О неподвижности сердца на молитве в водовороте нынешнего мира

Отец Силуан – духовное чадо старца Ефрема Аризонского. Он несет монашеский подвиг в Америке, в пустынной местности Каньонес («каньоны»), в которой по переписи 2020 года насчитывалось всего 85 человек. Это главным образом индейцы, обитающие в нескольких милях от монахов на исконно принадлежащей им земле. Индейцы не пользуются благами современной цивилизации и православные монахи в целом тоже.

Каньонесский Михайло-Архангельский монастырь, настоятелем которого является отец Силуан, входит в Далласскую и Южную епархию Православной Церкви в Америке, которую возглавляет архиепископ Далласский и Болгарский Александр (Голицын). Основан монастырь в 1993 году на северо-западе штата Нью-Мексико, граничащего с Мексикой, в пустынных отрогах горного массива Джемез вдали от крупных населенных пунктов. Монастырская церковь освящена в 2003 году в честь святых Архангелов Михаила и Гавриила, богослужения в ней проводятся ежедневно.

Отец Силуан – продолжатель древней исихастской традиции. Он глубоко почитает румынского старца Иустина (Пырву) и приезжал к нему, когда старец был жив, а когда старца не стало, продолжает приезжать на его могилу. Предлагаем вашему вниманию одно из выступлений иеромонаха Силуана перед духовными чадами старца Иустина, насельницами монастыря Палтин Петру-Водэ, сказанное им 3 ноября 2018 года. Впервые оно было опубликовано в № 58 журнала «Atitudini».

Что такое неподвижность сердца, о которой говорит отец Силуан, и почему она нужна? Потому, что, как пишет прп. Никодим Святогорец, «иной раз от движений сердца поднимается внутри такая пыль, что от нее не видно бывает пути, по которому следует идти». Поэтому нам нужно быть внимательными «к движениям своего сердца, избегая даже тени греха и всякой, даже легкой, неисправности, могущей отдалить нас от Бога».

Соль святых

Иеромонах Силуан (Лайтл) Отцы Церкви часто сравнивают Церковь с ковчегом, а, как нам известно, в мире сем есть самые разные моря и океаны. В одних вода сладкая, в других соленая. Христос сказал: «Вы – соль земли. Вы – свет мира» (Мф. 5: 13, 14), и мы, христиане, действительно должны жить так, как подобает соли мира. Никто да не утопает в море житейском. Например, в Мертвом море, находящемся в Палестине, утонуть невозможно, потому что оно очень соленое. И если мы воистину христиане, мы не можем погрузиться в море жизни. Беда только в том, что мы, увы, позволили войти в свою жизнь очень многой воде и более не являемся солью земли. Теперь мы практически плывем по водам святых и силимся как можно ближе подплыть к ковчегу Церкви, не успев утонуть.

У нас в Америке обилия соли святых нет, и нам приходится учиться плавать. Но это очень хорошо, потому что таким образом мы упражняемся, тренируемся. Например, часто нас спрашивают о Матери Божией, о Пресвятой Богородице, и нам приходится давать ответы на массу вопросов, связанных с Матерью Божией. Протестанты спрашивают, почему мы почитаем Матерь Божию. А католики говорят: «Но вы же, по сути, любите Матерь Божию так же, как мы», – и спрашивают о непорочном зачатии. Таким образом, всегда происходит огромная путаница, и нам всегда приходится начинать все с самого начала.

А здесь у вас все просто. Матерь Божия – это Матерь Божия. Никому ничего объяснять не надо. У вас есть и соль святых, всегда пребывающая с вами: например, отец Иустин – ум очень высокий, соленый, дух высокий, ведущий вас ко спасению. А значит, и нам в Америке надо бороться за то, чтобы иметь эту соль в себе. В таких местах, как Румыния, к примеру, вера очень укоренена, она у вас в крови. А мы в Америке пока только копаем, копаем, копаем. Здесь все гораздо рафинированней, здесь ты словно работаешь с цветами. А там мы трудимся над тем, чтобы обрести веру, тогда как вы здесь практически только рафинируете ее. Здесь Православие практически шлифуется.

Нам, как монахам, крайне необходимо усвоить понятие покорности, послушания. В монашеской жизни очень много борений, и насколько глубоко мы постигаем тайну послушания, настолько продвигаемся по этому пути.

