотранспортных средств на острове, отсутствие же собственности часто приводит к экономическому прозябанию. Социальная дифференциация ведет к конфликту и проявляется в увеличении случаев воровства, появлению решеток на окнах и железных дверей. И все это – при общем понимании, что в погоне за деньгами, пускай во многом и оправданной, теряется самое главное – душевный покой, чувство безопасности, да и сама безопасность, которую не купить ни за какие деньги. Поразительно, но несколько сот человек, прибывших на край света из разных уголков бескрайнего государства и в этом смысле символически представляющие депутацию от всей страны, не могут прийти к единому мнению, по ряду важнейших общих вопросов.

Волей-неволей задумываешься: а в человеческих ли силах добиться соблюдения общих интересов на уровне больших социальных образований – городов, областей, стран, когда каждый стремиться к исполнению своей воли и соблюдению своих личных интересов? Ситуация усугубляется еще и тем, что как на Соловках, так и во всей стране, людей, которые пытаются строить свою жизнь на духовных началах, очень мало. Формально об этом говорит очень невысокая степень воцерковленности местного населения. А в результате, личные интересы, хоть и оправданные жизненной необходимостью, все дальше и дальше уводят мир, который изначально, после творения, был «добро зело», к его прямой противоположности.

Возникает и другой вопрос: существует ли сегодня на Соловках конфликт между монастырем и местным населением? Надо понимать, что спрашивают об этом не только на Соловках, и возник этот вопрос не вчера, в конце концов, жизнь монахов на острове началась с того, что Господь принудил мирских людей покинуть это место. Противоречия возникают не между монастырским и мирским укладом жизни, с точки зрения Церкви спасителен и тот и другой путь и в эпоху всеобщего обмирщения – акривический подход может привести лишь к исключению из жизни Церкви большого числа верующих. В этом смысле монастырь предпринимает немало попыток для духовного сближения с местным населением, при этом, естественно, на духовных началах. Поэтому сегодня конфликты и разделения, которые, конечно же, существовали, существуют и будут существовать до скончания веков, развиваются не между началами духовным и мирским, а между началами духовным и мерзким. Как и везде по стране, многое на Соловках, и далеко не только материальное, продается, разбазаривается и в этом смысле пропадает, уходит из нашей жизни. Секуляризация святыни, в отличие от того, как это происходило 70–80 лет тому назад, продолжается, но уже не на «социалистических», а на «капиталистических» началах, в одинаковой степени, хотя и разными путями уводящих от Бога. Однако суть происходящих процессов от этого не меняется, поэтому и не удивительна та мерзость запустения, которая пытается воцариться в святом месте – на святом острове и в бывшей Святой Руси, которые веками были оплотом Православия и духовности.

Как уже сказано, Соловки – не просто зеркало России, не только место, где ее история отражается, но, подчас, и зарождается. И можно предположить, что в зависимости от победы того или иного начала здесь, на Соловках, и в других святых местах нашего Отечества, где конфликт между духовностью и бездуховностью всегда проявляется наиболее выпукло и заметно, победившее начало восторжествует и по всей стране. Как гласит лозунг эпохи Соловецкого лагеря особого назначения: «Сначала на Соловках – потом в России».