Западный индивидуализм и тайна послушания в Православии

Очень легко, живя с кем-нибудь, видеть в нем человеческое, считать его существом человеческим. К примеру, апостолы жили со Спасителем Иисусом Христом и нередко смотрели на Него как на подобного им человека. И вы прекрасно знаете, что Спаситель не раз выговаривал им за это, а однажды даже сказал святому Петру: «Отойди от Меня, сатана!» (Мф. 16: 23), – потому что апостол мыслил по-человечески и не проявлял послушания. Вы также прекрасно знаете, что Спаситель Сам был послушлив до последней капли крови, до Своего последнего мгновения человеческого.

Монашеская жизнь была серьезно подпорчена особножительным житием. Всем хотелось творить свою волю, не подчиняясь никому. Настоятель несет очень тяжелое бремя, желая спасения всех монашествующих. Как-то пришли к нам американцы и увидели этот дух послушания. Ведь Америка преисполнена чувства индивидуализма. Все страдают от потерянности, одиночества, потому что еще не научились этой тайне послушания. Поэтому американцам так тяжело понять православную веру, понять, что наша жизнь – со Христом, что наша жизнь фактически заключена в другом. Каждому кажется, что только его жизнь имеет цену, только он как индивид имеет значение. А мысль о том, чтобы умереть за что-то или кого-то, для них просто непостижима.

Я жил в католическом монастыре, но, прочитав книгу о св. Силуане Афонском, сказал себе: «Я должен стать православным!»

Очень трудно стяжать спасение, по меньшей мере в Америке. Его, самое большее, можно увидеть на уровне чтения книг, но никак не в реальности, на деле, что происходило и со мной. Я жил в католическом монастыре, читал книгу о святом Силуане Афонском и тогда сказал себе: «Посмотри, вот это – Православие, я должен стать православным!» Мне предстояло пройти через очень тяжелое борение: оставить католический монастырь и стать православным, но пришла и огромная благодать, которую чувствуют все обращающиеся в Православие.

Стать православным очень трудно, потому что, пытаясь стать им, ты привносишь с собой в эту свою новую веру практически весь американский менталитет. В Америке обычно говорят, что, если ты протестант, католик или кто бы то ни был еще, ты в любом случае христианин, так что если хочешь перейти в Православие, то не надо креститься заново, не надо по-новому принимать Святое Причастие, не понимая, что весь этос Православия совершенно отличается.

Монастырь святых Архангелов Михаила и Гавриила в Нью-Мексико, США. Фото: holyarchangelmichael.org

В любом случае то, что я увидел здесь, в Румынии, в румынском Православии, – это что-то невероятное для Америки. Это дух радушия, немыслимый в Америке. Это сильнейшая близость к святым, чего нет у нас в Америке. Хоть у нас и есть свои святые, как вам известно: святой Иоанн (Максимович), святой Серафим (Роуз), святой Герман, и они мало-помалу становятся все более известными миру, но все-таки мы еще не понимаем ту соль святых, о которой я говорил вам и которая в действительности хранит огонь веры в наших сердцах.

Это чувствуется и у вас время от времени. Например, в начале своего православного пути я очень проникся святым Силуаном, святым Софронием, и чем больше читал их, чем больше молился им, тем больше чувствовал, что мне надо стать православным. И все же, когда живешь в условиях совершенно мирской культуры, это не становится чем-то очень глубоким в наших сердцах. Я имею в виду аутентичное жительство в православном духе.

Поэтому прошу вас хранить живым в ваших сердцах этот дух послушания, повиновения, потому что он фактически переформатирует нас во Христе, ломает и практически разрушает тот индивидуализм, который владеет каждым из нас. К несчастью, мы, американцы, распространяем это зло во всем мире. Приезжаешь в Румынию и узнаешь, что здесь люди голосовали за то, что значит быть семьей, и в это же время видишь, что в Америке технология распространяет это зло по всему миру, и распространяется оно очень быстро.

Зависимость от телефона обрывает связь с Богом

Мы приехали в Румынию, и здесь удивляются, что у нас с собой нет мобильного телефона, мы же едем из страны, где через него причинено столько бед. Да, это верно, там все принимают эту технологию безо всяких сомнений. И в Америке весь народ загрязнен, реально загрязнен интернетом. Это загрязнение на практике очень далеко уводит нас от Бога, особенно наш ум. И люди больше не молятся, не творят молитву «Господи Иисусе Христе…» Люди все время отвлекаются на разговоры по телефону. Телефон отвлекает людей и погружает в эту драму жизни, крайне запутанную, и вам надо проявить в этом монастыре твердую решимость, чтобы не позволить этой технологии войти сюда.

Поколение, которое сейчас растет с интернетом, не сможет молиться

Каждый мобильный телефон подобен когтю, а каждое соединение по интернету – клыку сатаны. Мы знакомы с людьми, занимающимися проектированием мобильных телефонов и видящими, какое влияние они оказывают на ум. Когда становишься зависимым от этих вещей, твоя связь с Богом обрывается. Мы очень часто наблюдаем это в Америке, и, к несчастью, зло это распространено во всем мире. Результаты не сразу будут такими же, как в Америке, но поколение, которое растет сейчас с интернетом, не сможет молиться. Поэтому прошу вас, ограждайте, оберегайте этот монастырь от мирского зла!

Здесь нам нужны только две вещи: послушание матери-настоятельнице и молитва «Господи Иисусе…». Обязательно всегда держите связь со Спасителем, ведь без этого мы утонем в мирских водах, и всегда храните живой память об отце Иустине. Мать-настоятельница почти не переставая рассказывала нам о нем.

Основатель монастыря Палтин старец Иустин (Пырву) и его настоятельница ставрофорная монахиня Иустина (Бужор). Фото: atitudini.com

Когда мы забудем об отцах, основавших наш монастырь, и о тех, кто так сильно пострадал в Румынии в ХХ веке, сидел в тюрьмах, наша вера станет дешевой, ничего не стоящей. А если здесь вера станет дешевой, то что же говорить о нас, живущих в Америке? Она превратится в какую-нибудь философию, стоящую в одном ряду со всеми существующими, и мы уже не будем светом миру, не будем телом Христовым, потому что в Америке мы мыслим только умом. Мы и представить себе не можем, что у нас еще есть сердце, сердце глубокое – то, чему я научился у святого Силуана.

Многие все еще чего-то ищут. Тогда как единственное наше спасение и избавление – во Христе

Читая его писания, я понял, что мы даже теперь не знаем, что такое сердце, и старец Софроний объясняет, что такое эта глубочайшая часть нашего существа. Кажется, об этом знает весь православный мир, и независимо от того, где мы находимся, здесь или в Америке, за этим стоит духовная брань. Но пускай эта брань не обескураживает вас никоим образом! Никогда не сомневайтесь в том, что Бог призвал вас к монашеской жизни, потому что миру нечего предложить вам. Эта бездушность мира и привела нас в монастырь в Америке. А многие все еще чего-то ищут, пытаются найти что-то. Тогда как единственное наше спасение и избавление – во Христе.

Прошу вас, молитесь о нас, пребывающих в Америке, чтобы мы могли плыть и дальше или хотя бы держать голову над водой, а мы будем молиться, чтобы Бог продолжал совершенствовать вас в этой брани послушания и вы могли хранить живой память о святых.

Мы не знали о многих ваших святых. Когда рассказываешь американцам о Румынии, они спрашивают:

– А где это? В Африке, что ли?

А у вас здесь столько святых и столько сокровищ. И чем больше вы будете давать им сиять в ваших сердцах, тем больше будете связаны с православной жизнью.

Прошу простить меня, если я сказал что-нибудь, могущее огорчить кого-нибудь из вас, но нам надо воодушевлять друг друга в этой брани монашеской жизни. Это великое благословение для меня и отца Евфросина – находиться здесь, чувствовать молитвы отца Иустина, чувствовать радушие, которое вы оказали нам, а больше всего мы радуемся тому, что смогли отслужить здесь с вами Божественную литургию. Будем же, соединенные Святым Причастием, возрастать любовью Христовой!

Неподвижностью мы снова делаемся тем, кто мы есть

Здесь так же, как в Америке, меня многие спрашивают:

– А как ты стал православным?

Только благодать Христова привела меня к Православию, а я зачастую не проявляю послушания этой благодати

По правде говоря, я не очень люблю рассказывать свою историю, потому что понимаю, что только благодать Христова привела меня к Православию, а я зачастую не проявляю послушания этой благодати, не соработничаю с ней и продолжаю оставаться довольно мало сведущим о присутствии Бога в моей жизни. Думаю, гораздо важнее взирать на жизнь святых, которые передают нам подлинное вдохновение и истинную любовь.

Знаю, что здесь, в Румынии, очень любят отца Серафима (Роуза), который одним из первых в Америке избрал монашескую жизнь. Отец Ефрем, как вам известно, основал около 20 монастырей в Америке. Нашему монастырю 25 лет, у нас есть маленькая церквушка и много грязи. Сейчас мы строим мастерскую, чтобы было побольше места, но в Америке все делается с огромным трудом. В некоторых зданиях у нас есть электричество, но в каньоне, где мы живем, нет сигнала сотовой связи. У нас нет интернета.

Вид на каньон с монастырем святых Архангелов Михаила и Гавриила. Фото: holyarchangelmichael.org

Когда паломники приходят к нам в монастырь, то испытывают огромное облегчение от того, что освободились от мирского прессинга, когда тебя все время ищут по телефону, интернету и т.д. Пожив у нас без сигнала, они понимают, какому же давлению подвергаются в своем мире. Они воспринимают его как тяжелейшее бремя, и слава Богу, что мы в нашем монастыре можем обходиться без него.

Четыре раза в неделю у нас совершается Божественная литургия. Начинаем мы в 4 часа утра. В остальные дни идут часы, утреня. У нас есть дни отшельничества. В понедельник нет никаких служб. Братия остаются в келлиях и молятся, и мы весь день храним безмолвие. Трудимся с утра часов по пять. В 13 часов обедаем. Пополудни иногда немного трудимся, но чаще всего отдыхаем, молимся, в 17 часов вычитываем вечерню. А вечер у нас снова свободен для духовного делания.

По меньшей мере в нашем монастыре очень важно хранить эту неподвижность. В Америке человека определяют по тому, что он делает, а мы учимся тому, что, только существуя, мы обладаем ценностью, как определял Себя Сам Спаситель: «Я есмь Сущий» (Исх. 3: 14). В сравнении с этим культом деятельности в Америке мы своей неподвижностью снова делаемся теми, кто мы есть. Так что мы не особо стараемся заниматься трудом с утра до ночи.

У нас нет ни детского дома, ни приюта, но Бог подает нам все, что нужно, а мы трудимся над тем, чтобы упрочить свой духовный фундамент. Очень важно понять, какова наша ситуация там. В нашем монастыре нет такого фундамента, какой заложил здесь отец Иустин. У нас нет отца Иустина. И мы стараемся создать сами духовную базу, придать монастырю духовный фундамент.

Будьте верны тому, что говорил вам отец Иустин!

А у вас здесь очень крепкий духовный фундамент благодаря отцу Иустину. Храните благодать! Святой Силуан говорит, что монаху надо научиться только двум вещам: как обрести благодать и как ее сохранить, и если вы храните дух отца Иустина, то он проведет вас к вратам рая. Будьте верны тому, что говорил вам отец Иустин!

Святой Силуан, один из величайших исихастов ХХ века, был занят нелегким трудом вместе с простыми работниками. Он нес послушание на мельнице и отвечал за множество людей. И отец Софроний спрашивал его:

– Но как можно сохранить душевный мир, занимаясь со столькими работниками?

Святой Силуан отвечал:

– Любя людей и молясь о них.

У вас будет та же благодать, какая была у первых отцов Церкви в пустыне, если будете добавлять капельку любви во все, что делаете, если будете считать, что Христос приходит с каждым человеком, переступающим ваш порог, и с каждой сестрой, с которой трудитесь в монастыре, и если будете подвизаться с таким же повиновением и послушанием, какое было у Христа к Его Отцу, – тогда вам не будет казаться, что вы не живете по-исихастски. Благодать Божия всегда будет с вами, потому что главным стержнем христианства является любовь.

Если будете следовать примеру святого Силуана, то достигнете покоя сердца, неподвижности сердца. Отец Софроний говорил, что в мире сем уже нет пустынь, и единственное, что нам осталось, – это Божественная литургия. И если вы молитесь во время литургии, то, может, делаете больше, чем все исихасты ХХ века, вместе взятые. Так вы обретете мир в уме вашем и будете чувствовать свое сердце живым.

Нам следует научиться жить как одно тело. Святой Силуан говорит, что наши братия – это наша жизнь, и на самом деле моя жизнь – в жизни моих братий. Так мы вновь обретем мир и сможем хранить благодать в своей жизни. Если же мы думаем о себе как личностях, отдельных от своих братий и сестер: «А почему я должна делать то, что говорит мне мать настоятельница?» – или: «А почему я должна делать то, что говорит сестра или матушка?» – тогда мы сеем в монастыре дух роптания, и наше сердце будет продолжать сетовать на все, а сердце ропщущее молиться не может. Мы можем молиться, только если наш ум не втянут в помыслы, тогда мы можем пережить опыт благодати в своей жизни.

Отцы Церкви говорят, что не нужно смешиваться со своими помыслами. Проблема здесь в том, что мы отождествляем себя со своими мыслями, и нам кажется, что мы то, о чем мы думаем. Это подобно аккаунту в Facebook^[*]: людям кажется, что они тождественны со своим аккаунтом. То же самое и с помыслами: я все время думаю то об этом, то о том, и у меня создается такое впечатление, что я то, о чем я думаю. А на самом деле мы таким образом теряем покой, которым наделил нас Бог.

Православие – это образ жизни, а не философия, не идеология

Надо внимать тому, о чем думаете! Не позволяйте семени помысла произрасти в ваших умах, потому что оно проникает туда, развивается, растет и занимает все пространство, а потом уже совсем не будет благодати. Потом я начинаю спрашивать себя: «Да что я ищу здесь, в монастыре? Может, моя жизнь была бы успешней, лучше в другом месте. Может, мне даже стоило бы подумать о том, чтобы уехать в Америку». Но на самом деле куда бы мы ни подались в мире сем, у нас все равно не будет мира.

Отцы учат нас: творите молитву «Господи Иисусе». Чем больше мы распинаем себя, тем больше умерщвляем свои желания и страсти и ощущаем Воскресение Христово. Нам следовало бы больше переживать Страсти Христовы, Крест и Воскресение.

Если почитать писания святых отцов первых веков, то Святое Причастие было тем, что определяло нас как христиан. Христианином был тот, кто приходил в храм в воскресенье, причащался Тела и Крови Господних. Православие – это образ жизни, а не философия, не идеология. Это Тело Христово, и насколько дольше мы хотим оставаться в Теле Христовом, в этом ковчеге Церкви, настолько мы причащаемся этих Таин.

Монастырь Палтин. Фото: paltin-petruvoda.ro

Наше сокровище – в православной вере

Христос говорит: «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф. 6: 21). Итак, наше сокровище – в православной вере. Здесь так много всего, так много богатств, которые вы можете обрести! В ХХ веке в Православной Церкви очень много святых просияло своими страданиями. У вас здесь так много богатств! Но когда вы не смотрите на них очами веры, вам кажется, что надо поехать в Америку, чтобы их найти. Но там вы не найдете ничего.

Обычно там находят очень плохую, низко оплачиваемую работу и делаются беднее, чем уезжали отсюда, из Румынии. Все смотрят голливудские фильмы и думают, что в Америке жизнь такая же, как в голливудских фильмах, но там повсюду нищета. Энергетика в Америке очень отличается от здешней. Там время мчится все быстрей и быстрей, всем нужно, чтобы все делалось «сейчас» и «немедленно», и самое безумное для них – слышать призыв: «Терпение! Терпение! Терпение!»

Конечно, лучше не судить людей за то, что они уезжают в Америку. Но в действительности из этого извлекают пользу только американцы. Мы знаем очень набожных румын в Америке, но сохранят ли веру их дети? Как бы там ни было, нынешняя статистика неутешительна. Дети отходят от веры. Попав в Америку, они больше не хотят быть ни греками, ни сербами, ни румынами. Они чувствуют себя ущемленными, как в гетто, и хотят быть такими же, как другие американцы. Так что нам приходится много бороться, чтобы сохранить детей в той вере, с какой они приезжают. По сути, эта же борьба ведется во всем мире, но, думаю, у вас в Румынии намного больше шансов воспитать своих детей в вере.